Забвение

Вечер в Нью-Йорке был холодным и слишком громким. Шум машин, неон, запах горячего кофе и выхлопных газов — всё это Деймон Сальваторе ненавидел. И всё же он выбрал именно этот город. Не случайно. Здесь легче теряться. А он хотел исчезнуть.

Бар «Raven», где он теперь работал барменом, не был чем-то особенным. Полумрак, живые выступления по четвергам, виски без претензий. Но тут никто не задавал лишних вопросов. А он никогда не давал ответов.

Он стоял у стойки, лениво протирая стекло, когда мимо прошла девушка с темными волосами. На секунду его сердце сбилось.

"Елена?"

Но это была не она. Только знакомый изгиб губ. Не те глаза.

— Всё в порядке? — спросила Лив, барменша. — Ты как будто призрака увидел.

Деймон хмыкнул.

— Возможно, и правда увидел. Или он меня.

Лив пожала плечами. Она привыкла к его странным фразам. За два месяца, что он тут работал, она так и не поняла, кто он такой. И, кажется, он сам тоже.

---

Позже, в своей квартире, он открыл бутылку бурбона. Не потому, что хотел пить. А потому, что каждый вечер начинался одинаково.

Он налил себе немного и включил пластинку. Та самая песня, которую он слушал каждую ночь. Он не знал, почему.

*Hunger... I'm starving just to hold you...*

Он сел на диван, запрокинул голову назад. И снова — пустота. Что-то внутри было не на месте. Не просто одиночество. Ощущение, будто он забыл что-то важное. Что-то, от чего зависел весь его смысл.

Он подошёл к комоду и открыл верхний ящик. Там лежало кольцо — серебряное, с голубым камнем. Он не носил его. Но не мог выбросить.

Иногда ему казалось, что во сне кто-то прикасался к его пальцам, пытался надеть его.

— Кто ты, черт возьми... — прошептал он в пустоту. — И почему, когда я закрываю глаза, мне кажется, что я помню твоё имя?

Он лёг, не раздеваясь, и позволил тьме накрыть его.

Во сне он стоял в заброшенном городе. В траве. В воздухе пахло кровью и дождём. И она смотрела на него.
Светлая кожа. Печальные глаза.
И голос:

*Найди меня. Даже если ты меня забыл — я тебя помню.*

Деймон проснулся в холодном поту. Глаза — полны пустоты. А сердце — чужой тоски.

Он не помнил её.
Но скучал.

Дверь квартиры открылась. Деймон проснулся. Перед ним стоял темный силуэт.

— Стефан, — с нотой раздражения произнёс Деймон, он явно был ему не рад.

— Снова пьешь? Сколько можно. Ты уже с ума от алкоголя сходишь. — Стефан взял бутылку бурбона и вылил содержимое в раковину.

— Не волнуйся, брат. Я схожу с ума не от алкоголя.

— Может тебе к врачу обратиться с твоими видениями? Кто эта... как её... Елена?

— Я задаюсь таким же вопросом. — голос был спокойным, тихим и непринужденным. — А ты зачем пришел вообще? — Деймон согнул одну бровь и слегка приоткрыл глаза.

— Ты на звонки не отвечал, подумал случилось что-то.

Деймон взял телефон. 20 пропущенных.

— Упс, — глаза расширились, брови чуть приподнялись. — Звук выключен. — произнес он с ехидной улыбкой.

Стефан закатил глаза. Его брат как обычно в своём репертуаре. Но вот в последнее время Деймон стал совершенно другим. Спокойнее, сдержаннее и уже не так часто шутил. Да и Стефу как-то не по себе. Как будто чего-то не хватает в их жизни. Чего-то важного.

Стефан молча прошёл по комнате и сел в кресло напротив дивана. Осмотрелся: всё выглядело слишком идеально — квартира была чистой, как будто в ней не жили. Ни следов жизни, ни запаха человека. Только бурбон, пластинки и... одиночество.

— Я серьёзно, Деймон. Я не знаю, что с тобой, но это начинает пугать.

— Ты всегда был слишком чувствительным, — отозвался Деймон, поднося ко рту пустой стакан. Он только теперь заметил, что ничего в нём нет. — И что ты предлагаешь? Психотерапевт? Медитации? Книгу «Как отпустить то, чего не помнишь»?

Стефан посмотрел в пол, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику.
— Мы не просто переехали. Мы будто... вырваны из контекста. У тебя — эта твоя тоска. У меня — ощущение, что мы что-то потеряли. Что-то очень личное. Как будто часть нас стёрли.

Молчание. Только старая пластинка щёлкнула, переходя на следующий трек. В комнате повисла вибрация звука, будто отдалённое биение сердца.

Деймон наконец заговорил, но медленно, почти шепотом:
— Мне снятся сны, Стеф. Я в другом городе. Где всё не так. Где небо светлее, люди — тише, и... она там. Девушка. Иногда её лицо размыто. Иногда — будто я её знаю. Пальцы помнят её кожу. А разум — нет.

Пауза.

— Когда я просыпаюсь, всё исчезает. Только чувство остаётся. Как похмелье от любви, которой ты никогда не жил.

Стефан нахмурился.
— А если это не просто сны? Если мы действительно что-то забыли?

Деймон медленно поднял на него взгляд. Впервые — по-настоящему настороженный.
— Я проверял. Медицинские записи, архивы, фото. Нет никакой Елены Гилберт. Вообще. Как будто её не существовало. Ни в этом городе, ни в Вирджинии. Нигде.

Стефан выпрямился.
— Но ты помнишь её имя.

— Оно пришло во сне. — Деймон провёл пальцами по губам, будто пробуя вкус слова. — «Елена». И ещё... у неё был брат. Джереми. Мать и отец.

— Это... невозможно, — Стефан встал. — Ты сейчас описываешь кого-то, кто существует в твоей памяти, но не в мире. Это звучит как...

— Как стирание. — перебил Деймон. — Как будто её кто-то вычеркнул.

На мгновение оба замолчали. Слово повисло в воздухе, слишком тяжёлое.

Стефан подошёл к окну. На улице мерцали огни Бруклина, ветер шевелил мокрые ветки деревьев.

— А если она не просто часть сна? — прошептал он. — А если она — настоящая, но заперта где-то... вне?

— Вне чего? — Деймон встал и медленно подошёл к комоду. Открыл ящик. Взял кольцо.

— Может, вне этой реальности. Как бы это ни звучало. И кто-то не хотел, чтобы мы это знали.

Он посмотрел на Стефана. Его взгляд был острым, как у охотника, и одновременно пустым, как у ребёнка, потерявшего дорогу домой.

— Я её не помню, брат. Но я клянусь — я её люблю.

И в ту же секунду за окнами мигнул свет. Все лампы в квартире замерцали, радио зашипело.

— Это ты сделал? — Стеф повернулся к брату.

— Нет. Но, кажется, кто-то услышал.

Радио включилось само.
Женский голос — искажённый, будто сквозь стекло:

«Найди маяк. Где всё началось. Найди... меня.»

Щелчок. Тишина.

Они оба замерли.

— Это была она?

— Думаю, да.