Глава 13
Я не знаю, где найти силы высидеть дурацкий, никому ненужный, ужин.
Хочу свалиться на кровать и заснуть сладким сном. Мышцы ноют, спина вот-вот отвалится, а кожу правой руки с тыльной стороны слегка разъел очиститель, потому что перчатка порвалась, когда я драила плету, а бежать за новой времени не было.
Настроение на нуле. Я выдраила первый этаж до блеска и приготовила кучу еды по рецептам из ютуба. Мне нужен сон, а не бесполезная болтовня с незнакомыми людьми про мамин бизнес.
Но вместо отдыха я стою у зеркала и наряжаюсь непонятно для кого, хотя с превеликим удовольствием села бы за этот стол в сером бесформенном худи и клетчатых домашних штанах. Но...
Если я выкину нечто подобное, моя мать убьет меня быстрее, чем я успею моргнуть, прямо при этой спонсорской семейке, которой, видимо, нечем заняться в понедельник вечером.
Кто вообще проводит рабочие ужины по понедельникам?
«Сумасшедшие партнеры матери, которые, как и она, живут, чтобы работать» - сама же отвечаю на вопрос.
Нехотя натягиваю белый брючный костюм на голое тело, не позаботившись о майке или топе. Выглядит он на мне довольно неплохо и ничуть не вульгарно, ведь природа не удосужилась наградить меня внушительными формами, а одарила лишь небольшой аккуратной грудью, которая при любой глубине выреза не будет выглядеть пошло.
Краситься совсем лень, поэтому я лишь выравниваю тон лица и наношу красную матовую помаду, в цвет замшевым лодочкам на ногах.
Надеюсь, я пройду дресс-код на этот «званый вечер».
Поправляю волосы, заправив передние пряди за уши и в глаза сразу бросается отчетливый засос, который становится темнее с каждой минутой.
Хардин. Все и всегда делает назло. Лучше бы я молчала, когда он целовал меня. Не просила быть аккуратнее. Он как будто с катушек слетел, когда я сказала не ставить засос.
Последнее, что хочется делать – колдовать над синяком тысячими консилеров, к тому же скрыть такое большое пятно будет достаточно проблематично, поэтому я повязываю маленький чёрный шелковый платок на горло.
Аксессуар никак не выбивается из образа и смотрится довольно уместно, чему я несказанно рада. Так и не скажешь, что он здесь только для того, чтобы скрыть засос.
Гости должны приехать к семи, через двадцать минут, а я уже полностью собрана, правда веки вот-вот слипнуться, ибо я безумно устала и твердо стою на ногах из последних сил. К тому же, провести весь вечер в компании матери — не самое лучшее предложение в жизни.
Она даже не сказала спасибо за все, что я сделала. Элис лишь надменно посмотрела на накрытый стол и сверкающий пол, кивнув. Молча прошла на второй этаж, в свою комнату, начав готовиться к ужину.
Мысль о частном пансионате кажется более и более заманчивой. Честно, я даже рада, что наша школа переходит на такой формат обучения, ведь я наконец-то съеду от матери, и плевать, что у меня будет не отдельная комната, плевать, что я забуду о личном пространстве, но всяко лучше, чем жить с бесчеловечным монстром, которого я называю «мама».
По дороге домой я встретила Кайла и наконец разрешила с ним вопрос по поводу Хиро. Отныне нас ничего не связывает. Никаких общих тайн и секретов. Точка. Нам больше не о чем говорить и нечего обсуждать. Он хотел, чтобы мы не общались, так тому и быть. Я уважаю чужое мнение.
Я спешила домой, поэтому не успела прописать Льюису за обман в игре, но когда-нибудь я точно настучу ему по башке за случившееся во время копов и преступников.
Присаживаюсь на кресло, наслаждаясь одиночеством, и листаю ленту инстаграма в ноутбуке. Как же это неудобно. Надо срочно сдать телефон в ремонт, если он вообще подлежит починке.
Жаль, тишина длилась недолго.
— Ребекка, хватит сидеть в своём интернете. – говорит мать, зайдя в мою комнату. — Они придут с минуты на минуту.
Глаза машинально закатываются, то ли от голоса матери, то ли от произнесенных слов. Я захлопываю крышку макбука и иду к двери, только бы не злить Элис.
— Веди себя нормально, если не хочешь проблем. – мама жалит взглядом и сдвигает брови к переносице, что придаёт ей ещё более грозный и стервозный вид.
— Я буду вести себя ровно так, как и ты. Так что ты тоже, будь добра, хотя бы притворись любящей матерью. – натянуто улыбаюсь, на что мать лишь фыркает.
Мы спускаемся вниз, и я чувствую, как горло першит. Сворачиваю на кухню, вместо того, чтобы пойти в гостиную. Наливаю стакан холодной воды, а Элис почему-то решила последовать за мной, усевшись за барную стойку.
Кидаю короткий взгляд на мать, быстро отведя его к графину. Для своих лет она выглядит превосходно, особенно сегодня, несмотря на то, насколько гнилая внутри.
Понимаю, что вовсе забыла спросить, кто же к нам придёт, ибо была занята усердной «подготовкой».
— Что за бизнес-партнёр? Я его знаю? – спрашиваю и делаю глоток, леденящей гортань, жидкости.
— Майкл Скотт, он работает в акционной сфере, и ещё придут его сыновья, имена не запомнила, вроде оба начинаются на Х. Может, вы даже знакомы, они учатся в твоей школе. – после услышанного, я случайно давлюсь водой и выплевываю все в раковину.
«Это шутка? Мам, скажи, что ты прикалываешься!» - кричу у себя в голове, пока пытаюсь откашляться и не помереть посреди кухни.
Оголтелый кашель прерывает звонок в дверь, а мама, вместо того, чтобы постучать по спине и как-то помочь, предосудительно смотрит, повернувшись в сторону коридора.
— Ребекка, заканчивай. – строго произносит она и идёт к двери, нажимая на кнопку, чтобы ворота открылись и машина смогла заехать на парковочное место.
Прочищаю горло и до последнего надеюсь, что Майкл Скотт с сыновьями на «Х» нелепое совпадение, и Хиро с Хардином не окажутся за одним столом со мной этим вечером.
Но...
Все мои надежды рушатся ровно в ту минуту, когда гости пересекают порог нашего дома. Правда, их всего двое.
— Здравствуй, Элис. – мягко произносит Майкл поправив галстук, и поддается вперед, слегка приобнимая мою мать.
Хардин стоит молча, в стороне, и оглядывает меня с ног до головы с нескрываемым шоком. Видимо, он тоже не ожидал такого расклада событий.
— Познакомься, это Хардин, мой сын, я о нем рассказывал. – тот в ответ лишь сухо кивает, оставляя непоколебимое выражение лица.
— А где...? – но мама не может сказать кто, потому что банально не запомнила имена.
— Где Хиро? – заканчиваю за нее, потому что вижу, что ей достаточно неловко от того, что она забыла имя его второго сына.
Непривычно видеть на лице матери какую-то неловкость и смятение. Я и забыла, что она вообще способна на выражение эмоций подобного характера.
На секунду показалось, что Хардин готов испепелить меня горящими зелеными глазами только из-за того, что я сказала «Хиро».
«Да что с ним не так?» – вздергиваю бровью, стараясь не подавать вида.
— Ох, да... – Майкл выпускает смешок изо рта. — Он на свидании, немного задерживается, но пообещал сильно не опаздывать.
Живот моментально скручивает в неприятный узел, а к горлу поступает ком. В груди вспыхивает самое ужасное чувство – ревность. Боже, только не это.
Почему? Почему я это чувствую по отношению к нему? Я не хочу. Нет.
Мне плевать на Хиро.
Я медленно вдыхаю и выдыхаю, стараясь казаться безразличной. Но Хардин так странно и пристально смотрит на меня, следя за каждым неровным вздохом, что мурашки разносятся вдоль спины.
— Думаю, его можно не ждать, и сесть сразу за стол, раз точно неизвестно, во сколько он будет здесь. – Майкл в ответ лишь кивает и мы проходим за стол.
Медленно сажусь с самого краю, напротив устраиваются взрослые.
Рядом со мной два пустых стула, но Хардин почему-то садится за тот, который стоит не рядом, а на другом конце стола.
На что он опять обиделся?
Мы сидим, а между нами стул. Прекрасное начало положено.
А будет ещё лучше, когда вместо этого стула между нами окажется Хиро, весь счастливый и довольный после своего свидания.
Упс, кажется, меня тошнит.
***
Майкл с мамой говорят о какой-то отстраненной ерунде, а мы с Хардином молча сидим. Он ест, а я ковыряю вилкой в тарелке, размазывая пюре из батата вилкой в разные стороны, ибо аппетита нет совершенно.
До сих пор не понимаю, к чему был этот ужин. Чтобы они при нас пообщались?
Эта хрень длится уже на протяжении вечности.
Но, взглянув на часы, я понимаю, что прошло всего лишь сорок минут.
Единственное, о чем я сейчас думаю, это его свидание.
Он наверняка пошёл с бесподобной, сногсшибательной, идеальной Эшли, по которой до сих пор сохнет.
Наверняка, они договаривались о встрече в коридоре, когда я прервала их воркование.
Чертова вечеринка, чертова игра, чертова встреча в парке, чертова драка, чертова ночь в моей комнате, чертово утро в ванной, чертова подсобка в школе.
Я теперь думаю только о нем.
Пухлые манящие губы находились столь близко в той кладовке, что я будто до сих пор чувствую дыхание Хиро возле себя.
И, если честно, меня это ни на шутку пугает.
Внезапно раздается звонок в дверь, прервав оживленную беседу родителей о новом строящемся микрорайоне, а сердце начинает отплясывать чечетку, ведь я понимаю, кто стоит за воротами.
— Ребекка, открой дверь. – натянуто улыбаясь, говорит мама.
Ну да, я же главная прислуга в доме, как я могла забыть.
Я недовольно смотрю на мать, а ее глаз буквально начинает дергаться, а былая улыбка принимает звериный оскал.
Кажется, что Элис прирежет меня ножом для стейка, если я что-то сейчас скажу поперек.
— Да, конечно. – я приторно улыбаюсь, сощурив глаза, и со скрипом деревянных ножек по паркету, отодвигаю стул, направившись к выходу.
Нажимаю на кнопку для открытия ворот и смотрю по наружным камерам, когда Хиро соизволит войти, но этот болван продолжает стоять на месте, не собираясь двигаться.
Тяжко вздыхаю, направившись на улицу. Поток свежего вечернего воздуха сразу бьет в лицо, и я блаженно прикрываю глаза. Погода на улице потрясающая. Как приятно было бы сейчас прогуляться, а не торчать на идиотском ужине.
Только не по парку. И только не с Хиро.
Прохожу вдоль каменной дорожки к воротам, смотря вперед, прямо на полосатую футболку парня, не поднимая взгляд выше. Нагло посмотреть в его глаза выше моих сил.
Подойдя к Хиро достаточно близко, я замечаю недокуренную сигарету прямо у забора возле его ног.
— Бычки надо в мусорки кидать, если ты не знал. – говорю я, закрепляя руки за спиной в замок.
— А? Что? – растерянно говорит он. — А, да, прости.
Хиро нагибается и поднимает окурок, отнеся его к урне.
— Он случайно выпал. – парень складывает руки в карманы, оправдываясь. — Так получается, что...твоя мама и мой отец...бизнес-партнеры?
— Как видишь. – пялюсь на изгородь, только бы не смотреть на него. — Правда за все время, что мы там сидели, я не услышала ни слова по делу, либо просто не вслушивалась.
— Понятно. – Хиро делает шаг вперёд, оказываясь совсем рядом. — Красиво выглядишь.
Я резко поднимаю голову, не удержавшись от соблазна заглянуть в серые глаза, но сильно об этом жалею, как только взгляд доходит до ключиц парня.
Господи, лучше бы он не приезжал со своего «свидания».
Вся кожа на шее усыпана красными пятнами, некоторые из которых уже начинают приобретать характерный цвет, на волосах настоящее гнездо, а губы припухшие, краснее и больше, чем обычно.
Дыхание предательски сбивается, колени подкашиваются, а легкие медленного сгорают. Я чувствую, как злость и ревность внутри нарастают. Только не это...
— Эй, Бека, ты чего? – он едва касается плеча, но я дергаюсь, будто ошпарившись.
— Ничего. – слишком грубо отвечаю я и разворачиваюсь, начиная уходить от парня, но Хиро догоняет и встает передо мной, преградив путь.
— Что случилось? – спрашивает он, будто ему есть дело.
— Что ты там сказал? «Красиво выгляжу»? – я повышаю голос. — Видимо не так красиво, как Эшли, которая обсосала тебе всю шею, даже не оставив живого места.
— Ты ревнуешь? – вздёрнув брови вверх и выпучив глаза, интересуется Хиро.
Он удивлен так, будто и предположить не мог, что может мне нравиться.
— Нет. – я опускаю взгляд в пол.
— Ты же понимаешь, что не должна? – холодно отвечает он, запустив руку в волосы, чтобы хоть как-то распутать их.
«Конечно же я понимаю, но контролировать чувства не могу!» – слова остаются крутиться на языке.
Я пытаюсь его обойти, потому что отвечать ему не собираюсь, но у Скотта, видимо, другие планы, потому что он вновь загораживает путь своим телом.
Из-за резких маневров парня, я впечатываюсь лбом в его лоб, потому что стою на ахиренно высоких каблуках, и теперь мы с Хиро одного роста.
Неустойчивость тонких двенадцатисантиметровых шпилек играет со мной злую шутку. Я начинаю терять равновесие, отклоняясь назад и маша руками, будто пытаясь взлететь, но парень напротив не позволяет пятой точке в белых брюках оказаться на жестких пыльных камнях, схватив за талию и притянув к себе.
Кладу руки на плечи, чтобы было удобнее стоять, и смотрю прямо в глаза. Замечаю, как зрачки Хиро расширяются, и он прикрывает глаза, протяжно выдыхая поток горячего воздуха прямо в мои губы, отчего по телу пробегает дрожь, и я прижимаюсь ещё ближе к нему.
— Отойди. – хрипло проговаривает он, продолжая стоять с прикрытыми веками.
От него пахнет цитрусами, свежим яблоком и табаком. Посильнее вдыхаю сладкий аромат, а голова кружится. Хиро стоит слишком близко, запредельно близко, и мне вновь сносит крышу. Забываю обо всем. Есть только я и он.
— Ты сам меня держишь, но при этом говоришь отойти, не кажется, что ты себе противоречишь? – нахально шепчу в сжатые губы, а ноги с каждой секундой становятся более ватными.
То, что он заставляет меня испытывать просто находясь рядом – настоящее безумие.
— Бека... – с трудом произносит он, выговаривая каждую букву. — Ради всего святого, прошу, отойди от меня.
— Ты первый. – мне нравится думать, что его рассудок теряется хотя бы наполовину также, как и у меня.
Хиро вздыхает и опускает голову ко мне на плечо, касаясь кончиком носа места на шее, чуть ниже уха, потом обвивает спину свободной рукой, плотно вдавливая меня в свой торс.
— Мы не должны этого делать, понимаешь? – шепчет он, щекоча кожу тяжелым дыханием.
— Почему? – я запускаю одну руку в его волосы, плавно перебирая их.
Больше всего на свете хочу поцеловать его.
— Потому что... – Хиро останавливается и резко отталкивает меня, оглядываясь на улицу, позади ворот.
— Ты слышала это? – взволнованно спрашивает он.
— Слышала что? – хмурюсь, не понимая, о чем он говорит, а телу становится зябко, когда я перестаю чувствовать его тепло рядом.
— Щелчки камеры. – он идёт к выходу и осматривает проулок. — Нас кто-то фоткал.
— Что за бред, Хиро?! – прежняя злость возвращается, когда в поле зрения попадают засосы. — Зачем нас кому-то фоткать? Кому мы нужны? Не неси чушь.
— Бека, это не чушь. – он пинает камешек, который оказался у него под ногой куда-то далеко в газон, а выражение лица становится мрачнее тучи.
— Тогда объясни мне. – я подхожу к нему и хочу взять за руку, но Хиро быстро отходит на приличную дистанцию, будто я заразная.
— Не надо трогать меня. – стальной холод в голосе, от которого хочется поежиться. Скотт проходит мимо, будто я стала невидимой за пару минут. — И, не обращай внимания, мне просто показалось. Ты права, нас не мог никто фоткать.
Стою на месте, не в силах пошевелиться, а Джимми Чу, кажется, приросли к асфальту, или я просто забыла, как ходить.
Почему он каждый раз так поступает? Сам же притягивает и потом с силой отталкивает.
— Вы забыли, где вход? – слышу взбешенный голос Хардина.
Я была погружена в мысли, что не заметила, как он вышел на улицу.
— Бро, я просто курил, успокойся. – говорит Хиро и проходит в дом.
Как всегда врет.
Хардин стоит метрах в десяти от меня и внимательно смотрит, будто пытается за что-то зацепиться, но потом делает быстрые шаги, оказавшись рядом.
— Бекс, что происходит? – шепчет он.
— Что происходит? – кричу я, так как последние нервы сдают. — Как же вы меня все достали, даже представить себе не можешь. Ты вообще со мной не разговариваешь, как будто я чем-то тебя обижала. Скажи уже, что не так, будь так добр. Я не могу прочитать твои мысли и узнать, что тебя не устраивает. И еще... – но Хардин затыкает меня горячими губами, не дав возможность договорить, и я на секунду столбенею, но потом начинаю отвечать на поцелуй, перебирая нежные губы, с холодящим металлическим кольцом на нижней.
Парень, который не выходил из головы два года, был заветным желанием, целует меня на тропинке возле дома, а я не чувствую той эйфории и трепета, что должна. И это так сильно бесит.
Хиро ни один раз дал понять, что между нами ничего не может быть. Отлично. Я не буду больше метаться. Моя шестнадцатилетняя мечта целует меня в восемнадцать, и я дам Хардину сделать так, чтобы он не позволил и минуту думать о его проклятом брате.