Глава 14.
Каталея пыхтела, как рассерженный ёжик, чем умиляла двух мужчин, что любовались ею. Она строго взглянула на родственников и взметнув юбками дорожного платья таки села в паровой автомобиль. Безумная и раздражающая девушку конструкция. Привычная к каретам и лошадям, Каталея терпеть не могла шумные, дребезжащие машины, которыми старались наводнить улицы. От них воняло, они были медлительны. Вампирша просто не понимала, как можно было променять милейших лошадок на... вот эту груду железа. Ни эстетики, ни скорости.
— Я вас ненавижу, — тихо пробухтела девушка, но вампиры её прекрасно услышали, устраиваясь подле своей прелестной дамы. Карлайл сел за руль. — И я по-прежнему считаю, что стоило поехать на лошадях.
— Нам не стоит выделяться, дорогая, — мягко ответил ей отец. — Машины броские, но они есть у каждого уважающего себя аристократа. Нам не стоит выделяться среди них. Неизвестно получится ли уйти сейчас. Я не хочу лишний раз подвергать тебя опасности.
Мужская рука легла на чуть подрагивающие девичьи пальцы, мягко лаская их. Каталея устремила взгляд на отца. Её глаза сияли, завораживали, заставляли задыхаться. Карлайл натянуто улыбнулся, давя в себе желание склониться и поцеловать алые губы. Нельзя. Нет. Это противоестественно.
Эдварда передёрнуло, и если Каталея этого не заметила, погружённая в собственные размышления, тепло руки создателя и неприязнь к машине, то Карлайл заметил. Он мысленно попытался отгородиться от сына, думая о чём угодно — дороге, вони людей и планах на будущее. Но нет-нет, да проскальзывали крамольные мысли о хрупком цветке, что ютилась рядышком, доверчиво склонив голову, будто желая опустить её на крепкое мужское плечо. Будь они наедине, в их уютной гостиной, обязательно бы это сделала. Эдвард зажмурился. Если бы «это» была проблема только Карлайла было бы гораздо проще. Но и Каталея тянулась в ответ. Тихонько мурлыкала, млея от запаха вампира. Было ли дело в том, что они провели слишком много времени наедине друг с другом или же из-за связи создатель-дитя. Новорождённый не знал, но внутренне сопротивлялся этой безумной связи своей новоявленной семьи. Это противоестественно.
Грязные улочки города постепенно оставались позади, и машинка вампиров кряхтя выбралась на просёлочную дорогу. Карлайл ловко подвёл их транспорт к небольшому строению с броским названием «Пьяный Билли» — старенькому кабаку, ещё не обременённому новшествами больших городов. Увидев лошадей Каталея с надеждой воззрилась на отца.
— Пожалуйста скажи мне что дальше мы поедем на них, а не на этом проклятом механизме, — её голос едва не срывался на дребезжание от волнения. Всё же человеческая личность оставила слишком большой, неизгладимый след на вампирском бытие. В той прошлой жизни она безумно любила лошадей.
— Да, дитя, — напомнил себе мужчина, помогая дочери выбраться из машины. — На них. Я обо всём договорился заранее.
Эдвард легко подхватил сумку с вещами для себя и семьи. Лишь самое необходимое — документы, сменная одежда по одному экземпляру и кое-какие записи Карлайла. Каллены предпочитали путешествовать налегке, без сожаления оставляя ненужные вещи. Эдвард подумал, что также легко они оставляли и людей, что влюблялись в них. Однако эта семья отличалась тем, что не играла с чувствами окружающих.
— Господа, — навстречу семье выкатился полный невзрачный мужчина. В первое мгновение он застыл, любуясь великолепием троих приезжих. И поражала не добротная одежда, а именно сами «люди». Статные, холёные и недосягаемые. Хозяин заведения поймал себя на том, что откровенно пялится на них, разинув рот. Самый старший улыбнулся мягкой, успокаивающей улыбкой, от которой по позвоночнику мужчины побежали благоговейные мурашки.
— Я оставлю вам машину. Как и договаривались мы берём на прогулку лошадей, а наш транспорт постоит здесь, — Каталея, как и подобало юной леди, скромно потупила взгляд, держась ближе к Эдварду. Со стороны их вполне можно было принять за брата и сестру. Правда волосы девушки были на несколько тонов темнее, а черты лица более мягкими, хотя и схожесть с Карлайлом вполне отчётливо угадывалась.
Мужчина безропотно закивал, принимая ключи от старшего вампира. Про себя он уже подумал, что вся округа соберётся в его кабаке лишь бы поглазеть на городское чудо техники. А значит выручки будет много, да и слушателей о трёх прекрасных аристократах будет предостаточно. Их местная красотка все локти бы себе искусала, если бы только увидела леди в тёмно-зелёном одеянии.
Эдвард держался из последних сил. Запах человека щекотал нос, а его мечущиеся мысли причиняли почти физическую боль. Будто почувствовав его состояние, Каталея сжала его свободную руку, переплетя пальцы. Её взгляд умолял потерпеть ещё немного. Им нужна была эта маскировка. Жизнь вампира невероятно длинная, стоит где-то наследить, как за ними потянутся истории, которые в будущем могут навредить. А так для них будет алиби — поехала семья на прогулку верхом, попали в беду (овраг, непогода, хищники), погибли. Вот и вся история. Останется лишь вздыхать:
— Эх, какие красивые были. Новенькую машинку, дом с вещами оставили. И даже тел не нашли. Такая беда.
— Прошу-с, — проблеял мужичок. Вампиры быстро вскочили на лошадей и распрощавшись с хозяином заведения устремились вдаль, к новой жизни и первой охоте Эдварда.
Путь лежал через холмистую местность и поля. Чем дальше вампиры удалялись от города, тем чище становился воздух, и природа раскрывалась во всей своей красе. Каталея глубоко, умиротворённо вздохнула, позволяя себе расслабиться. Всё же люди, даже спустя столько лет, её неимоверно напрягали. А что говорить об Эдварде, который наконец начал дышать. В доме Карлайл и Каталея кормили его кровью животных, но этого было мало. Особенно когда вокруг было столько соблазнов. И с каждым днём становилось всё труднее. А здесь, в небытие между городами и вдали от людей, стало легче. Да и мысли родственников стали тягучими и медленными. Карлайла больше не трясло от восхищённых взглядов, направленных на Каталею. А она... Замолкла. Созерцая бескрайние просторы вампирша ни о чём не думала. Лишь изредка Эдвард мог слышать тихое:
«Как же хорошо, Господи» — и всё. Именно в это мгновение парень осознал, что мисс Каллен была создана, чтобы затеряться среди бескрайних диких просторов. Это было её место.
— Сделаем здесь привал, — произнёс Карлайл, когда они достигли реки. Отвесные скалы нависали над ней, подобно стражам. Огромные, остроконечные валуны разрезали течение. Рухнуть в реку значило умереть. Если не от ран, полученных от камней, то от обморожения уж точно. Температура здесь была куда ниже, а осенью и зимой достигала особенно низких отметок. Для вампира не критично, но для простого человека — смертельно.
— Разыграем сценку? — улыбнулась Лея, грациозно спрыгнув со своей бурой кобылы. Карлайл посла ей нежную улыбку.
— Скоро мы поохотимся, Эдвард, — обнадёжил парня старший вампир. А Каталея звонко рассмеялась.
— Думаю, это будет незабываемо, — пропела она. — Ты ещё долго не забудешь свою первую охоту.
«Чудесно» — раздался незнакомый мужской голос в голове Эдварда, заставив того замереть от потрясения.
Рядом зашуршали кусты, и вампиры застыли, поражённо глядя как из них выбрались люди. Мужчина разодетый в кожу, как охотник с арбалетом за спиной и огромными тесаками в руках. И щуплый парень, в котором Каталея узнала своего преследователя — поэта.
— Думаю, охоту придётся отложить. На очень-очень долгое время. А может быть никогда, — ухмыльнулся неприятный мужчина. Его лицо заросло густой, косматой бородой. Бледное лицо с жёсткими чертами. Вампиры с потрясением узнали в нём своего сородича. Но он был каким-то неправильным, будто чужим и пугающим. Каталея с оторопью осознала, что даже правители Вольтури не пугали её настолько сильно.
— Максимус, — тихо произнёс Карлайл, вглядываясь в лицо мужчины. Он несомненно знал об этом вампире. Не просто так присутствовал на многих советах глав калана Вольтури и имел доступ к древним записям. — Римский центурион, попавший в плен к этрускам. Если не ошибаюсь там вас и обратили.
— Не ошибаешься, — ощерился мужчина, расправив плечи. Поэт рядом с ним испуганно отступил в сторону, глядя с таким ужасом, что стало ясно — о природе своего спутника он не знал.
— Что же привело вас к нам? — Эдвард придвинулся к сестре, пряча её за собой, что не ускользнуло от взгляда алых глаз и мужчина, совершенно не похожий на римского центуриона, хмыкнул.
— Вампиры не должны существовать. Это противоестественно.
— И вы взяли на себя обязанность нас уничтожать, — кивнул Карлайл. Собранный и спокойный, будто вёл светский разговор. Однако это не могло обмануть Эдварда. В мыслях он слышал насколько взволнован создатель. И молился чтобы Лея не раскрыла рот. С ней временами случались словесные припадки из-за которых они попадали в переделки. Юноша сжал холодную ручку девушки. — Я читал о вас в архивах Вольтури.
— Эти крысы и обо мне составляют летописи, — расхохотался вампир. — Ничего, я и до них когда-нибудь доберусь. Основная зараза исходит от их клана.
— Ты вампир?! — наконец совладал с собой поэт, испуганно запищав. — О, господи.
— Беги отсюда человечишка, — пренебрежительно отмахнулся мужчина. — И лучше помалкивай о том, что сегодня увидел.
— Нет! Ты же обещал, что отдашь мне её! Убьёшь её папашу-извращенца и этого недоделка, но она моя! — худой, узловатый палец тыкал в сторону Каталеи, что с каждым сказанным словом хмурилась всё больше. А Эдвард испуганно подался вперёд, уже зная, что за сцена развернётся перед ним.
— Мой отец не извращенец! — успела раздражённо воскликнуть девушка, прежде чем Эдвард зажал ей рот ладонью. Золотые глаза обожгли вампира яростным взглядом.
— Ещё какой извращенец! — несдержанно фыркнул поэт. — Неужели ты до сих пор не заметила, что он буквально облизывает тебя взглядом.
— Замолчи, — тихо произнёс Карлайл, глядя на человека, но того от страха и адреналина несло.
— Небось уже мысленно вытрахал на всех поверхностях. Как ты не замечаешь, что он слюни пускает, стоит тебе появиться. Зажимает, как шлюху портовую.
— Заткнись или пожалеешь, — прорычал Эдвард. Он слышал, как мысленно орал Карлайл, страшась взглянуть на дочь. Но больше страшила тишина в мыслях Каталеи. Она будто застыла. Юноша осторожно встряхнул сестру за плечи, заглядывая в глаза.
— О, ты не знала? — ехидно усмехнулся мужчина. — Мерзко правда?
Центурион закатил глаза. Все эти разговоры о кровосмешении и мужеложстве его раздражали. В его время всё это не приветствовалось, но и острых запретов не стояло. Люди были куда раскрепощённее и правдивее, чем сейчас. Он взглянул на застывшую девушку. Она действительно была красива, не удивительно, что отец не мог удержать руки подальше от своего творения. Однако центурион видел и куда более прекрасных женщин. Святая инквизиция убила слишком много красивых женщин.
«Папа» — прозвучал тихий потерянный голос Каталеи в голове Эдварда. Столько боли и неприятия было в этом мысленно выдохе, что у новорождённого защемило сердце.
— Паскуда, — прорычал он и бросился на человека. Никто не успел остановить его. Оторванная голова покатилась по склону и слетела в обрыв прямиком в бурлящую речку. Разъярённый Эдвард бросился на «охотника за вампирами», позабыв и том, что тот старше и сильнее. Чем ближе он был, тем громче звучали мысли центуриона.
Карлайл бросился на помощь сыну, понимая, что в одиночку он не справится. Они напали с двух сторон, но были легко раскиданы в разные стороны. Максимус бил подло. Эдвард же брал его силой новорождённого, в то время как Карлайл пытался добраться до головы. Юный вампир с трудом уловил желание противника добраться до Каталеи. Стоит поймать её и остальные сами сдадутся. Но Карлайл успел перехватить его за руку, буквально вырвав её из плечевого сустава и после просто оторвав. Мужчина разъярённо взревел, бросившись на Каллена, но со спины на него налетела Каталея. Маленькая и юркая, она вцепилась в его голову, упёршись ногами в плечи и с диким воплем дёрнула.
Эдвард наблюдал за тем, как отец и дочь слаженно разбивают на части вампира. Несомненно, они проделывали это не в первый раз.
— Огонь! — крикнул Карлайл, и парень бросился к сумке. Он извлёк из кармашка спички и перебросил их старшему. Лишь, когда огонь объял тело вампира, ноги Каталеи подкосились, и она осела на траву. Узкие плечи подрагивали. Будь она человеком, Эдвард был уверен, уже рыдала бы в голос. Но вместо этого она лишь дрожала, глядя на горящие останки, пытаясь осознать всё что произошло. Карлайл смотрел на неё с невыносимой тоской. Хотел приблизиться, обнять и поцеловать в макушку, как всегда делал, когда она расстраивалась. Но не мог. Не смел прикасаться к ней после всего сказанного. Он чувствовал себя грязным, недостойным прикасаться к любимой.
Эдвард застыл в стороне. На его губах мерцала кровь человека, и он слизнул её, теряя остатки разума в голоде и инстинктах охотника. Они уехали недостаточно далеко от кабака, где оставили машину, и жажда крови погнала молодого вампира обратно. Каталея с трудом вскочила на ноги. Взгляды отца и дочери пересеклись.
— Мы поговорим потом, — тихо произнесла она. — Сначала Эдвард.
— Да, потом, — согласился Карлайл. И семья устремилась следом за новорождённым. В последующие годы они так и не заговорили о любви друг к другу.