Глава 11. Отцовские записи.
Я решила не медлить и как только Вильям ушел на работу и открыть нашу детскую с Чарльзом. Я не стала говорить Вильяму, что обряд не сработал, скорее всего из-за того что у меня нет к нему чувств.Открыв комнату, я ужаснулась. Она выглядела как тюрьма, комната пыток. Все стены были каменными и холодными, уютная комната превратилась в тюрьму. На полу было брошено две охапки сена и стояли миски с хлебом. Неужели мы здесь так жили? Я не верю... Или эту комнату переоборудовали после нашего отъезда?
Не веря своим глазам, я бросилась проверять все доступные комнаты. Действительно они изменились, были похожими на тюрьму. Они выглядели ужасно, не было той мебели, что я недавно видела. Это была иллюзия. Я вернулась в нашу "детскую" и бросилась разгребать руками сено в поисках очередного тайника или ключа от какой-нибудь комнаты. Но бесполезно, там ничего не было. Сгребая сено обратно, я почувствовала как в мою руку впилась острая, длинная игла. Но больно не было.
Я вынула ее и стала рассматривать. Она была из золота с особенным наконечником в виде рубина. Повернув ее на солнце на 90 градусов она стала напоминать форму ключа. Я подошла к кабинету отца. Полу ключ - полу игла действительно подошел.
Открыв его кабинет в глазах стало рябить. Что - то изнутри меня пыталась показать то, что скрыто обычным взглядом. Не медля, я подошла к столу и стала выкидывать ящики оттуда. Там была огромная стопка бумаг. Это было что - то в виде его личных записей или дневника. В нем говорилось, что отец знал, что Ариель беременная и что она вырвала сердце своего ребенка, что он сделал тайник в комнате Валентина. Так же он видел, что со мной что - то не так, я часто стала раскладывать таро и четко видела будущее, все нагаданное мной сбывалось. Он ненавидел, когда я гадаю. Он привел в дом неизвестную девушку и выдал ее за Ариель, когда та сбросилась со скалы. Ее звали Ренесме. В его бумагах говорилось, что бабушка пыталась ему помешать в его планах, она откуда - то знала все его шаги, поэтому он собрал все семью и уехал. Мама не могла бросить бабушку, но и всех детей брать с собой ей не разрешал муж. Он позволял себе много лишнего в плане спиртного, а потом и вовсе стал не человеком, а каким то неизвестным существом, которое не боится не боли, не света.
Я сидела на полу и читала все эти записи в детальных подробностях. Отец издевался над собственными детьми, больше всех конечно пострадала Ариель. Я бросила последний листок и начала звонить Валентину. Первые три звонка он не брал трубку, но спустя время дозвониться мне все таки удалось.
- Наконец - то ты знаешь правду. - сказал он серьезным голосом.
- Ты знал и не сказал? - спросила я.
- Я не мог. Я верил, что когда - нибудь ты докопаешься до правды. Пожалуйста, я не могу больше говорить, с моей женой что - то не так, мы в Бакстервиле, скоро приедем... пожалуйста похорони Изабеллу рядом с матерью на обрыве, что б ее дух был спокоен, только это нужно сделать быстро... - связь оборвалась.