Charter 2.
Резко распахиваю глаза и сталкиваюсь с темнотой. Грудь сдавили чем-то тяжёлым, отчего дышать становится сложнее.
Чувствую холодное дыхание на себе, а затем морозящая ладонь прикасается к моей щеке. Тонкие пальцы ласково проводят невидимую дорожку по контуру челюсти, разнося за собой сладкую дрожь.
Гляжу в темноту, но совсем его не вижу. Но я знаю... знаю, что он здесь.
Вторая ладонь проникает под низ футболки, ложится мне на талию и очень медленно скользит вдоль изгибов тела, которое беспрекословно подчиняется каждому прикосновению.
Из груди вырывается томный вздох, когда мужская ладонь достигает моей голой груди. От наслаждения закидываю голову назад и накрепко сжимаю в руках шелковые простыни. Властная ладонь поочерёдно сжимает мои груди, занывшие в сладостной боли.
— О, Боже, — полустон толи полушёпот слетает с моих губ, когда я руками тянусь к его крепким плечам.
Ласкающие, родные пальцы на шее заменяются холодными губами, которые начинают мягкими поцелуями покрывать необычайно чувствительную кожу.
Ноги, меж которыми удобно утроился он, начинают дрожать от разряда нахлынувших чувств.
Изгибаюсь в спине и плотнее прижимаюсь к нему грудью, когда мужчина без предупреждения надавливает пальцами надавливает на мою промежность.
Бесстыдный стон звучит в темной комнате, единственным источником которой является лунный свет, отражающийся от панорамного окна.
Мужские ладони умело ведут низ совершенно ненужной футболки вверх, а затем и вовсе снимают её с меня.
Прикрываю глаза не в силах выстоять эти безумные эмоции и до судорог в мышцах сжимаю его густые волосы в своих пальцах.
— Такая прекрасная, — чарующий бархатный голос наполняется ощутимой хрипотцой возбуждения.
Чёрные, как ночь, волосы щекочут шею и грудь, когда мужчина наклоняется к моему животу.
Влажные губы прикасаются к плоскому животу и целуют каждый его участок.
Так медленно. Ласково и невероятно чувственно. Я даже не дышу, лишь сдавлено стону сквозь едва приоткрытые губы.
Его губы верно приближаются к моей ждущей груди, которая приподнялась вверх, а вершинки сосков от возбуждения стали острыми пиками.
С первым прикосновение его пальцев к нежной кожи клитора, мои бедра вздрагивают и подаются вверх.
— Пожалуйста, — шепчу я, сама себя не узнавая.
— «Пожалуйста», что? — с пошлой ухмылкой на губах шепчет он, продолжая дразнить меня пальцами.
— Прошу, — от нетерпения стону я, не в силах связать и пару слов .
— Скажи: чего ты хочешь? Ответь мне, детка. — требовательно просит он, убирая чувственные губы от моей груди, и мне приходится подавить в себе разочарованный стон от потери его губ и влажного языка.
— Тебя... только тебя, — шепчу я, пальцами вцепившись в его голые плечи.
Молниеносный, смертоносный разряд проедает все моё тело, которое выгибается, как струна, когда его я ощущая мужские пальцы внутри себя.
— Ох, В... — громко стону я, когда яркая вспышка накрывает разум.
Тело девушки резко подрывается вперёд, вынуждая Мия присесть на кровати. По встревоженному лицу бисером стекает холодный пот. Девичья грудь с колотящимся сердцем внутри, вздымается неимоверно быстро. Мутный ото сна взгляд постепенно фокусируется на комнате...
Рваный вдох хрипло слетает с её губ, когда в бронхах заседал мотанный воздух, мешая полноценно вдохнуть.
Дрожащими руками Мия убирает намокшие передние пряди назад. Её в трясёт от увиденного...
Сон... но почему такой реальный?
Словно не просто сон, а воспоминание...
Момент, которым она жила. Картинка, которая не могла быть вымышленным плодом её запутавшегося воображения.
Мия крепко зажмурилась, сильнее сжала волосы в своих руках и уткнулась в коленки. Свернулась в защитный клубочек, словно маленькая девочка, которую очень сильно напугал сон.
«Что это было? К чему мне снится такой интимный сон? Почему там был мужчина, которому я не точно не противилась, а выгибалась навстречу каждому его движению? Господи, что происходит?»
Из груди девушки вылетает непонятный звук, наполненный досадой и никчёмной пытливостью.
Тонкие руки сильнее зажимаю дрожащие коленки. Обречённость слишком беспринципно начинает свою беспощадную стратегию, накрывая с головой.
«Я же почти произнесла его имя... если я, действительно, собиралась сделать это, значит... значит, мужчина реальный и между нами это и вправду было?»
— Такого не может быть, — раздосадовано шепчет Мия, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
Но произошедшее во сне — значит совсем обратное.
— Пожалуйста, хватит, — приглушённо шепчет девушка, ощущая жар во всем теле.
И этот жар совсем не тот, которым хочется наслаждаться. Это тот жар, от которого внутри всё сжигается через агонию пытливой боли.
Мия трясущими руками тянется к нижней полке комода рядом с кроватью. Однако, в голову пробирается одно важное обещание, которое она точно помнила...
Она обещала Джин больше никогда не употреблять это...
Поэтому крепко зажав ладонь в кулаке, Мия резко отдёргивает руку.
— Хватит, хватит меня мучать, — сдавленно шепчет брюнетка, прижимая к груди подушку.
Она не прибегает к помощи снотворного. Делает это ради Джин... принимает реальность, с которой теперь предстоит бороться.
И начинать надо с кошмаров и непонятных снов, которые о чём-то предупреждали...
Но о чем? У Мии даже догадки не находилось на этот сложный и весьма нелегкий вопрос.
С той самой ночи, как Мия повстречала на дороге незнакомую девушку, прошло уже восемь дней. И на протяжении этих дней из головы встревоженной девушки никак не сходил один главный вопрос «о ком говорила та незнакомка?»
Митя не хотела принимать факт того, что сон был слишком реалистичным, а ощущения после него и вовсе необычные. Ей было легче было думать о том, что сон был воображением взволнованного разума, который только и размышлял о словах сероволосой.
На утро Мие приходится рано вставать. Не выспавшаяся с заметными мешками под глазами и потухшим блеском в помутнённых глазах.
Мию и саму не радует собственное отражение, когда она полностью нагая предстаёт перед зеркалом.
Исхудавшее тело... выпирающие ребра и коричневатого оттенка синяки на спине вдоль каждого позвонка, который так же сильно вылезали из под кожи.
Смотреть на такое тело привыкаешь после первого месяца, хотя поначалу Мия стороной обходила каждое зеркало, что дома, что на учёбе.
Однако, Мие снова пришлось прибегнуть к тональному крему, который отлично скрыл темноту под глазами.
Пока девушка шла в институт, чувство потаённой слежки никак не отпускало её. Мия постоянно оборачивалась, однако никого не замечала.
В стенах института было спокойно, по крайней мере, из-за большого количества людей, чувствовалась защита.
Мия направляется в кабинет живой музыки. Десятки взглядов, обращенные исключительно на неё. На сиротку, которая потеряла последнего родственника.
Они смотрели с таким сожалением... с жалостью. Они делали это снова... и даже преподаватели не отличались. Возможно некоторые были бы и благодарны за излишнюю мягкость, но только не Мия. Ей не нужны подачки, и эти косые взгляды, осматривающие её поникшее состояние. Не нужно всего этого. Совсем...
И как бы Мие это не нравилось, она держится очень стойко. Лишь крепче сжимает в своих руках блокнот со своими творениями, чтобы немного усмирить разбушевавшиеся чувства внутри.
Когда последняя пара была окончена, без единых раздумий Мия решила отправится в студию мистера Боу. Причём впервые за этот год...
Пока Мия пешком добирается до студии, недоброе ощущение вновь накрывают её со спины. Чей-то острый взгляд особо ощутим всем телом.
И как на зло, дорога к назначенному месту малолюдна....
Продолжая быть настороже, Мия старается не выдавать свои истинные чувства возможного страха и чуть увеличивая шаг идёт к студии.
Уже оказавшись в невероятно большом дворе элитного района, Мия думает, что страшится больше нечего. Вот только все случается совсем наоборот, потому что странное и необычное ощущение чужого взгляда — лишь усиливается.
Не выдержав, Мия резко оборачивается у самой двери. Бледно-голубые глаза бегло осматривают каждый участок, но ничего подозрительно не находят.
Никого... совсем никого нет.
«Я же не поехавшая, черт возьми! Я не сумасшедшая!» — нервно вскипает девушка, быстро заходя внутрь.
Знакомые стены встречают очень дружелюбно и по-своему тепло. Становится более спокойнее...
Девушка садится на диванчик, который ещё с прошлого года успела очень полюбить и сочинить на нем более десяти текстов для песен.
Мия открывает блокнот на серединных страницах и приступает к домашнему заданию. Синяя ручка то и делает, что выводит строчку за строчкой, а затем в один короткий миг, — все черкает резкой линией.
Мия обречённо вздыхает и устало откидывает голову на спинку мягкого дивана.
«Совсем нет вдохновения. Ни-че-го. Ни-че-та...»
Девушка чуть меняет расположение ног, чуть отёкших от долгой позы. От этого движения блокнот ловко соскальзывает с бёдер, падая на кафельный пол.
Мия наклоняется за утолщенным блокнотом, который раскрылся при падении.
Исписанные страницы чуть помялись, загнувшись наполовину.
Брови Мии сошлись на переносице, взгляд помрачнел, выражения чистое непонимание, когда она наткнулась на весьма интересную страничку.
И самым любопытным было то, что текст в ней написан чёрными чернилами.
«Но я никогда не пользуюсь чёрными ручками... из-за них все мажется» — проносится в голове Мии, пока она осторожно разглаживает помятую страницу.
— Что это? — шокированный шепот слетает с пунцовых губ, когда Мия не распознает своей почерк, а все потому, что он ей не принадлежит...
Точнее строчки были написаны мной, но внесённые изменения были сделаны кем-то другим...
«Идеальный, ровный шрифт принадлежит весьма грамотной и творческой личности. Но кому? Я же никогда и никому не показываю свой блокнот. Никто и ни за что не мог прочесть его содержимое... никогда...»
Мия переворачивает страничку и замирает всем телом, когда глаза быстро пробегаются по тексту одного из незнакомых ей куплета.
«Однако гнев в глазах я вижу часто,
Он исходит из глубины темной души,
Такую злость и ненависть увидела однажды,
Глаза те алые в злости ужасны и страшны...»
«Это писала я...» — проносится в голове брюнетки.
Мия ещё раз перечитывает эти строчки и никак не может вспомнить, когда и как они были написаны...
— Что со мной происходит? — со вмиг появившейся злостью и раздражением выпаливает брюнетка, не в силах больше просматривать записи в блокноте, который так же не узнает.
«Я хоть что-нибудь понимаю в этом мире? Я же не теряла память, так почему мне кажется, что я проживаю чужую жизнь. Словно не мою... не такую, какой должна бы.» — огорчено думает девушка.
— Почему? — тяжело вздохнув, обращаясь к тишине задается тревожным вопросом Мия.
Но бросить все просто так, не выход. Брюнетка слишком резко хватается за блокнот, быстро находя предыдущие страницы.
Мия вновь перечитает написанное другим человек, а затем её глаза натыкаются на маленькую запись в конце.
Каждая клеточка девичьего тела замирает. В оглушительной тишине комнаты отчетливо звучит ускоренное биение сердца. Мия совсем не дышит. Даже не моргает.
Голубые глаза вцепляется в коротенькое примечание, написанное тем же самым неизвестным почерком:
«От Виктора.»