19.
Мы вместе принимаем душ, и это не просто купание. Трахаемся. Жадно, страстно, наслаждаясь каждым прикосновением, как будто не можем насытиться друг другом. Вода струится по нашим телам, создавая ощущение лёгкости и свободы. Мы полностью отдаёмся моменту, позволяя себе раствориться в удовольствии.
В конце концов, обессиленные и покрасневшие, мы выходим из душевой кабинки, держась за руки. Валя смущённо смотрит, как я укутываю её в халат, осыпая комплиментами. Её глаза сияют от счастья, а на щеках появляется лёгкий румянец.
— Одежда высохнет скорее к вечеру, — сообщает Валя, развешивая мою мокрую после дождя одежду на сушилке.
— Хорошо, — бормочу я, любуясь её грациозными движениями. — Ты у меня такая красивая, Валенька.
Затем я аккуратно вытираю её волосы мягким полотенцем, нежно касаясь её кожи. Она закрывает глаза, наслаждаясь моими прикосновениями.
— Моя сладкая, — лепечу я с мёдом в голосе, покрывая её изящную, но тем временем в лиловых метках шею поцелуями.
Мы медленно возвращаемся в спальню, где продолжаем наслаждаться моментом, делясь теплом и нежностью друг с другом.
— Егор, знаешь, когда я вчера ушла... — начинает она свой рассказ, проводя легкими движениями гладя мою щеку. — Я всю ночь не спала. Гуляла по городу, думала..
— Одна? Гуляла? Ночью?! — резко вскочил я с кровати. Она удивлённо уставилась на меня. — А вдруг с тобой что-нибудь случилось? Ты совсем ненормальная?!
Она рассмеялась, будто я сказал что-то очень несерьёзное и неважное. Валя обняла меня покрепче и потянула на себя.
— Успокойся, заботливый мой, — шепчет она и смачно целует меня в губы. А я гляжу на нее все таким же строгим и злобным взглядом. — Я больше так не буду, правда. Просто хотела развеяться.
— Если ослушаешься, придётся тебя запереть в заключение, — Валя лишь вновь звонко смеётся. Какой же кайф я получаю от её веселья. Еле сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. — Я не шучу!
— Точно не ослушаюсь... — с клятвой в глазах посмотрела она на меня. — Честно, мне даже перехотелось вспоминать вчерашний вечер. Но вот что я тебя спрошу, Егор.
Я затаил дыхание и провел ладонью по её волосам.
— Ты готов прожить со мной всю свою жизнь, без лишних женщин со стороны? — спрашивает она, а я опускаюсь к ней, вваливаясь на подушку.
— Зачем мне кто-то, если ты у меня есть... — шепчу я ей в шею и целую. — И конечно я готов с тобой прожить всю оставшуюся жизнь.
— Егор, а сколько тебе осталось жить?
— Много. Больше тысячи лет, — грустно вздохнул я. А ведь однажды, рано или поздно, она покинет меня и этот мир. Я знаю. — Валь, а ты хотела бы стать такой, как я?
— Я.. Я не знаю, — пожала она плечами. — Егор, а когда я умру.. Ты снова останешься один или женишься на ком-нибудь?..
Замечаю, как её глаза потускнели грустью, как и мои. Скорее останусь один. Вряд ли хоть кто-нибудь примет меня кроме тебя.
— Ты же знаешь ответ..
— А Злата?
— Кто?
Я потом я резко замолк. Вспомнил девушку, которая сегодня приходила ко мне с объявлениям, что она моя будущая жена.
— Откуда ты знаешь её? Я её сегодня впервые в жизни видел, пришла ко мне и заявила, что она моя невеста.. Я даже удивиться не успел, позвонили мне, что тебя нашли, и помчал...
— Она такая же, как ты, Егор. Вампирка. Будет жить вечно, всегда с тобой...
— Я не хочу никого видеть рядом со мной, кроме тебя. И ты это знаешь, — перебил я её, раздражённо цокая. — Я скорее убьюсь в один и тот же момент с тобой.
— Серьёзно? Тебе так ведь повезло, ты сможешь жить тысячелетиями.. — тихо бубнит она. — А ради меня ты готов покончить собой?
— Я же говорил, что буду следовать за тобой вечно и везде, — сказал я, улыбаясь. — Правда, возможно, в загробном мире я попаду в ад, а ты в рай..
— Не бредь, ты идеальный человек. Ты обязательно попадёшь в рай.
— Я же убил свою мать, — хмыкнул я. — Ты сама слышала. Если бы я оплатил её лечение, она бы жила.
— Ты не виноват, — произнесла Валя и возмущённо взглянула на меня. — Ты был зол на неё с отцом. Поэтому и не захотел им помочь...
— Это не причина, — отнекился я от её вечных оправданий на мой счёт. — Я и вправду эгоистичный ублюдок. Меня даже капельку не задело то, что женщина, родившая меня, испытавшая невыносимую боль при родах, может умереть.