Charter 7.
Когда всё заканчивается, боль расставания пропорциональна красоте пережитой любви. Выдержать эту боль трудно, потому что человека сразу же начинают мучить воспоминания.
День близился к ночи. Мия позвала свою подругу к себе на ночёвку, та с радостью приняла её приглашение, с диким воплем одобрив её идею. И вот сейчас девушки сидели на кровати в комнате Мии и сплетничали, поедая белый виноград.
– Как думаешь, мы помиримся? - спустя длительные разговоры про германских «подружек» Триши, азиатка «плавно» перевела тему к своему бывшему или всё ещё нынешнему парню, пока это не известно даже ей самой.
Мия перевела удивленный взгляд на подругу, которая в миг помрачнела, и облокотившись на изголовье кровати, опустошенно смотрела в дальний угол комнаты. Выражение её бледного лица было задумчивым: тонкие брови сошлись на переносице, ярко-розовые губы слегка поджались, темно-карие глаза, отражавшие в зрачках печаль и сожаление, неотрывно смотрели в одну точку.
– Разве ты не отшила его, когда он просил у тебя прощения? - скептически смотря на поникшую подругу, уточнила Мия.
– Это так, - устало выдохнула Триша с неподдельным сожалением в голосе.
– Он тебе дорог, верно?
– Верно.
– Тогда почему не миришься? Почему не дала ему второй шанс? Если он тебе и вправду дорог, почему строишь высоченные стены между вами? Триша, он ведь тоже сможет уйти... понимаешь? Даже несмотря на то, что ты ему дорога, он может просто устать... устать от того, что ему всё время приходится разрушать эти самые стены, преодолевая преграды. Ты же сама всё понимаешь...
– Я знаю, знаю, знаю... просто... это мои первые серьёзные отношения и я бы хотела, чтобы стали моими последними. Я вправду этого хочу, - чуть тише сказала Триша, играя с кольцом на среднем пальце.
– Тогда, когда он в следующий раз будет снова попытаться связаться с тобой, прошу, Триш, не отключай. Я же вижу своим «равнодушием» и «безразличием», - девушка пальцами изобразила кавычки в воздухе, делая акцент на этих неправдоподобных в данной ситуации выражениях, - ты причиняешь боль не только ему, но и себе. Поэтому лучше будет, если ты сама позвонишь ему и вы спокойно поговорите.
Триша на самом деле не была удивлена такой тёплой и красноречивой речью своей подруги на счёт отношений. Мию, как все считают холодной и равнодушной сучкой, люди вовсе недооценивали. Когда речь касалась отношений её подруги, она всегда рассматривала её выбор или те или иные решения во всех аспектах. Мия просто заботилась о ней, чтобы уберечь Тришу от любых проблем, чтобы избежать разбитого сердца, с чем самой девушке пришлось жить с самого раннего детства.
– Думаю, ты права. Но, как же его оскорбления в мой адрес?
– А что именно он тебе сказал?
– Сказал, что я эгоистичная дура, для которой враньё главный спутник по жизни.
– Послушай, Триш, я не одобряю его слова, если б я его увидела вообще бы вмазала хорошенько ему. Но и ты должна понимать, что он наговорил всё это сгоряча, надеюсь это всё было неосознанно, и на самом деле таковой он тебя не считает.
Мия не врала. Говорила всё, как думает. Она была знакома с Тэдом. Они ещё со старшей школы обучались вместе, до того времени, как он улетел в Нью-Йорк. Затем, узнав, что Триша обучается в Германии, он перевёлся туда, надеясь, что спустя трёхлетней скрытой любви к своей бывшей однокласснице и подруге, он наконец «повзрослел», чтобы признаться в своих чувствах, набиравшись смелости. К сожалению на что-то большее, чем «ты нужна мне» или «ты дорога для меня» он не решался. Триша была в ожидании, когда три заветных слова наконец будет произнесены им, а Мия, слушая её рассказы, совсем не понимала зачем спешить, да и разве тех слов мало? Разве «ты дорого мне» и «я люблю тебя» не равнозначны? Мия не видела разницу... не понимала. Потому, что сама ещё никогда не любила...
Однако не имея опыта в отношениях, Мия всегда рассуждала здраво и с умом.
– Я конечно понимаю, что он был на эмоциях, да, я могу принять этот факт. Но мне всё равно обидно! - возмущенно заявила Триша.
– Он приревновал тебя, повёл себя, как баран и...
– Ты хочешь сказать, что он и вправду приревновал меня? - с удивлением переспросила Триша, цепляясь за маленькие нити надежды, что не всё разрушено в их хрустальных отношениях, которые, как ей казалось ещё месяц назад потерпели крах, что она, кстати, говоря, утаила от Мии.
– Это же и так понятно, глупая.
Уголки губ Триши поднялись вверх, губы сформировались в улыбку. Девушка с легкостью вздохнула, осознавая, что завтра же не отклонит очередной звонок Тэда или же сама попытается связаться с ним.
– Ну, а как у вас с Эштоном? - переводя хитрый взгляд на подругу, спросила Триша.
– Ничего нового. В сотый раз говорю тебе, мы просто друзья, Триша. Дру-зь-я-я, я отдельно, понимаешь? - выделяя первое слово по слогам с неким раздражением и беспроигрышной четкостью ответила Мия.
– Друзья, друзья, бла-бла-бла... всегда твердишь одно и тоже. Неужели он тебя никак не цепляет? Может хоть что-то?!
– Нет.
– А вы ведь могли бы попробовать...
– Триша, нет! Ты хочешь, чтобы мы начали встречаться? Серьезно? - усмехнулась, Мия. – Чтобы всё это закончилось горизонтально. Короткий роман после которого закончилась и дружба, так что ли?
– Ладно, ладно. Сдаюсь, тебя не переубедить, - подруга подняла руки вверх, как бы сдаваясь, уже жалея, что вообще начала эту тему, продолжения которой совсем не бывает. Окончательная точка достигнута. Она является завершением этого замкнутого стального круга, в который Мия поселила все свои трепетные чувства.
– Давай лучше что-нибудь посмотрим? Может «Конг. Остров черепа?»
– Ну-у, уж нет. Только не фантастику. Давай лучше... «8 подруг Оушена».
Девушки удобнее расположись на кровати, и взяв черненький ноутбук, приняли смотреть фильм, выбранный Тришей. Спустя два часа девушки уснули вдоль кровати: Триша, прижимая к себе декоративную подушку, а Мия лёжа на животе, облокотившись на собственную руку, подложенную под голову.
Прошёл ещё час. Стрелка часов уже показывала за двенадцать, ночное царство просыпалось, освобождая на волю свои тёмные секреты и тайны.
Мия пробудилось ото сна, и «заученными» движениями начала подниматься с кровати, принимаясь переодеваться из пижамы в свою одежду. Надев чёрную поло и светло-голубые джинсы на высокой талии, Мия беззвучно вышла из комнаты, спускаясь на первый этаж.
Девушка медленно, размерными шагами прошла к гардеробной тумбе, совсем не замечая ничего и никого вокруг, слушая и повинуясь только одному голосу, на данный момент так сладко и маняще звучавший в её голове.
– Мия? - в коридор незамедлительно вышла обеспокоенная Джин, которая ещё находясь в гостиной услышала скрип досок и тихие шаги, владелицу которых она могла узнать из тысячи.
Но Мия не отвечала ей, даже не дёрнулась, не переставая шагала вперёд, нагибаясь за обувью.
– Мия! Куда ты? - взгляд Джин сразу стал серьезным, брови нахмуренными, она в два шага подошла к племяннице и встав к ней лицом, замерла на месте.
Она видела перед собой совершенно непроницательное лицо племянницы: полуприкрытые глаза смотрели в никуда, даже не сосредоточились на только что подошедший Джин, губы еле-еле двигались, словно шепча одно и тоже.
– Мия, ты слышишь меня?
Рука Джин коснулась плеча Мии, когда та намеревалась обойти женщину, но та остановила её.
«Бедная моя, девочка. Она уже и во сне ходит. А что если она уже не раз уходила из дома, и совершенно не понимала этого. Боже мой!»
Джин попыталась снова достучаться до Мии, чтобы как-то обратить на себя внимание, однако ей не удалось пробудить её словами. На большее она не решалась, боялась, что если девушку раздать насильно что-то может пойти не так. Рисковать она не могла. Поэтому обняв её руками за плечи, шепча добрые слова, она направилась с племянницей в комнату.
Триша уже успела перекатиться на другой бок, занимая всю кровать из-за чего Джин пришлось отвести «спящую» Мию в соседнюю, гостевую спальню. Уложив племянницу в кровать, аккуратно сняв с неё джинсы, Джин укутала её одеялом и бросив на девушку последний взгляд, вышла с комнаты. Однако, прежде чем отправиться в свою, она вставила ключ в дверной проем и заперла дверь на замок.
«Мало ли, вдруг она ещё проснется. Так будет лучше. Надо будет обязательно ей рассказать об этом утром.» - с этими обеспокоенными мыслями Джин отправилась в свою комнату....
Мия до самого рассвета ворочалась в кровати, временами иногда постанывая от боли, появлявшейся в висках. Стальной голос в голове неоднократно твердил одно и тоже, настойчиво и безоговорочно требуя подчиниться приказу, что Мия собственно говоря, и сделала. Снова впадая в своеобразный транс, под влиянием внушения вампира, она двинулась к двери, однако открыть её не смогла. Она пробовала снова и снова, но дверь не поддавалась ей. И вот когда голос снова умолк в её голове, она всё ещё не приходя в своё стабильное состояние, вернулась в холодную постель.
Утром, когда Мия пробудилась ото сна, дверь её комнаты была уже не заперта. Джин с раннего утра, как только проснулась, отворила дверь, проверяя свою племянницу, которая мирно спала на боку, повернутая к ней спиной, укрывшись одеялом только по пояс. Как и всегда укрывалась с самого детства.
После того, как Триша ушла домой, Джин незамедлительно принялась рассказывать происходящее ночью. Мия была в замешательстве. Она никогда раньше не ходила во сне и ничего подобного ранее не замечала. По-началу ей даже не верилось в то, что так эмоционально вылетало с бледных губ Джин, но видя её растерянность и беспокойство и волнение в глазах, Мия поняла, что та ничуть не приукрашивает. Она просто беспокоится за неё.
И чтобы не было никаких последний этих «спящих прогулок», после десятиминутных уговоров Мие неохотно пришлось согласиться на крайние меры, как сказала Джин:
«Всё ради твоей безопасности. Только на некоторое время.»
Джин предложила запирать дверь снаружи, после того, как Мия отправится спать. Честно говоря, Мия была в бешенстве от такой безумной и бессмысленной идеи.
«Как ей вообще такое могло придти в голову?» - злясь, не понимала Мия, ощущая себя словно птицей, загнанной в свинцовую клетку. Но девушка могла быть терпеливой, по крайней мере она старалась быть таковой по отношению к Джин, которая просто хотела ей добра.
Так прошла и следующая ночь. Мия снова не вышла к нему. А вампир ждал. До самого рассвета ждал её появление, а затем, когда солнце начало подниматься, а луна скрываться за горизонт, когда первые лучи солнца ещё не успели опустить на землю, а небо только-только заслонили персиковые облака, вампир умчался домой. Он понимал, что несмотря на необычные странности девушки, сама она противится его внушению не могла. Исключено.
Он догадывался о причинах, из-за которых она не появлялась, однако, приходить в этот лес, не переставал даже на второй день.
Почему же? Неужели общение с этой простой человеческой девушкой так приятно?
Или же суть в её страхе, который она временами испытает, однако виду старается не подавать? Хотя он всё видит: как она пытаясь скрыть дрожь в собственных коленях, сжимает пальцы рук, и нервно закусывает нижнюю губу, сдирая тоненькую кожу, когда его голос приобретает стальные нотки. Или же, когда она всеми силами сдерживаешься, чтобы не поддаться вперёд навстречу тьме или же не обернуться назад, когда он стоит за её спиной. Как девушка беззвучно втягивает в себя воздух, а затем блаженно прикрывает глаза, ощущая его, как она сказала: «невероятный запах». И что самое удивительное - её глаза. Глаза, оттенок которых может смениться за считанные секунды, коварно притягивая к себе всё внимание, не оставляя даже частичку для других. Но важно тут немного другое... глаза, взгляд которых всегда направлен на него. Прямо в его серые глаза. Словно девушка заглядывает в душу, трепетно касаясь давно заснувших стальных струн темной души.
Но нет. Это всё не то. Это лишь красочное дополнение его маленького анализа, который, кстати говоря, поднялся на новые ступени. И опускать вниз, или останавливаться он не намерен. И ничто и никто не сумеют помешать ему во всём разобраться, и наконец раскрыть правду, добиться справедливости, усмирив это надоедливое шипение в голове.
И вот снова настала ночь. Мия, «пробудившись» ото сна, переоделась в джинсы с футболкой и направилась к двери. Её рука снова потянулась к ручке двери, как и в предыдущие две ночи. Но сегодня всё было иначе - дверь была не заперта.
Девушка прошла мимо гостиной, где на диване, вымотанная после работы спала Джин, а рядом с ней на столике были разбросаны листы бумаги, калькулятор, ручки и карандаши, а на самом углу была опустошенная кружка, на дне которой хранился нерастворимый остаток кофе.
Обувшись, девушка вышла за пределы своего дома, и повинуясь зову в голове, обошла задний двор, выходя к тропе. Девушка направилась в лес.
Ночной воздух был пропитан легкой сыростью. Погода уже постепенно начинала подстраиваться под дождливый сезон года, который обещает быть таким же суровым и холодным, как и отношение ночного «друга» Мии.