глава 42
Сидя в библиотеке на огромной лестнице, что, с каждым моим приступом смеха, рисковала упасть и сломаться. Отчего же я смеялась? Сейчас я упражнялась в русском, который успела подзабыть. Поэтому я читала русский роман какого-то там времени, в котором было всё так глупо описано, что меня то ли трясло от смеха, то ли от отвращения. Не знаю, чего во мне больше, но эта смесь меня ужасает.
Послышался скрип главной двери, и я замолкла, переведя взгляд на дверь. Не надо мне очередных дразнилок Коу, что в очередной раз захочет заставить моё настроение испортится. Заметив лицо Короля, я вытянулась по струнке смирно, пусть и расслабила напряжённое лицо. Тот, не обращая на меня внимания, прошёл дальше, мимо лестницы, пока я, склонившись и кое-как сохраняя равновесие, наблюдала за ним, вглубь библиотеки, оставляя меня в непонятках. Зачем только сюда пришёл? Ну и ладно, мне-то всё равно.
Аккуратно спрыгнув с высоты трёх метров, я отряхнула шорты до колен, которые ныне запрещены во всей Европе. Как будто бы мне что-то помешало бы попросить у швей обрезать очередную юбку и подшить её. Карлхайнцу всё равно, а остальные не имеют надо мной никакого влияния. Разве что Ария, но та никак на такие мои выходки не реагирует. Вообще-то, я хотела ещё и покрасить волосы, но, из-за того, что нахожусь я среди аристо, где никто не знает о новостях человеческого мира, тем более о новостях в сфере стиля, я не знаю, можно ли сейчас найти голубые или розовые краски для волос.
Мать же моя очень редко мне пишет, только по важным вопросам, открещиваясь тем, что, якобы, её отвлекает от грусти по мне ухажёр. Как он её отвлекает, мне лучше не знать, иначе моя психика даст трещину. А мне такого не надо, ибо я итак пережила в этом мире много стресса, а такое я и вовсе не переживу.
Так что я утопаю в скуке и медленно подъедающей меня паранойе, что появилась после этой «Крис», тьфу. Видела я уже такие признаки, и они мне уже не нравятся. Каждый раз, когда они появлялись в моей жизни, у меня сразу же исчезала лучшая подруга. Вот так магия, не так ли? Реальный мир не перестаёт удивлять своим сюжетом и клише, что нарабатываются, благодаря его постоянной практике.
Присев за стол, я сделала лицо серьёзней и открыла учебник по испанскому на том моменте, где надо было заучивать слова. На некоторое время уставившись на строки неизвестных моему, резко потупевшему, мозгу, я закрыла книгу с громким хлопком, а после ударила себя учебником по голове. Вот почему я должна жить с такой плохой памятью?! Только вчера, вроде бы, всё было хорошо, и я выучила все слова, но нет. Я уже забыла их и теперь должна всё заново учить, чтобы мой мозг сдался под этим напором.
О Сатана, да сожги ты всех грешников на кострах, покарай меня с ними и введи в глубокий транс, только бы я не видела этой грустной картины, где я насилую сама себя, заставляя учить испанский, из-за одной глупо проскочившей мысли о том, что хочу туда съездить раз в жизни.
***
Немного по-детски пляша перед зеркалом в одном прекрасном платье, я кривлялась, пытаясь занять себя хоть чем-то, чтобы спасти от пожирающей пустоты внутри, которая снова настигала меня, как в прошлой жизни. Мне не хочется больше чувствовать то самое чувство, когда ты находишься среди толпы людей, но никто из них тебя не замечает. Однако, почему-то всегда складывается всё так, что я остаюсь одна.
Палец оттягивает одно глазное веко, пока я думаю над тем, что мне... Скучно? Нет, нельзя так называть это чувство. Чувство, будто бы ты знаешь, что скоро потеряешь важную для себя вещь, и это знание вытягивает все радостные эмоции. А ты и сделать ничего не можешь, ведь... Ведь ты просто бессильное существо, бьющееся в агонии, что надеется спастись, не имея на то никаких шансов. Спасти себя самому невозможно.
Это как с раком на последней стадии, который медленно убивает тебя без надежды на спасение. Там ты не просто сам не сможешь ничего сделать, даже доктор покачает головой, отводя глаза, в голове думая, что ты покойник. Ему уже всё равно на тебя, ведь ты просто очередной труп на его кладбище, который тот закопал, чувствуя себя никчёмный доктором, но не сожалея о твоей утрате.
Сделав реверанс, я завертелась водоворотом, наблюдая за тем, как моя юбка красиво расправляет складки, блестя золотыми узорами в свете солнца. Плюхнувшись на кровать, я расслабилась, чувствуя напряжённые мышцы спины. Выдохнув, я повернулась и со всей силы заорала в подушку, стискивая в пальцах ткань, до того момента, пока та не рвётся. Высвободив весь гнев, я несколько раз вздохнула-выдохнула, а потом, некоторое время спустя, снова встала и присела за свой кабинетный стол.
Открыв ящик стола, я достала около двадцати писем-приглашений на различные балы. Этот от барона Леруа, этот от маркизы Паннелье, которая до сих пор не знает о нашем конфликте с её дочерью, этот... Сбившись, я отложила письмо с королевской печатью, после чего продолжила разбирать письма. Стоящая в комнате давящая тишина, заполнялась моими напевами и чириканьем птиц.
Что же стоит написать маркизе?.. «Простите, у меня закончились светлые платья, что вы так желаете видеть на мне, каждый раз истеря, если я надеваю, что-то что темнее неба»? Глупость. Разорвав черновик, который я начала писать, я кинула его через левое плечо на пол. Может «Извиняюсь за своё отсутствие, мои родственники купили билет на новый паром, который только-только запустят»? Ха, это всё бред! Думала я, сжимая в руке перьевую ручку, которая сломалась под тяжестью моих раздумий, разбрызгав по всему пространству чернила. В том числе, и на моё платье попало несколько капель.
В раздрае, стукнув легонько по столу, я открыла последний ящик, копаясь там в поисках ещё пишущей канцелярии. Доставая одну за другой, в какой-то момент, я сломала все пять ручек, после того, как каждый раз думала о причине, почему же Ария так отдалилась. Может ли быть, что... Она меня использовала? Да нет... Такого не может быть! Это же Ария, та, что осталась единственной из моих близких, рядом находящихся, людей. Она не предаст меня.
Скорее... Может эта Крис всё испортила? Точно! Как только она появилась всё пошло под откос! И Ария стала отдаляться, и слуги стали чаще шептаться за моей спиной. Замерев в одном положении, я почувствовала, как во мне начала медленно плавится та стенка, которая скрывала все мои отрицательные эмоции, после того, как появилась Ария, из-за огня гнева, который вырывался с бешенством, достойным адских гончих.
Не боясь, что меня увидит Ария, ведь та была сегодня в городе, я стукнула легонько по столу, потом ещё раз, но уже с большей силой. Я повторяла это в нервозном припадке, надеясь таким образом вернуть себе контроль над собой. После очередного раза, стол прогнулся и, с громким стуком, сломался под треск моих усилий у меня в голове.
— Спокойно, спокойно, споко-о-ойно, фух... — вздыхала и выдыхала я, повторяя одно и то же слово. Только вот ничерта это не помогало! Я только сильнее злилась и кусала свои пальцы. В конце концов, я не выдержала и вскинулась, отбросив кресло в сторону, и крикнув: — Да нихуя не спокойно!
Гортанно рыча, я скидывала все вещи со стола в порыве непонятной мне ярости. Кинув один из цветков в окно, я спровоцировала обрушение двух стен и потолка, состоящих из стекла. Не обращая внимания на огромные осколки, которые падали дождём, я ломала кровать, шкафы с книгами и всё что попадалось под руку. Было такое чувство, будто бы во мне две части, одна из которых не понимает ничего из того, что происходит, пока другая, в беспомощности, показывает свой протест миру.
И первая, более спокойная, никак не может повлиять на тот ураган, что устраивает другая под водопадом стекла, который режет мою бледную, прозрачную, кожу, впиваясь маленькими кусочками по всему телу.