Глава 9
Вчера, после ухода Хиро, я проспала больше пяти часов, проснувшись по итогу с жуткой головной болью, которую не смогла вытерпеть, приняв обезболивающую таблетку и провалявшись в комнате целый день, пролистывая ленту инстаграма и бесконечные ролики на ютубе, начав с обзоров осенне-зимней коллекции ведущих дизайнеров, а закончила рецептом штруделя и пособием по уходу за шпицем (а собаки у меня нет и не планируется). Видится с кем-то не было никакого настроения.
Лишь ночью воспоминания, будто тяжелая кувалда, оглушили голову. Я совсем забыла о куче тестах, которые надо было выполнять летом, а сегодня 31 августа, а у меня не выполнено ни одного. Единственное, что могу пожелать себе: удачи и терпения. Выполнить все задания до одного надо любой ценой, иначе мне разом впаяют кучу штрафных билетов и вызовут мать в школу.
По итогу, вместо сладкого сна в мягкой кровати – я сидела на кресле и отвечала на долбанные тесты, поочередно выполняя каждый по всем предметам. К утру крыша была готова отъехать, но, отложив крайний лист по анатомии, я с превеликим облегчением вздохнула, обняв саму себя за старания. Закинула стопку бумаг в кожаную сумку-шоппер, наплевав на то, что она не стильная и пылится в шкафу два года, но таскать коллекцию макулатуры не входит в мои планы.
Когда время перевалило за пять, стало ясно одно: спать надо ложиться незамедлительно, иначе завтра, а точнее сегодня, в школе я ничем не буду отличаться от вареных размякших овощей, из которых высосали жизнь местные поварихи в столовой, превратив в витаминный вегетарианский супчик.
Сейчас же я стою у зеркала, обильно замазав консилером синие мешки под глазами. Цвет скрыть удалось, а вот припухлость от двухчасового, вместе восьмичасового, сна никуда не ушла. Патчи и лед не помогли. Смириться – единственное, что остается.
Закалываю волосы чёрной атласной лентой, надеваю темно-синий пиджак с эмблемой школы на твидовое белое платье и понимаю, что выбранная ранее вчерашняя нелепая сумка никуда не годится, поэтому перекладываю тесты в крафтовый пакет, а на плечо вешаю любимую малютку 2.55 из телячьей кожи цвета хаки – крайний подарок отца перед отъездом. Помню, будто это было вчера, как мы гуляли по центру Лондона и папа предложил зайти в бутик Chanel. Я крутила пальцем у виска, когда отец предложил купить сумку, о которой я давно мечтала, но прекрасно понимала, что это бесполезная трата денег, но Алистер был настроен решительно. Если бы я только знала, что это последний беззаботный день и прощальный подарок от него. А вот папа точно знал, что мы больше не увидимся, а судебный процесс по лишению его родительских прав и иск на не приближение готовится полным ходом. С тех пор прошло два года, но слезы в уголках глаз скапливаются по сей день.
Я бы с удовольствием пошла только в одном платье, но в Greenwood ряд дурацких бесполезных правил, которые требуют безукоризненно соблюдать. Правда, у нас не настолько строго в плане формы – пусть школа и частная, но не пансионат, поэтому есть некоторые послабления касательно внешнего вида.
Главное – надеть поверх повседневной официальной одежды пиджак, жилет, кардиган или что-либо с золотой фигурной эмблемой дерева и характерной надписью Greenwood, также предпочтительны только не яркие, не броские, благородные цвета, а не только черное и белое, но почему-то все всё равно придерживаются скучнейшей классики: у парней чёрные брюки или джинсы с белыми рубашками, а у девушек, что поскромнее, юбки по колено, а у остальных же – еле прикрывают пятую точку.
Мне не терпится посмотреть – изменилось ли что-то в этом году в школе. Как никак, выпускной класс и последний год перед взрослой студенческой жизнью.
С воодушевлением, не смотря на сонливость, я спускаюсь на кухню, чтобы позавтракать, стиснув челюсть перед очередной стычкой с матерью. Буду молиться, что женщина до сих пор спит.
Но подходя ближе к кухне, осознаю – сегодня явно не мой день, ибо мама со стопроцентной вероятностью находится там. Сжимаю кулачки, глубоко вздохнув, и морально готовлюсь к очередному скандалу. Только вот нарисованная в голове картинка рушится о скалы реальности, как ни странно, в позитивном ключе. Рот открывается в изумлении от увиденного. На столе стоит тарелка, заполненная любимыми миндальными круассанами из местной пекарни, а рядом свежесваренный ароматный кофе со сливками.
— Доброе утро. – пропевает мама, точно соловей, натянув связки, а я перевожу ошарашенный взгляд на Элис, открывая рот ещё шире.
Что происходит? Мою вечно недовольную и требовательную мать кто-то подменил? Или в еде отрава? Больше всего удивляет выпечка на столе, конечно, кроме кофе она ничего не готовила, но даже подобие завтрака для нее большой подвиг, потому что мать заботится всегда только об одном человеке: себе самой.
— Не думай, что я забыла твоё отвратительное поведение, у меня просто нет времени с тобой ругаться. – мать вздыхает, недовольно покосившись на мой разинутый рот. — Наверное, твой переходный возраст начался чуть позже.
Мой переходный возраст? Она сейчас серьезно? По ее мнению, проблемы в наших взаимоотношениях только из-за меня? На самом деле, ей крупно повезло, что такой беспроблемный ребенок, как я – ее ребенок.
Претензии из уст матери звучат нелепо. Собственно, другого от женщины ожидать и не следовало, а созданная картинка уютного семейного завтрака – очередная фальш. Только вот какова ее цель? Помириться она со мной точно не хочет, но что-то ей видимо надо.
Я ничего не отвечаю, ибо нет никакого желания и сил поддерживать изначально обреченную на провал беседу. Хочу одного: поскорее свалить из дома. Даже в школе лучше, чем рядом с ней.
Мало-мальски приподнятое настроение улетучилось, а аппетит пропал. Из принципа не буду есть то, что она купила лично для меня. Я иду к холодильнику и достаю оттуда клубничный питьевой йогурт, а со стороны слышу удар основания кружки о барную стойку. Оборачиваюсь на шум, столкнувшись со злобным взглядом матери.
— Дрянь. – шепчет она, поглядывая на цветную пластиковую баночку в моих руках.
Мама допивает кофе из недавно брошенной на стол чашки и продолжает метать взгляд от магазинного йогурта к пышным свежим круассанам, за которыми она гарантировано ездила с утра пораньше ради меня, потому что сама мучное не ест, ибо следит за фигурой.
— Сегодня вечером к нам на ужин приедет мой партнёр по бизнесу. – строгим тоном произносит она, наконец раскрыв карты и причины неудавшегося подлизничества. — Если ты что-нибудь выкинешь, то тебе даже в страшном кошмаре не приснится, что тебя ждёт наяву. – цокая каблуками, Элис покидает кухню.
Практически давлюсь йогуртом после услышанного. Что и требовалось доказать. Зачем я нужна на этом ужине, если это может вызвать такие неудобства?
А, ну да. Наверняка ей надо показать, что она примерная мать и вполне адекватный человек.
Съедаю несколько орешков и забираю остатки йогурта с собой в комнату.
Открываю ноутбук, чтобы проверить наличие новых сообщений, так как телефон сломан и без него настолько неудобно, что я готова побежать в магазин и купить самый дешовый и убогий, но знаю, что сама же выкину смартфон в мусорку на следующий же день.
Как оказалось, поднималась и проверяла смс я не зря.
«Заеду через пять минут.» – пишет Хардин.
Странно, но, как и вчера, сообщение от брюнета не вызывает тонну эмоций, рой бабочек и подкошенные коленки, как было раньше.
Возможно, меня просто до сих пор накрывает субботний шок, и чувства к Хардину пока что отошли на второй план. Мне надо его всего-то увидеть, и тогда, я уверена, былые чувства заиграют новыми красками.
Быстренько доев, я беру с собой нужные вещи, не забыв про дурацкий пакет с тестами, что отняли сон, обуваю лоферы и покидаю ныне ненавистный дом.
Черная, как всегда наполированная до блеска, Импала припаркована прямо рядом с воротами, и я ускоряю шаг, чтобы мама не успела заметить, что за мной кто-то заезжает. Не хочу лишних вопросов от нее.
— Привет. – мило улыбаюсь, открывая дверь и садясь на пассажирское сиденье.
— Ну здравствуй. – крайне холодно цедит Хардин, повернув ключ зажигания.
И зачем, спрашивается, надо было заезжать, если он не расположен к общению? Неужели сегодня каждый встречный будет иметь ко мне тонну претензий на пустом месте? Кто следующий?
Порой чертовски раздражает, что с Хардином постоянно надо быть осторожной и думать, прежде чем что-либо говорить, дабы Скотт не взорвался, как пороховая бочка и не устроил очередной скандал. Он буквально готов обидеться на каждое мое слово. Мы практически не контактировали два дня, не считая парочки смс, а он все равно зол по непонятной причине. А может, причина ему и вовсе не нужна. Хардин все время пытается заставить чувствовать вину перед ним.
С Хиро, в плане общения, дела обстоят куда лучше, а должно быть наоборот, ведь мы близко общались всего несколько часов, до событий прошедших выходных, ограничиваясь лишь приветствиями и парочкой коротких диалогов в прошлом, но я, как ни странно, не чувствовала какого-то груза на своих плечах во время разговоров с парнем.
По итогу претензии, неловкость и обиды вместе с недосказанностью возникают совсем не с тем человеком, а с Хардином, с тем, в кого, казалось бы, я влюблена.
Поворачиваю голову, начав разглядывать улочки, что проносятся за окном. Небо окутали серые грузные тучи, а солнце едва пробивается сквозь темные облака. Только ярко-желтый небольшой торговый центр, что выбивается из однотипных зданий и находится совсем неподалеку от школы – привлекает внимание. Через считанные минуты мы окажемся на месте и в следующий раз встретимся только на обеде, а я не хочу три урока сидеть и ломать голову, пытаясь понять, в чем же я опять провинилась перед Хардином, что он вновь чертовски зол на меня.
— В чем проблема? – задаю вопрос в лоб, не ходя вокруг да около.
Хардин молчит околы минуты, а мы уже заезжаем на школьную стоянку. Он припарковывает машину, и, выключив радио, поворачивается на меня, пронзительно разглядывая.
— Это ты мне скажи, Бекс, в чем проблема? Что происходит между...между нами? – выпаливает он, зарывшись пальцами в растрепанные волосы. — Ты стала отдаляться.
— Я считаю, что все в порядке, но ты опять превращаешь все в какую-то драму, Хардин. – не выдержав, повышаю голос на него. — Скажи, на что ты снова разозлился, что я опять сделала не так?
Скотт прерывисто дышит, то открывая, то закрывая рот. Он будто пытается найти нужные слова, что бывает достаточно редко. Обычно Хардин говорит, что думает, чаще всего больно раня колкими фразами.
— Я...Я хотел увидеться в субботу, а ты даже не захотела прийти, игнорировала мои звонки, сообщения. А в пятницу, на вечеринке...с кем ты была? У тебя кто-то появился? – грустным тоном проговаривает парень, и я все равно начинаю чувствовать себя виноватой, хотя не должна.
— Забудь уже про ту игру, прошу. – протяжно выдыхаю, поглаживая края платья.— А насчёт клуба...Я тебе объяснила сразу, что плохо себя чувствую и телефон сел, я проспала все выходные. Никуда из дома не выходила и сидела в комнате, а у тебя вновь претензии. К тому же, тебе бы явно было не до меня, ты же себе нашел девушку в ту ночь. – с упрёком говорю, вспоминая голос той девицы, которая назвала Хардина милым, буэ.
— С чего ты взяла? – вздернув брови вверх, интересуется он.
— Да я, блин, усл... – я уже было хотела сказать, что слышала все во время их разговора с Хиро, но вовремя заткнулась. — Я просто знаю тебя.
Хардин молчит, зная, что я права, ибо глупо отрицать очевидное.
— Пойдём уже, мы сейчас на уроки опоздаем. – отстегиваю ремень безопасности, собираясь покинуть машину, но меня останавливает голос парня.
— Встретимся в столовой? – слова слетают с пухлых губ.
— Конечно. – выдавливаю из себя улыбку, и разворачиваясь, уходя прочь.
Все, как всегда. Мы снова и снова ходим по кругу. Как же меня бесит эта постоянная недосказанность между нами. Ощущение, что мы никогда не сможем быть честны друг с другом. Мы близки, и одновременно между нами стоит огромная нерушимая стена, из-за которой мы не можем быть до конца откровенны. Какие из нас друзья, если мы и поговорить друг с другом не можем без ругани?
***
Четыре урока тянулись безумно долго, а урчащий без умолку живот напоминал, что от миндальных круассанов не стоило отказываться, но гордость в тот момент была превыше голода.
Из-за индивидуального расписания получилось, что сегодня ни одного занятия не совпало хотя бы с кем-то из друзей, поэтому на уроках было крайне скучно, но я справилась и даже не заснула ни на одном из них, что можно считать мини-победой.
Сейчас же я на всех парах несусь в буфет, чтобы наконец насытить организм калориями. При мысли о теплом салате с тунцом или сэндвичах с индейкой слюнки текут сами собой.
Залетаю в столовую, чтобы успеть занять очередь, практически сбивая с ног случайную девушку у входа. Она явно новенькая, ибо вижу ее впервые, а в лицо знаю каждого ученика нашей небольшой школы. Я хочу перед ней извиниться, но желание тут же отпадает, когда новенькая начинает открыто меня оскорблять.
Блондинка шикает и ненавистно, с толикой призрения, разглядывает меня ярко накрашенными глазами, обрамлёнными нарощенными ресницами с тройным объемом.
— Глаза разуй, курица. – высокомерно фыркает она. — Что за безмозглый сброд сюда понабрали?
Хочу послать ее куда подальше, но внимание переключается на Хиро, который идет прямо сюда, приближаясь с каждой секундой.
На нем чёрное поло с фирменной нашивкой школы и короткими рукавами, открывающее вид на подкаченные бицепсы с выступающими венами на предплечьях, а бежевые прямые брюки с белыми форсами идеально дополняют образ. Казалось, что еще пару минут, и он уедет прямиком со школы играть в гольф. Обожаю данный стиль. Я невольно закусываю губу, засмотревшись.
Стоп...Какого хрена я вообще засмотрелась на Хиро?
О боже, о боже, о боже. Нет, он мне не нравится. Мне просто понравился его наряд, а не он сам, ведь так?!
Осознав, что я бесцеремонно пялюсь на парня, а вид доставляет удовольствие, я тряхнула головой, приводя мысли в порядок и отводя взгляд в сторону, прямо на гигантский горшок с цветком в углу.
Странно, но его лицо выглядело весьма неплохо, синяков почти не видно, будто их чем-то замазали. Но не смотря на «грим» все же заметно, что он поучаствовал в драке, и досталось ему не мало.
— Хэй, заноза. – звонко произношу и взмахиваю ладонью, искренне радуясь увидеть парня в практически нормальном состоянии.
Хиро, услышав голос, повел головой в мою сторону, и я видела, как загорелись серые глаза, когда наши взгляды встретились, но Скотт быстро отвернулся в другую сторону и, почесав затылок, прошел мимо, словно я невидимая, не удостоив банального приветствия.
Какого, мать его, хрена? Почему он делает вид, будто видит меня впервые? В субботу без умолку он рассыпался в благодарностях, не затыкая рот, а сейчас не может поздороваться со мной?
Девица, оскорбившая меня минутой ранее, выпускает язвительный смешок, бросив взгляд на удаляющийся затылок Хиро, который демонстративно проигнорировал меня, снабдив картину каменным лицом.
— Воу, кажется, никому нет до тебя дела. – ухмыляется она, пытаясь задеть. И в любой другой день я бы не обратила никакого внимания, но за сегодня успело произойти достаточно дерьма, поэтому брошенная фраза становится искоркой пламени возле пороховой бочки, и я взрываюсь.
— Можешь уже закрыть рот? Воняет. – цежу сквозь зубы и разворачиваюсь, но длинные острые ногти вонзаются в плечо.
— Что ты сказала? – пищит девушка, вскинув вверх графичные квадратные брови, которые могут испортить внешность каждого.
Было бы гораздо лучше, если бы она дала мне уйти, не заставляя и дальше выплескивать накопившуюся агрессию.
— Еще и со слухом проблемы? Я говорю, что выглядишь, как дешевая chav*, с этими вениками над глазами, килограммом тональника и торчащими капсулами от нарощенных волос. А изумительные двенадцатисантиметровые копыта на ногах лишь добавляют сельского шика. – яд неустанно хлещет с уст, не желая останавливаться. — Дай угадаю, ты, наверняка, с Южной стороны, но тогда что ты тут забыла? Стой, или ты недавно переехала из Бирмингема, верно? На местную жительницу этого притона точно походишь. Если ты думаешь, что твои закидоны кто-то будет терпеть здесь, то глубоко заблуждаешься, поэтому больше не смей открывать рот в мою сторону, тебе ясно?
Я явно встала сегодня не с той ноги. Какого черта из меня только что вывалилось дерьмо, которое мгновенно слетело с губ? Обычно я тот самый человек, который старается избежать конфликта, а не подливает масла в огонь, в особенности с незнакомыми людьми. Неужели я так сильно разозлилась, потому что Хиро сделал вид, будто я пустое место, а девочка напротив лишь подчеркнула это, произнеся вслух? Видимо, да. И происходящее не может не злить.
— Я не хотела грубить. – пожимаю плечами, оправдавшись, и пока она переваривает мои слова, стоя с открытым от удивления ртом, сваливаю куда подальше.
Очередь за едой растет с каждой секундой, и я все быстрее ускоряю шаг.
— Бекс. – знакомый голос с хрипотцой окликает меня, пока я несусь в сторону буфета, огибая круглые столы, что стоят на пути.
Нахожу глазами Хардина и подхожу, садясь рядом. Он ест кусочек пиццы в полном одиночестве, что странно. Обычно всегда к началу перемены вся компания в сборе.
— Я взял тебе еды, чтобы ты в очереди не стояла. – в качестве благодарности мимолетно целую его в щеку, едва коснувшись бархатистой кожи губами, а Скотт расплывается в довольной улыбке, показывая ямочки.
Надеюсь, на этом наша утренняя перепалка будет закончена и мы не поругаемся снова, хотя бы сегодня.
— Спасибо. – щебечу, готовая приняться к поглощению пищи, но, почувствовав затылком прожигающий взгляд, отвожу кусочек двойной острой пепперони и поворачиваюсь.
Глаза моментально натыкаются на изучающее лицо Хиро, который без стеснения смотрит то на меня, то на Хардина.
Но, как только наши с ним взгляды встречаются, он опускает голову, начав ковыряться вилкой в тарелке. Странная волна проносится вдоль тела, но я пресекаю любые мысли о Хиро, полностью сосредоточившись на пицце и Хардине.
Буквально через минуту к трапезе присоединяются Митчелл, Кайл, Эшли, Кэндис и Наоми с Оливером.
— Что с Хиро? – спрашивает Оливер у нас, зачесав пятерней свеже-окрашенные пепельные волосы, и обращается к Хардину.
— Хи-Хиро здесь? – запнувшись и вылупив от удивления глаза, шепчет Эшли.
— С новым годом! – Оливер пихает ее локтем в бок. — Он ещё в пятницу свалился на нас, прямо посреди вечеринки. Мы были все в таком же шоке, как и ты сейчас.
— Почему он в синяках? – не отрывая взгляда от Хиро, интересуется Портер.
Какого черта меня волнует, что бывшая Хиро расспрашивает о нем? Мне же все равно! Мне же все равно?
Не хочу и не могу врать самой себе. Мне, черт возьми, не все равно, что она пялится на него.
Вслед за другими я тоже решаю перевести взгляд на Хиро, которого я пару минут назад рьяно пыталась выкинуть из мыслей. Его рот слегка приоткрыт, и он безотрывно смотрит на Эшли Портер, будто это она пропала на полгода и внезапно вернулось в школу.
— Ты чего уставилась? – Кайл загораживает Эшли вид на Хиро своей рукой.
Надо же, Кайл ревнует ее? А сам пару дней назад доказывал, что их отношения – всего-то школьная интрижка, которая закончится после выпускного, и они оба вольны делать, что захотят. Но, видимо, что захотят заканчивается там, где начинается личность Хиро, потому что Кайлу действительно нет дела, когда Портер флиртует с кем-то другим.
Хардин громко усмехается, когда Наоми снова подчеркивает, что Хиро сидит весь в синяках, на что я вопросительно смотрю на него.
— Очень забавная история приключилась с ним, на самом деле. – выдавливает Скотт с довольной улыбкой, придвигаясь ближе ко мне и закидывая руку на плечо, а я вновь оборачиваюсь и устремляю взгляд на Хиро, который, наконец-то, смог оторваться от Эшли, потому что если бы он посмотрел на нее еще минуту, то по подбородку с губ потекла слюна.
Хиро наблюдает за братом, параллельно следя за реакцией остальных.
— Не томи. – жалобно скулит Кэн.
— Да, чувак, рожай уже. – не выдерживает Митч.
Полностью переключаю внимание на Хардина, чтобы услышать, что же такого Хиро мог сказать, а точнее придумать, что Хардину это показалось забавным.
— Он позавчера был с девушкой. – Скотт обнажает белоснежные зубы, расплываясь в улыбке, как чеширский кот, и игриво двигает густыми бровями, поднимая их то вверх, то опуская вниз.
— Воооу. – удивленно, но с некой радостью синхронно протягивают Оливер, Кэндис, Наоми и Митч. Кайл же просто фыркает, а Эшли давится апельсиновым соком, что выглядит весьма комично.
— Вот и я сначала не поверил. Но...Я слышал ее голос по телефону. – ох, знал бы ты, чей это голос был на самом деле.
— Никогда бы не подумал, что секс может так потрепать. – подмечает Митчелл.
— Это уже вторая часть истории. – Хардин выпускает смешок. — Оказалось, что у той девчонки, которую он трахнул, есть парень, и с утра он застал их вместе на кровати, когда пришёл к ней в комнату в общаге.
— Получается, она с универа? – проживав кусочек пепперони, задаю вопрос.
— Ага. – Хардин опускает ладонь с плеча на поясницу, спускаясь ниже к талии, и сжимает длинные пальцы на ткани жакета, а внутри начинает нарастать волнение. Сегодня он ведет себя чересчур активно, обычно Скотт обнимает меня лишь при встрече и прощании.
— Я думал, что он уже не оправится и дальше будет убиваться из-за кое-кого. – Митч дергает головой в сторону Эшли, а та делает вид, что не понимает, о ком идёт речь.
— Да, кажется братик приходит в себя. – подытоживает Хардин.
— Ее парень боксёр что ли? Чего он Хиро-то так отмудохал? – спрашивает Митчелл.
— Да нет, он же пришёл, когда они ещё спали. Позвонил своим корешам, и потом, по пути домой, они выцепили его в какой-то подворотне и вот, собственно, результат на лицо. – мда, Хиро, если бы вранье было предметом, то у тебя точно был бы высший балл.
— Надеюсь, через пару дней Хиро окончательно привыкнет и сможет сидеть с нами за одним столиком. – кивает Оливер, и каждый из нас понимает, что Хиро сидит отдельно только из-за Эшли и Кайла.
Наоми хочет что-то сказать, но ее прерывает голос директора из колонок, который разносится на всю столовую и школу в целом.
— Уважаемые ученики, просьба немедленно всем собраться в актовом зале на внеплановое собрание. У вас есть пять минут, и без опозданий, иначе вы получите штрафные листы. С уважением, директор Гибсон. – грубый баритон бьет по ушам.
Все тотчас встают со своих мест, ведь никому не нужны проблемы. Три штрафных билета, и родителей вызывают в школу, а мне такой подарочек уж точно не нужен. Страшно подумать, какое веселье меня будет ждать дома, если мамочку вызовут в школу на беседу с Гибсоном.
Огромный поток учеников стекается с разных уголков школы на первый этаж, следуя к актовому залу. Я теряюсь в толпе и не вижу рядом ни Хардина, ни кого-либо еще из друзей.
У меня начинается легкая паника от скопления слишком большого количества людей на один квадратный метр, но я стараюсь успокоиться, прикрывая глаза и выпуская ртом воздух.
Ощущение того, что меня сейчас растопчут – усиливается с каждой секундой, а перед глазами начинает плыть и темнеть.
Я чувствую тёплую ладонь на запястье и вторую руку, которая крепко обвивает талию. Наверное, Хардину все же удалось отыскать меня в толпе. Становится чуточку спокойнее, но приятное ощущение длится всего секунду, потому что потом ноги отрываются от пола и меня начинают куда-то насильно тащить совсем в противоположную сторону. Это точно не Хардин.
Суетящейся толпе совсем нет дела до меня и постороннего человека за спиной, поэтому меня продолжают оттаскивать от пункта назначения дальше и дальше.
Начинаю активно брыкаться, пытаясь отбиться, ибо понятия не имею, кто может находиться сзади. Если это гребанный Кайл Льюис, который любит закидывать людей на плечи, то я убью его прямо на месте.
— Отпусти меня. – кричу, чтобы на меня обратили внимание и помогли. — Сейчас же! Или... – не могу договорить, ибо рот затыкают рукой.
Вот теперь мне становится по-настоящему страшно. Если бы это происходило не в школе, а на улице вечером, то я бы давным-давно разрыдалась от проснувшегося звериного страха.
Я слышу хлопок двери, и затем меня заносят в первую попавшуюся кладовую с тусклым освещением из маленького окна.
Тело прижимают к стене и переворачивают, оставляя руку на талии. Наконец-то я смогу детально рассмотреть лицо того ублюдка, который решил, что может себе такое позволить.
Но как только я вижу человека перед собой, то вся смелость моментально растворяется, а взамен этому приходит волнение. Низ живота тянет, а дыхание сбивается.
Парень заправляет мне за ухо выпавшую прядь волос и скользит подушечками пальцев по шее, спускаясь от уха до ключицы. По коже проносятся мурашки, а коленки слегка подкашиваются.
Чувствую, как щеки наливаются румянцем и начинают гореть, а его крепкая ладонь на талии вот-вот расплавит меня, ибо от нее исходит неимоверный жар.
— Поговорим? – Хиро склоняет голову на бок, обдавая губы горячим спертым дыханием, оставляя между нашими лицами фактически никакого расстояния.