Глава 10. Развлечёмся
Ночь. 21:00.
Алиса сидела в комнате, прижав телефон к колену, и листала ленту. Через минуту нашла нужное — профиль Димы. Его stories были как плевок в лицо.
> «Кто умеет развлекаться — давайте к нам», — подпись под видео из клуба. Свет, басы, какие-то девки и Дима в центре — смеётся, разливает что-то в рюмки.
Алиса переслала сторис Жене.
---
Женя сидел на балконе. В спортивных штанах, с сигаретой в пальцах и злостью на лице. Телефон экнул — сообщение от Алисы.
Он открыл ссылку. Несколько секунд — и на экране пляшущий Дима. Музыка. Подпись. Координаты. Метка клуба.
Женя усмехнулся. Медленно потушил сигарету о пепельницу, стряхнул пепел и пробурчал себе под нос:
— Развлечёмся, пидор. Ещё как.
Он встал, накинул худи, натянул кроссовки. Вышел в коридор — там, будто из ниоткуда, показалась его мать. Взгляд — пустой, затуманенный.
— Ты за Сонечкой? Она сегодня что-то задерживается...
Женя молча кивнул.
— Да. За Сонечкой.
Понимал — что бы он ни сказал, до неё не дойдёт. Она всё равно останется в этом стеклянном забытьи.
Он схватил ключи, хлопнул дверью и вышел. Подъезд, улица, привычная дорога к машине. Сел, вбил в навигатор метку «Бридж» и выехал.
---
Через пятнадцать минут — стоянка клуба. Женя припарковался, поставил тачку на сигналку, кинул быстрый взгляд в зеркало. Пошёл внутрь.
Музыка — резала по вискам. Свет — бил по глазам. Женя молча подошёл к бару, заказал виски и обвёл взглядом толпу.
В дальнем углу клуба — он.
Дима.
Сидит, лыбится, рядом — девочка. Не больше пятнадцати. Слишком накрашена. Слишком не на месте.
Женя прищурился, проговорил себе под нос:
— Неизменный ты...
Он отпил из стакана, оплатил выпивку, не сводя глаз с Димы. Через секунду — их взгляды пересеклись.
Дима замер. А потом — резко вскочил и метнулся к чёрному ходу.
— Блядь, — коротко выдохнул Женя и бросился за ним.
---
Двор. Бетон. Сырые стены. Запах мочи и канализации.
Дима несётся по дворам, подгребает ящики, опрокидывает мусорки, будто это может задержать погоню.
Женя идёт следом, почти вровень. В какой-то момент Дима оступается — и летит носом в асфальт.
— Ты чё, спортсмен, — хрипло выдохнул Женя, подбегая и моментально заламывая ему руки.
— Ты, сука, знаешь, кто мой отец?! Тебе пиздец, понял?! — орёт Дима, извиваясь.
Женя ухмыльнулся, поднял его за шкирку, защёлкнул наручники, словно это обычная рутина.
— Знаю. И поверь — это тебе не в плюс, — прошипел он, волоком ведя его к машине.
Посадил на заднее сиденье, хлопнул дверью и сел за руль. Несколько секунд — тишина.
— Чё тебе надо от меня? Я чистый, — выпалил Дима, дёргая наручники.
Женя закурил, посмотрел на него через зеркало заднего вида.
— Раз чистый — нахер побежал? — выдохнул дым.
Дима усмехнулся. Пытается собраться, сбить панику.
— А вы менты чё хотите — то и вешаете. На любого. Это всё игра.
— А если я не мент? — спокойно спросил Женя. — Если я просто человек с плохим настроением? Бояться есть чего?
Молчание.
Дима смотрит на него, начинает что-то понимать.
Женя достал телефон. Открыл фотографию Сони. Показал.
— Знаешь её?
Дима фальшиво усмехнулся:
— Впервые вижу.
Женя кивнул. Убрал телефон, затушил сигарету о пепельницу.
Повернулся.
Ударил.
Коротко, точно — прямо в переносицу.
Дима заскулил, хлынула кровь.
Женя чуть усмехнулся, откинулся на спинку.
— Врать некрасиво, Дмитрий Ольховский.
Пауза.
— Владимир Ольховский — твой батя, да? Вместе работаете?
Дима смотрит в упор. Ненависть. Злоба. Но молчит.
— Всем всё ясно, — Женя постучал пальцами по рулю.
— У тебя два варианта, Дим. Первый — ты рассказываешь мне всё и катишь домой к папочке. Второй — я пишу рапорт. Ты идёшь по статье. Укрывательство, потом соучастие. Там, глядишь, и девочек вспомнят.
Тишина.
Только дыхание.
И сигналы машин за окном.
— Выбирай, братец.
________
Женя молчал. Долгое, хищное молчание. За окном — пустая ночь, капли на стекле. В салоне — тишина и дыхание.
Дима вытирал кровь с носа запястьем, шмыгал. Из крутости не осталось ни хрена. Только испуганный мальчишка, который впервые понял, что его фамилия — не бронежилет.
— Я не знал, что они с ней сделают… — пробормотал Дима. — Мне просто сказали — передать. Батя сказал, всё под контролем.
— Ты её вёз. Ты сам посадил её в машину, — Женя говорил спокойно. — Ты заблокировал двери. Ты привёз её к отцу.
— Я не знал, что они на ней поставят эксперименты, блядь! — заорал Дима, голос срывался. — Я думал, просто отвезти. Как раньше. Они говорили — «ничего с ними не случится, мы просто...» — он осёкся.
— Что?
Женя повернулся к нему, облокотившись локтями на сиденье.
— Что просто?
— Просто… «отдадим нужным людям. За безопасность. За бабки». Типа, всё будет нормально. Главное — доставить.
— И ты верил?
— А чё мне было делать?! — сорвался Дима. — Мой батя — зам начальника областного УВД. Я, блядь, в этой системе с шести лет. Мне сказали — я сделал. Там все так.
Женя кивнул.
— А потом она убежала. Так?
Дима сжался.
— Убежала. Я не ожидал. Была тихая, наивная. Не думал, что сорвётся. Батя потом орал. А потом успокоился. Сказал — «перехватили». Сказал — всё уладят.
— Уладили, — мрачно сказал Женя. — Она теперь в списке без вести пропавших. Вместе с тридцатью другими. Все — школьницы. Все — до шестнадцати. Все — через таких, как ты.
Он бросил на колени Диме пачку фото. Тот открыл — и похолодел. На одном — Соня. Без сознания, на грязном матрасе, игла в руке. Живая, но… не Соня.
— Нет… — прошептал Дима. — Это… это уже было потом… это… я не знал… я не хотел…
— Хотел или не хотел — ты открыл ей дверь в ад.
Пауза. Только дыхание. Внутри что-то щёлкнуло. Дима впервые сломался по-настоящему. Не от боли. От ужаса того, что он действительно виноват.
— Чё ты хочешь? — тихо.
— Всех. — голос Жени был ровным. — Фамилии. Адреса. Кто возил. Кто принимал. Кто подбирал. Мне нужны все. Сейчас.
Дима медленно закивал.
— Руслан Норкин. Он «кадрит» девочек. Через техникумы. Через кружки. Иногда просто в инсте.
— Есть Никита Сапрыкин. Он сторож на элеваторе. Там склад, где их держат.
— Батя… он координирует. И Трунин. Тот вообще… — Дима сглотнул. — Его все боятся. Даже батя.
Женя слушал. Записывал на диктофон. Не перебивал. Только курил и смотрел.
— Кто забрал Соню?
— Не знаю точно. После побега — её перехватили. Точно был перевозчик. У него чёрная фура. Говорят, у него контракт — на Восток. Там они… исчезают.
— У него имя есть?
— Кличка. «Шеф». Номер фуры — только батя знает. Там всё чисто. Даже ты по базе ничего не найдёшь.
Женя медленно выключил диктофон. Повисла долгая пауза. Потом он сказал:
— Ты пойдёшь со мной. Завтра. Покажешь элеватор. Под запись. Прямо на месте.
— А если меня убьют?..
— Если не поедешь — точно убьют. Только не сразу. А мучительно. Трунин не любит, когда говно начинает вонять.
Дима опустил глаза.
— Хорошо… Я поеду.
Женя завёл двигатель.
— А теперь заткнись. Мы едем к тебе домой. Скажешь родителям, что устал и лег спать. Утром — встречаемся. Попробуешь сбежать — найду первым. Не полиция. Я.
Дима кивнул.
Женя включил радио. Там играла старая, хриплая песня. Он даже не слушал.
Всё. Клетка захлопнулась.