Часть 29. ДИЛОС.
Афродита сидела на скамейке на площади Аристотеля и кормила голубей. Птицы радостно курлыкали, запрыгивали ей на ладони, подлетая, спускались на плечи и пощипывали мочку её уха. Девушка гладила серую головку одного из пернатых друзей. Круглый глаз пристально смотрел на Богиню, словно передавая важную информацию. Афродита ответила ему ласковым взглядом и у них завязался разговор, только им одним понятный. Со скамейки напротив послышался шум рассыпающихся семечек, и все голуби, как один, метнулись к новой кормушке. Афродита посмотрела на конкурентку, сидящую против солнца. Казалось, что у нее нет лица. Груда лохмотьев цвета земли и пыли слоями свисала с женщины неопределённого возраста и создавала впечатление скорее жилища, а не одежды. Из-под вязаной шапочки, которая, видно, когда-то была в яркую полоску, выбивались несколько тонких седых прядей. Перчатки в тон шапочки были срезанными на пальцах, из которых торчали длинные чёрные ногти.
— Пифия! — прошептала Афродита и еле сдержалась, чтобы не сорваться с места и не обнять её.
— Сколько лет, моя Богиня! — почти не раскрывая рта, ответила женщина в лохмотьях.
— Я скучала по тебе. Мы все...
— Не говори за всех, прекрасная Афродита, я сама знаю, кто по мне скучал, а кто довольствовался лишь своими видениями, — перебила Пифия. — Оракул, видите ли, больше не в моде.
— Тебя так долго не было, — попыталась оправдать своих родственников молодая Богиня.
— В Дельфах находиться больше невыносимо, — проигнорировала её попытки Пифия. — От туристов там никому нет покоя. Вот Элевсинии — совсем другое дело. А знаешь ли ты, кто вызвал меня? — И женщина направила на Богиню пристальный взгляд, в глубине глаз сверкали золотые языки пламени.
Афродита знала ответ, но хотела услышать его от старой прорицательницы.
— Правильно, не великие Боги Олимпа. Простые смертные, молодые политеисты из Афин, воззвали к Оракулу, использовав древние заклинания. Им удалось пробудить Ихор, который закипает в моих жилах, словно бурлящий океан. Только вот пока мне не понятно зачем.
В мгновение ока Пифия оказалась на одной скамейке с Афродитой. Голуби шлейфом переместились за кормушкой.
— Позволь мне заглянуть в твоё будущее, милая Афродита.
Богиня Любви кивнула. Пифия положила в беззубый рот несколько свежих лавровых листьев и принялась их медленно разжёвывать. Её взгляд помутился, казалось, её сознание улетело, оставив тело сидеть и охранять убогую хижину из одежды. Не прекращая жевать, она вынула из-под подола платья курительную трубку и, не глядя, сунула её в окруженный морщинами рот. Глубоко затянувшись, Пифия закатила глаза. Плотные клубы дыма полностью поглотили оракульскую жрицу, и она исчезла, оставив за собой лишь беспорядочно топтавшихся по асфальту голубей.
На скамье рядом с Афродитой появился крепкого телосложения черноволосый мужчина:
— Тебя одну ни на минуту оставить нельзя, любовь моя! Ну что у тебя уже с лицом? Такое ощущение, как будто ты увидела ожившего Аристотеля.
— Здесь только что была Пифия, — дрожащим голосом сказала Афродита, глядя на пустую лавочку напротив.
— Пифия? Ты уверена?
— Да, Арес, она со мной говорила.
— Но... кто её вызвал?
— Этнические верующие. Наши верующие. — Афродита смотрела на Ареса глазами, полными надежды. — Люди пытаются наладить с нами связь. Кто-то обратился к Оракулу, использовав древние заклинания, и он вошёл в тело Пифии. Мне нужно срочно встретиться с Аполлоном, прежде, чем эта новость дойдёт до Зевса.
— Аполлон и сам скоро найдёт тебя, будь в этом уверена. Ты лучше поведай мне, моя прекрасная Богиня, о том, что говорила тебе Пифия.
— Она пророчествовала... Час очень близок, Арес. Мои старания были ненапрасны, и скоро родится спаситель. После стольких столетий Земля вновь увидит полубога!
В янтарных глазах Афродиты, словно бриллианты, дрожали слезы счастья. Рука её легла на небольшой округлый живот...
**********
— Если вы прямо сейчас не объясните мне, что, чёрт возьми, с вами всеми происходит, забудьте вообще о нашей дружбе и моё имя в частности! У меня тоже есть сердце, и оно, между прочим, не каменное! Оно вместе с вами скорбит по вашему ушедшему из жизни отцу. Если я потеряю и вас...
Исхудавший измученный Лукас стоял на причале и кричал, задыхаясь от гнева и обиды. Кейси и Никос, уже находившиеся на яхте, быстро сбежали по трапу на берег и кинулись обнимать друга.
— Лука, милый, добрый, хороший Лука! — Кейси, как безумная, стала целовать губы, щеки, лоб, онемевшего от неожиданности парня. — Прости меня, я не была готова, не была уверена. Но теперь, я — другой человек! Поплыли с нами, и я всё тебе расскажу!
Она схватила парня за руку и потащила на корабль. Лукас в одно мгновение обо всём забыл и, как собачонка на привязи, поспешил за Кейси. Якорь поднялся, зарычал мотор, паруса натянулись до предела, и группа архаических верующих отправились на священный остров Дилос.
— Посейдон нам в помощь! — воскликнула Деспина, стоя на носу палубы с вытянутыми вверх руками. — Эви, эван!
— Эви, эван! — вторили ей члены экипажа.
В назначенное время политеисты всего мира, где бы они ни находились, были готовы совершить важное священнодействие. Греки, жившие в других странах Европы, в Америке, в России, на Кавказе в Азии, в Австралии и других точках планеты, сосредоточились на молитве, обращенной к древним Богам.
На острове Дилос кроме членов «Археллина» собралось ещё несколько десятков человек из разных уголков Греции. В белых мантиях с красными накидками, перекинутыми на одно плечо, они уже возводили алтарь. Ладья с оливковым маслом, орехи, колосья пшеницы, лавровые ветви, амфора с вином. Факелы, щит и меч, лира, литавры. Движения греков были слаженны, будто невидимые силы руководили ими, будто они всю жизнь готовились к этому древнейшему ритуалу. Их лица были напряжены. В воздухе витали волнение и страх...
Время на Олимпе замерло. Мнения Богов сильно разнились. Одни считали, что пришёл час что-то решать, другим перемены были совсем не нужны. Кто-то истосковался по Земле и людям, а кому-то было всё ещё трудно забыть и простить предательство и измену. Афродита пока держала при себе свой главный козырь, хотя разоблачение было уже близко. И тогда либо спасение, либо Тартар.
Олимпийские Боги поменялись своими привычными многовековыми местами. Теперь они располагались по интересам: Афина встала за спиной Геры, Артемида впервые отдалилась от своего брата Аполлона и прильнула к своей мудрой сестре. Гестия вплотную прислонилась к трону верховной царицы, оставаясь при этом стержнем Олимпийского Пантеона и не прекращая регулировать пламя божественных страстей. Только Гефест, как и прежде, остался сидеть у ног верховной царицы. Аид, Посейдон, Аполлон и Арес создали вокруг Афродиты защитный круг. Гермес не сидел на месте: он был скорей за всех, чем против всех, довольствуясь любым положением вещей. Деметра колебалась. Все её мысли занимала Персефона, которая никак не могла покинуть Подземное Царство и вернуться на Землю, которая, несмотря на апрель, продолжала прозябать в холоде. Внимание Олимпийских Богов привлекли внезапно раздавшиеся человеческие голоса. Их было много, очень много, но они звучали как один. Громко, отчётливо, страстно и уверенно. Женские и мужские, они взывали к Богам, самозабвенно выкрикивая в небо имя каждого небожителя. Аполлон подошёл к очагу Гестии и создал из её пламени голубой шар. Все устремили взоры на появившийся в нём остров Дилос. На самой высокой его точке, в полуразрушенном городе, на руинах древнего храма, горел огонь, а вокруг стояли люди, одетые в мантии и туники, в венках и сандалиях. Точно так, как и тогда, во времена правления Зевса. Боги замерли, с интересом вслушиваясь в каждое слово. Древнегреческий язык им был близким, родным и понятным.
— Мы призываем вас,
О, Небесные Боги!
Славные спасители мира!
Бессмертные, кормящие нас защитники!
Храбрые щитоносцы!
Добрые стражи порядка,
Несущие единство, благосклонность и мир
нашему общему сосуществованию!
О, Великий Зевс! Преданная Гера! Могучий Посейдон! Плодоносящая Деметра! Добрая Гестия! Мудрая Афина! Доблестный Арес! Вдохновенный Аполлон! Защитница Артемида! Непревзойдённый Гермес! Блистательный Гефест! Прекрасная Афродита!
Возрадуйтесь, о, Небесные Боги! Пребудьте с нами, смертными, что любят вас и преклоняются пред вашим могуществом и благосклонностью!
Боги смотрели на людей, а люди взывали к Богам. И это было самым прекрасным моментом за последнюю пару тысячелетий. Зевс поднял свой скипетр к небу и осветил его неоновой молнией. Аполлон взлетел к солнцу и направил на людей тонкие нити золотых лучей. Деметра брызнула каплями тёплого дождя и раскинула над землёй радугу. Гестия разожгла на алтаре огонь, придав ему магическое дивное свечение. Из морской глади показалась стая дельфинов Посейдона. Они радостно выпрыгивали из воды, выделывая в воздухе изящные пируэты. Из леса вышла златорогая лань Артемиды и встала перед ошеломлёнными людьми. Каменистая почва с разбросанными повсюду мраморными глыбами внезапно покрылась цветами, в небо взметнулась стая белых голубей Афродиты. На поляну из ниоткуда приземлился огромный павлин и раскрыл свой тысячеглазый хвост. На одну из уцелевших десятиметровых колонн села большая серая сова Афины. Её огромные круглые глаза выражали всю мудрость и философию Древней Греции.
Люди замерли от восторга и восхищения, их лица озарили счастливые улыбки, на глазах выступили слезы. Раскрыв руки и сердца, они стали петь и танцевать. О таких знаках, поданных Богами, они не могли даже и мечтать!
Голосование стало лишним. Решение Зевса было очевидным.
— Мы возвращаемся! — объявил Громовержец Олимпийцам. — Тот, кто ещё сомневается в необходимости спускаться на Землю, кто чувствует, что не готов, имеет право остаться и подумать. Время в наших руках. Только нам понадобится помощь — мы слишком долго не общались со смертными и не должны подвергать их опасности. Необходимо налаживать связь постепенно, через кого-то, им подобного.
Гера напряглась. Нет, Зевс не посмеет взяться за старое и начать плодить полубогов от смертных женщин.
— Он уже зачат! — воскликнула Афродита.
Все повернулись к молодой Богине, от которой исходил свет. Её глаза сияли, лицо излучало абсолютное счастье. Если совершенная красота имела пределы, то сейчас она достигла их и, переливаясь через край, благоухала сладкими ароматами. Афродита светилась всеми гранями любви: страстной, нежной, отчаянной, всепоглощающей, материнской... Она провела ладонью по слегка округлившемуся животу, в котором билось маленькое сердце.
Громовержец встал с трона и подошёл к молодой Богине:
— Ты далеко зашла в своём произволе, дочка. Почему ты не спросила меня?
— Ты бы не позволил.
— Так и есть. Теперь ты должна понести наказание.
— Да, отец.
— Постой! — крикнул Аполлон. — С ней говорил Оракул. Судьба Земли уже предрешена. Афродита родит полубога, который спасёт мир от грядущей катастрофы. Он победит Хаос!