Пожалеем?
Лана почувствовала, как его рука медленно скользнула по её талии, пальцы чуть сильнее сжали мягкую ткань шорт. Его тепло было обволакивающим, и она не могла не заметить, как его дыхание стало чуть глубже, когда он прижался ближе.
— Данон, — тихо сказала она, не оборачиваясь. Её голос был мягким, но в нём звучала доля насмешки. — Ты понимаешь, что мы об этом пожалеем?
— Нет, — ответил он, наклоняясь ближе, так что его губы почти касались её шеи. — Я сделаю всё, чтобы ты не пожалела.
Его голос был низким, хриплым, и каждый звук, вырывавшийся из его горла, будто впитывался в её кожу. Лана чуть приподнялась на локтях, её волосы рассыпались по подушке, обнажая шею. Данон не упустил момента. Его губы коснулись её кожи, мягко, но настойчиво. Он оставил один короткий поцелуй, затем другой, всё ближе к линии её ключицы.
Она вздохнула, её тело чуть подалось назад, позволяя ему обнять её крепче. Его руки, широкие и тёплые, скользнули по её талии, затем вверх, вдоль изгиба её рёбер. Лана почувствовала, как её дыхание стало неровным, но она всё ещё держалась.
— Ты слишком самоуверен, — произнесла она, её голос дрогнул, когда он оставил очередной горячий поцелуй за её ухом.
— Я просто уверен в том, что хочу, — ответил он, слегка прикусив мочку её уха.
Её тело откликнулось на это быстрее, чем она могла себя остановить. Его губы двигались медленно, но с каждым движением становились всё настойчивее. Лана повернулась к нему, её глаза горели, но в них читался вызов.
— Ты действительно думаешь, что я позволю тебе делать, что хочешь? — прошептала она, её губы были так близко к его, что она почти касалась их, когда говорила.
— Я думаю, ты позволишь себе это захотеть, — ответил он, и, не дав ей времени на ответ, накрыл её губы своими.
Поцелуй был жадным, глубоким, но не грубым. Он изучал её, её реакцию, её дыхание, её движение. Она ответила ему с такой же страстью, её пальцы скользнули к его волосам, притягивая его ближе. Его руки обвили её, притянув к себе так, что между ними больше не оставалось пространства.
Её спина коснулась матраса, когда он осторожно уложил её, не разрывая поцелуя. Его губы оторвались от её, чтобы снова скользнуть по её шее, вниз к ключице. Лана выгнулась под ним, её пальцы царапнули его спину, оставляя едва заметные следы.
— Ты всё ещё думаешь, что это ошибка? — спросил он, его голос был хриплым, а дыхание горячим, обжигающим её кожу.
— Может быть, — ответила она, её голос дрожал от смешанных эмоций. — Но я не хочу останавливаться.
Это были слова, которых ему было достаточно. Его губы вернулись к её, его руки скользнули ниже, по её бёдрам, а затем к талии. Он двигался уверенно, но медленно, давая ей время почувствовать каждый его жест. Лана ответила ему с той же энергией, её тело откликалось на каждое прикосновение, на каждую искру, которую он создавал между ними.
Её майка оказалась на полу быстрее, чем она успела осознать. Данон замер на секунду, чтобы посмотреть на неё. Его взгляд был тяжёлым, сосредоточенным, как будто он хотел запомнить этот момент.
— Ты красивая, — тихо произнёс он, склонившись к ней.
— Знаю, — ответила она с лёгкой усмешкой, но её голос дрогнул, выдав настоящую эмоцию.
Данон не смог удержаться, его губы снова коснулись её, оставляя дорожку горячих поцелуев, пока его руки изучали её тело. Он двигался медленно, как будто хотел запомнить каждую секунду, каждый её выдох, каждую линию её тела.
В какой-то момент она перехватила инициативу, перевернув его на спину. Её волосы упали на его лицо, а губы скользнули по его шее, к ключице. Она двигалась уверенно, будто изучала его так же, как он её. Но её движения не были торопливыми, они были продуманными, медленными. Она знала, как удерживать контроль.
Их тела двигались в ритме, задаваемом эмоциями. Это была смесь напряжения, страсти и желания доказать что-то друг другу. Но в этих движениях было и что-то большее — стремление быть ближе, сломать барьеры, которые они так тщательно строили вокруг себя.
Когда их дыхание стало тяжёлым, а тела переплелись в одном ритме, Лана поняла, что её слова о сожалении были пустыми. В этот момент не существовало ничего, кроме них двоих.