Глава 1.⚖️
Рада вам сообщить, что продолжаю эту историю! Спасибо всем, кто ждал продолжения и читает данную историю!♥️ Очень вам искренне благодарна!
Кто здесь впервые, советую прочитать 1 часть этой дилогии «Тень истины», которая называется «Между строк». ☺️
Прошло три года с той самой встречи – тёплого, по-весеннему хрупкого дня, когда Минхо впервые заглянул в глаза Джисону. С тех пор многое изменилось: дни стали короче, слова – тише, а воспоминания – глубже. Но сегодня, в этом вечернем покое, казалось, что время свернулось в кольцо и снова ведёт его туда, в начало.
В квартире были полумрак и тишина, как в библиотеке забытых чувств. За окном дождь осторожно касался стекла, будто пытался не потревожить его мысли.
Джисон сидел в углу дивана, будто спрятался от мира, книга раскрыта на коленях – он читал, но взгляд то и дело блуждал по страницам, не задерживаясь на словах. Он не искал сюжет – он искал ощущение. Знакомую интонацию, которую слышал каждый день в голосе Минхо.
Лампа отбрасывала мягкий свет, обрамляя комнату золотыми тенями. Воздух был насыщен ароматом бумаги, чая и чем-то неуловимо личным – тем, что остаётся в доме после любви.
Три года. И всё ещё – словно вчера.
— Джи-и, я дома.
— Привет, Хо, как всё прошло?
В комнату заходит Ли, слегка уставший.
— Супер. Наконец прикончили этого придурка. Задолбал.
Джисон лишь слегка улыбнулся.
Отношение Джи к Минхо за эти три года было постоянным почти болезненным балансом между долгом и любовью. Сначала в нём боролись две части: полицейский, приученный к чёткому понятию «правильно» и «неправильно», и человек, который не смог не влюбиться в того, кого должен был бы арестовать.
Минхо был не просто мафией – он был харизмой, тенью, теплом в неправильное время. С самого начала Джисон понимал, с кем имеет дело. Его чувство не было наивным. Наоборот, оно росло на контрастах: между допросами и свиданиями, между отчётами и ночами, когда Минхо спал рядом, почти беззащитно.
За эти годы отношение Джисона стало глубже и сложнее. Он не оправдывал Минхо, но и не осуждал. Он принимал его таким, какой он есть – с его тьмой, с его решениями. Любовь Джисона была как работа под прикрытием, в которой он давно потерял грань между ролью и реальностью.
Каждый раз, когда Минхо уходил на «дело», Джисон ощущал, как в груди сжимается что-то, чему не положено жить у офицера закона. Но он молчал. Потому что знал: Минхо тоже несёт свою боль. Потому что в этом не было игры. Потому что он выбрал его несмотря ни на что.
И теперь, три года спустя, он по-прежнему с ним. Не потому что простил. Не потому что забыл. А потому что любовь – это не приговор. Это решение. Ежедневное, упрямое.
Он не смог бы сказать, кто из них больше изменился. Но одно он знал точно: если завтра придётся снова выбирать – он выберет Минхо. Даже если это разрушит его самого.
— Я в ванну, — кинул Хо и зашёл.
Спустя двадцать минут он вышел.
— Джи, пошли в тренажёрный зал?
— Ты время видел? И дождь льёт.
— Ещё всё работает. Детское время, — парень выглянул в окно. — Закончился.
Хо стоял перед Джи с мокрыми волосами, такой был домашний и привлекательный вид, что он не мог оторвать от него взгляда. И эта чёртова ухмылка, которую так обожал Хан.
— Ты же сказал что устал? М? — приподнял бровь Джи.
— Зануда-а. Пошли, а. У меня энергия осталась. Некуда деть.
— Адреналин у тебя ещё бушует.
— О да-а. Идём?
— Ты же вот душ принял. Замёрзнешь.
— Лето.
— Боже ж… ты невыносим.
— Знаю, — хитро ухмыльнулся Хо.
Хан опустил взгляд снова в книгу, пытаясь сосредоточиться.
— Не хочешь значит… ладно…
Минхо подошёл и сел рядом, боком, почти прижимаясь к Хану – так близко, что тепло их тел начинало смешиваться. Он смотрел на него неотрывно, настойчиво, словно кот, выжидающий, пока его заметят.
Но Хан не реагировал. Это не приносило результата.
Тогда Минхо решил иначе. Он медленно наклонился вперёд, затаив дыхание, и коснулся его шеи влажными губами – мягко, осторожно, будто извиняясь. Лёгкий поцелуй скользнул по коже, оставляя за собой дрожь.
Хан вздрогнул. Не резко – едва заметно, как будто дотронулись до оголённого нерва, и он сам не ожидал такой реакции. Минхо замер, не отстраняясь. Он чувствовал, как напряглось тело Хана, как его дыхание стало прерывистым.
— Ты ведь чувствуешь это тоже, — прошептал Минхо, почти не двигая губами.
Тишина повисла между ними густая, звенящая. Только сердце стучало у обоих слишком громко. Хан медленно повернул голову, их взгляды встретились.
И тогда в нём что-то уступило.
Он сам потянулся вперёд и поцеловал Минхо – робко, почти неловко, но в этом касании было всё: сдержанное желание, страх, любопытство, и наконец – признание.
Поцелуй длился всего мгновение, но для Хана время будто замерло. Он отстранился первым – неуверенно, растерянно. Лицо Минхо оставалось близко, тёплое дыхание касалось кожи, но теперь в его глазах появилось что-то новое: мягкость, терпение… и уверенность.
Хан опустил взгляд. Всё внутри него дрожало – не от страха, скорее от неожиданной открытости. Как будто кто-то сорвал замок, который он так долго держал запертым.
— Почему ты... — начал он, но голос предал. Слишком хрипло, слишком тихо.
Минхо коснулся его щеки, большим пальцем провёл под скулой, оставляя за собой ощущение неуловимого прикосновения.
— Потому что ты мне нравишься. Очень. И давно, — ответил Хо просто, без пафоса, будто признание было таким же естественным, как дыхание.
— Знаю, — слегка улыбнулся Хан.
Хан выдохнул, прикрыл глаза. Рядом с Минхо не казалось страшно. Только было спокойно.
Хан опустил взгляд и пробормотал:
— Я, кажется, забыл, как дышать… Или это ты так хорошо целуешь?
Минхо усмехнулся:
— Главное, что не умер. В этом мире с таким поцелуем выжить сложно.
Хан попытался улыбнуться, но получилось скорее похоже на смешение испуга и смущения.
— Я пытаюсь тебя отвлечь. Пойдём, а. Состаришься с книгой в руках. Тебе словно шестьдесят, — переключил тему Хо.
— Идём.
— Получилось, ура, — поцеловал его Хо и поднялся.
И вот они спустя некоторое время оказались в тренажёрном зале.
Минхо и Джисон зашли в полупустой зал, освещённый мягким светом выглядывающей луны, просачивающимся сквозь высокие окна. В помещении пахло железом, потом и чем-то знакомо-тёплым – как воспоминание о прошлых тренировках.
Минхо первым направился к турнику. Он был в чёрной майке, обнажающей напряжённые плечи и мышцы спины. Не теряя времени, он прыгнул, ухватился за перекладину и начал подтягиваться – ровно, уверенно, будто это самое простое движение в мире. Его лицо оставалось спокойным, но в каждой линии тела чувствовалась сила и контроль.
Джисон усмехнулся, подошёл ближе и одним движением подпрыгнул, схватившись за перекладину напротив, так чтобы их взгляды с Минхо пересеклись. В его движении были вызов и игра – как будто он без слов говорил: «Посмотрим, кто дольше продержится».
Минхо и Джисон одновременно слезли с турника, улыбаясь друг другу чуть шире, чем обычно. В этом зале, наполненном звуками железа и шагов, они не просто соревновались – они были командой, парой, которая поддерживала друг друга и двигалась вперёд вместе.
Минхо бросил взгляд на Джисона и сказал мягко:
— Знаешь, мне нравится, что мы вместе приходим сюда. Это уже не просто тренировка, а наше время – только для нас.
Джисон кивнул, взял Минхо за руку и, слегка пожав, ответил:
— Это правда. Здесь, в этом зале, между подходами и усилиями, я чувствую тебя ближе, чем где бы то ни было.
Они вместе направились к скамье для жима, и в их движениях было что-то тёплое и привычное – не только сила и азарт, но и забота, доверие, которое росло с каждой тренировкой.
Минхо и Джисон закончили последний подход, тяжело, но с чувством удовлетворения опуская гантели на пол. Пот струился по лбу, а дыхание учащалось – но это была приятная усталость, которую они оба любили.
— Отличная тренировка, — сказал Джисон, улыбаясь и протягивая Минхо бутылку с водой.
— Да, — ответил Минхо, принимая её. — С тобой всё даётся легче. Как будто даже самые сложные упражнения становятся приятнее.
Они вдвоём вышли к большим окнам, где вечерний свет мягко охлаждал их уставшие тела.
— Давай не забывать приходить сюда чаще, — предложил Джисон.
Минхо согласился, крепко сжав его руку.
— Вместе всегда лучше.
Они ещё немного постояли в тишине зала, наслаждаясь этим простым моментом, и затем, улыбаясь, направились к выходу, готовые к новым вызовам – и к новым совместным победам.