10. страх сменяется краской
Художник задумался на минуту, вздохнул и произнёс, приняв тронутый и запуганный вид:
- Да... такова моя судьба.
Он смело выгнул в ответ, и его голос был немного трясущийся и взволнованный, но одновременно он чувствовался и уверенным, как будто он был готов к этим пыткам и решил не сдаваться.
После этих слов между двумя скелетами возникла тишина, которая пугала полукровку и резала уши, словно гильотина. Инкре замер в молчании. Он чувствовал на себе продирающий суровый и устрашающий взгляд вампира, который проникает в душу и вызывает ужас и отрешённость. В то же время он знал, что не должен поддаваться этому чувству, иначе это его покрадёт навсегда.
- Судьба?
Король прервал тишину суровым и тяжёлым голосом, что безумно пугало художника. Однако, он не подавал виду, а строил из себя храбреца. Тем не менее в нём чувствовался страх и ужас от того, что ему приходится через всё это проходить в надежде на выживание.
- Oui (да)... Так что же Вы хотел сказать?
Хоть художник и старался скрывать свой страх в голосе, чтобы показаться стойким и неврученным, но его глаза выдавали правду: он не мог справиться со своими страхами, и это давило на него. Он пытался показать вампиру, что не боится, но это было бесполезно, и в этом было нечто унизительное. В его глазах читался страх, было заметно, что ему было жутко находиться в такой ситуации. Это забавляло Фалация, его уголки губ расплывались в язвительной самодовольной улыбке, он наслаждался своим положением, находясь на вершине. Для него это было насмешкой над художником, и он явно наслаждался этим. Но что-то внутри Фалация сжалось, желея Инкре, это странное чувство, которое тревожило его весь день, но он игнорировал его, полагая, что это было ничто не серьезное.
Фалация приложил руку к рту и выдал легкое покашливание, показывая, что он был готов что-то сказать, но его слова были разорваны детским смехом, который стал разноситься по коридорам, вся напряжённость ситуации быстро исчезла.
Вампир приложил руку к переносице потирая ее, он явно был недоволен. Полукровка же был вовлечён и заинтересован вопросом, кому же принадлежал это звонкий детский голосок?
Вампир вздохнул.
- Прости Инкре, мы продолжим наш разговор чуть позже, а сейчас мне нужно отлучиться к Джасперу...жди меня здесь и только посмей покинуть комнату.
На этот раз голос вампира не был таким суровым. Но все же в нем оставалась та самая нотка которая пугала художника. Король вышел за дверь комнаты скрылась из виду.
Когда Фалация исчез из поля зрения художник вздохнул с облегчением, он чувствовал, что заблудился в своих чувства и не знал, что с ним не так и как долго он сможет натягивать маску смелости. Худшей чем сейчас ситуации нельзя было представить, он не знал, что ещё может обернуться от ужаса этой ситуации, и он не хотел думать, что же будет дальше...
Художник бродил в своих раздумиях около часа, как его отвлекло захлопывание двери. В кабинет снова вошёл Фалаций... Но его лицо... Оно было в краске, с цветочком на щеке, буто бы вампир играл с этим ребёнком. это заставило художника усмехнулся и улыбнутся, это вызывало у француза непривычное чувство касаемое Фалация.
- И чего же ты так смотришь ан...?
Вампир облокотился об дверной проем задав вопрос. Инкре показалось, что он не договорил какое-то слово. Фалаций взглянув на полукровку и снова испытал это странное чувство, которое вызывало тепло в груди и быстрое сердцебиение. На его душе появилось чувство нежности и слабости пред улыбкой француза.
- Твоя улыбка...
Вампир подошёл к художнику заметно сократив расстояние между ними, и положил руку на его щеку, пальцами лаская ее. Фалаций наклонил голову, сократив дистанцию между их лицами, ботобы бы собирался поцеловать чернилку. Француз был в полной растерянности и даже несколько ошарашен, его улыбка быстро исчезла с лица расплываясь в страхе, он не ожидал такого, и его сердце бежало очень быстро то ли от страха, то ли он непонимания. Это было пугающе, и он хотел это как можно скорее закончить это, но не знал, как себя вести.
- p-рardonnez...?(простите)
Голос художника дрожал, но после этого король опомнился и оторвал руку от щеки художника, немного покрывшись золотисто-желтое румянцем и отошел на несколько шагов в сторону. Он подошел к своему столу и позвонил в колокольчик. Сразу после этого одна из слуг уже находилась у порога, и её ждал наказ от Фалация...
- Уведите моего донора обратно в его покои.
Голос Фалация был властный из него чувствуется легкая грубость, будто смугленься, который излучает самоуверенность и чувство превосходства. Он не кричит, но его голос громкий, из-за чего раздался эхом по кабинету и коридором.
Слуга вампира склоняет голову в поклоне, и собирается выполнить приказ, он берет француза за руку, чтобы вывести его из кабинета своего господина. Он ведет его по каменному коридору, и когда они доходят до входа в комнату, он открывает ее и пропускает Инкре внутрь после чего запирает художника в его покоях.
Инкре облокачивается на дверь. Его ноги подкашиваются, заставляя его соскользнуть на пол, его лицо вспыхивает радужным румянцем при воспоминании о прикосновении Вампира к его щеке и близости их лиц в тот момент и единственное, что можно произнести француз так это.
- Ч-что... Что это черт возьми было...?
В этот момент Фалций находясь все в том же кабинете, он облокотился руками об стол.
- Что я, черт возьми, делаю?! Он же смертный!
Его голос запекался, и он был в гневе, но еще больше его злило то, что он начал искренне сомневаться в том, что делает, на самом деле, кем был для него художник, почему же Инкре вызвал в нем то странное и непонятливые чувства в груди.
Продолжение следует....
°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°•°
885 -слов
Да я вернулась... Хех... Хуйня вышла да? ^^"