Part 1. Jeon Jungkook
Дышать в прокуренном месте всегда было трудно, хотелось откашляться, подождать, когда глаза перестанут слезиться, а потом и самой вдыхать ядовитый дым, заполняющий лёгкие и отравляющий организм. Лисе нравилось это. Лиса кайфовала от запаха сигаретного дыма, прикрывая глаза и втягивая его в себя. После хорошего клиента не грех выйти и покурить, задумчиво глядя в тёмное небо, с четырёх сторон ограниченное кирпичными стенами. В этом всём была какая-то своя серая будничная эстетика, своя красота, которой раз за разом хотелось наслаждаться. Из этого каменного колодца почти никогда не выходил дым — слишком многие сажали свои лёгкие здесь, позволяя на мгновение расслабиться.
Именно здесь, порой одна, а порой с шумной компанией своих проституток-соработниц курила Лиса, портила вишнёвую помаду на губах, а потом прыскала в рот спреем, перекидывая его любой другой курильщице — все в борделе свои, все друг друга знают, потом вернут этот спрей. И его всегда возвращали. Лиса знала всех, и её знали все — одна из тех молоденьких юрких девочек, которые могли принести удовольствие одним своим видом. Красивая, даже эстетично-красивая, та, на которую приятно смотреть. Всё равно, что тайка, которая в своё время сбежала от родителей и уехала в совершенно другую страну. Кушать хотелось, на что — неизвестно, а образования высшего не было. Поэтому она даже не случайно попала в бордель. Просто Лалису Манобан нашёл в подворотне некий Джин, который потом оказался сутенёром, предложил девушке, которая только-только достигла совершеннолетия, хорошо заработать. А она и согласилась.
Тем же вечером будущая проститутка Лиса лишилась девственности. Ей всё равно она будет не нужна. Джин вскоре обучил её всему тому, что должны знать куртизанки, каждый день приглашая в свою постель. Поначалу девушка в каком-то смысле боялась, но смущение уступило место хладнокровию и обученности выгибаться в любых позах, в которых будет удобно клиенту. Клиенты превыше всего. Их удовольствие превыше всего.
Но, вместе с тем, в борделях среди девушек и молодых юношей существуют правила: подчиняйся, унижайся, не люби. И третье правило, особенно молодые, всегда нарушали. Нет ничего отвратительнее, чем работать проституткой в борделе и влюбиться в клиента, которого видишь единственный раз в жизни. Это эскортницам с их холёными личиками и ухоженными ноготками всё можно, они имеют право любить, но не борделевские, которые тратят по несколько миллионов вон в месяц на одну только тесную комнатку с ванной. Все пытались пробиться в эскорт и там найти себе богатенького папика, но не всем удавалось.
Однажды это провернула проститутка с псевдонимом Розанна. Ночуя каждый день в комнате с Лисой, она рассказала, как ей надоело ложиться под каждого. И когда Джин открыл набор в эскорт, она соблюла все условия, прошла испытательный срок и стала эскортницей, которой всё дозволено. И любить тоже. Сейчас она избавилась от оков борделя, так как её парень, Ким Тэхён, оказавшийся совершенно не стариком, а молодым юношей с горячим нравом, заплатил за неё. Джин был счастлив, когда сыночек богатых родителей принёс ему порядка пятидесяти миллионов вон.
Скоро тоже будет набор в эскортницы, и Лиса хотела на него попасть. Для этого требовалось выполнить пару условий: пройти всех врачей, чтобы выявить любые заболевания, сдать пару тестов на интеллект, чтобы вести умные беседы, и выглядеть сногсшибательно. Если последним Лалису природа-мать не обделила (а если и были дефекты, то они легко корректировались либо при помощи пластической хирургии, либо при помощи косметики), то со всем остальным было туго. На врачей нужны были деньги, а деньги шли от клиентов, которые чаще всего уходили, бесстыдные ублюдки, воспользовавшись девушкой бесплатно. Если Лисе поможет Розанна, которая на самом деле носит имя Пак Чеён, то девушка будет благодарить подругу до конца своих дней. А тесты... интуиция у Манобан хорошо развита, и она уверена, что хоть как-нибудь, но пройдёт их.
В здании борделя сейчас было тихо, ведь основной пик активности приходился на период с восьми вечера до шести утра. Днём девочек редко вызывали, ведь тёмные дела предпочитали творить ночью, когда опущены ставни и двери закрыты на все замки. Мимо Лисы прошла сонная Дженни с маской на лице — опять заботится о коже так, будто не у неё самые мягкие щёки в борделе. Она поздоровалась с Лисой, чуть обхватив её за запястья.
— Ли-са, — раздельно произнесла девушка, — а Джин сказал, что у тебя вечером будет один клиент. Молоденький. Поделишься? А то у меня всё старики да старики...
— Клиент? — заинтересованные глаза стрельнули в сторону коридора. Лиса хотела сорваться с места и побежать готовиться к встрече, но дослушать старшую надо. — Джин сказал, как его зовут?
— Чон Чонгук, — сказала девушка, а потом, шмыгнув носом, сняла с лица маску. — Человек с таким именем не может быть некрасивым, а поэтому, прошу, дай мне потом его номер. Могу ему предоставить секс по телефону.
Лиса прыснула со смеху, а потом широко улыбнулась. Дженни порой хотела казаться грозной соблазнительницей, которая покорит серьёзным харизматичным взглядом каждого мужчину, но лишь избранные знают, какая она внутри. Сонная, немного заторможенная, чаще всего могущая помочь. А ещё она часто приносит хорошие шоколадные конфеты с клубникой внутри, от которых Лиса без ума.
— Я постараюсь, — поправляя на ходу волосы, тайка шла по длинному коридору. — Будешь должна, Джендык!
Кажется, Манобан услышала вслед что-то типа «хорошо, подруга!», но не уверена в этом. Она была уже далека от Дженни, вставляла ключ в замок на собственной двери и входила в комнату, где пахло приятными благовониями, которые заглушали запах сигарет и дешёвой еды из доставки. Она могла себе позволить либо хорошо есть и жить на улице, не платя за комнату, либо платить за эту комнату и есть еду из доставки. Всё же, крыша над головой лучше, да? И поэтому Лиса ест то, от чего у неё уже появляются высыпания на лице, но зато ночует в тепле.
Требовалось хорошенько вымыться, нанести маску для лица, которая питает кожу смягчающими веществами, а также намазать везде приятно пахнущий крем. Она должна понравиться, и тогда ей заплатят больше. Выполнит любое желание, любой каприз. Будет самой услужливой. Именно поэтому её кожа совсем скоро источала запах персика и была нежнее шёлка, макияж нанесла аккуратно, чтобы никто не заметил, что он размазался в процессе, а улыбка была нежной и притягательной. Кожаный розовый топ отлично подчёркивал соблазнительный изгиб груди, которая находилась в разделе средней: и не маленькая, и не большая, хоть топ и натирал нежные места. Обычные шорты, джинсовые с завышенной талией, открывали взор на длинные ноги девушки, на которых надеты только сетчатые чулки. Белья не было. Зачем? Лишний предмет гардероба в данной профессии.
Раздалась приятная мелодия. Не имея возможности купить себе нормальный современный телефон, девушка ходила с раскладной старой моделью, хоть Розанна много раз пыталась купить ей сенсорный. Тайка только закатывала глаза и прятала своё средство связи под подушку, чтобы подруга не дай бог его не выкинула. Но все её опасения были напрасными — Рози уважала личное пространство и вещи Лисы, а поэтому и не совершала таких поступков.
— Рози? — Лиса была искренне рада, когда подруга позвонила ей. Давно не болтали. — Боже, мы так давно не говорили!
— Да уж, согласна, — приятный голос Пак наполнил уши Манобан, и девушка улыбнулась. Пробормотав что-то вроде «нам надо бы встретиться», Лиса начала слушать свою подругу, ведь она явно не просто так позвонила. — Тут дело одно... у оппы есть один друг, и он хотел прийти к девочке. Ну, ты понимаешь, всё как всегда. Тебя, наверно, Джин уже уведомил, нет?
— Джен-онни сказала, — Лалиса перекатилась со спины на живот. — Только вот я не помню, как его зовут. Чон... как-то его там. Почему корейские имена такие сложные? — девушка выдохнула и чуть согнула ноги в коленях.
— Сказала Лалиса Манобан, — засмеялась Розанна. — Его зовут Чон Чонгук, он вроде твой ровесник. Надеюсь, вы с ним сойдётесь... характерами.
Пак Чеён всегда отличалась от остальных девиц лёгкого поведения. Она не показывала себя дерзкой и сексуальной. Именно невинность и почти что детский, такой верящий в каждое слово девичий взгляд пленил в своё время Тэхёна, что он отказался от собственной навязанной невесты и выкупил у Джина такой редкий самородок, как эскортницу Розанну. Сейчас они жили душа в душу, хоть сначала были лишь ненависть и непонимание родственников. Почему это какая-то блядь должна быть рядом с их милым мальчиком? Да, только господин и госпожа Ким закрыли глаза на то, что их сын ходил по борделям и почти что каждый день снимал новую шлюху.
Вечер наступил слишком быстро. Витрины были подсвечены красноватым светом, а сами девушки сидели буквально везде, где их можно заметить. Только Лиса не вышла в коридор, лишь открыла дверь, на золотой табличке которой было написано «Лиса». Он сам придёт. Сам увидит. Нет нужды кого-то заманивать в свои сети, говоря, что ты доставишь такое удовольствие, что человек взлетит от оргазма до небес, а самой пошло высовывать язык, лишь бы поверил. Только потом всё равно обхватят за запястья и будут драть во все щели.
Когда он пришёл, Лиса удивилась: таких красивых молодых людей она никогда не видела. Вроде бы, если посмотреть, ничего особенного, но что-то цепляло в этих холодных глазах, заставляло дыхание прерываться, а ноги дрожать. Может, потому, что он был молод? Всё возможно. Но Чон Чонгук дьявольски красив и, наверно, идеален даже без одежды.
Сказав, что его зовут Чон Чонгук, он запер дверь на ключ и кинул купюры на туалетный столик, сразу же бросаясь к девушке и целуя податливые губы. Он знал, что делал, он знал, что он хочет: просто уложить эту девчонку на лопатки и сорвать все тряпки. Господи, его друг Тэхён такой долбаёб, что взял его на слабо и уговорил воспользоваться девочкой, а перед уходом затолкал в младшего экстази. Как он не сорвался по пути на любой представительнице женского пола — не знает. Но сейчас он был не в себе.
Всё оказалось сорвано слишком быстро, руки были мокрыми от пота, как и лоб, когда парень спрашивал у девушки по поводу таблеток, а она сказала, что пользуется противозачаточными. Чонгук, уже вне себя, просто подхватил девушку под бёдра и насадил на себя, срывая с её губ стон. Чон знал, что проститутка будет стонать даже вне зависимости от того, наслаждается она или нет. Поэтому вколачивался в тонкое тело, целовал губы, которые, возможно, целовал не один десяток мужчин, а потом, закинув её руки к себе на плечи, толкнулся в последний раз, чувствуя, как по обнажённому телу девушки прошлась дрожь. А может, проститутки действительно способны чувствовать наслаждение?
В тот день он ушёл быстро. Лиса лежала на кровати, обнажённая и измученная, и поняла, чем хороши молодые парни. Давно не было такой разрядки. Давно не было тяжести в низу живота, давно не было ощущения удовольствия, когда кто-то совсем неловко, неопытно касается куртизанки. Именно поэтому Манобан была вымотана. Именно поэтому долгое время лежала в эйфории, а потом касалась пальцами губ.
Но одновременно со всем это событие стало началом ёбаного конца...