3.2
Встать с кровати становится самым сложным шагом. Как только перехожу в положение сидя, то сразу начинаю чувствовать боль, от незаживающей раны. Опускаю взгляд вниз и хмурюсь.
- Лекари сказали, что она зарастёт через какое-то время и даже шрама не останется. - говорит Кара и делает подобие улыбки. Отвечаю ей тем же и продолжаю вставать, опираясь на кровать и руку Джордана.
- Мы в клане? - все присутствующие кивают, и я наконец-то обращаю внимание на Дилана, что стоит в углу и практически не двигается, лишь изредка поднимает и опускает взгляд. - Дилан... - кареглазый моментально реагирует и поднимает голову, а я начинаю чувствовать, как Джордан сильнее сжимает мою руку. - Ты в порядке?
- Да, конечно. - мягко улыбается, но вижу в его глазах, что война закончилась только для нас, а внутри него все ещё продолжается смертельная бойня. - Просто как и все переживал за тебя. - хмурюсь, ощущая ложь в его словах, и поворачиваюсь на Джордана, задавая немой вопрос.
"- Он врёт. - снова поворачиваюсь на Индиго и вдыхаю чуть глубже, ощущая боль, что исходит прямо от него."
- Я всё ещё могу тебе помочь. - говорю это, опуская, взгляд на правую руку.
- Ты же знаешь, что я откажусь. - киваю его словам, глупо осматривая собственные пальцы, что теперь кажутся чужими. - Вождь хотел с тобой поговорить. - внутри все замирает, когда парень говорит это, сразу появляется желание сбежать.
- Я отведу ее. - отвечает за меня Джордан и все присутствующие кивают, выходя из комнаты. - Алекса... - бетта обнимает так сильно, что кажется ребра начинают ломаться. Аккуратно докасаюсь ладонями до спины парня, боясь, что могу сделать ему больно. Как только начинаю чувствовать горячие мышцы под собственной кожей, то сразу растворяюсь в объятьях. - Я так сильно тебя люблю, если бы я тогда потерял тебя, то... Я не знаю...
- Джордан, - разрываю объятья и кладу ладонь на щеку любимого, чувствую, как метка на шее начинает пульсировать, отдавая лёгкой болью по всему телу. - и я люблю тебя, и я готова прожить с тобой всю свою жизнь, слышишь? - глаза бетты загораются и внутри появляется ощущение, что он сможет сжечь тем огнем, что сейчас бушует внутри него. Хочу ещё что-то сказать, но стук в дверь врывает из собственной головы, слышу голос незнакомого волка, который говорит о том, что пора идти к отцу. Сглатываю тяжёлый ком в горле и жмурю глаза. - Проживу эту жизнь с тобой, если только выживу после этого разговора.
- Теперь ты просто обязана выжить! - подхватывает на руки и кружит, расцеловывая шею. - Я провожу тебя.
Киваю его словам и мягко улыбаюсь, чувствуя как внутри снова что-то расцветает. Какое-то новое чувство лёгкости и свежести.
Январский холод с такой любовью заморозил мою кровь и сжег мою кожу, что мне казалось, будто я не смогу более испытать боль сильнее той, что была. Но я снова и снова оказываюсь не права. Наступаю на одни и те же грабли, пока шишка от сильных ударов, не перекроет весь обзор.
Вот что значит вырасти. Вырасти – не бояться совершить ошибку. Не бояться нести ответственность и помнить о ней всю свою жизнь.
Проходя мимо окон, замечаю, как волки слоняются по двору, помогая друг другу, поддерживая. Чувствую запах боли, который осаждается на языке, но больше не будоражит кровь. Принимаю его, как должное и просто киваю собственным мыслям.
Раны заживают не сразу. Когда они свежие, то болят. Чем глубже рана, тем боль сильнее. Когда рана начинает заживать, она зудит. Нужно заботиться о ней, обращаться к ней, оставить в покое и быть терпеливым. Во время заживления может случиться так, что рана откроется и снова будет больно. Но в конце концов она заживёт. Появится шрам, в начале видимый, но исчезающий с каждым днём. Заживление ран, особенно глубоких, требует много времени и усилий.
Останавливаюсь перед высокими дверьми в кабинет отца и сильнее сжимаю руку Джордана, обращая его внимание на себя. Серые колкие глаза, понимают все без слов, мягко очерчивают овал собственного лица и успокаивают.
- Мы вместе, помнишь? Не смотря ни на что, мы вместе. - киваю его словам, но внутри горю от желания ужаться в парня и убежать куда подальше. Бой с самым злым демоном на земле, теперь кажется ерундой.
Медленно заходим в кабинет, и я первым же делом замечаю отца, который как и всегда стоит у окна, задумчиво вглядываясь в горизонт. Его седые волосы сильнее въедаются во взгляд, а запах боли вперемешку с мускатом, горечью оседает на языке.
В кресле рядом замечаю маму, которая старается никак не реагировать на звук открывшейся двери, но я замечаю, как она дёргается.
Веду плечом, чувствуя, как сильно хочу сбежать отсюда, но делаю шаг вперед, привлекая внимание родителей к себе.
Зелёные глаза мамы съедают.
Хочу рассыпаться на миллионы кусочков сразу, но продолжаю стоять.
- Я рад, что ты пришла. - грубый голос отца, заставляет выпрямиться, но как только начинаю чувствовать боль под ребрами, то сразу возвращаю привычное положение. - Это очень смело с твоей стороны вернуться после... После всего. - киваю его словам, а сознанием пытаюсь оторвать взгляд от зелёных глаз женщины, что съедают.
"В них только презрение. Ничего больше."
Закусываю собственный язык и перевожу взгляд на отца, что подходит ближе, оставляя между нами всего лишь несколько метров. Спиной чувствую как Джордан напрягается, но старается не подавать вида.
- Я понимаю, что мои извинения... Они ничего не исправят. - дышу медленно, держа собственные эмоции в узде. - И я попросту не смогу подобрать слов, которые как-то оправдают меня... Да и не хочу. - хочу спрятаться. Свернуться в калачик и лежать так, пока не придет конец, но словно стараясь себя добить, снова заглядываю в глаза мамы.
Больно.
Грязно.
Криво все это.
Сжимаю собственные ладони, и чувствую на сколько же холодными они стали. Хочу прислушаться к внутренним ощущениям, но там, где-то глубоко внутри все пусто. Слишком свободно. Не чувствую ничего. Лишь темнота, что заполнила собой все тело и наконец-то нашла свой дом.
- Ты права, Алекса, слова ничего не исправят. - голос матери становится холодным лезвием, что разрезает сердце напополам.
Нервы начинают вибрировать от этих тихо произнесенных слов так, как они никогда не вибрировали от раскатов грома — моя кровь ощущает их едва уловимую жестокость так, как никогда не ощущала мороза или огня.
Она сломана.
Хочу что-то сказать, но закусываю собственный язык, заставляя себя замолчать. Ей не нужны мои слова, только время и силы пережить все то, что случилось.
Киваю собственным мыслям и возвращаю взгляд на отца.
- Ник был найден в собственной камере мертвым, ты знала это? - мотаю головой, пытаясь осознать его слова.
- Мертвым? - мужчина кивает, а я стараюсь вспомнить наш последний разговор. - Я лишь... Господи... - прикрываю рот рукой, слыша усмешку от матери, от чего по спине пробегает табун мурашек.
- Так ты и в этом замешана? - слова отца не звучат как вопрос, больше похоже на попытку втаптать меня в грязь лицом. Делаю глубокий вдох и продолжаю смотреть ему в глаза, чувствуя на собственном затылке внимательный взгляд бетты.
- Я виновата во всем, что произошло и все это будет со мной до конца моей жизни. Я буду помнить каждую кровь, что осталась на моих руках, однако... - хочу сказать ещё так много, но вижу в глазах напротив, что им это попросту не нужно. Мои слова для них пустой звук, который они никогда не услышат, да и никогда не хотели это делать. Мотаю головой, убеждаясь в собственных мыслях.
- Это все сделало тебя сильнее. - наконец-то хоть что-то отвечает отец, но внутри себя понимаю, что мне не нужны его слова.
- Это все сделало меня сломанной. Я была ребенком, мне не нужно было быть сильнее, мне нужно было быть в безопасности. - разворачиваюсь и, не прощаясь, выхожу из кабинета, ожидая Джордана у подоконника.
Начинаю рассматривать собственные руки, акцентируя внимание на почерневших кончиках пальцев.
"Неужели это и вправду конец? Мои изумрудные мечты разбились о жестокую действительность, и я поранила свою веру в мир, эти кровоточащие раны будут напоминать мне о том, что я когда-то была живой."
Оборачиваясь сейчас на свои самые черные дни, я понимаю, что это была лишь разминка перед устрашающим будущем. Будущем в котором у меня нет никаких ответов, за которыми я так гналась.
Их никогда не будет.