Глава 8
Ник наполнил два бокала виски и подтолкнул один Кристине.
- Выпей, тебя трясет. Это отходняк после порошка. Станет легче.
Девушка сидела на диване, поджав ноги и обхватив колени руками, курила тонкую сигарету.
- Значит, восстание подняла Марго?
Кристина кивнула и отпила виски, поморщилась и поставила бокал обратно на стол.
- И по этому поводу ты решила устроить маленький праздник, надраться дряни, загрызть парочку смертных? И как помогло? Проблема решилась? Ликаны примут тебя обратно?
- Иди ты!
Кристина снова отпила виски и закашлялась.
- Что происходит, а? Почему ты деградируешь? Что тебя так сломало?
Она отвернулась, только пальцы сжали колени еще сильнее, побелели костяшки. Сейчас она была похожа на маленькую девочку, одинокую, напуганную, которая всеми силами старается не показать как ей страшно.
- Из-за Витана? Из-за его смерти? Тебе настолько плохо и ты страдаешь?
- Хватит заваливать меня тупыми вопросами. Отстань.
Она соскочила с дивана и подошла к окну.
- Я не страдаю, я праздную.
Ник оказался сзади и посмотрел ей в глаза через отражение в стекле.
- Что происходит, а? Он обижал тебя? Скажи мне. Клянусь, что все что ты расскажешь, останется в этой комнате. Что он делал с тобой?
Ник почувствовал, как невольно затронул ту самую гноящуюся рану. Вскрыл нарыв. Кристина вздрогнула.
- Просто расскажи. Станет легче. Обещаю. По себе знаю.
Девушка молча сняла куртку, потом перекинула волосы к себе на грудь, открывая затылок. Ник подошел ближе и почувствовал, как сердце пропускает удары. На нежной коже рубец, точнее клеймо. Отпечаток герба ликанов, повторяющий точный рисунок "печатки" Витана. Твою мать, гребаный сукин сын выжег на ее теле свой знак. Это было не просто больно, кольцо предварительно раскалили на огне, потом макнули в вербный раствор, а потом долго жгли кожу, пока узор не въелся по самую кость. Кристина спустила блузку, с плеч и Ник стиснул челюсти, на спине отчетливо были видны следы от когтей и зубов. Такие шрамы на теле вампиров не исчезают. Когти и клыки ликана оставляют следы навсегда.
- Дьвол! Твою мать! Ублюдок! Гребаный, сраный ублюдок!
Это означало только одно – Витан делал ЭТО с ней в полнолуние, когда ликан наиболее опасен для вампира, и когда каждый укус и рана причиняют неимоверные мучения, а яд проникает в кровь и парализует жертву. Но она не умерла, а значит Витан к этому готовился и давал ей противоядие, потом, после того как заканчивал с ней. Потому что проклятый шакал знал, что если убьет дочь короля Братства, ему вынесут смертный приговор. А вот терзать ее и мучить можно бесконечно долго. Особенно если жертва молчит и терпит.
Ник резко набросил блузку обратно Крис на плечи, потом укутал ее в куртку, прижал к себе и тогда она зарыдала. Она вся тряслась, она выла и кричала, а он сжимал ее все сильнее и гладил по голове. Ник не мог ничего сказать, ему самому хотелось выть и орать. Сердце просто разрывалось от боли. Они все никогда не подозревали, в каком аду жила их золотая девочка. Он, взрослый мужчина, повидавший и смерть, и чужую боль, содрогнулся от ужаса.
- Мы вернем твою корону, мы подавим это гребаное восстание и мы поставим их на колени. Они будут ползать у твоих ног, и обливаться кровавыми слезами. Я клянусь тебе, что эта стая шакалов заплатит за каждую каплю твоей крови.
- Я не хочу, чтобы отец и мать знали об этом, - всхлипнула Крис, пряча лицо у него на груди.
- Я скажу им ровно столько, сколько нужно для того чтобы вампиры поднялись против ликанов снова. Ты мне веришь?
- Только в этот раз.
- Правильно. Только в этот раз.
Ник погладил ее по голове и тяжело вздохнул. Жаль, что ублюдок мертв. Ему крупно повезло, потому что если бы Ник добрался до него сейчас, тот бы позавидовал мертвым в аду.
- Ты вернешься домой, и мы все вместе будем готовиться к этой войне. Мы - твоя семья если ты не забыла.
Встать с постели оказалось не такой уж простой задачей. Нет, это было адски трудно, словно тело весило не меньше тонны, а голова превратилась в ржавый старый колокол. Габриэль пожалел, что отказался от помощи. Но признать перед женщиной, пусть и врачом, что он не в состоянии стащить свой зад с простыней, оказалось довольно проблематично. Мужское "Я все могу. Я супер-герой" въелось в мозги очень глубоко еще с детства. Фэй ушла, оставив для него чистую одежду, обувь, полотенце и новую бритву. Габриэль приподнялся, морщась от боли и все же преодолев паршивую тошнотворную слабость, сел на кровати. Собственное тело принадлежало кому угодно, но только не своему хозяину. Парень потрогал рукой живот – врачи аккуратно и заботливо наложили марлевую повязку. Вспомнился медпункт в школе, бинты на пораненной ноге и довольно неприятные ощущения, когда эти бинты снимали. Повязку придется содрать, если он все же собирается принять душ. Габриэль встал с кровати и пошатнулся. Оказалось, что разогнуться это целая проблема, покруче, чем сделать тройное сальто в воздухе. Такое впечатление, что у него в паху висит стопудовая гиря и тянет его к полу.
- Дьявол!
Габриэль облокотился о стену и вздохнул всей грудью. Медленно выпрямился, кожа под повязкой, казалось, сейчас лопнет от натяжения. Швы разойдутся к такой-то матери. Знакомое ощущение для, того, кого уже не раз штопали. Голова предательски закружилась. Ну, вот сейчас он хлопнется в обморок как первоклассница, совершенно голый, небритый вонючий и похожий на бомжа. Когда его найдут, ему лучше будет сдохнуть до того как он придет в себя. А вообще, разве он не должен восстанавливаться как все вампиры в кино, типа: шрам затянулся за две секунды, отросли волосы и так далее?
Габриэль с трудом передвигая ноги, дошел до ванной. Если бы не чертовая слабость он бы мог восхититься мраморной плиткой, современным санузлом и джакузи размером с небольшой бассейн, но в голове плясали все черти ада, а желудок сжимался в судорожной попытке исторгнуть несуществующее содержимое.
Габриэль облокотился на краешек ванной и прикусив губу содрал с живота повязку.
Он точно не вампир, скорее похож на труп в морге после вскрытия. Как показывают по телевизору, в фильмах ужасов. На животе, темно-бордовый рубец и черные скобы. Выглядит паршиво, если не сказать хуже.
"Hi, I am Chaki, you want to play with me?"*1
А что? Он смахивает на эту дьявольскую, заштопанную куклу как две капли воды. Габриэль вымученно усмехнулся, проигнорировав ванну и джакузи, он с наслаждением стал под душ.
Но все же горячая вода, кусок душистого мыла принесли облегчение. Вытерев исхудавшее тело махровым полотенцем, он обернул его вокруг бедер и подошел к зеркалу. Хммм...отражение есть. Парень наклонился вперед, внимательно изучая свое лицо. Где признаки вампиризма? Ну, типа там красные глаза, серая кожа, клыки. Он вывернул верхнюю губу и осмотрел зубы. Никаких изменений. Но Габриэль помнил жажду, помнил очень хорошо, организм тут же отозвался голодными спазмами. Но кое-что, да, изменилось: пропали старые шрамы, кожа стала ровной золотистого оттенка. Только татуировка по-прежнему покрывала треть поверхности его тела. Габриэля всегда спрашивали, зачем он сделал такую странную и огромную татушку? Но он ее не делал, она была у него с тех пор, как себя помнил. Он к ней привык, как люди привыкают к родинкам и родимым пятнам. Хотя был в его жизни момент, когда Габриэль захотел от нее избавиться. Только ни в одном салоне не смогли ее вывести, даже наколоть сверху цвет, максимально напоминающий тон его кожи, не удалось - любая краска становилась прозрачной.
Габриэль повернулся к зеркалу так, чтобы было видно спину. Под черными полосками тату бугрились рубцы от вырванных крыльев, но они настолько хорошо "прятались" в переплетениях рисунка,что становились почти незаметными.
Габриэль вернулся в комнату, сбросил полотенце и облачился в чистую одежду. Кто-то с удивительной точностью угадал его размеры, да и не только - вкус тоже. Вещи все эксклюзив, дорогие. Габриэль не особо в этом разбирался, но чувствовал инстинктивно. Мягкая ткань спортивной рубашки приятно касалась кожи, джинсы сидели как влитые и даже мокасины не жали и не давили, как обычно это бывает с новой обувью. Кто-то заботливо положил на тумбочку его талисман, бумажник и кольцо... Габриэль внимательно рассмотрел перстень – белое золото, никакой вычурности, на самой "печатке" черный лев, стоящий на задних лапах. Парень спрятал кольцо в карман. В дверь постучали.
- Да, открыто.
Он обернулся и увидел очень красивую женщину с ярко-рыжими волосами. В элегантном платье. Женщина кого-то напоминала, смазанно, едва уловимо.
- Привет, я – Лина, мама Марианны и Крис.
Вечно голодный, лишенный ласки мальчик, всегда просил на Рождество, чтобы та святая, которая удочерила его сестру, любила Марианну, и заботилась о ней. Чтобы Бог уберег эту семью от несчастий.
Немного пораженный тем, что увидел перед собой довольно молодую и очень красивую женщину, совсем не такую, как он представлял в своем воображении, Габриэль оторопел.
- Я заходила к тебе после операции, но ты спал. Я...
Она смутилась, потом решительно направилась к нему и вдруг обняла.
- Ты спас мою дочь. Ты даже не представляешь себе, насколько я благодарна.
Вот они...новые чувства. Они появились внезапно, он словно ощущал ауру женщины, ее мысли. Они окрасились для него в светло голубые тона. И это тона грусти, печали, страдания и надежды. От женщины исходило тепло, и искренность. Габриэль смутился, он неловко отстранил ее от себя, а потом взял за руку и крепко сжал.
- Это я вам благодарен. Вы дали ей все, о чем могут только мечтать обездоленные дети. Вы подарили ей ласку, любовь, семью. А я сделал то, что должен был сделать брат ради сестры. Я мечтал найти ее и заботится о ней.
Лина пожала руку Габриэля в ответ.
- Ты позаботился. Ты сделал все что мог и даже больше. Идем, Влад хочет поговорить с тобой. И вся наша семья. Мы хотим познакомиться и выразить тебе нашу благодарность.
Габриэль с трудом сдержался, чтобы не отказать. Он чертовски не любил все это. У него с детства был страх толпы. Он всегда предпочитал одиночество.
- Идем, мы все ждали, когда ты сможешь встать с постели и поужинать с нами.
- Вы ужинаете?
Лина усмехнулась и теперь показалась ему еще моложе. Похожа с Кристиной, неуловимо, но очень явно. Только глаза не голубые как весеннее небо, а зеленые, но тот же разрез, взгляд. Хотя, насчет взгляда он не уверен, Крис смотрела на собеседников иначе. С вызовом, дерзко.
- Никак не свыкнешься с мыслью о своей сущности? Это займет время. Мы все поможем тебе освоиться. И ты прав – мы не ужинаем, в общепринятом смысле этого слова, но мы все, в прошлой жизни, люди и традиция, садится за стол всей семьей, осталась. Мы пьем вино или шампанское, едим шоколад или легкие закуски. Это приятно. Ты убедишься сам, хотя твой организм в этом совершенно не нуждается.
Габриэль вошел в просторную залу с очень высокими потолками и огромной хрустальной люстрой, отливающей разными цветами радуги.
Все обернулись к нему. Он почувствовал легкое разочарование. Той, которую он надеялся здесь увидеть, среди присутствующих не оказалось.
Его ждали. Их слишком много. Габриэль уже ощущал едва уловимое покалывание в пальцах рук и ног – признаки паники. Его обычная реакция на большое количество народа, особенно если он сам в центре внимания.
Он медленно обвел взглядом всех членов семьи, ощущая странную мерцающую ауру. Совершенно потрясающее чувство, буд-то он улавливает их настроение и даже сущность. Они - не люди. Парень больше в этом не сомневался.
Они сделаны из другого теста и Габриэль снова почувствовал себя чужаком и не в своей шкуре. От них исходил тонкий аромат аристократии, лоска, шарма. Он далек от всего этого.
Влад жестом пригласил его к столу. Но как только Габриэль приблизился к нему, в ноздри ударил опьяняющий запах, не с чем несравнимый по своей силе. Он не сразу понял, что тело реагирует всплеском адреналина, жаждой насытиться, напасть немедленно. Перед глазами появилась красная пелена, зачесались десна и заострились клыки. Габриэль видел объект, слышал биение сердца и бег крови по венам. ЖАЖДА. НАПАСТЬ. СЕЙЧАС.
Выделилась слюна и желание разорвать молодую девушку, стоящую рядом с вампиром довольно устрашающей внешности, стало невыносимым. Все замерли. Габриэль чувствовал взгляды, замедленное дыхание. Они затаились, все, кроме вампира с белыми волосами. Аура последнего приобрела насыщенный красный оттенок, глаза налились кровью. От него исходила явная угроза. Габриэль задержал дыхание, стиснул зубы, приказывая себе успокоиться. Через несколько мгновений, запах уже не казался настолько возбуждающим, силой воли он заставил себя перестать думать о жажде. Пошатываясь, прошел к столу и пожал руку Владу. Напряжение спало.
- Не плохо. Я бы сказал дьявольское самообладание. Не каждый из нас был способен на такое в первые дни после обращения. Присаживайся.
Тут же появился слуга с подносом, поставил перед Габриэлем бокал с виски и блюдце с лимоном.
Габриэль снова подумал о том, что взгляд короля проникает в душу, как рентген. Сканирует его, прощупывает. Влад выпрямился и обвел взглядом членов семьи, снова посмотрел на гостя.
- Я не буду произносить пафосных речей, мы не для этого здесь собрались. Так что расслабься. Я просто хочу сказать, что мы все тебе благодарны.
Габриэль хотел было возразить, но под властным взглядом короля слова застряли в горле.
- Я знаю, что твой поступок был искренним и от того он ценнее для нас во сто крат. Но ты оказал услугу дочери короля, а это значит, что и благодарность наша будет королевской, Криштоф...
Светловолосый мужчина, стоящий по правую руку короля, подал Владу папку. Воронов открыл ее, достал два конверта.
- В одном из этих конвертов чек на очень большую сумму. Не стану озвучивать цифр, ты потом посмотришь сам. Во втором очень важный документ, дающий тебе неприкосновенность в мире бессмертных. Он подписан и заверен Советом Братства и дает тебе полную свободу действий.
Габриэль взял оба конверта, он долго смотрел на них, потом резко разорвал напополам и положил на стол. Лина ахнула, Фэй прижала руки к груди. Влад нахмурился.
- Недостаточно? – спросил он.
- Да, недостаточно.
Криштоф презрительно усмехнулся, Лина отвела взгляд. Влад удивленно приподнял бровь.
- Жизнь моей сестры бесценна. Простите. Я думаю, мне пора. Я тоже вам благодарен за гостеприимство. Если разрешите, я буду звонить, чтобы узнать о самочувствии Марианны.
Габриэль, чувствовал, как внутри полыхает огонь. Гнев захлестнул его еще в тот момент, когда Влад подал ему конверты. Парень сразу понял – ему заплатили. Это было больше чем оскорбление, больше чем унижение. Ему нечего делать в этом гребаном доме. Пора убираться отсюда ко всем чертям. Он встал со стула довольно резко, забыв о швах и слабости. Тут же схватился за стол, но не застонал, стиснул зубы, выпрямился. И вдруг увидел, что Влад улыбается.
- Эй, парень, ты куда собрался? Ты до машины доползешь, в лучшем случае, через пару дней.
Габриэль поморщился, прижимая руку к животу.
- Оскорбился? Напрасно. Конверты были пустые. Я знал, что ты не возьмешь денег, но проверил.
Габриэль задвинул стул, все еще намереваясь немедленно покинуть залу.
- В королевскую семью так просто не попасть.
- А кто вам сказал, что мне это нужно?
Дерзкий ответ, Габриэль сам не понял, как ляпнул это дерьмо и теперь смотрел в глаза Воронову и думал о том, каким образом с ним здесь сейчас разделаются родственнички короля?
- Мне нравится, что ты не стремишься стать одним из нас. У тебя в кармане кольцо. Это кольцо носят все вампиры клана Черных Львов. Королевского клана. Его сделали специально для тебя. Я хочу, чтобы ты остался с нами как полноправный член семьи.
Габриэль судорожно глотнул слюну. Он не ослышался?
- Более того, я буду гордиться, если ты окажешь нам честь и останешься с нами. Здесь. В этом доме. Рядом с Марианной. Что скажешь?
Парень почувствовал как волна восторга и вместе с тем страха, паники борются внутри него, хаотично захлестывая друг друга.
В этот момент дверь залы распахнулась и все обернулись. Габриэль тут же почувствовал как кровь закипела. Помчалась по венам, удары собственного сердца заглушили все другие звуки. Ноздри затрепетали. ОНА здесь. Он чувствовал именно запах ее кожи, волос, дыхания. Кристина вошла в залу в сопровождении высокого мужчины черноволосого с очень яркой экзотической внешностью. Такие запоминаются с первого взгляда. Габриэль заметил, что на плечи Крис, наброшена мужская куртка. Ее спутник держит девушку за руку. Внутри всколыхнулось незнакомое чувство, но оно было темным, разрушительным. Габриэль подумал о том, что они наверняка любовники. С таким мужчиной как этот, вряд ли обсуждают погоду. Резкий взгляд из-под черных бровей, дерзкий, наглый. Легкая, небрежная усмешка победителя всегда и во всем. Женщины падки на таких типов.
Руки непроизвольно сжались в кулаки. Тут же вернулось уже знакомое жжение в деснах, только в этот раз не от жажды, а от безумного желания рвать в клочья счастливого соперника. Глаза Габриэля налились кровью и зрение мгновенно обострилось, замечая детали – мужские пальцы сплелись с женскими.
Физическая реакция была мгновенной и неожиданной, он провел языком по деснам и обнаружил клыки. "МОЯ". Снова это клеймо в сознании, ядовитое, разъедающее мозг как серная кислота.
- Габриэль, познакомься – это Николас, муж Марианны и РОДНОЙ дядя Кристины.
Голос Фэй вывел его из оцепенения, и он повернулся к ведьме. Габриэль с ужасом понял, что она догадалась, почувствовала всплеск ярости, гнева, ревности. Каким образом? Одному дьяволу известно. Но Фэй знает, о чем он думает.
- Николас Мокану - брат Влада, князь Черных Львов.
Клыки медленно спрятались, мышцы на теле расслабились. Черт его разберет эти титулы, да и плевать на них, главное то, что сказала Фэй:
"Муж Марианны и родной дядя Кристины".
Мокану прошел мимо парня, увлекая за собой Крис, которая не удостоила Габриэля даже взглядом. Он тоскливо посмотрел ей вслед, забыв о слабости, о проклятых ноющих швах. Только ее плавная походка, длинные золотые пряди волос, вьющиеся кольцами по спине. Черт ег раздери, если он хоть когда-нибудь видел кого-то похожего на эту женщину.
- Три часа назад ликаны подняли восстание. Крис изгнана, Велес лишен наследного трона. Все торговые сделки отменены, наши работники уволены из компаний и отправлены домой. Прекращены поставки леса, заморожены счета в банках, вернулись все чеки.
Влад, молча, смотрел на Николаса, потом перевел взгляд на дочь.
- Когда и как это случилось?
- Они уже ждали меня: толпа с факелами, Марго с охраной, вооруженные до зубов. Она потребовала, чтобы я отреклась от престола и согласилась на княжеский титул для меня и Велеса.
Влад достал сотовый и набрал чей-то номер, потом отключил звонок.
- Они заблокировали все прежние номера телефонов. Криштоф, свяжись с ищейками узнай у Серафима насчет жучков и прослушки. Хотя, если там поработала их разведка, уже все ликвидировано. Черт.
Влад нервно осушил бокал и посмотрел на брата.
- Они бросили нам вызов, и ты понимаешь, что это означает для нас?
- Понимаю. Мы будем полностью отрезаны от Европы.
- Вот именно, и еще, если они настолько нагло свергли Крис они не боятся нас, а значит, они готовились к этому не один день. А мы, мать их так, нет. Почему?
Габриэль впервые увидел, как горят красным глаза Влада, он испепелял взглядом Криштофа. На лице короля появилась паутинка темных вен, кожа приобрела серый оттенок. Теперь это лицо лишь отдаленно напоминало человеческое.
- Куда ты смотрел? Почему мы не располагаем нужной информацией? Немедленно свяжись с ищеками, пусть едут сюда, что наши агенты говорят? Подними всех на уши. Я хочу знать, насколько они сильны, что у них есть против нас.
Габриэль не понимал, что именно происходит, но явно что-то плохое, раз все настолько взволнованы. Ликаны...это оборотни?
- Идемте в мой кабинет. Мстислав, Ник, Криштоф и Кристина – за мной. Лина побудь с Дианой, с тобой мы потом поговорим.
Габриэль снова почувствовал себя лишним, ничего не понимающим идиотом. Но король вдруг обернулся и бросил ему:
- И ты тоже.
Николас посмотрел на Габриэля впервые, секунду изучал парня, потом протянул ему руку:
- Ник.
- Габриэль.
- Вы с ней похожи. Я не умею красиво благодарить, но в этом мире очень мало тех, ради кого я готов рискнуть своей жизнью. Ты теперь в их числе. Ты теперь с нами. Давай, вливайся в клан, лишняя пара сильных рук и острых клыков нам не помешают, в нынешнем положении. Будет заварушка, с шакалами. Любишь драки?
Глаза князя кровожадно блеснули, и Габриэль почему-то решил, что он не уверен в том, кто здесь опасней: сам король или его брат. Николас коварный противник и жестокий. Такого врага себе никогда не пожелаешь. В отличии от Влада, более холодного и рассудительного, в этом типе бушевал огонь вселенского разрушения. Если возненавидит – разорвет, два раза думать не станет, впрочем, и один раз тоже.