Child of Darkness

  Насколько Гарри в итоге понял, мучным мешком ударило не только его. Но произведенный эффект, к сожалению, поразительно быстро сошел на нет.

Отправляя в рот ложки шоколадного пудинга, Поттер исподтишка оглядывался по сторонам.

В Большом Зале — а именно так называли это помещение старшекурсники, — стоял шум множества не собирающихся затыкаться (даже чтобы поесть) голосов, и больше всего шума создавал — как тут, видимо, водится, — Гриффиндор. От него не отставал Хаффлпафф, в большинстве своем хоть и не особенно выделяющийся, но все равно поддерживающий общий гвалт. Тише всех вели себя Рэйвенкло и Слизерин, но некоторые их студенты то и дело кидали на Гарри неопределенные взгляды, когда думали, что он не видит, и шептались между собой, обсуждая скромную персону молодого волшебника.

К сожалению, стоящий в Большом Зале шум не давал Гарри возможности расслышать, что же о нем думали все эти люди. К тому же, Поттеру пришлось снова ограничить диапазон действия своей эхолокации, чтобы потом не мучиться с болью в ушах.

Драко же здесь, за столом Слизерина, очень хорошо знали. Но Поттеру, наверное, не следовало этому удивляться. Малфои хоть и не обладали скандальной славой Мальчика-Который-Выжил, но все равно были достаточно известны среди высших кругов британской магической общественности.

Гарри поймал взгляд Гермионы, сидящей к нему лицом через два стола, — слизеринский и рэйвенкловский. Девочка слабо, но искренне ему улыбнулась, однако, когда ее взгляд обратился на Драко — улыбка эта медленно исчезла. Кажется, Малфой своим высказыванием задел ее настолько сильно, что придется приносить официальные извинения.

— Не думала, что знаменитый Гарри Поттер окажется в Доме, с представителями которого должен был скрестить палочки, — вдруг обращается к нему сидящая напротив девочка, перетягивая внимание Гарри с Гермионы на себя.

Ее лисий прищур заставляет мальчика подобраться. Он внушал опасение, словно его обладательница знала что-то, о чем не знал он. Или могла себе позволить то, что не мог он. Ее подстриженные под каре волосы цвета воронового крыла немного вились, кончик носа был крупный и немного приплюснутый — он напоминал Гарри пуговицу. Глаза были большие, радужка какого-то неопределенного цвета, то ли светло-светло голубая, то ли с зеленоватым отливом. И вообще держалась девочка — девчушкой ее язык назвать не поворачивался, — похлеще Драко в их первую встречу. Пахло от нее парфюмом — кажется, фиалками — и росой.

Гарри снисходительно щурится.

— С чего бы?

Девочка, видимо, собиралась закатить глаза, но сдержалась.

— Как же, — насмешливо тянет она, и Гарри понимает, что его начинают потихонечку «тыкать палкой», видимо, проверяя на вшивость. Учитывая, что Уизли преподносил Слизерин как извечных злодеев, с которыми Мальчик-Который-Выжил общаться не должен... Гарри словно бы заранее науськивали на вражду с этим факультетом. И, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то не трудно было догадаться, что слизеринцев не особенно жаловали в Хогвартсе — может быть, те даже были своего рода изгоями?.. Исходя из этого было неудивительно, что студенты змеиного факультета прощупывали новых студентов. Чего не ожидал Гарри, так это того, что его «прощупыванием» займутся такие же первокурсники, как и он. — Мальчик-Который-Выжил, уничтоживший самого Темного Лорда, Герой, которого все превозносят и которому целуют руки, словно домашние животные, — и на факультете того, кого он и уничтожил?..

Девочка язвительно улыбается, отрезая кусочек ростбифа, и говорит:

— Звучит как подстава, Гарри Поттер. Не находишь?..

— Прикуси язык, Паркинсон, — тихо шипит на нее Драко, отвлекшийся от какого-то своего разговора.

— С чего бы это, Малфой? — чуть морщит свой нос-пуговицу брюнетка. — Я, вроде, не с тобой разговаривала, а с Поттером. Проблемы со слухом, щеночек?..

— Нет, но... — начинает было Драко.

— Она права, Малфой, — вдруг подает голос мальчик со шрамом на лице. Полоска грубой кожи тянулась от линии роста волос, пересекала левую бровь и продолжалась на щеке, косо уходя на скулу. Кажется, когда-то давно его полоснули ножом по лицу. Мальчик, не отрывая пристального и колючего, точно иглы, взгляда от Гарри, как и «Пуговка» своего пристального лисьего прищура, закончил: — Ты знаешь правила. Никакого покровительства среди первокурсников.

Драко сжал губы в тонкую полоску и замолчал, даже не посмотрев на Гарри.

Мальчик со шрамом же продолжал:

— Дай Герою шанс самому отстоять себя. В конце концов, не зря же о нем ходит столько фантастических слухов.

И слизеринец, не спуская взгляда с совершенно невозмутимого Гарри, отправляет в рот кусочек печеного картофеля.

Поттер мысленно хмыкает, оценив изящность сказанной фразы. Коротко, ясно и эффективно. Драко отважен, а Мальчик-Который-Выжил теперь должен сам выкручиваться из подстроенной слизеринцами ловушки.

«Не смею вас разочаровывать, мальчики и девочки», — думает Гарри, откладывая десертную ложку.

 — «Подстава»?.. — он вскидывает брови, обращаясь к той, кого Драко назвал Паркинсон. — Мне кажется, жертвовать иконой Мальчика-Который-Выжил и отправлять его на Слизерин только для того, чтобы попортить кровь наследникам старых семей, — несколько глупо, не думаешь?

Пуговка удивленно вскидывает тонкие темные брови, видимо, не ожидая от него хоть сколько-нибудь вразумительного ответа. Потом девочка, из голоса которой исчезли легкомысленные нотки, медленно произносит:

— Информация в наше время дорого стоит, Поттер.

Гарри в ответ только улыбается:

— Дефицитная информация — возможно. Но не та, которую можно добыть, дернув за пару нужных ниточек.

На последнем предложении Гарри как бы невзначай скользнул взглядом в сторону преподавательского стола, за которым все еще сидел, о чем-то неимоверно весело болтая с коллегами, Альбус Дамблдор. А потом невозмутимо отправил в рот еще один кусочек пудинга.

От него не укрылось то, что Паркинсон стрельнула взглядом следом, а, поняв, на что он намекал, снова впилась в него своими непонятными глазами, на этот раз не скрывая своей настороженности. Потом, наконец, оставила его в покое и сконцентрировала все внимание на своей тарелке. Тот, что со шрамом, тоже мгновенно утратил к Поттеру интерес, принявшись за свою курицу.

Кажется, первую проверку Гарри прошел.

Справившись с пудингом, Поттер задумчиво отпил отвратительного тыквенного сока с мякотью из своего кубка — а именно они заменяли здесь нормальные кружки, — и лениво огляделся по ближайшим блюдам, ища, чем занять рот и мозг. Сидеть без дела среди трапезничающих сверстников было как-то не комильфо, но в то же время Гарри катастрофически нельзя было переедать. Если придется появляться в Большом Зале три раза в день, Поттер не сможет съедать больше двух столовых ложек каши, какого-нибудь куска прожаренного мяса и мизерного количества овощей за раз. Его желудок больше не приспособлен для человеческой пищи. Гарри заработает себе кучу расстройств пищеварения и какой-нибудь гастрит, если будет налегать на растительные белки, жиры и углеводы. А как его потом высыпет и рвать будет, Мерлин Всемогущий. Проверено, как говорится, экспериментально.

Как хорошо, что у вампиров есть панацея от всех болезней, благослови ее Великая Мать.

И как раз в процессе этих ленивых размышлений и накладывания себе на тарелку очередной порции шоколадного пудинга, Гарри понимает, что на него кто-то очень пристально смотрит. Последние эдак минут пять. Не отрываясь.

Гарри неторопливо откладывает ложку, потом, не пытаясь даже шхериться, как делал это, наблюдая за другими учениками, осматривает преподавательский стол и натыкается на глубокие черные глаза, полные тьмы.

Что, если честно, было удивительно, если вспомнить распределение, на этот раз смотрел на Поттера не тот преподаватель, что сидел в тюрбане. Этот, наоборот, был всем крайне доволен: ни на секунду не замолкал, разговаривая с полукровкой-гоблином и постоянно заикаясь, улыбался чему-то. Особенно сильно эта его несколько придурковатая улыбка была заметна, когда преподаватель в очередной раз вертел головой и натыкался взглядом на Дамблдора, у которого тоже было, почему-то, до жути вдохновенное лицо. Сидящие же по правую руку от директора Хогвартса МакГонагалл и Хагрид выглядели так, будто их только что с креста сняли. Они в сторону Гарри даже не косились, неотрывно гипнотизируя еду в своих тарелках.

Нет, неотрывно глядел на Гарри — видимо, активно стараясь просверлить в черепушке Поттера дырку, — тот самый третий мужчина, тот, что чуть-чуть за сорок, одетый во все черное, в тонкой свободной мантии поверх всей одежды, из-за которой немного смахивал на нахохлившуюся летучую мышь.

«Как ему не жарко?.. — лениво думает Гарри, отправляя в рот кусочек пудинга, — и что от меня надо вообще?..»

— Это наш декан, — вдруг слышит Поттер голос того, что со шрамом. Гарри оборачивается и натыкается прямо на колючий взгляд светло-карих глаз. Кивает в ответ на вопросительно вздернутую бровь, и мальчик продолжает: — Северус Снейп. Известный на весь мир Мастер Зельеварения. Не очень приятный человек, так что можешь быть уверен, что спокойно жить на Слизерине он тебе не даст. Особенно если учесть тот взгляд, которым он сверлит тебя, Поттер, с начала распределения.

Он серьезно?.. Гарри на это даже внимания не обратил, а этот заметил.

Паркинсон фыркает, маскируя смешок:

— Не только мы не ожидали принять Гарри Поттера за нашим столом.

Драко осоловело глядит сначала на нее, потом на того, что со шрамом, и наконец на Гарри, видимо, будучи погруженным в свои мысли, не уловивший смысла короткой беседы. И спрашивает:

— Вы про декана?

— Про кого же еще, — хмыкает мальчик, так и не назвавший даже своей фамилии. Гарри видел его на распределении, но не был уверен, кто он — Нотт или все же Гойл. — Ужас Подземелий — тема, знаешь, животрепещущая по сей день.

— Ужас Подземелий?.. — с интересом переспрашивает Гарри, тихо прыснув. — Попробую угадать: настолько безвкусное прозвище ему дали гриффиндорцы, так?..

Мальчик со шрамом улыбается ему с намеком на одобрение, но его глаза все еще остаются безэмоциональны и холодны.

— Бинго, Поттер. Все поколения львят ненавидят и боятся нашего декана, как огня. Это многое о нем говорит, правда?

   — Сомневаюсь, — спокойно возражает Гарри, накалывая еще один кусочек бисквита на десертную вилочку, которую обнаружил буквально пару минут назад. — Из того, что я знаю о Гриффиндоре, это то, что его студенты беспросветно храбры — значит, страх отпадает. Вот ненависть — да, в это можно поверить. Но только вот гриффиндорцы все явно... — Поттер кидает скептический взгляд на стол красно-золотого факультета, за которым все еще стоял гвалт, а, учитывая, что это был самый многочисленный Дом на данный момент, гриффиндорцы еще и толкучку на скамейках устраивали — так что несчастные случаи вроде перевернутого кубка с соком или испачканного в соусе рукава мантии явно были там привычными вещами. В общем, наблюдая за грифами, хотелось сказать, что они все поголовно отбитые на голову. — ...очень темпераментные и их ненависть может спровоцировать буквально любая мелочь. Вроде... — Гарри на секунду задумался. — ...снятия баллов несколько раз подряд за урок за то, что те слишком громко обсуждали квиддич или девочек.

Мальчик, которому был адресован этот монолог, вскидывает брови, и на этот раз в его глазах проскальзывает тень несколько ошарашенного удивления, впрочем, все равно быстро сменившегося привычным спокойствием. Он хмыкает, как бы говоря «ну-ну», и снова теряет к Поттеру всякий интерес.

— Вот про квиддич явно лишнее было, — ворчит рядом Драко, отправляя в рот брокколи. Мордред и Моргана, а он-то как эту гадость есть может?.. — Гриффиндорцы все и правда, пользуясь твоими словами, очень темпераментные, и берегов часто совсем не ощущают. Достаточно одного снятия баллов, чтобы они взбесились. И МакГонагалл, кстати, декан факультета Гриффиндор, не занимается их воспитанием. Но это, следует признать, не ее вина.

Импровизированный банкет по случаю начала учебного года заканчивается через пятнадцать минут, и все блюда вместе с личными тарелками студентов бесследно исчезают со столов, демонстрируя совершенно чистое лакированное дерево, на котором даже крошечки не осталось. Гарри замирает с занесенной ложкой над тем местом, где еще мгновение назад стояла тарелка с остатками пудинга, а потом обнаруживает, что и эта самая ложка исчезла прямо из его руки.

Тут со своего места поднимается Дамблдор. Выходит из-за стола, поднимается на кафедру к стойке в виде расправившей крылья совы и поднимает руки, требуя тишины и внимания.

МакГонагалл стучит десертной ложечкой по своему бокалу, и звон стекла мигом утихомиривает шум в Большом Зале. Тогда Дамблдор начинает говорить:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать в Хогвартс! — раздаются аплодисменты; Дамблдор продолжает говорить только тогда, когда они полностью стихнут. — Теперь, когда все сыты и спокойны, я обращу ваше внимание на несколько простых, но очень важных правил, соблюдение которых абсолютно обязательно. Первое: Запретный Лес запрещен для посещения, на каком бы курсе вы не учились. Второе, введенное только в этом году: коридор на третьем этаже, по правой стороне, является запретным для всех, кто не хочет умереть самой страшной смертью.

Повисает напряженная тишина, студенты непонимающе оглядываются на соседей по скамьям, видимо, надеясь, что кто-то в курсе, что вообще происходит. Гарри понимает их: все-таки не каждый день услышишь подобные слова в школе, пускай и волшебной. Дамблдор же, вопреки смыслу сказанных слов, улыбается и продолжает:

— А прежде чем вы отправитесь в свои общежития, я хотел бы сказать еще пару слов напоследок. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо, все свободны! Старосты, отведите студентов своих факультетов в общежития. Деканы, жду вас в своем кабинете через час.

Вставая из-за стола вместе со всеми, Гарри интересуется у Драко:

— Он что, немного того?..

Драко кивает ему на выход из Большого Зала, куда потянулись все студенты Хогвартса, и говорит:

— Ненормальный, хотел сказать?.. Точно. Но ты все равно не расслабляйся. Он не фанат Слизерина и всего, что с ним связано. Не даром же только наш факультет ютится в Подземельях.

— Слизеринцы! — окликнул их какой-то старшекурсник. Рядом с ним стояла девушка, оглядывающая детей строгим взглядом. На мантиях этих студентов были приколоты позолоченные значки, судя по всему, означающие, что их владельцы и есть старосты. — Все за нами. Не отставайте, а то потеряетесь.

У выхода из Большого Зала разминулись все четыре факультета: Хаффлпафф и Гриффиндор повернули направо, направляясь к ступеням на верхние этажи замка, ведомые своими старостами, а Слизерин с рэйвенкловцами направились налево, следуя по длинному прямому коридору. Процессия слизеринцев двигалась вместе со студентами Рэйвенкло некоторое время, но и они разделились на лестничных пролетах. Вороны направились вверх, следуя по то и дело меняющим свое положение лестницам, Слизерин же начал спускаться вниз.

Название «Подземелья» для общежития змеиного факультета было более чем правдиво. В итоге старосты факультета повели студентов по пустым каменным коридорам, от стен которых веяло сыростью и промозглым холодом. Создавалось впечатление, что Слизерин решили поселить прямо в катакомбах, не особенно заботясь об удобствах детей.

Здесь не было даже окон, только факелы горели в своих стойках под высокими потолками.

В коридорах то и дело встречались двери, но, судя по тому, что старосты продолжали неумолимо идти вперед, ни одна из них не вела в общежитие Слизерина.

— А где находятся общежития других факультетов?.. — мельком спросил Гарри, оглядываясь по сторонам и не обращаясь ни к кому конкретно. Драко шел рядом, но вокруг него отирались те самые два первокурсника, которых Поттер видел с блондином на платформе. Эти двое студентов, своими габаритами превосходящие даже Дадли, то и дело увлекали Драко в сторону, будто бы стараясь увести его подальше от Поттера, о чем говорили их недвусмысленные враждебные взгляды, направленные на Гарри. Малфоя это явно раздражало, но и что-либо противопоставить громилам он не мог или попросту не хотел. Судя по всему, именно эти двое и были выходцами из Родов, которые являлись вассалами Малфоев.

— В Башнях, — вдруг отвечает Гарри знакомый голос. Этот парень со шрамом на лице следует за ним тенью, или что?.. Чертовы толпы, Гарри уже устал от них и от своих сходящих с ума рецепторов. Еще и мальчишка в темноте напоминал больше инфернала, нежели человека: светлые глаза блестели в темноте, отражая свет факелов, а черные вьющиеся волосы, сейчас зачесанные на один бок, как раз тот, на котором был злополучный шрам, почему-то были мокрыми на вид. — Рэйвенкло в самой высокой, Астрономической. Слизерин довольствуется катакомбами, так что придется привыкать, Поттер.

С этими словами мальчишка хмыкнул и прошел дальше, протискиваясь в первые ряды студентов.

Гарри хотел было поинтересоваться у Драко, что это за черт такой, но тут процессия слизеринцев заворачивает за угол и останавливается напротив тупика — совершенно пустой каменной стены без каких-либо фресок, резьбы или даже дверных ручек.

Один из старост — молодой парень с аккуратно уложенными темными волосами, — остановился перед этой стеной и обернулся к студентам.

— Специально для первокурсников. Вам, ребята, следует хорошо запомнить этот тупик — это и есть проход в общежитие нашего факультета. Здесь много развилок, но вы справитесь. Первое время мы, старосты, будем собирать вас после пар и отводить к нужным аудиториям, а в конце учебного дня — обратно в общежитие. А теперь запоминаем пароль — он меняется раз в месяц.

С этими словами староста оборачивается лицом к стене и говорит:

— Арбор Курсор.

И стена, почти как арка в Косом Переулке, отъезжает в сторону, пропуская студентов в большую комнату.

Она обставлена на манер гостиной. Стоят широкие диваны и кресла, обитые изумрудным бархатом, с расположившимися на них декоративными подушками; на каменном полу лежат толстые темно-зеленые ковры. Под потолками висят светильники, декорированные под керосиновые лампы. Каменные стены завешаны простыми зелеными гобеленами с серебряной вышивкой в виде змей и виноградных лоз. Так же здесь есть книжные шкафы, от пола и до потолка, заставленные множеством книг. Некоторые из них новые, некоторые явно старые, выглядящие потрепанными временем. Имеется здесь и большой камин, сделанный прямо в стене и сейчас как раз работающий. Магический зеленый огонь распространял тепло по комнате (да уж, Подземельям явно требуется постоянное отопление). По обе стороны от этого камина расположились два иллюминатора, настолько больших, что они создавали впечатление панорамных окон в маггловских высотках. За ними расположился толстый слой темной воды, за которой сейчас ничего не было видно. Наверное, днем лучи солнца открывали вид на подводный мир озера, расположенного вокруг Хогвартса.

В целом, студенты Слизерина попытались сделать свое общежитие максимально комфортным.

— А теперь минуту внимания, — просит вторая староста, — девушка со светлыми волосами, заплетенными в две косы, когда студенты заполняют гостиную и вход в общежитие закрывается. — Остальные студенты могут отправляться по своим комнатам, а первокурсников я попрошу остаться здесь.

Когда толпа рассосалась, Гарри облегченно выдохнул, а после огляделся. В общем первокурсников было всего шестнадцать, если считать Драко с его вассалами, Паркинсон, того, что со шрамом, и самого Поттера. Здесь же Гарри находит и знакомого темнокожего мальчишку, с которым переправлялся через озеро в одной лодке.

Староста прокашлялась и начала:

— Итак, я — староста вашего факультета, Джемма Фарли. А его зовут Грэхэм Монтегю, он второй староста и мой помощник, — она кивает на уже знакомого темноволосого парня, стоящего рядом с ней. — Поздравляю вас с поступлением на Слизерин. Не буду говорить ничего из той высокопарной чуши, которую затирает Гриффиндор своим новобранцам, вроде той, что наш факультет самый лучший в Хогвартсе и бла-бла-бла. Не пройдет и года, как вы сами осознаете этот факт, — и, сорвав пару смущенных смешков от детей, невозмутимо продолжила. — Предупреждаю заранее: у нас здесь круглый год достаточно холодно, особенно зимой. Это и потому, что общежитие расположено в катакомбах под замком, и потому, что у нас буквально за стенкой огромная толща воды, которая совершенно не прогревается даже за три месяца лета. Комнаты здесь небольшие, буквально на двоих-троих человек. Сделано это для того, чтобы их было легче прогревать. В каждой расположен небольшой камин, но на него особенно надеяться не приходится. Так что готовьтесь к тому, что первыми изученными вами заклинаниями будут не «Аква Эрукцио», «Конфринго» или «Акцио», а все типы и виды утепляющих чар. Разумеется, сначала вам будут помогать старшекурсники, поэтому не стесняйтесь просить помощи у них. Но после Рождества эта лафа закончится, так что в ваших же интересах заняться этим вопросом как можно скорее.

Джемма сделала небольшую паузу.

— Что касается непосредственно вас. Первый курс — это ваш фундамент. Слизерин — не просто факультет или общежитие, где вы спите, и цвета, что вы носите. Вам известно, что на данный момент именно выходцы нашего факультета занимают большую часть высокопоставленных должностей в том же Министерстве?.. Напомню, что учимся мы все еще по тем же учебникам, что и остальные студенты. С нашего факультета выходят множество талантливых и сильных волшебников, но для того, чтобы стать одним из их числа, вы должны заявить о себе и продемонстрировать свои способности. На первом курсе вы оставляете первые впечатления как у преподавателей, так и у сокурсников. Это время одно из самых значительных для вас всех. Для ваших целей. А, чтобы добиться своих целей, слизеринец пойдет на все. Ясно? На все.

Глаза девушки жестоко блеснули.

— Также могу с уверенностью заявить, что правила нашего факультета одни из самых справедливых. В каком-то смысле жестких, если вы до этого жили в сказке, а не в реальном мире, но справедливых. На ваше счастье, правил этих всего три. Если вы теряете очки — вы их отрабатываете. Отребье, которое не в состоянии вести себя достойно, на нашем факультете не приветствуется. Так же, если вы нарушаете правила — то не попадаетесь. В противном же случае обращаетесь к первому правилу: теряете очки — отрабатываете их. Стабильно посещаете отработки у профессоров и смотрителя Филча — с ним вы еще познакомитесь, — если вам их назначили, а не отлыниваете. И последнее правило: уважение к старшим товарищам. Если вы относитесь к нам с признанием, мы относимся так же и к вам. Полагаю, все логично и достаточно просто. Будьте людьми, а не животными. Будьте умны, осмотрительны и хитры. Да пребудет с вами Магия.

Джемма кивает им и вдруг улыбается, даже в некотором роде по-доброму.

— А теперь...

Внезапно стена, обозначающая вход в общежитие, снова открывается, впуская темноволосого мужчину в черных одеждах и знакомой легкой мантии. Он проходит мимо первокурсников, не удостоив их и взглядом, и подходит к Джемме, которая приветственно ему кивает.

— Добрый вечер, профессор Снейп.

Вместо ответа профессор Северус Снейп, декан факультета Слизерин, оборачивается к первокурсникам и окидывает их мрачным цепким взглядом. Джемма же делает шаг назад, уступая ему место.

Некоторое время мужчина молчит, сложив руки на груди. Гарри чувствует от его мантии запах полыни, еще чего-то кислого и немного прогорклого.

«Неужели аконит?..» — думает Гарри, чуть сморщив нос.

— Не буду долго распинаться. Полагаю, староста — мисс Фарли, — уже сообщила вам все необходимое, — голос профессора Снейпа звучит низко и мрачно, даже опасно. Гарри невольно напрягается и обращает на профессора больше своего внимания, прислушиваясь к каждому медленному, вкрадчивому слову. — Меня зовут Северус Тобиас Снейп, для вас — профессор Снейп. Я декан вашего факультета, а также преподаватель зельеварения. Следующие семь лет я буду нести ответственность за ваши жизни и действия в пределах Хогвартса, так что попрошу вас быть осмотрительными и не позорить наш факультет перед школой.

На этих словах взгляд темных глаз, почему-то, обращается на Гарри, будто бы из всех присутствующих только он мог доставить неприятности факультету и Северусу Снейпу в личном порядке.

Впрочем, судя по неприязни, отчетливо промелькнувшей в скривившихся на миг чертах лица, Поттер в этом самом личном порядке их уже доставил. Своим существованием, очевидно.

— А теперь прошу подойти ко мне мистера Малфоя и мистера Нотта. Остальные могут расходиться по спальням. Джемма.

Девушка подошла к профессору. Тот дал ей какие-то инструкции, которые услышала только сама Джемма, а потом отошел в сторону. Кивнув, мол, я поняла, Фарли произнесла, снова обращаясь к первокурсникам:

— Следуйте за мной. Я покажу вам спальни.

Гарри определили в ту, где были два спальных места. Комната действительно была небольшой. В ней стояли две одноместные кровати с темно-зелеными балдахинами и такого же цвета постельным бельем; два платяных шкафа, два сундука и два рабочих места. На каменном полу лежали толстые шерстяные ковры. Имелся и небольшой камин, круглый иллюминатор, размером почти во всю дальнюю стену, с видом на темную воду и илистое безжизненное дно, которое почему-то испускало слабый мертвый свет, а также дверь, ведущая в уборную. Под потолком горели три светильника в знакомом декоре; похожие имелись и на прикроватных тумбочках.

Гарри решил, что возьмет ту кровать, что дальше от иллюминатора и ближе к двери из комнаты. Драко наверняка не будет сильно возмущаться. Поттер достал свой чемодан, увеличил его и оставил рядом с платяным шкафом, не собираясь заниматься раскладыванием вещей прямо сейчас.

А после Гарри впервые за день расслабляется и отпускает ограничения своих органов чувств, ощущая облегчение и приятную магическую усталость во всем теле.

За пускай и толстыми каменными стенами он вновь способен расслышать каждое слово, что произносят старосты и еще не распределенные по комнатам первокурсники. Впрочем, зацикливаться на этом Гарри не стал — у него были дела поважнее подслушивания бесполезных детских разговоров.

— Кэсс, ты как? — тихо шипит он, нащупывая тело змеи под воротником мантии.

Кэсс чуть шевелится, а потом высовывает голову из под ткани.

— «Хозяин?.. Что случилось?»

  — Как себя чувствуешь? Все нормально? — подумав, Гарри аккуратно расстегивает мантию и стаскивает ее с плеч, кладя на кровать. Пока что холода он не чувствовал, а сидеть в нескольких слоях одежды было неудобно. Да и мантия сильно отличалась от привычной Гарри маггловской одежды, и носить ее было не очень удобно.

Змея чуть качнула головой и зевнула, показав крупные клыки и тонкий раздвоенный язык.

— «Нормально. Я поспала и мне стало лучше. Но в поезде было просто отвратительно».

— Понимаю, дорогая, — Гарри опускается на свою кровать и тяжело вздыхает, поглаживая теплую змеиную чешую. — Сам бы хотел не чувствовать этого.

— «Мне было так плохо потому, что между нами есть связь?..»

 — Наверное, это так, — негромко произносит Гарри, выдержав паузу. — Но я слишком неопытен, чтобы знать наверняка.

 — «Надеюсь, мы не будем пересекаться с мертвой кровью еще раз», — неприязненно шипит Кэсс.

Гарри тяжело вздыхает.

— Боюсь, нам еще придется с ним контактировать. Как ты назвала?.. «Мертвая кровь»?.. Да, точно. Падаль эти Уизли, и не больше того. Но не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности и ни в чем не нуждалась, а до того...

 — «Мне придется сидеть в чемодане?..» — кисло интересуется Кэсс. Гарри чувствует, как куда-то в сердечную мышцу впивается тонкая игла вины.

 — Да, — тяжело вздыхает он. — А до того тебе придется сидеть в чемодане. Но тут есть внутренний двор, озеро и лес, так что я буду выходить на улицу довольно часто. И носить тебя с собой. Думаю, ты сможешь даже охотиться на свежем воздухе.

Подумав, Гарри добавляет несколько напряженным тоном:

  — В конце концов, нам обоим надо привыкнуть к новому месту и людям. Освоиться здесь. Врага надо знать в лицо, как говорил какой-то умный человек.

 — «Хорошо, Хозяин. Мне не нравится твой чемодан, но я потерплю. А что насчет того мальчика?..»

— Ты про Драко?.. — не сразу понял Гарри.

 — «Наверное. От него вкусно пахло. Чем-то древесным и сладким». 

 — Точно Драко. Что именно ты имеешь в виду, Кэсс? Дружу ли я с ним или..?

 — «Ты собираешься его съесть, Хозяин?..»

 Гарри едва не сваливается с кровати и от неожиданности вскрикивает гораздо громче, чем следовало бы:

— Что?! С чего ты это вообще взяла, подруга?!

Шипение Кэсс звучит почти смущенно:

— «Но ты ведь ешь их, не так ли, Хозяин?.. Ты питался тем ребенком, за которым посылал меня следить. А когда ты сыт, это сложно не заметить. Запах крови я ни с чем не спутаю...»

 Гарри трет переносицу пальцами. Действительно, как он раньше об этом не подумал. Кэсс ведь должна была о чем-то догадываться, она все же животное. А запах крови действительно мало с чем спутать можно, такая уж это вещь.

— Нет, я не ем людей. Точнее, не ем их мясо, хоть и могу. Я пью их кровь, но для этого мне не обязательно их убивать, смекаешь?.. Шесть литров крови для меня пока многовато. А что касается Драко — нет, я не собираюсь его есть.

   — «И... кто ты такой, Хозяин?.. — аккуратно интересуется Кэсс. — Не думаю, что люди едят других людей». 

 — О, люди могут есть друг друга, но у них это не принято, — криво ухмыляется Гарри. — Но ты права, я не человек. Я вампир. По крайней мере, нас так называют. 

 — «Вампир... — тихо, задумчиво шипит Кэсс. — Я ни разу о них не слышала... расскажешь мне что-нибудь об этом?..» 

 — Мне, на самом деле, еще много чего надо тебе рассказать... — кивает Гарри, вдруг услышав, что в сторону комнат приближаются шаги двух человек. Видимо, это возвращался Драко и тот второй, Нотт, кажется. Шаги одного из мальчиков были более грубыми и громкими. Создавалось впечатление, что их обладатель был очень сильно разозлен. — ...но это завтра, хорошо?.. Я в комнате буду жить не один, так что давай спрячу тебя.

Гарри оперативно запрятывает Кэсс в чемодан, пожелав спокойной ночи. Стоит ему закрыть его, как дверь открывается. Однако входит в комнату совсем не обладатель лакированной укладки, а тот самый черноволосый мальчик со шрамом на лице.

Гарри поднимается на ноги, напоследок проведя пальцами по кожаной крышке чемодана, и вздергивает бровь, проследив, как знакомый слизеринец невозмутимо прошел к свободной кровати, вытащил из кармана брюк свой уменьшенный багаж, поставил его на пол рядом со вторым шкафом, почти так же, как сделал это Поттер, увеличил и оставил так. Когда он обернулся к Гарри, стоя от него через две кровати, то сказал:

— Ты ожидал явно не этого, Поттер.

Не вопрос, а констатация факта.

И, разумеется, Гарри полагал, что его соседом станет Драко. Они не обсуждали этот момент, но, вроде как, все и так было очевидно. К тому же, все остальные слизеринцы, видевшие, что они держались вместе и то, как Драко бросился защищать Гарри от нападок сокурсников, — тоже наверняка не сомневались, что мальчики собрались занять комнату вместе.

Но все же вошел сюда, почему-то, совсем не Малфой.

— Очевидно, — коротко бросил Гарри, обходя кровати, чтобы приблизиться к новоиспеченному соседу.

Тот хмыкнул, наблюдая за действиями Поттера. Поза у него была вальяжная и расслабленная, и Гарри даже почувствовал шевеление раздражения где-то в области диафрагмы, потому что создавалось впечатление, будто бы он шел на поклон к королевскому отпрыску и вот-вот должен был преклонить колено, смиренно склонив голову, дабы означенная персона соизволила ответить на его вопросы.

Но впечатление это разрушилось, когда мальчик сделал шаг навстречу Гарри и первым протянул руку, представляясь:

— Теодор Бенджамин Нотт. С этого момента твой сосед по комнате, Поттер.

— Гарри Джеймс Поттер. Я уже догадался, — Гарри криво усмехнулся, пожимая чужую жилистую ладонь. Он уже собирался было разжать пальцы, как почувствовал слабую щекотку у края сознания. По-птичьи склонив голову к плечу, Поттер скосил взгляд сначала на сцепленные в обычном приветственном рукопожатии руки, а потом на самого Нотта.

Как интересно.

— Странное имя для наследника древнего Рода. Оно точно полное? — тем временем совершенно спокойно поинтересовался Теодор, не спеша ослаблять хватку на чужой ладони.

Гарри внимательно пригляделся к чужому лицу, впрочем, стараясь не фокусироваться на отдельных деталях, что бы не выдать своего интереса и настороженности. Нотт был абсолютно невозмутим — так, будто бы прямо сейчас не пытался залезть Гарри в голову.

«Поразительный самоконтроль».

 — Точно. Родовой гобелен не может лгать.

Поттер улыбнулся, пряча свои истинные эмоции под дружелюбной маской, и, наконец, разорвал рукопожатие, которое и так сильно затянулось.

Он определенно не хотел, чтобы Теодор Нотт понял, что его поползновение обнаружили.

Щекотка постепенно исчезла, не обнаружив лазейки в ментальных щитах. Разумеется, ведь заслоны магических существ, пускай и только природные, с первого раза даже нащупать было трудно, особенно если до этого ни разу с ними не встречался. Сознание всякого живого существа эфемерно, нематериально, оно находится на совершенно другом уровне восприятия, нежели ощущение физического контакта. Самым легким способом проникнуть в сознание или установить с ним контакт был взгляд в глаза — это азы легилименции и окклюменции, которые даются чуть ли не во введении ко всему пособию. Но лишь самым простым. Именно поэтому гипноз мог подействовать только тогда, когда Гарри смотрел в глаза своей жертве. Он не проникал непосредственно в ее сознание, принцип работы гипноза был вообще не в этом. Гипноз заставлял жертву сосредоточить все внимание на заклинателе, приковать к нему взгляд и не отрывать, пока тот не прикажет или не прекратит практику. А, произнося команды, будь то «покрутись волчком» или «забудь последние десять минут своей жизни», Гарри наполнял свой голос магией, что и обеспечивало выполнение отданной команды. И весь процесс можно было описать так: сначала, при помощи гипноза, вампир отключал верхние слои сознания, что и позволяло жертве отрешиться от всего остального мира, а потом устанавливал контакт непосредственно с беззащитным подсознанием жертвы. Ему-то в итоге он и отдавал команды.

Однако, когда дело касалось классического проникновения в чужое сознание, — при условии, что ты был опытным и талантливым легилиментом, — пункт «глаза в глаза» был необязателен. Еще одним способом проникнуть в сознание человека являлся физический контакт. Способ этот был гораздо более трудный, чем его собрат, но в то же время и более эффективный. Те же линзы не позволили бы Нотту проникнуть в сознание Поттера через глаза. Влияние изнутри они пропускали, а вот снаружи — нет.

«Какой интересный выбор соседа, дорогой декан. И нисколько не подозрительный...»

Нотт оказался с сюрпризом. Если сейчас этому черту двенадцать, а он уже способен касаться чужого сознания через прикосновение — конечно, до полноценного проникновения еще далековато, но и этого было достаточно, чтобы собрать поверхностные мысли неподготовленной жертвы, точно пенку с кофе, — то ментальные техники должны быть одним из его даров. Скорее всего, даже Родовых.

Гарри повезло, что он тоже с сюрпризом. Иначе Нотт смог бы выведать все его тайны, просто и безболезненно забравшись к Поттеру в голову.

Сегодня у Гарри день избегания проблем буквально по касательной, судя по всему. Сначала Шляпа, а теперь Нотт.

Что дальше? Чаепитие с Дамблдором?.. Вот уж Мордред упаси.

— В общем, делай, что хочешь, Поттер, — подал голос Нотт, обходя Гарри по кругу; вампир отчетливо услышал скользнувшие в голосе Теодора разочарованно-настороженные нотки. — А я пойду спать.

«Точно, завтра же ранний подъем, — резко вспоминает Гарри, возвращаясь к своей кровати и принимаясь развязывать галстук, — и сколько сейчас времени?..»

 Пользуясь тем, что Нотт убрался в уборную, Гарри наколдовал невербальный Темпус, подняв раскрытую ладонь. Повисшие в воздухе цифры показывали двадцать минут пополуночи.

«И зачем было устраивать все эти мероприятия так поздно?!» — раздраженно подумал Гарри, взмахом руки развеяв иллюзию. Конечно, для него сон не был необходимостью, но ведь это не касалось других детей.

 Вдруг край глаза что-то царапнуло. Встревоженный, Гарри резко обернулся направо, к иллюминатору.

...Сердце глухо ухнуло в груди, отдавшись эхом в ушах, а затем провалилось куда-то в живот, утонув в разом похолодевших внутренностях. Потому что за стеклом промелькнули мощные длинные щупальца, увенчанные плотоядными крупными присосками.

Примечания:

Как вы уже, наверное, догадались, в описании некоторых персонажей я буду опираться на фанкаст, потому что так хочу. А еще потому что Панси из "Детки" и Тео из "Академии Смерти" — это чистый грех и меня ничто не переубедит.

Глава больше переходная, получилась маленьковатой, но готовьтесь к тому, что следующая будет побольше)

П.С. Дамблдор: У нас ЧП, быстро сворачиваем лавочку и на базу, НА БАЗУ!..