Кровавый рассвет

— Поверить не могу, что ты не разрешаешь нам взломать машину.

Чон остановился, обернувшись через плечо. Его лицо было испещрено шевелящимися тенями от листвы и веток деревьев.

— Я не знаю, в каком направлении поехал тот отряд, — сказал он. — Нам меньше всего нужно пересекаться с ними на шумном автомобиле, в котором, возможно, даже не хватит бензина, чтобы оторваться от них.

Лалиса смахнула прядку волос со своего вспотевшего лба.

— И мы идем глубже в лес, поднимаясь по холму, потому что...

— Деревья дают нам укрытие, — ответил он, снова зашагав вперед. — И это самый быстрый путь к ближайшему городку, где может не быть армии, зато имеются припасы и машины.

Поправив лямку рюкзака, Лалиса вздохнула, следуя за ним.

— Для кого он самый быстрый-то... — пробурчала она.

Чон усмехнулся.

— Брось, Манобан. Я видел, как ты бегаешь. Это для тебя плевое дело.

— Да, если я удираю, спасая свою жизнь. И бегу по ровной поверхности. А не карабкаюсь часами вверх по холму, таща на себе дохрена припасов и...

Она споткнулась о корень дерева, едва не бухнувшись лицом в землю. Она пошатнулась, выронила сумку с бутылками воды и завопила.

— Ты зовешь обедать всех стональщиков в округе, что ли? — Чон наклонился, подбирая рассыпавшиеся пластиковые бутылки.

— О да, я же одна тут поднимаю шум, — свалив на землю все сумки, набранные вечера, она широко расставила ноги. — У меня перерыв.

— Да время еще даже не полдень.

— Плевать мне, который час, Чон. У меня перерыв десять минут.

Он поднял голову, глянув на нее.

— Решила основать профсоюз?

— Ага. Профсоюз имени Лалисы. Если у тебя какие-то проблемы, обращайся к моему представителю.

Она покачал головой, но она видела, как его губы слегка изогнулись.

— Ты что-то с чем-то, Манобан, — пробормотал он, закидывая последнюю бутылку воды в сумку.

— Я понимаю, что ты надо мной насмехаешься, но мне все равно, — она наклонилась, взяла ту бутылку воды, которую он только что убрал в сумку, и открутила крышку.

В тишине она осмотрела окрестности. Большинство деревьев выглядело прочными, но мало где имелись низкие ветки, способные дать хорошую опору, так что забраться на них будет проблематично. Прежде она несколько раз поднималась, просто обхватывая ствол, и это не самое сложное занятие в мире, но у нее было время попрактиковаться. Она никогда не делала этого в момент, когда за ней гонится фрик. И чем дальше они шли, тем гуще становились леса, так что убежать от фрика или сбежать в более благоприятную зону не казалось доступным вариантом.

Сбросив рюкзак, она присела и принялась рыться в содержимом.

— Не надо сейчас все распаковывать, — пожурил Чон. Она его проигнорировала.

— Манобан...

— Насколько сильные у тебя руки?

Ее вопрос застал его врасплох.

— Эмм... ты спрашиваешь, могу ли я поднять машину в жиме лежа или...

Она достала свою коллекцию веревок и амортизирующих тросов.

— Тебе когда-нибудь доводилось проходить те курсы лазанья по канатам во время базовой подготовки?

— Да, а что?

Она кивнула и принялась искать свои импровизированные грузила.

— У здешних деревьев нет подходящих веток, чтобы вскарабкаться, но те, что повыше, выглядят неплохо. Если нас окружат на тесном участке, нам нужен способ сбежать.

Чон уставился на нее, нахмурившись.

— Я что-то не догоняю.

— Если на нас нападет фрик...

— У меня есть нож.

— Ладно, позволь перефразировать. Если на нас нападет куча фриков, а ты выронишь нож, нам понадобится план. Я проделывала подобное пару раз, но только в поисках хорошего места для сна, а не под угрозой быть съеденной, — вытащив свой матерчатый мешочек с камнями, она приступила к рутинным действиям, на которые полагалась две недели. Продернуть веревку через узел ткани, завязать. Дважды обмотать, опять завязать, дернуть.

— Что ты делаешь?

— Веревочные качели для нас обоих, — она помедлила, задумавшись. — Ну, наверное, это скорее веревочная лестница, но я окрестила это качелями, потому что... эта штука раскачивается. Ты ее раскачиваешь.

— Пожалуй, мне нужно более подробное объяснение.

Она закончила завязывать узел, служивший опорой для ноги, и встала, чтобы показать ему.

— Так я забиралась на деревья, которые были высокими, но не имели нижних веток, с помощью которых можно вскарабкаться. Они отлично подходили для сна, но взобраться по ним почти невозможно. Так что я придумала, как изготовить свою веревочную лестницу. Грузило на одном конце, чтобы закинуть его на ветку — и надо проследить, чтобы веревка обмоталась вокруг ветки пару раз, так что надо бросать с силой. Затем узел примерно на середине веревки, чтобы ухватиться за него рукой, а потом использовать как подножку.

Чон просто уставился на нее, слегка прищурившись. Она вздохнула и закатила глаза.

— Я не чокнутая, это реально работает.

Он покачал головой, делая шаг вперед.

— Нет, я не имел в виду... Я под впечатлением. Продолжай.

Лалиса моргнула.

— Ты... правда?

— Можешь продемонстрировать мне? — он показал на ближайшее дерево. — Дай посмотреть, как ты это делаешь, чтобы я попытался повторить.

Слегка опешив, она кивнула.

— Ладно, ну... — сделав несколько шагов назад, она выбрала себе ветку и начала раскручивать грузило в воздухе, чтобы замахнуться.

Вся фишка состояла в том, чтобы вложить достаточно силы и совершить бросок под правильным углом, чтобы грузило взлетело высоко, но не слишком, иначе оно просто пролетит мимо ветки и упадет на землю.

Она швырнула конец веревки с грузом, и он дважды обмотался вокруг ветки, как ей и нужно было. Идеальный бросок.

Карабканье по веревке всегда было менее грациозным, но Лалиса было все равно. Она бросилась на веревку, ухватившись за узел посередине и подтянувшись. Используя ноги, она отталкивалась и поднималась, и через какие-то секунды уже забралась на ветку дерева, свободно свесив ноги.

— Все понял?

Чон посмотрел на нее снизу вверх, широко улыбаясь.

— Тарзан и Джейн нервно курят в сторонке, дорогая.

Она тихонько рассмеялась, глядя на лес вокруг них. Здесь наверху было так спокойно, и единственное, о чем ей нужно было помнить, — это сохранять равновесие и не злить белок.

Это самое близкое подобие безопасности, которое у нее осталось. Спрятаться в ветках и листве, слушать птиц вокруг.

Вдыхая запах коры и мха, она попыталась сохранить это приятное воспоминание на потом. Когда она проснется, хватая ртом воздух, плача, переживая увиденные ужасы... Этот момент подарит ей некое подобие утешения.

Аккуратно свесившись с ветки, Лалиса потянулась к веревке и спустилась по ней на землю. Одним движением запястья она перебросила веревку через ветку в обратном направлении, отчего та размоталась и упала ей в руки.

— Твоя очередь, — сказала она, передавая веревку.

— Пожалуй, тебе придется мне помочь, — сказал Чон, примериваясь для броска.

И ей определенно пришлось помогать. Чону это вовсе не давалось естественно, он двадцать с лишним минут не мог подобрать правильную силу для броска. Психанув, он отдал веревку обратно.

— Кажется, это не моя специальность.

Лалиса покачала головой, вставая с места, где она сидела, прислонившись спиной к стволу дерева.

— Ты просто недостаточно точно примериваешься. Дело не только в силе броска, нужно задавать направление.

— Задаю же!

— Ну же, Чон, еще разок. Аккуратно направляешь, широко размахиваешься и позволяешь грузилу лететь. Гладко как по маслу, не колеблись.

Он перехватил веревку поудобнее и склонил голову набок, усмехнувшись.

— Ты флиртуешь со мной?

— А это поможет тебе прицелиться?

— Не знаю, но ты попробуй.

— Почему бы тебе не заткнуться и не бросить веревку?

Он гортанно рассмеялся, повернувшись.

— Ну как было не попытаться.

Она притворилась, что румянец на ее щеках вызван полуденным жаром, и ничем больше.

Чон наконец-то идеально забросил веревку через ветку. Чтобы проверить это, он вскарабкался по ней и всего один раз соскользнул.

И она определенно не пялилась, когда он спускался.

Нет-нет, не было такого.

***

Примерно в миле от города, который содержал в себе их надежду на средство передвижения, земля стала ровнее, деревья редели. Но прежде чем их окатило облегчением...

— Дерьмо, — прошипел Чон, резко останавливаясь.

Лалиса едва не налетела на него сзади, так резко он остановился.

— Что?

В нескольких ярдах от них бесцельно шаркало ногами целое стадо фриков, которое превосходило по численности все их возможности. Однако это не самая проблемная часть.

— Это...

— Забор, — закончил Чон, оглянувшись на нее через плечо. — Кто-то оградил их на этой территории.

Она осмотрелась по сторонам, пытаясь увидеть, имелось ли здесь место входа. Она видела лишь звенья сетки и колючую проволоку.

— Чон... мне кажется, это может тянуться по всему периметру.

— Всему периметру чего?

Она сглотнула.

— Города.

— Кто-то отгородил город... полный стональщиков.

Она осторожно шагнула вперед.

— Может, они для этого и построили забор. Чтобы удержать их всех там.

Чон покачал головой.

— Думаю, ты права лишь наполовину, Манобан.

Осознание накрыло ее, когда она взглянула на него.

— Кто-то... заточил там людей.

— А может, город сделал это сам, чтобы защитить жителей. Но они не понимали, что подвергают себя риску, — он попятился назад, старательно не привлекая к ним внимания. — В клетке как животные. Стоит одному обратиться, и вот уже весь город кишит прежде, чем они успели сбежать.

— Это... — ее взгляд проследил за молодым худым парнем... фриком... пока тот шаркающими шагами брел вдоль линии забора. — Душераздирающе.

Выражение лица Чона было мрачным, когда он сказал:

— Пошли. Видимо, мы пойдем длинным путем.

***

Наступила ночь, и они разбили некое подобие лагеря, держась как минимум в полумиле от периметра забора. Никакого огня, чтобы не привлекать нежелательное внимание людей или немертвых существ, но это не тревожило Лалису. Она сама больше месяца не разводила огонь по ночам.

Присев у дуба, на котором они планировали спать, они ели крендельки с арахисовым маслом, запивая все газировкой. Оба ничего не говорили, слишком устав для бесед и слишком погрузившись в обдумывание плана Б на утро.

— Держи, — пробормотал Чон, передавая ей что-то в темноте. — Я все.

Это оказались остатки его крендельков.

— Что, ты типа наелся? — подколола она. Вот уж чего-чего, а сытости уже давно никто не ощущал.

— Бери, — сказал он, вставая.

— Тебе лучше съесть их, надо поддерживать силы.

— Мне хватит, — это был нетипично искренний ответ от мужчины, для которого колкие препирательства были вторым родным языком.

Лалиса взяла у него пакетик, следя за передвижениями его силуэта.

— Ты... в порядке?

— Нормально, Манобан. Просто подумал, что мне пора начинать карабкаться на дерево, а то до полуночи не залезу.

— Амортизационного троса хватит только на одну петлю вокруг ствола, так что нам придется привязаться друг к другу.

От его тихой усмешки по рукам внезапно пробежали мурашки.

— Я думал, мы уже привязались друг к другу.

— Я имела в виду буквально, а не образно.

— Знаю, — под его ботинками зашуршали листья. — Я могу забраться туда первым, а ты бросишь мне этот трос; я тут все приготовлю.

Им потребовалось несколько минут, чтобы разобраться, как работать в темноте. Много ошибок, не туда брошенных веревок и тросов, и куча мата. Но в итоге они справились.

Почему-то это казалось более значительной победой, чем было на самом деле, но у Лалисы не было энергии разбираться в том, чем это вызвано.

Устроившись у основания ветки и крепко прижавшись спиной к стволу, она закончила застегивать трос на талии и убедилась, что со стороны Чона все тоже держится.

— Нормально? — спросила она, наклонив голову в сторону.

— Устроился как у Христа за пазухой, — ответил он, и трос чуточку дернулся, когда Чон немного изменил позу.

Вдалеке крикнула сова, и Лалиса улыбнулась. Чем дольше она находилась среди деревьев, тем больше к ней постепенно возвращалось умиротворение.

— Значит, теперь я могу называть тебя Китнисс? (прим. отсылка к «Голодным играм», там тоже спали на деревьях, привязывая себя веревками)

Она закатила глаза.

— Нет, если ты хочешь, чтобы я и дальше с тобой разговаривала.

— Ммм, вот это дилемма.

— Вот отвяжу трос, проснешься от падения на землю, будешь знать.

— Ты такого не сделаешь, — отозвался он рокочущим голосом.

— Чего это ты так уверен? — она повернула голову, но все равно не могла увидеть его в темноте. — Может, я социопатка, готовая воспользоваться любым шансом.

Трос снова дернулся, когда Чон поменял позу.

— Неа, ты не такая. Иначе вчера ты бы реально подставила мне подножку и бросила на съедение стональщикам.

Лалиса закрыла глаза, усмехнувшись.

— Ну, может, в следующий раз.

— Конечно, Манобан.

Она заснула еще до того, как улыбка сошла с ее губ.