Глава 2
Even In Death - Evanescence;
Livin' La Vida Loca - Ricky Martin.
<<Я мёртвый человек. Я просыпаюсь утром и мне нестерпимо хочется одного - спать. Я одеваюсь в чёрное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал. >> © Фредерик Бегбедер. "Любовь живёт три года"
...Как бы ей ни хотелось не нарываться на неприятности, но у этих самых неприятностей, видать, были несколько иные планы.
Дилейн медленно спустилась вниз по лестнице. Она в приюте всегда просыпалась очень рано, задолго до общего "подъёма", и девушке нравилось слушать тишину, пока ещё царящую в доме. А в этом особняке тишина её немного напрягала; ей требовалось время, чтобы привыкнуть к новому месту. Грейселин подловила себя на мысли, что если бы с ней хоть кто-то сейчас был рядом, ей было бы не так беспокойно на душе.
Она сошла с последней ступеньки, и заозиралась по сторонам. Девчонка заметила дворецкого у окон рядом с дверями из особняка, он менял местами букеты из роз, поставив в вазу на тумбочке свежие цветы. Дилейн быстро подбежала к нему, и как можно вежливее попросила подсказать ей, где в этом доме находится кухня.
Спустя четверть часа она уже заваривала себе чай, и ложкой размешивала сахар. Мама ей постоянно говорила, что ложка не должна стучать о края кружки, - это считается дурным тоном, - но девочке нравилось слушать звон, чем родители были недовольны... На кухне долго задерживаться девушка не стала: ей ещё надо было разложить вещи, и хотя бы ещё немного подремать: за окном ещё даже не было рассвета.
* * * * * *
...Если Райто ей вчера просто не нравился, то сегодня он опустился в её глазах ниже плинтуса. Пренаглейшим образом заявиться к девушке в комнату, да ещё и пытаться укусить за шею, требуя крови... Манер нет, приличия нет. Вкуса к одежде нет. Грейселин ловко уворачивалась от сей некультурной Капусты, и, в конце концов, успела выскочить из своей комнаты, с другой стороны захлопнув дверь прямо перед носом вампира.
Когда и за завтраком он начал к ней приставать, то Рейджи только флегматично заявил, что этим ему следует заниматься в своей комнате, и уж точно не за едой.
Субару, явно как и Грейселин, бесило поведение рыжеволосого; если он уже неоднократно сжимал кулаки, всем своим видом показывая, как хочет тому врезать, то девушка бесилась молча. Её перестали пугать странные высказывания со столь специфическим поведением братьев Сакамаки, теперь они только раздражали Дилейн. Точнее говоря, не <<они>>, а очень-то конкретное лицо.
В середине дня девушка читала в зале, опять-таки игнорируя назойливого вампира. Единственное, что порадовало Дилейн за сегодня, это разрешение Рейджи пользоваться библиотекой и карта особняка, которая значительно могла упростить ей жизнь, пока девчонка не запомнит все коридоры и расположение комнат здания. Грейселин была искренне благодарна Рейджи за оказанные услуги. Никто из братьев не возражал насчёт небольшой помощи черноволосого по отношению к новой Жертвенной Невесте; однако ехидное замечание Райто про возможную внезапную влюблённость девчонки во второго по старшенству брата её смутило. Юи пыталась за неё заступиться, но Аято отговорил ту. И, на самом деле, правильно поступил - а то ещё Райто подумает, будто она не может сама разобраться со своими проблемами.
Как бы ни пыталась девушка делать вид, что вместо рыжеволосого парня рядом с ней пустое место, против воли ей приходилось слушать его слова. Но у всего есть черта, которую иногда не стоит переступать, и темы, которые лучше не затрагивать. После фразы, относящийся к вышеупомянутой категории, сердце Грейселин сжалось от боли, исходящей от старой раны, которая, наверное, никогда не заживёт.
-...И, к тому же ты одеваешься и ходишь так, будто кто-то умер.
Рыжий вампир косо посмотрел на девушку. Она была в чёрном платье с не очень пышной юбкой чуть ниже колена с таким же белым воротником и кружевами на рукавах, что и вчера, отличался только воротник с чёрной вышивкой на нём. Волосы, чуть темнее русых, но светлее, чем каштановые, на макушке были собраны в хвост, перевязаный чёрной лентой. Чёлка набок и несколько длинных прядок обрамляли бледное лицо девушки. На этой бледности очень хорошо был заметен румянец: щёки Дилейн порозовели от немого возмущения и невысказанной гневной речи. Её серо-голубые глаза упрямо смотрели на него. Райто победно ухмыльнулся, видя, как девчонку разозлило его замечание. Она пыталась принять невозмутимый вид, но ладонь, крепко сжатая в кулак, ногти, в очередной раз впившиеся в ладонь, и покрасневшие щёчки выдавали её чувства с потрохами. Несмотря на неприятные чувства, говорила Грейселин спокойно (насколько это было возможно) и тихо.
-Если ты продолжишь говорить со мной в таком тоне, то действительно кто-то умрёт.
Райто демонстративно схватился за сердце, выражая наигранный страх. Шу, недалеко от них лежащий на диване в зале, хмыкнул, сдерживая улыбку. Его, не любившего какие-либо разборки, почему-то забавляла эта сцена. Райто вдруг удивлённо посмотрел на него.
-Шу, ты что, усмехнулся?
-Нет.
Блондин всё равно позволил себе слабо улыбнуться, заставляя брата засомневаться от правдивости ответа.
-Тогда скажи, какой толк от Жертвенной Невесты, если она к своей крови и близко подпускать не хочет? Её точно нельзя убивать?..
Шу ничего не стал отвечать. Он уже сказал информацию один раз, и ничего повторять не собирался. Молодой человек исподтишка смотрел на Дилейн: за усердные попытки сдерживать свои эмоции ей был респект, но наивной смертной придётся научиться гораздо лучше прятать больные темы и слабые места, иначе со временем Райто просто сломает её более болезненными и более меткими фразами.
Поняв, что Шу не собирается заводить разговор, зеленоглазый разочарованно вздохнул, и, постоянно оборачиваясь назад, пошёл по направлению к лестнице.
Девушка же осталась в зале вместе с ним. Краем глаза молодой человек продолжал наблюдать за ней. Её манеры были схожи с манерами Рейджи; только вот девчонка не казалась такой уж рьяной фанаткой вежливости.
-Интернатская? - вдруг спросил блондин.
-Приютская. Хотя, разницы нет - приют, интернат, детский дом. Слова разные, суть почти одна и та же.
-Скажем так, один...человек сообщил, что у тебя есть брат. Он остался в приюте?
-Нет. Умер несколько месяцев назад. - девушка едва заметно вздрогнула, и сильнее схватилась за книгу руками. - Ему было одиннадцать. Извини, но я не хочу продолжать разговор на эту тему.
Шу безразлично хмыкнул. Сама же показывает, что ей неприятно. А, как знает каждый, все всегда бьют по наболевшему. Довольно глупо и слишком по-человечески.
-Так ты носишь траур по нему?
-Нет. Я ношу траур по себе.
Девушка вымученно улыбнулась и встала с кресла.
-Рано.
-Ты про что?
Она непонимающе изогнула бровь. Серо-голубые глаза с некоторым недоверием смотрели на него.
-Рано траур носишь. Ты ведь жива.
-Сомневаюсь. Чувство такое, будто внутри многое мертво.
Она не спеша зашагала к лестнице. Может быть, в этом случае, Грейселин и права; он сам чувствует похожее до сих пор. Будто важная составляющая души выключилась или перегорела.
Шу снова хмыкнул. Глупая мысль о том, что он может сочувствовать человеческой девчонке, его порядком насмешила.