Глава 13
POV Брендон
- Остановка сердца, - крикнул врач скорой, пока машина мчалась в больницу.
Я не мог поверить в это, я оставил ее, а теперь она умирала. Без меня. Она была фениксом, она должна возродиться, но я не был уверен в этом, и не мог дать сейчас своей крови. Поздно.
Я был мысленно на связи со всем советом, все переживали, как и я. Мы не знали, что будет дальше. Я знал только одно, что моя любимая сейчас умирает, и мне было плевать, кто она, и насколько феникс опасен. Моя единственная снова умирала, и неважно рядом я или далеко. Но больше я никогда её не оставлю.
- Раз, два, три, разряд, - отдал команду врач, пытаясь вернуть её к жизни.
Манипуляции с дефибриллятором успеха не принесли, сердцебиение не восстанавливалось.
«Любимая, нет, не уходи. Я тут, я рядом, я буду рядом. Мия, черт возьми, ты не можешь снова так поступить! - мысленно кричал ей. - Давай, заставь свое сердце биться, ради меня, ради нас!»
- Разряд, - кричал снова врач, увеличив напряжение до 6000 В.
Сердце начало стучать.
«Спасибо», - благодарил я Мию.
Мы подъехали к больнице, и бригада скорой увезла ее в реанимацию. Уже знакомый доктор Питс встречал нас на крыльце.
- Что произошло? - спросил он меня.
- Не знаю, меня не было рядом, мне сообщили.
- Хорошо.
- Эндрю, - обратился я к нему, - не дай ей умереть.
- Я сделаю все, что смогу.
Я остался стоять и смотреть на закрытые двери, за которыми скрылись врачи и моя Мия.
- Ора, - обратился я бледной девушке, в которой уже не осталось слез, - мне надо узнать, что было, и ещё известить Энн, будь тут, если что звони. Она будет жить, - уверил ее я.
- Брендон, я боюсь, я люблю её как сестру, почему с ней такое случается?
- Не знаю, я тоже её люблю, поэтому, Ора, ты должна быть сильной, когда она очнется.
- Хорошо, - она кивнула и села.
- Вот, - я передал ей свою карточку, - если нужно будет, воспользуйся и при оформлении документов тоже. Пройди к стойке тебе, всё объяснят.
- Хорошо,- тихо проговорила она, встав и взяв холодными руками банковскую карту, через секунду она удалилась.
Я не знал, куда ехать, к Энн или этому ублюдку. Все-таки я решил, что сначала я убью его, а потом к Энн. И я, применив свои способности, в считанные секунды оказался у его двери. Через дверь я почувствовал его страх, скорбь и раскаяние. Я просто толкнул дверь, и она с легкостью открылась. Парень сидел на полу и напивался, по его щекам текли слезы.
- Я знал, что ты придешь, - сказал он, - она... она... жива?
- Пока да, - я подошел к нему, пытаясь держать себя в руках.
Я прочел его мысли, и мне стало ясно, что произошло. «Сукин сын». Я подлетел к нему и взял за грудки, подняв и прижав к стене.
- Как ты смог это сделать? - рычал я, - у неё была остановка сердца, но они заставили её жить, урод.
- Я не знаю, - он начал плакать как ребенок, - не знаю, я пытался её поймать, такое чувство, что в меня кто-то вселился, во мне была ярость, и меня просто трясло, и мы упали. И потом кровь, много крови. Так много... а она белая... крови слишком много...
Я отпустил его, и он осел на пол.
- Я не хотел, я люблю её, - страдал он, - я не знаю, как так вышло, я не ожидал.
- Ты не ожидал? То она из-за тебя ударяется об стенку, то теперь ты пошёл дальше, и вместо того, чтобы наслаждаться обычной жизнью, ты решил долбануть её об стол и убить, - со злостью выпалил ему, - теперь ожидай, потому что это будет рвать тебя на части, Дилан, воспоминания и время. Она сама решит, что с тобой делать. Я марать об тебя руки не буду, сейчас посмотри на меня.
Он поднял глаза, и я сверлил его взглядом, заставляя делать то, что мне надо.
- Ты ничего с собой не сделаешь, ты будешь тут, ты будешь ждать, а теперь ты идёшь спать, - приказал ему и вылетел оттуда.
Я стоял уже у знакомого дома, постучал в дверь.
- Я открою, - крикнул Алик.
- Добрый вечер, Алик, - сказал ему.
- Что ты тут делаешь? - он смотрел на меня испуганно.
- Выйди, есть разговор.
- Что произошло? Мия? - спросил он меня, прокручивая в голове события вчерашнего вечера: звонок Мии, истерика Энн, успокоительные.
Я прочитал эти мысли, картина происшедшего стала вырисовываться.
- Да, и у меня плохие новости, - ответил ему, - она упала на стеклянный стол, у нее сотрясение и обильная потеря крови, повреждены органы, сейчас она в операционной в больнице.
- О, господи, как? Это был ты?
- Нет, Алик, я послушал твою жену, я послушал себя и оставил её, и зря, - с упреком сказал ему, - это был не я, если бы я был рядом, ничего бы не случилось, её сердце бы не остановилось в машине скорой помощи, и не ожило снова. И сейчас, Алик, я говорю тебе четко и ясно, больше никогда я её не оставлю.
- Брендон, но кто? Она же не могла просто упасть? Или она пыталась? - он не закончил фразу, и этого и не требовалось.
- Нет, это был другой парень, который пытался ее, скажем так, принудить, - сказал я.
- Господи, господи, это убьет Энн, это убьёт малыша, - прошептал он.
- Поэтому я говорю тебе, пока Энн не нужно знать, я буду докладывать о её состоянии, а сейчас я должен идти, - я развернулся и пошел.
- Прости нас, Брендон, - сказал он тихо, и я, не поворачиваясь, кивнул головой.
Войдя в больничный зал ожидания, я заметил всех старейшин. Не было одного Лироя, он улетел в Америку решать вопросы с морганиями, с ведьмами в простонародье. Они хотели видеть феникса в качестве королевы. Но пока у нас её не было.
- Брендон, - обратился озабоченно Спиро.
- Есть новости? - спросил их.
Они отрицательно покачали головой, я заметил Ору, тихо сидящую у окна, и направился к ней.
- Ора, поезжай домой, я буду тут, - она подняла на меня заплаканные глаза, - тебе надо отдохнуть, я позвоню, как будут новости.
- Нет, - покачала головой она, - я останусь, это моя вина, мне не надо было тебя слушать! Она сказала, что для нас она умерла и теперь.... теперь, - она снова начала всхлипывать.
- Тише, не плачь, всё будет в порядке, она упрямая, - я пытался успокоить ее.
- Она устала бороться, Брендон, она пила таблетки по несколько штук сразу. Я видела однажды, это были сильные снотворные и антидепрессанты, они были для неё как наркотик, она забывалась и искала спасение в них.
- Откуда они у нее? - я пытался найти ответ в её голове, но ничего.
- Я не знаю, мне кажется, что она пыталась ими забыть тебя, знаешь, когда она пела на дне рождения, мне казалось, что поет она тебе. Это было так ужасно, я разрывалась от боли, и мне так хотелось ей всё рассказать. Я её так полюбила, она моя сестра, она мне больше, чем сестра, Брендон. Ты не видел её.
- Я был там, Ора, - сказал ей правду, - я был там, и я её увез, и я провел с ней ночь, и ещё несколько ночей, пока она спала. Я был там, и я слышал, и моя душа тоже разрывалась, но я не мог, я дал обещание.
- Разве оно стоит этого всего? Разве оно того стоило? Зачем обрекать на муки её и себя. Я не понимаю, почему не быть просто вместе.
- Всё слишком сложно, Ора, всё очень сложно, если бы ты знала.
- Так расскажи мне, потому что я не понимаю тебя, ты причиняешь боль ей, себе, мне, всем, - сказала она, взяв меня за руку.
- Я не могу, - ответил я, вставая.
- Мистер Голдон, - окликнул меня доктор Питс, - можно вас?
- Да, - ответил ему, - ну?
- Мы сделали операцию на легкое, оно было повреждено, все осколки мы удалили, также сильная травма головы и потеря крови. Сейчас она в интенсивной терапии. Но есть проблема.
- Какая проблема? - спросил подошедший Спиро.
- А вы кто? - поинтересовался он у него.
- Это Спиро Карсакис, в общем, это мои родственники, - я показал на мужчин.
- Спиро? Спиро Карсакис, - его глаза расширились.
- Да, а что? - он прищурился и сложил руки на груди.
- Нет, ничего, просто Амелия говорила о вас, она решила, что выдумала вас, значит, нет, - он задумался на минуту.
- Вы сказали, есть проблема, - напомнил ему Геральд.
- Да, - он вернулся к теме разговора, - во время операции мы пытались перелить кровь, но ни одна группа не подошла и не вливалась. Это очень странно, поэтому она сейчас на грани. Без дополнительной крови сложно будет проводить манипуляции, но хирург сделал всё возможное. И у неё сильный ушиб головы, я не представляю, к чему он приведет. Она может не очнуться вовсе или стать недееспособной.
«Такое было уже, её организм сам восстанавливается», - мысленно я передал нашим.
- И ещё одно, мистер Голдон, могу я с вами поговорить наедине? - он заметно нервничал, я ему кивнул и мы удалились.
- О чем вы хотели поговорить, Эндрю, и можете звать меня Брендоном, как раньше, - начал первым я.
- Хорошо, - он кивнул, - Брендон, полиция хочет поговорить с вами, а потом, если Амелия будет в состоянии, и с ней. Нам пришлось вызвать их, вы сами должны понимать, что это не просто порезы или какие-то обычные нечаянные поступки в её девятнадцать лет. Это серьезные травмы, которые могут иметь летальный исход. Сначала сотрясения, потом авария, далее кома, а сейчас ..., - он судорожно вздыхал, - она очень ранимая девушка, и мне хочется уберечь её, будь то она сама или вы, или кто-то ещё.
- Я вас понял, Эндрю, и, конечно, я дам показания, но я бы не хотел, чтобы Амелию беспокоили, когда она очнется, ей потребуется только покой и полное отсутствие переживаний.
- Я постараюсь им это объяснить.
- Я могу сейчас её увидеть?
- Сожалею, Брендон, но пока нет, положение критическое, и мы не можем рисковать, - говорил он, но силой мысли я заставил его поменять решение. - Хотя, думаю, я смогу для вас сделать исключение, - он улыбнулся.
Я последовал за ним. Тут все было пропитано смертью и кровью, меня передергивало от отвращения. Мне выдали халат, я натянул его и зашел в палату. Во рту у Мии торчала трубка, она была подключена к разным аппаратам. Ее кожа неестественно бледна, сердце едва стучало.
- Любимая моя, - я наклонился к ней и взял её руку, - прости меня, это моя вина. Я не должен был оставлять тебя, никогда. Ты сильная, ты особенная, ты должна жить. Я так скучал по тебе, я слышал тебя постоянно, я всегда был рядом. Но я не успел снова уберечь тебя. Я не знаю, как и что будет дальше, но ты моя, ты удивительная, но моя. Каждый день я живу воспоминаниями, каждый день я жду тебя, что ты вспомнишь, кто я.
- Мистер Голдон, - тихо обратился врач, - вам пора.
- Я люблю тебя, моей надежды хватит, чтобы верить в тебя. Моей любви хватит, чтобы бороться за тебя.
Я осторожно поцеловал её в холодный лоб, я не мог оставить её, просто не мог. Если бы я смог сейчас просто поцеловать её раны, они бы зажили, всё было бы хорошо. Но кровь я восстановить не мог.
- Брендон, - напомнил мне Питс, - вы должны идти.
Я отпустил её руку и вышел. Я любил ее больше самой жизни, и моя любовь поможет ей, главное, чтобы она это захотела.
- Мы дали показания за тебя, мы попросту всё уладили, - сообщил Геральд.
- Спасибо, - кивнул я и сел.
Надо было рассказать Оре о состоянии Мии, но я пока не мог сделать это. И обратился к Алексу с этой просьбой. Было важно и то, чтобы он убедил ее поехать домой.
- Брендон, мне очень жаль, - заговорил Амадо.
- Но она же феникс, если бы она и умерла, она бы снова возродилась, - медленно произнес Спиро.
- Мы не знаем, насколько он силен, и сколько он даст ей жизней, - тихо ответил Амадо.
- Мне надо уйти, - сказал я и попытался их обойти.
- Брендон, - сказал Спиро, загораживающий мне дорогу, - мы должны обсудить всё.
- Не сейчас, - ответил ему и исчез в ночи.
Я зашел в её квартиру в студенческом общежитии. Все осталось нетронутым, как напоминание об этом трагическом случае. Я сел у её постели и поймал её сладкий аромат. Я не знал, что будет дальше, не мог предугадать её реакцию на меня, но я точно знал, что больше никогда её не оставлю. Я буду там, где мне и место, рядом с моей возлюбленной, и меня не волновало, что она феникс. Я не позволю ему забрать у меня самое ценное, что я когда-либо имел.