Играть на привязи
Меня привели в просторную, но холодную комнату с каменными стенами и тяжелыми бархатными занавесками. Величественные окна выходили в сад, окутанный ночной мглой. Я не могла разглядеть, что там, за стеклом, но ощущала, что за пределами этого замка свобода. Недосягаемая и далекая.
Слуга подошел ко мне и, не проронив ни слова, надел на шею ошейник - тугую холодную стальную полосу с цепью. Металл впивался в кожу, и я чувствовала себя, словно собака, которую держат на привязи. Ошейник стал осязаемым напоминанием о том, что моя жизнь теперь не принадлежит мне.
Я вспомнила мать и отца, которые продали меня на аукцион.
- Мдааа, и я стремилась быть как они... Бессмыслица! Можно было пойти на работу, но не отдавать меня в рабство к вампирам! Еще и как собаку на цепь садят, - прошипела я сквозь зубы, чувствуя, как ярость прорывается наружу.
Я вздохнула, опустив голову. А хотя... Рихард милый... Так! О чем это я думаю? Интересно, как там тот парень с аукциона? Как сложилась его судьба?
Мысли вихрем пронеслись в голове, когда я услышала, как дверь резко распахнулась. В проеме стоял Рихард, высокий и уверенный, его холодная улыбка вызвала во мне желание броситься на него.
- Как поживает моя зверушка? - с насмешкой произнес он, взглядом задержавшись на ошейнике. - Ошейник не давит?
- Не давит, - выплюнула я с сарказмом. - А тебе твои клыки не мешают?
Рихард усмехнулся, обнажая белоснежные клыки. Его взгляд сверлил меня, словно изучая каждую мою реакцию.
- Нисколько, - сказал он мягко, но в его голосе прозвучала скрытая угроза. - Я вот зачем пришел. Я могу разрешить тебе ходить по моему замку свободно, при одном условии.
- При каком это? - Я напряглась, ожидая подвоха.
- За тобой будет следить моя охрана, чтобы ты не убежала, - его голос звучал спокойно, будто он предлагал мне величайшую привилегию.
Я вздохнула, ощущая, как цепи на запястьях и ошейник давят на плечи. Бежать сейчас было бы безумием. И все же я не могла сдаться.
- Ладно, - процедила я сквозь зубы.
Рихард лишь ухмыльнулся и медленно вышел, оставив меня одну - со своими мыслями, цепями и призрачной иллюзией свободы.
Мне не оставалось ничего, кроме как лечь и попытаться уснуть. Холодный каменный пол и жесткая кровать не давали покоя, а мысли о произошедшем мучили меня. Я вертелась, снова и снова вспоминая слова Рихарда и осознавая свою беспомощность. Наконец, истощенная и вымотанная, я провалилась в тяжелый сон.
Утром меня разбудил громкий стук в дверь. Я приподнялась и увидела перед собой высокого мужчину в черной одежде. Вампир, по всей видимости, та самая охрана, о которой говорил Рихард. Его фигура была массивной, словно шкаф, мускулы проступали даже сквозь ткань плаща. Меня начала раздражать эта их любовь к черному - словно подчеркивают свое право на чужую кровь и судьбы.
- Доброе утро, - сказал вампир низким голосом. - Меня зовут Кай, и с этого момента я буду за тобой следить.
Он подошел ко мне и снял ошейник, холодный металл на мгновение обжег кожу. Когда цепи упали на пол, я вдохнула полной грудью. Странное ощущение свободы и ее отсутствия одновременно. Я встала и направилась к выходу - хотелось увидеть замок, понять, где я нахожусь. Кай, как тень, шел за мной, наблюдая каждый мой шаг.
Мы пересекли длинный коридор, украшенный портретами, на которых вампиры взирали с высокомерным презрением. В глазах этих существ было что-то древнее и зловещее. Я пыталась не задерживаться взглядом, но взгляд одного из портретов словно следил за мной.
Вдруг я увидела впереди знакомую фигуру - Рихард. Его взгляд скользнул по мне, на лице появилась ухмылка.
- Гуляешь? А я думал, ты навечно останешься в своей комнате, - в его голосе звучала насмешка.
- Как видишь, гуляю, - ответила я, пытаясь не показать раздражения.
Мой взгляд упал на стену рядом с ним - там висел график кормления кровью. На нем значились имена, дни, часы. Механизм постоянного оттока жизни из тех, кто оказался здесь, как я.
- Это график, когда ты будешь паразитировать? - выплюнула я с сарказмом, глядя прямо в его глаза.
Рихард лишь усмехнулся, словно моё возмущение его забавляло. Кай оставался рядом, молчаливый и непроницаемый, и я вдруг поняла, что ни один мой шаг не останется незамеченным.