Глава 6
— Они здесь.
Звонок последовал со звуком продолжающейся борьбы, телефон внезапно отключился. Пришло время. Через несколько мгновений я увижу ее. Наша последняя битва должна была состояться.
При одной мысли об этом возникал прилив сил. Я забрал много жизней, но они были ничем. Они были бессмысленны: добыча, перебежчики, слабые звенья и те, кто стоял на моем пути. Роза... Роза была тем вызовом, который сделал бы меня завершенным. Ее кровь очистила бы ту часть меня, которая жаждала бесконечности и все еще была обнаружена нуждающейся. Она сдерживала меня, и пока она не умрет у моих ног, я не смогу добиться настоящего и неоспоримого успеха.
Так пусть же она придет и пусть она погибнет. Позволь ей смириться с неизбежным.
Звуки боя становились громче с каждой проходящей секундой. Я мог слышать выкрикиваемые приказы, ворчание военных и последние крики жизни, звучащие над всем этим.
— Это ловушка, Роза. Беги. Это ловушка, — глаза Василисы были плотно закрыты, как у пороков, но ее невнятные слова были произнесены достаточно громко, чтобы я мог расслышать их сквозь хаос.
Я повернулся и подошел к ней, наслаждаясь выражением ее лица, когда она поняла, что ее услышали.
— Ты думаешь, она не знает, принцесса? Тебе не кажется, что она знает, что я жду ее? И что еще более важно, ты действительно думаешь, что она прислушается к твоим жалким мольбам?
Ее челюсти сжались в попытке не выдать своих эмоций, но эти злые слезы выдали ее.
— Не волнуйся, Василиса, — я дважды похлопал ее по щеке, прежде чем мой третий хлопок превратился в пощечину. Она вскрикнула, и Кристиан начал ругаться и вырываться из своих пут. — Если тебе от этого станет лучше, ты можешь утешить себя, зная, что пройдет совсем немного времени, прежде чем ты снова присоединишься к ней. Я сделаю твою смерть быстрой. Я даже сам убью вас обоих, чтобы вам не пришлось иметь дело с этими никчемными дураками.
Мэган впилась в меня взглядом, но я едва заметила ее раздражение.
— Ты ублюдок! — Кристиан все еще боролся, почти до такой степени, что опрокинул свой стул. Я поставил ногу рядом с ним на сиденье, мгновенно стабилизируя его. — Она убьет тебя! Она убьет тебя, и я станцую на твоем пепле.
— Раньше ты был хорошим человеком, Дмитрий! Я знаю, ты любишь ее! Зачем ты это делаешь?
— Он монстр, Лисс! Он ни что иное, как отвратительное, кровожадное, демоническое чудовище!
Его истерика была именно такой: припадок непослушного ребенка. Я расслабился в дальнем углу, улыбаясь и глядя на него сверху вниз.
— О, да ладно тебе, Кристиан. Не заставляй меня убивать тебя до начала шоу. Вы же не хотели бы пропустить это, не так ли?
В ответ он плюнул мне под ноги.
Почти как по сигналу, звуки кровопролития начали отдаваться в металлических стенах главного склада, сразу за дверью. Раздался сильный «глухой удар» о стену, и секунду спустя дверь была выбита. Роза вошла не первой. Скорее, я узнал Главного Стража из совета. Через несколько мгновений он вонзил кол в одного из моих людей.
Я фыркнул. Честно говоря, я не ожидал многого, но я надеялся на нечто большее, чем мгновенная смерть от тех, кто был выбран для борьбы со мной в финальном конфликте.
В этой комнате было тесно, из-за чего всем было намного труднее достичь своих целей. Я даже не потрудился пошевелиться, пока некоторые из этих людей больше не занимали ценного места. Было бы намного легче, когда они были бы мертвы и их можно было бы отбросить в сторону.
Я почти передумал, когда Меган прыгнула к Розе. Она нарушила прямой приказ, и было очевидно, что ее действия были направлены на то, чтобы послать мне сообщение. Я мог только представить ее удивление, когда ее неподчинение приняло худший оборот, когда она поняла, что Роза была больше, чем она могла когда-либо надеяться стать; будь то как боец или что-то еще в этом земном царстве. Роуз без церемоний вонзила кол ей в сердце, позволив ей упасть, и двинулась дальше еще до того, как ее жертва упала на землю.
Наши глаза встретились. Как магнит, нас тянуло друг к другу. Так было всегда. Я встал, обходя Василису и Кристиана, пока она прокладывала себе путь через другие стычки вокруг нее.
— Ты прекрасна в бою. Как ангел-мститель, пришедший свершить правосудие небес, — я почти мог это видеть.
Эти темные крылья расправились, прокладывая путь к ее смертельному врагу. Она была одета в черное, ее волосы были высоко собраны. Очевидно, она не забыла ни одного моего урока. Кровь испачкала ее одежду, а по щеке рассыпалась небольшая россыпь, похожая на веснушки.
— Забавно, — она покрутила свой кол, переместив руку немного выше рукояти. Это был верный признак того, что она переходит в наступление. — Это отчасти то, почему я здесь.
— Ангелы падают, Роза.
Она прищурила глаза, затем поморщилась. Она была всего в нескольких шагах от них.
— Ты приложил немало усилий, чтобы доставить меня сюда. Много людей умрет ...твоих и моих.
Я пожал плечами. Один из моих людей, которого я не узнал как одного из тех, кого я изначально выбрал для присутствия в этой комнате, встал между нами. Она не признавала его, кроме шагов, которые потребовались, чтобы обойти его и стража, с которым он сражался.
— Это не имеет значения. Ни один из них не имеет значения. Если они умрут, то, очевидно, они недостойны этого.
— Жертва и хищник.
Я кивнул в согласии с этим чувством. Все дело было в выживании наиболее приспособленных. Если мои люди не проявили себя в борьбе с этими стражами, тогда они были бесполезны для меня. Роза больше не была мне нужна, потому что, хотя она была замечательна во многих вещах, ее суждения были фатально ошибочными.
Даже сейчас она ставила себя в значительно невыгодное положение, сокращая наше отставание до такой степени, что у нее были ограничены движения. Ее скорость и проворная подвижность уравняли бы дисбаланс, который был естественным между нами.
— Все эти смерти из-за тебя, ты знаешь, — мое тело было повернуто в сторону от нее, защищая мое сердце. Я знал, что она воспользуется любой возможностью, которую сможет найти. — Если бы ты позволила мне разбудить тебя... Позволила нам быть вместе... Что ж, ничего этого не случилось бы. Мы все еще были бы в России, в объятиях друг друга, и все твои друзья здесь были бы в безопасности. Никто из них не умер бы. Это твоя вина, — пробудить ее вспыльчивый характер было быстрым способом заставить ее нанести первый удар.
— А как насчет людей, которых мне пришлось бы убить в России? — потребовала она, ее голос громко перекрикивал другие сражения вокруг нас.
Так...так близко. Я переместил свой вес, зная, что ее атака может начаться в любую секунду.
— Они не были бы в безопасности, если бы я...
Грохот позади меня, отличный от других звуков битвы, прозвучал достаточно громко, чтобы отвлечь нас обоих. Глаза Розы метались от одной стороны меня к другой, и я увидел, как Кристиан врезался в стену справа от меня. Каким-то образом он сбежал, и если он был свободен, то и принцесса тоже. Это значительно сократило мое время с Розой.
— Прекрати это! Держись подальше!
Ее отвлечение было моим преимуществом. Я потянулся к ее шее, намереваясь сказать ей последние слова, прежде чем высосу жизнь из ее вен. Когда ей удалось переместиться в последнюю секунду, моя рука схватила ее за плечо и оттолкнула на несколько футов назад. Она споткнулась, но не упала, сузив глаза от разочарования.
— Я был бы впечатлен, если бы это было не то, что мог сделать десятилетний ребенок. Теперь твои друзья... ну, они тоже дерутся на уровне десятилетних. И для мороев? Это на самом деле довольно хорошо.
— Да, хорошо, мы посмотрим, какова будет твоя оценка, когда я убью тебя, — она выплюнула слова сквозь стиснутые зубы, делая небольшое движение влево. Я отступил в сторону, готовый схватить ее и покончить с этим, но в то же время довольный тем, что еще немного поиграл со своим маленьким питомцем.
— Ты не можешь, Роуз. Разве ты до сих пор этого не поняла? Разве ты этого не видела? Ты не можешь победить меня. Ты не можешь убить меня. Даже если бы ты могла, ты не можешь заставить себя сделать это. Ты будешь колебаться. Снова.
Ее движение было маленьким, настолько маленьким, что было едва заметно, но я увидел ее улыбку. Я видел эту крошечную ухмылку и легкое покачивание ее головы. Она не принимала мой вызов с бравадой. Она бралась за это с уверенностью в своем деле. Никакого хвастовства, никакой нерешительности, просто спокойная уверенность в себе.
Я видел это раньше в битве, которая закончилась тем, что я оказался прижатым к ней, а тренировочный кол был нацелен мне в сердце. Тогда я был горд. И теперь я тоже был горд. Было почти прискорбно, что она никогда не увидит этой победы.
Один из нас будет жить, а другой умрет.
Я снова рванулся к ее шее, и снова она заблокировала меня, позволив моей руке скользнуть с ее плеча, вместо того, чтобы принять на себя всю тяжесть удара. Однако она недостаточно быстро отодвинулась, и я смог схватить ее за руку. Ее доминирующая рука, которая держала ее кол. Я быстро притянул ее к себе, наблюдая, как ее глаза расширились до такой степени, что я смог увидеть в них свое отражение.
Красный цвет в моих собственных глазах отразился в ее глазах, служа еще одним напоминанием о том, что могло бы быть.
Однако, прежде чем я смог обнажить ее шею, к ней потянулась другая рука. Бледная.
Я схватил тот бесполезный кусок мусора, который посмел ослушаться меня, за волосы, потянув их под неестественным углом.
— Она-моя! — одно быстрое движение, и раздался щелчок, позволивший мне отбросить его в сторону, как тряпичную куклу.
Однако я потерял концентрацию. Я был так полон решимости и сосредоточен на том, чтобы убить ее самому, что потерял концентрацию на ней. Потому что она была там, с колом в руке, даже не потрудившись удостоить меня взглядом, когда готовила свой смертельный удар. Никаких последних слов, никаких фанфар, просто внезапный и горький конец нашей эпической истории.
Темнота Розы сменилась светом.
Воин и принцесса.
Все еще был кол, все еще была смерть, но это была уже не Роза, пытающаяся нанести последний удар.
Это была... Василиса.
Это было бы забавно, если бы не было таким абсурдным. Не имело значения, где она раздобыла кол или почему она решила попробовать свои силы в борьбе сейчас, но, по-видимому, она была довольна тем, что ее смерть наступила раньше, чем смерть ее партнера.
— Нет!
На меня обрушилась вспышка жара. Я отступил назад только для того, чтобы обнаружить, что пламя тоже было там. Оно окружало меня, отрезая от всех и любого возможного побега.
— Остановись! — я все еще мог слышать крики Розы сквозь громкий, стремительный, всепоглощающий звук пламени, который почти заглушал ее слова. — Ты сожжешь нас всех заживо!
Нет, не всех. Только меня. Предполагалось, что битва будет между мной и Розой, но, очевидно, я должен был пасть в буквальном сиянии славы. Языки пламени метнулись к моим пяткам, опалив кожу моего пальто. Я закричал, когда от жара моя плоть начала пузыриться красными рубцами, которые в некоторых местах быстро чернели, когда огонь лизал кожу. В тот момент я ничего не слышал, кроме огня и моих собственных криков. Мир мог бы разверзнуться, чтобы поглотить меня и всех остальных на свете, а я бы не знал и мне было бы все равно. Все, о чем я мог думать, — это пытка, которую я испытывал здесь и сейчас.
Новая острая боль пронзила мою грудь. Я уже чувствовал это раньше. Дважды до этого. Кол. Хотя я не мог утруждать себя заботой. Это было почти безболезненно, когда он медленно продвигался в мою грудь, дюйм за дюймом. Огонь разгорался все жарче. Быстрее.
Этот удар колом был ничем, пока не стал абсолютно всем.
Вся суть смерти заключается в том, что когда ты умираешь, ты должен следовать за светом. Следуйте за светом на небеса или, возможно, в ад. Но никто никогда не упоминает о свете, несущемся на вас так быстро, что вы не смогли бы избежать его, даже если бы попытались.
Свет, который окружил меня в тот самый момент, когда я почувствовал, как кол пронзил мое сердце, был более всепоглощающим, чем огонь мог когда-либо надеяться быть. Оно горело, как солнце. В нем мелькало так много цветов, что вы не могли сосредоточиться ни на чем, кроме чистого ослепляющего белого.
Это то, на что похожа смерть? Тепло?
В пещере было холодно. Это была агония — лежать там и медленно истекать кровью. Я был один, если не считать человека, который украл у меня все. Тьма медленно одолевала меня, пока не осталось ничего, что я мог бы дать. В этот раз... все было совсем не так.
Это воодушевляло. Свет, утешение, надежда, исцеление. Этот свет отдавал все, ничего не прося взамен. В центре этого я смутно видел кого-то рядом со мной.
Она казалась ангельской. Ее волосы развевались вокруг нее, но свет скрывал какие-либо отчетливые черты. Все, что я мог видеть, это ее руку, протянутую ко мне. Когда я понял это, ошеломляющее чувство усилилось в десять раз. Как сам свет, она предлагала все больше и больше, притягивая меня к себе, пока я не опустился на колени у ее ног и не вцепился в нее со всей силой, на которую был способен.
Пусть смерть заберет меня. Почему я боялся все это время? Смерть была теплой. Смерть утешила тебя ангелом-исцелителем и надеждой на свет. Позволь этому забрать меня. Я пойду добровольно.
А потом это исчезло.
Оно исчезло.
Нет, нет! Не исчезай...
Я прижался крепче, но свет исчез. Он унес с собой надежду. Боль заменила исцеление. Воспоминания. Смерть. Смерть. Вся эта смерть. Не моя, но моя вина. Я стал причиной этой смерти...всех этих смертей.
Мне было холодно, внутри и снаружи. Так холодно. Утешение исчезло. Все, кроме той малой части, которую я мог чувствовать от ангела, все еще зачесывающего мои волосы назад и шепчущего мое имя снова и снова.
Я держал крепче. Она не могла отодвинуться. Если бы она ушла от меня, что бы осталось?
Не оставляй меня.
Не оставляй меня.
Не оставляй меня с воспоминаниями.
Пусть смерть заберет меня.
Просто не оставляй меня с воспоминаниями.