Пролог
Май 2015 года. Обыкновенная детская площадка, с самыми обычными железными горками, качелями разных видов и сортов, детьми на них, кричащими не маты, как сейчас, а словами в стиле: "дурачок", "дурак", "глупый" и так далее. В то время про маты никто и думать не смел. Это казалось чем-то странным, нелогичным, чересчур взрослым...
Маленький мальчик, сидящий отдельно от всех и роящейся пальчиками в песке, казалось, что-то потерял, усиленно пытаясь что-то там найти. Все не обращали на него никакого внимания и спокойно разговаривали друг с другом, изредка пуская в него взгляды, горящие недобрым пламенем.
Площадку освещали уже не такие жаркие лучики солнца, какие были утром и днём, из-за которых большинство из мам сидело либо в шляпках, сделанных, вроде, из соломы какой-то, либо в кепках, не всегда принадлежащих именно им, либо в панамках тёмных и, наоборот, ярких цветов, как и их лёгкие для прохладного вечера этого месяца платья.
- Хэй! – я, будучи 6-летним любознательным ребёнком, не смогла пройти мимо этого мальчика, присев рядом с ним на корточки и став, казалось, ещё меньше. Хотя куда ещё меньше, когда все шутили, что я вылитая Мальвина? – извини, ты не занят? – он нахмурился и поднял на меня глаза. Я быстро пробежалась по его внешности: довольно-таки длинные для того возраста русые волосы, завивающейся от природы или наследства со стороны семьи на кончиках, карие и глубокие глаза, красивые и ровные черты ещё детского лица...
- Что тебе нужно? – его тон показался мне грубым, из-за чего ладошки немного затряслись. Мои нервы с детства были не крепкими, от любого крика я начинала дрожать и переживать. А почему, спросите вы? На этот вопрос вы сами себе ответите немного позже.
- Извини, если обидела, - начала я, подсаживаясь чуточку ближе и кладя руку на его плечо, - просто... ты выглядишь таким грустным и отдалённым от всех, что мне от одного только взгляда на тебя тоже сразу грустно становится! – он поджимает губы, неловко пожимая плечами и не зная, что мне ответить, - может... может, будем дружить?! – я протянула ему свою правую ладошку, с горящими глазами смотря на своего нового друга. Он кинул на ладонь нечитаемый взгляд и, вздрогнув, повернулся к кричащим что-то мальчишкам.
- Эй, нелюдимый, ты что, подружку себе пытаешься найти?! Ха-ха! – послышался громкий смех с разных сторон. Оглянувшись на взрослых и увидев, что никто из них не пытается ничего сделать и даже не слышит всего этого балагана за пустыми разговорами, встала и, сжав руки в кулаки, решительно направилась в сторону обидчиков.
- Во-от, Анька, правильно! Нечего подходить к этому... - не успев договорить, он издал жалобный стон, схватившись руками за живот, куда только что прилетел мой кулак, - ай! Аня, ты что, дура?! – вскрикнул, до боли закусив нижнюю губу. Вся компания из пацанов отошли в разные стороны, вытаращив от шока глаза и смотря то на своего местного "главаря", то на разозлившуюся меня.
- Да, Анька, ты чё творишь?! – поддакнул из толпы с правой стороны один из его так называемых "товарищей". Я кинула на него злобный взгляд и, подойдя к главному обидчику, бесцеремонно схватила его за волосы, сжав их так, что он закричал от боли, - эй!..
- Не смей больше к нему подходить, ты понял? – прямо в лицо прошипела я мальчику, испуганному до такой степени, будто он призрака перед собой видит, а не обычную, ничего не боящуюся девочку, - своими руками побью!
- Аня, алё, отпусти его!
- Пацаны, разнять их надо, не?!
- Отпусти его, сумасшедшая!!
- Руки убери от него!
- Что у вас там происходит?!
- Дети, разойдитесь!
- Так, а ну-ка... - женщина, встав с покрашенной в кислотно-жёлтый цвет скамейки, одной из первых, если не подвело боковое зрение, схватила меня за ручки и отцепила от волос бедного мальчика, начавшего уже плакать от боли, - ...что это ты тут устроила, малышка? – ласково, несмотря на всю эту ситуацию, обратилась она ко мне, обведя взглядом толпу, ставшую уже одной большой, - драться нельзя! А где твоя мама? – услышав упоминание о своей матери, я вырвалась из чужих рук и побежала в сторону в шоке стоявшего нового друга, аж рот приоткрывшего. Спрятавшись за его спиной, я схватила его за плечи и выглянула из-за него, как из-за неподвижно стоящего дерева. Он восхищённо посмотрел на меня.
- Да у неё нет родителей! – послышалось из толпы. Все только подошедшие мамочки переглядывались друг с другом, будто пытаясь всё-таки найти мою мать среди них.
- А-а, точно! Она же прозвана сироткой среди своих!!
- Да-да-да!!
- У неё родители бухают вроде...
- Да, бухают!
Обидные возгласы послышались со всех сторон. На моих светло-зелёных глазах уже начали было появляться слёзы, но они будто по щелчку пальцев остановились, когда я почувствовала на плечах сзади и поверх своих ладоней чужие, холодные, но уже за секунду ставшие такими родными. Они сжались сильнее. Я пересилила себя и посмотрела сквозь подступающую пелену на мальчика, ободряюще улыбающегося мне. Одной только мне...
- Так, а ну-ка прекратите кричать такие вещи! – злобно крикнула одна из женщин, выйдя из толпы и подойдя ко мне с добродушной улыбкой, - девочка, как тебя зовут? – она протянула мне руку, будто я – это белочка какая-то. Такое сравнение заставило меня улыбнуться. Криво, сквозь скатившееся на щёки слёзы, но улыбнуться.
- А-аня.
- Анечка, что ты здесь устроила? – беззлобно, скорее с любопытством спросила тётя. Кинув злобные и полные обиды глаза на толпу детей, я вздохнула.
- Они – плохие! Они начали кричать обидные вещи про этого мальчика! Они начали обижать его! А это несправедливо! – крича это, я указывала пальцем на особо выделяющихся мальчиков, - они плохие!! Плохие! Фу такими быть! Нельзя обижать людей! Нельзя! – мамочки злобно покосились на детей, которых я выделила пальцем. Мой новый друг улыбнулся, сжав мои плечи рукой сильнее, дабы я хотя бы чуть-чуть успокоилась.
- Хорошо-хорошо, Анечка, только не кричи, - положила мне руку на плечо тётя. – Ты, на самом деле, правильно поступила. Никто, действительно, не заслуживает, чтобы его или её обижали, а обидчики должны понять, что это неправильно. – отойдя от нас с мальчиком, она подошла к толпе мам и начала что-то им говорить, активно жестикулируя.
- А... а как тебя-то зовут? – выйдя из-за чужой спины, сказала я с улыбкой. Мальчик отзеркалил эту улыбку и, протянув ладошку в мою сторону, заботливо вытер с лица оставшееся слёзы, уже совсем ничего не стесняясь.
- Федя. И спасибо тебе большое. – искренне сказал он. Я погладила его по волосам и улыбнулась. Мне было приятно. В глубине души я понимала, что поступила правильно.
***
С того момента и нашего знакомства с Федей прошло много лет. Мы потеряли связь друг с другом после многочасовых прогулок каждый день по нашему посёлку городского типа и разговоров ни о чём. Я узнала о его переезде в Москву, столицу, культурный город, от той женщины, остановившей ещё не начавшейся мордобой. Как оказалось, она была соседкой его семьи.
Я поступила в колледж на юриста (тоже переехав в Москву) и пошла в полицию, сначала пройдя там стажировку, а потом уже официально устроившись на работу. Немного незаконно это, правда, но упустим этот момент.
Федя же переехал в этот город со своей матерью и отчимом далеко не по своей, как он рассказывал, воле, но на этот факультет пошёл уже по своему желанию, причём очень большому. С 6-го класса он начал вникать в математику и обществознание больше, чем в остальные предметы, не прогуливал ни одного урока и много читал, впоследствии чего и решил после успешной сдачи ОГЭ по этим предметам идти туда, к юристам, судьям и будущим полицейским.
Тот день, когда он пришёл к нам в отдел, я помню, как вчерашний...
Холодный и ничем не привлекающий своей атмосферой октябрь стоял на дворе. Зайдя в тёплое и оттапливаемое помещение, я с блаженством выдохнула и стянула с головы капюшон от чёрной, короткой куртки. Шапку я не носила, считая себя слишком взрослой для этого. 17 лет, а ума нет.
- О-о, привет, - в коридор из одного из многочисленных кабинетов вышел высокий парень с немного длинными прямыми и тёмно-коричневыми волосами, приятным, с нотками баса, голосом, в неприличном для этого здания виде – несобранные в хвост волосы, как раз-таки, в серой и объёмной толстовке, дабы хоть как-то согреться, несмотря на рабочее отопление, запястья, увешанные браслетами. В общем, совсем не строгий для полицейского вид, - я уж думал, твой автобус застрял по дороге и ты всё-таки не приедешь сегодня. – повесив куртку на вешалку у входа и оставшись в рабочей белой рубашке с задравшимся воротником, я бросила на него недовольный взгляд.
Это – Женя, 18-летний пацан и мой напарник по борьбе с преступностью нашего городишки и также родной деревни, название которой даже мы ещё нормально не запомнили, работая здесь уже год и ездя туда по делам уже не в первый раз.
Он является самодовольным придурком, однако я считаю его своим другом. Но не лучшим. С пропажи Феди, я так и не нашла кого-то, ставшего мне ближе, чем он. Нездоровая привязанность? Возможно, но поделать с этим я ничего не могла. Везде, во всех вещах я пыталась найти его...
- Боливин, оставь свои подколы при себе, ради бога, - лениво, будто только проснулась, бросила я, уже по привычке подходя к автомату с кофе и нажимая "Эспрессо" на экране, выбирая 0,4, - итак башка с утра трещит. Ещё и мама... - осёкшись, я замолчала. Мне не было привычным рассказывать всему отделу о своих семейных проблемах.
- Ну? Продолжение истории-то будет? – спросил Женя, облокотившись о ближайшую стенку плечом и вопросительно изогнув одну бровь.
- Нет. – сказала, как отрезала, дождавшись писка автомата, означающего, что напиток готов к употреблению.
- Так, а зачем заинтриговала тогда... - раздражённо закатил глаза парень, хлопнув дверью нашего с ним кабинета. Я вздохнула. С момента пропажи своего лучшего друга детства, я так и не научилась доверять людям, которые мне, вроде как, дороги очень, свои проблемы, из-за которых такой холодный с виду человек, как я, плачет по ночам в подушку и задыхается от собственной боли внутри.
День тогда пролетел бы также незаметно, как и всегда, если бы не новость о том, что мне нужно сгонять за бумагой в ближайший магаз, работающий до 10 вечера. Глубоко вздохнув, я натянула куртку и вышла на внеплановую небольшую прогулку по городу, накинув сверху тёмно-коричневой копны помытых с утра волос наушники, прибавляя громкость уже по умолчанию.
По дороге назад в отдел я также решила взять в круглосуточной табачке пачку любимых сигарет, так как одноразку я скурила за весь этот день. Да, её и подобных вещей мне мало. Да, родители в своё время не уследили. Хотя... понятия "родители" у меня, к сожалению, нет.
Есть только мать-наркоманка, которая, по словам врачей, живёт с божьей помощью, появляется в квартире только под ночь, часам к трём-четырём, чаще всего будя меня шумом в коридоре и на кухне, чем подслащает мой и без того прекрасно себя чувствующий, постоянный недосып. Сказать ей что-либо бесполезно – ночью она приходит уже под чем-то.
Иногда я остаюсь на ночь в отделе, но наш начальник не всегда разрешает такие вещи, говоря, что у нас свои квартиры, если что, есть. Женя-то на это никак не возражает и, поднимая ладони вверх, уезжает в закат к себе, а я чуть ли не на колени встаю, когда у Бориса Иваныча плохое настроение. А такое, эх, довольно часто...
С матерью я стараюсь никак не общаться, если с утра она встаёт вместе со мной на работу, после которой возвращается уже под веществами. Не знаю, по дороге она их берёт, у себя в сумочке хранит или ей уже там выдают, но факт остаётся фактом – зрачки почти на постоянке расширены. Неприятно? Да. Больно? Ещё как, но жить с этим как-то приходится. С утра мы редко пересекаемся, поэтому я не жалуюсь, да и по поводу того, где я работаю, с кем дружу и общаюсь, она не спрашивает, спасибо.
Отец бросил нас ещё до исполнения мне 3-х лет и в жизни больше не появлялся. Ну, хоть на этом спасибо. Общаться с назойливым папашей, что кинул свою семью ещё много лет назад, уже в осознанном возрасте я бы точно не стала. Для меня бы это было слишком. Чересчур. Брр... За короткий промежуток общения с матерью до 17 лет, она внушила мне, что он предатель нашей семьи.
- Микеева, ты чё, уснула там, что ли? – послышалось прямо над ухом от начальника. - Фу, ты что, курила тут?! – смачно втянув воздух носом и помахав рукой для вызова у меня совести, он посмотрел на меня злобным взглядом, - Аня!
- Да-да, я слышу, - нахмурившись, я потёрла глаза ладонями и, шмыгнув носом, помотала мышкой по столу. Включившейся монитор чуть не ослепил меня своей яркостью. - 23:43... тогда ясно, чего вы без стука ворвались. Думали, я умерла? – усмехнулась я, зевая и потягиваясь на стуле, заныв от боли в затёкшей спине.
- Микеева, не знаю, что у тебя на уме, но до самоубийства в собственном кабинете ты, если мне не изменяет память, ещё не скатывалась, - я снова усмехнулась, приоткрыв зелёные глаза, - собирай давай вещички и шуруй домой! – похлопал он по столу. - А, стоп! – резко развернулся мужчина. - Там пацан какой-то пришёл, говорит, мол, не здесь ли работает Анна Микеева. – я задумалась, пытаясь прокрутить в сонной голове все варианты о том, кто это может быть. Тем более в такое позднее время.
- И-извините, без понятия, кто это, но впустите его сюда, если не сложно. – я встала изо стола, хлопая себя ладонями по щекам и пытаясь окончательно проснуться.
- Не сложно, конечно. – пожал плечами начальник, поправляя воротник своей куртки и уходя из кабинета, скрипя входной дверью и что-то громко говоря стоящему, видимо, у входа парню.
- Здравствуй... те. Аня! – не успела я обернуться, как на меня набросилось чьё-то тело, обдав своим холодом с ночной улицы и куртки. Неизвестные руки с длинными пальцами крепко обхватили мои плечи, стискивая в объятиях и глубоко дыша от эмоций. Кудри упали мне на лицо, а сердце, казалось, перестало биться, укатившись куда-то вдаль, когда я поняла, кто передо мной стоит.