18 часть
POV Гермиона
— Как он там? — низкий мелодичный голос Северуса перестал удивлять меня за последние пару лет, когда он внезапно появился в комнате, как будто аппарировал.
Эдвард оставался на том же месте в течение последних нескольких часов, просто глядя на лицо Гарри.
— Мы все в порядке, — сказала я, пожимая плечами. — Он мало что сделал, но и Рон тоже.
— Это хорошо, — кивнул Северус.
Эдвард издал удивленный звук и на секунду отскочил назад. Я повернулась, чтобы посмотреть на то, что его такого удивило на лице Гарри. Было что-то вязкое и чёрное, сочащееся из его пор, особенно вокруг шрама, который шипел, словно кожа Гарри была горячей плитой, прежде чем соскользнуть с его кожи, как вода. Кожа под тем местом, откуда исходила черная слизь, выглядела так же, как и до того, как это произошло, когда слизь соскользнула, и я взглянула на Северуса, который обошёл кровать с другой стороны, чтобы попытаться увидеть Гарри и то, что происходит.
— Северус?
— Подожди минутку, Гермиона, — пробормотал он, наблюдая за Гарри. — Я думаю, это крестраж Гарри уничтожается. Его вытесняют из тела Гарри, но он хочет держаться за Гарри, а когда не может, то просто отпадает, когда оно умирает.
— Ты всë это понял, только взглянув на него? — спросил Эдвард с улыбкой на губах, глядя на Гарри сверху вниз. Теперь его плечи выглядели более расслабленными, и я улыбнулась, радуясь, что он не так беспокоится о Гарри.
Северус ухмыльнулся ему:
— Это всего лишь теория, но да. С Роном этого не произошло, и, похоже, всë дело в шраме Гарри.
Я заметила ведро и губку, которые Луна оставила перед тем, как скрыться в том месте, куда убежала с Элис.
— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, для чего предназначалось ведро.
Северус взглянул на ведро и, фыркнув, кивнул.
— Кстати говоря, нам, наверное, стоит это использовать.
Я нахмурилась, да, мне определённо не понравилось назначение ведра, но я всё равно взяла его и отнесла в ванную.
К тому времени, как я вернулась, Луна, Рон, Драко и остальные уже столпились вокруг кровати Гарри. Гарри начал потеть от этой черной грязи повсюду, его одежда была в основном мокрой. Эдвард помог мне снять его рубашку, которая была невероятно грубой, я взяла одну из губок и начала вытирать столько, сколько могла. Я подняла бровь, глядя на Луну, Рона, Драко, Эдварда, Элис и Розали, которые просто стояли и не помогали.
— Да ладно вам, я же не сама все это сделаю.
Рон и Драко драматично вздохнули и с гримасами потянулись за губкой. Луна фыркнула на них и охотно взяла губку.
— Куча детей, — пробормотала она, подходя ко мне, чтобы помочь. Эдвард и Элис скинулись, в то время как Розали наотрез отказалась в течение нескольких минут, прежде чем сдаться, к нашему большому удовольствию.
У Рона и Драко все еще были встревоженные лица, когда Эдвард нежно вытирал лицо Гарри губкой.
— Я и близко не подойду к… — Драко неопределенно махнул рукой, и я удивленно подняла бровь.
Легкая усмешка на моем лице,
— Что? — спросила я, изображая замешательство.
— Все, что я хочу сказать, — это то, что я не собираюсь приближаться к Спасителю… областей волшебного мира.
— О чем ты говоришь? — Рон присоединился ко мне, подмигнув. Я усмехнулась, радуясь, что Рон понял.
Драко выглядел взволнованным.
— Луна, помоги мне здесь?
— Я бы хотела, Драко, но я просто не совсем понимаю, о чем ты говоришь.
Он посмотрел на всех нас, особенно на лицо Эдварда, потому что он молча смеялся над Драко, все еще умывая лицо Гарри. Элис хихикнула над нашими выходками и обменялась взглядом с Луной. Розали была избавлена от яркого света, но только потому, что она полностью игнорировала всех нас, пока работала.
— Я только хочу сказать, что ты можешь найти кого-нибудь другого, чтобы помыть его… Джона Томаса.
Рон расхохотался, а мы с Луной сдержанно захихикали, в то время как Эдвард только покачал головой, глядя на нас четверых.
— Ну разумеется, Драко, я тоже не собираюсь этого делать.
Это было поддержано практически всеми присутствующими в комнате.
— Вы все смешны, — сказал Эдвард, все еще нежно умывая лицо Гарри, и перешел к шее. Я ухмыльнулась Драко, который смотрел прямо на меня, иногда мне казалось удивительным, как мало изменилось между нами.
— Как ты думаешь, что будет, когда он проснется? — спросила я, меняя тему ради Драко, когда мы закончили в меру наших возможностей и расселись по комнате, чтобы наблюдать за Гарри, но больше для того, чтобы дать Эдварду компанию, видя, что он все еще не хочет оставлять Гарри одного.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Рон, посылая мне маленькую, почти тайную улыбку. Я вернула её, прежде чем оглянуться на остальных.
— Я не знаю, как ты думаешь, как все сложится… мы вернемся в школу, убежим куда-нибудь еще, Гарри будет таким же, как Рон?
Я пожала плечами, глядя на остальных.
— Думаю, он будет похож на Рона, — задумчиво произнес Драко.
Рон посмотрел вниз на лицо Гарри, его глаза затуманились, когда он углубился в свои мысли.
— Я думаю, что он будет… но я не могу быть уверен. Память… — пробормотал он.
— А как же они? — спросил Эдвард, переводя взгляд с умиротворенного лица Гарри на лицо Рона.
Рон покачал головой, его глаза закрылись.
— Ты видишь все… мелькающее перед твоими глазами, и некоторые из них ты разрушаешь, а некоторые лелеешь… но… это не так просто. Некоторым воспоминаниям противостоять труднее, чем другим… и Гарри видел так много… и ему приходится бороться с Волдемортом.
Эдвард снова посмотрел на своего возлюбленного и дрожащей рукой пригладил растрепанные волосы.
***
POV Гарри
— Седрик! — закричал я в темноту, падая на колени. — Седрик! — воскликнул я, закрывая глаза руками, не желая вновь переживать момент, когда я впервые увидел невинную смерть. — Нет, нет, нет, — сердито прошептал я, приглаживая волосы, — прекрати!
Призрачный смех прогремел в моей голове, и я вскрикнул, немедленно встав и обернувшись, ища источник. Он был где-то здесь.
— Бедный малыш Поттер, — новый голос хихикнул в темноте, прежде чем захихикать с хохотом. Я повернулся, чтобы попытаться найти Беллатрису, но все, что я мог видеть, были темные тени в темноте.
— Жалкая мразь, — прорычал голос из темноты. — Драко мой, моя кровь, мой сын. Ты заплатишь за отравление его разума! — Люциус прокричал мучительное проклятие после этого, и я почувствовал, как оно проклинает мое тело даже после этого факта.
Я закричал, пытаясь сконцентрироваться
— Гарри, — тихий голос прошептал сквозь тени, как дуновение ветра, и я повернулся к нему, как стрелка компаса к северу. — Гарри, я знаю, что это такое. Все будет хорошо, Гарри, я здесь и никуда не уйду. Никто не причинит тебе вреда.
Я бежал, даже не зная, двигаюсь ли я, мысленно направляясь к голосу в темноте, единственному свету. Я пробивался сквозь него, пока не увидел его лицо, пока не увидел Эдварда, стоящего на коленях передо мной, его руки на моих щеках, его искренние глаза. Я вздохнул и упал на колени. Я сделал несколько глотков воздуха, чтобы попытаться успокоиться.
— Как мило, — прошептал голос позади меня. Я оглянулся через плечо на Волдеморта, он стоял там небрежно, просто наблюдая за моментом между Эдвардом и мной. — Если бы я знал, что тебе так нравится общество мужчин, я бы, конечно, был любезным хозяином, когда ты был на моем попечении, — сказал он тем же тоном, ухмыляясь, как дьявол.
Я содрогнулся от этой мысли, встал и, повернувшись к нему, вздохнул:
— Ладно, думаю, нам лучше покончить с этим, верно?
Волдеморт выглядел озадаченным.
— Сдаваться так скоро?
— Нет, — ответил я небрежно, — я просто знаю, что ты проиграешь.
Волдеморт рассмеялся мне в лицо, что заставило меня поморщиться из-за того, что это сделало его лицо еще более уродливым, если это было возможно. Выслушав его смех достаточно долго, я просто закатил глаза и сказал ему:
— Возможно, тебе будет интересно узнать, что это мой разум, и мои воспоминания, и моя область, все, что ты сделал здесь, будет уничтожено, потому что ты — не я, ни одна частичка тебя — это не я, и кровь вампира в моих венах очистит меня от этого… и ты ничего не можешь с этим поделать.
Волдеморт рассмеялся и сплюнул на землю:
— Ты глупый маленький мальчик, ты ничего не знаешь. Вы ничего не добьетесь!
Я улыбнулся и протянул к нему руку, призывая свой разум и свою магию построить вокруг него клетку, которая отреагировала почти мгновенно, удерживая его на месте. Он выглядел удивленным этим и шокировал меня, немедленно прикоснувшись к решеткам, которые были наэлектризованы моей магией. Он зарычал на меня из своей камеры.
Я улыбнулся ему, подойдя вплотную к решетке. Моя магия. Мое правило.
— Прости, — сказал я, склонив голову набок. — Я забыл сказать тебе, что ко мне вернулась моя магия… и я больше не боюсь тебя, ты, который всего лишь призрак… если даже это, — прорычал я, и он зашипел на меня, как разъяренная змея.
Мы стояли вдвоем, он за решеткой, а я снаружи, глядя друг на друга, и в моих жилах текла победа.
***
POV Эдвард
Это был третий день, и мы с Роном сидели вместе, просто ожидая, когда Гарри проснется… Он перестал потеть, что бы там ни выступало из его пор, на нем была свежая одежда, и он выглядел таким неподвижным, что трудно было не подумать, что он мертв. Остальные оставили нас наблюдать за ним, решив немного отвлечься от ситуации. Драко и Луна вместе бродили по лесу, скорее всего, обсуждая свой новый прыжок в совместное существование, а Северус и Сириус играли внизу в шахматы, в которых Северус собирался выиграть, основываясь на их мыслях. Гермиона уступила Элис и Розали, и все трое отправились за покупками, а моя семья слонялась вокруг, просто ожидая. Эммет и Джаспер играли в видеоигры, а Карлайл работал в своем кабинете, пока Эсме ухаживала за садом.
Голова Рона медленно повернулась ко мне, и я осторожно наклонил голову, чтобы посмотреть на него, ожидая, что он скажет. Слова, которые я уже мог прочитать в его мыслях.
— Я знаю, что ты уже знаешь это, — медленно начал Рон, глядя мне в глаза самым серьезным взглядом, который я когда-либо видел у него, — но я чувствую, что это должно быть сказано в любом случае. Если ты когда-нибудь причинишь боль Гарри, нет такой силы на этой земле, которая остановила бы Драко, Северуса, Сириуса и меня от того, чтобы разорвать тебя на куски и сжечь дотла, независимо от чувств Гарри. Я достаточно ясно выразился?
— Я знаю, и ты знаешь, что я никогда этого не сделаю, но я понимаю.
Он медленно кивнул и повернул голову, чтобы посмотреть назад на тело Гарри.
Часы проходили между нами в основном в молчании. Кто-то иногда что-то говорит или задает вопрос, но в остальном мы просто смотрим, а мысли дрейфуют. Теперь, когда он стал вампиром, его разум стал более открытым для меня, я не был уверен почему, но он все еще был скрыт, я только на несколько секунд уловил мелькание образов людей и мест… события давно прошли: высокий замок, молодая девушка с ярко-рыжими волосами, странная мешанина домов и Гарри, такой молодой и невинный на вид, причудливый бал, на котором он наблюдал, как Гермиона танцует с кем-то другим, и два близнеца с блестящими рыжими волосами, которые были подобраны только их улыбками. Рон мысленно повернулся к своему другу, и лицо Гарри вспыхнуло в его сознании в разных возрастах, начиная с того времени, когда он был так молод и находился за зарешеченными окнами, а он был старше, ожесточен и находился за решеткой камеры Волдеморта. Молодой человек, играющий в квиддич, и его внезапное появление после финального задания, держащий кубок и руку мертвого мальчика… это заставило мое сердце болеть.
— Он слишком много пережил, — пробормотал Рон, прежде чем взглянуть на меня. — Тебе лучше позаботиться о нем.
— Конечно, — кивнул я, и мы снова погрузились в долгое молчание.
Тихий звук, похожий на хлопанье крыльев, нарушил тишину вокруг нас, и грудь Гарри расширилась от дыхания, когда его голова повернулась к нам. Я немедленно поднялся на ноги, глядя на его лицо, когда он медленно проснулся.
Его глаза распахнулись и посмотрели на меня своей потрясающей зеленью, теперь уже с желтыми крапинками, и я рассмеялся, чувство чистой радости захлестнуло меня, как океанские волны. Я нежно коснулся его волос, он был таким же захватывающим дух, как всегда, плакал без слез и втягивал воздух слишком сильно и слишком бесполезно. Он посмотрел на меня снизу вверх, изучая мое лицо, как голодный человек, прежде чем схватить меня за руки, подтянулся и оказался в моих объятиях.
Мы оставались так некоторое время, неисчислимое, вечное. Его лицо у меня на плече, его волосы щекочут мою щеку, и мой красавец прижимается ко мне, а наши руки слишком крепко обнимают друг друга. Он был в моих объятиях, несокрушимый и свирепый, он был совершенством; он был всей красотой и праведностью. Он был моим домом, моей жизнью. Я чувствовал, как он вдыхает мой запах, и его руки невероятно сжались.
— Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, — шептал он как мантру, и я повторил его слова. Там не было ничего больше, чтобы сказать.