Дурная кровь

Тоскливое выражение лица не покидало Эстелу до двери комнаты. Как только её туда буквально втолкнули, а затем и заперли, она сразу разрыдалась в голос. Она до последнего боялась, что не сумеет сдержать свои эмоции. Но сейчас она одна. Снова. Этот день был каким-то тестом на выдержку. Она едва нашла в себе силы сходить в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Теперь пропитанная кровью блузка стала больше непригодной для ношения. К счастью, у неё были запасные вещи в сумке. Смывая запёкшуюся на теле кровь, её чуть не стошнило снова. Металлический запах пробрался настолько глубоко, что напомнил обо всём, что произошло сегодня. Кровь всегда вызывала чувство отвращения. А теперь Эстела её окончательно возненавидела. Эти алые капельки, расплывавшиеся на мраморном полу, так и появлялись перед глазами. Её до сих пор бросало в дрожь, когда она вспоминала глаза Алека. Словно рубиновые камни, они сверкнули злобной искрой, когда тот прокусил ей запястье. Капли крови бусинами прыгнули по рукаву. У неё не хватило безразличия, чтобы представить себя в кучке человеческих туш, о судьбах которых никогда никто не узнает. Так же как и о существовании вампиров. 

 Вампиров же нет... Один вопрос затмевал другой. 

Покидая тронный зал, она не только успела посмотреть на того, кто мягким баритоном остановил казнь, но и уловила на себе испепеляющие взгляды Джейн, Алека и даже Кайуса. В глазах Маркуса, который уже потерял всякий интерес к жизни из-за потери Дидим, мелькнула лёгкая вспышка, которая тут же погасла. Возможно, смертная убила бы Алека, если бы тот выпил больше... 

А затем дверь закрылась. Её повели по каменным коридорам, украшенными дорогими гобеленами, где она увидела молодую женщину за рабочим столом. Секретарша-человек тоже не сумела скрыть удивления, увидев, что со смертной поступили не так, как подобало. 

Да, Аро Вольтури был единственным, кто выступил против её смерти. Удивление Эстелы было ровно таким же, как и у других членов клана. 

Сидя в ванной и ощущая струи горячей воды на коже, Эстела пыталась себя успокоить, но это было непосильно. В эту минуту она, как бы парадоксально это не звучало, мечтала вернуться в свой дом. Пусть даже она жила с ненавистным ей отцом, но всё же это её родное место. 

Её мать пропала, когда девочке было три года. А до того отец Эстелы покинул семью по собственным эгоистичным причинам. Всё бремя заботы перелегло на плечи бабушки. Она старалась воспитывать во внучке. Эстела росла здоровой, посещала школу, специализируясь на мировой художественной культуре. Искусство будоражило в ней глубокие и сильные чувства, она хорошо разбиралась в шедеврах разных эпох, в особенности Ренессанса. Она легко шла на контакт и ладила с одноклассниками. Возможно, ей бы удалось обзавестись настоящими друзьям, но в шестнадцать лет Эстеле срочно пришлось прервать обучение. За год до того, как онкологи объявили Эстеле страшную новость, ей пришлось пережить несчастье — смерть бабушки. Потерять единственного близкого человека, на которого она могла положиться, было самым страшным моментом в её жизни. Отсюда врачи легко сумели определить причину заболевания Эстелы — сильнейшее переживание, вызванное тревогой и стрессом. Для юридических тонкостей ей требовался опекун, и, к её удивлению, «на помощь» внезапно объявился её родной отец. 

Было очевидно, что тот согласился принять бремя воспитания и пропитания несчастной дочери ради недвижимости, которую он хотел получить. Теперь дни Эстелы часто сопровождались головными болями, к тому же участились случаи кровотечения из носа, а на теле появились синяки. Тогда ей объявили, что это лейкемия. Впоследствии много средств ушло на лекарства, химиотерапию и на другие неприятные для неё процедуры. С этой болезнью она выпала из окружающей жизни, пропало всё: учёба, общение со сверстниками, красота и страсть к жизни. Школу пришлось оставить. Всё-таки до конца учебного года оставалось лишь несколько месяцев, поэтому по редкой возможности она брала уроки... Теперь мало кто поддерживал с ней общение, Эстела лишь иногда общалась со своей соседкой, которая была старше её на год. 

Девушка была одарена привлекательной внешностью: стройная фигура, точёное лицо бело-розового цвета и тяжёлые каштановые волосы, спадающие вниз по тонкой шее. С того момента, как она заболела, прошёл год. Лицо стало более худым и измождённым, проявились острые скулы, делавшие её вид более суровым. Волосы пришлось отстричь, а сама фигура стала угловатой... Но это не самое страшное. С каждым днём у Эстелы пропадало желание лечиться. Она не могла говорить об этом с отцом, он бы просто покрутил пальцем у виска. Отношения с ним были натянутыми. 

Томаш вёл довольно-таки аморальный образ жизни: иногда он мог не возвращаться ночью, работать не любил, поэтому искал «лёгких денег». Наследство в виде крупной суммы, оставленное бабушкой, тоже было его целью. За несколько дней до рокового полёта в Италию Томаш сказал дочери, что лекарства не помогали никаким образом. Ремиссии не наблюдалось, но и состояние Эстелы не ухудшалось. Около полгода оно было стабильным. Мужчина попробовал ей предложить остановить лечение, чтобы понаблюдать, изменится ли от этого её здоровье к лучшему. Конечно же, дочь была согласна с его мнением о том, что недуг больше не прогрессировал, однако давать себе спад в организме не собиралась. Её обнадёживала мысль о том, что больше не придётся терпеть эти неприятные до костей процедуры. Однако меткая проницательность дочери вычислила, что это предложение было вызвано лишь его глубокой прижимистостью. И за это она возненавидела своего отца. Она ругалась с ним, высказывая обо всём, что было на душе. Томаш ничего не сделал для благополучия своего чада, кроме того, что, вернув права родителя по выгодным причинам, не допустил того, чтобы Эстела оказалась в приюте. Но прошло два года, и к этому времени Эстела стала совершеннолетней. Она вступила в свои права наследства, а значит, имела полное право распоряжаться своими доходами, в том числе и тем внушительным остатком, что достался ей от бабушки. Она хотела, чтобы на эти деньги её внучка могла бы обеспечить себя если не высшим образованием, то хотя бы достойным жильем. Если бы бабушка знала, на что уйдут накопленные ею сбережения, то она бы давно их сожгла... Это было не лечение. Эстела прилетит в Италию. Это путешествие случайным образом приведёт её к вампирам, которые, как известно, не ценят человеческую жизнь. Если отец считает, что нет смысла в лечении, то почему бы не потратить деньги с пользой? 

Она мечтала съездить в прекрасную Италию, посетить хотя бы пару городов, увидеть шедевры искусства, как, например, Пизанская башня или собор Санта-Мария-дель-Фьоре. В конце концов, она считала, что навряд ли выздоровеет, поэтому была вправе совершить поездку. В итоге выбор пал на Флоренцию. Конечно же, говорить об этом отцу Эстела не стала, потому что он непременно запретил бы. Вот и сбылась мечта. Девушка была ещё тем ценителем искусства. Всё шло прекрасно: она увидела множество достопримечательностей, испытала настоящее эстетическое удовольствие. Казалось, пора бы возвращаться домой, но Эстела не попала на рейс по серьёзным причинам. Во время путешествия ей стало плохо... Требовалось остаться в стране хотя бы на несколько дней, чтобы окончательно восстановиться и вернуться домой. Ей предложили съездить в Вольтерру, посетить несколько мест, включая центральную площадь, которая славилась тем, что там часто проходили фестивали. Вариант был привлекателен своим шармом и аутентичностью. Но, к сожалению, Эстела понятия не имела о том, что в этом древнем городе этрусков часто пропадали туристы...

***

Свита Вольтури снова собралась в тронном зале, где уже не осталось следов недавнего пиршества. Все с нетерпением ждали, как Аро Вольтури изложит свои причины и намерения насчёт смертной. Он сидел в центре, все глядели на него. 

 — Уверен, вы догадываетесь, почему я соизволил сегодня собрать совет, — начал говорить Аро. 

— Впервые в человеческой истории человеку неизвестным нам образом удалось нанести урон бессмертному. То, что произошло сегодня во время трапезы с нашим Алеком, вызовет широкий резонанс во всем мире. 

 — Из-за неё мы чуть ни лишились его. Нужно было убить её сразу, — холодно возразил ему Кайус.Аро внешне никак не отреагировал на Кайуса, а только положил свою руку на подлокотник. Его взгляд был направлен к мраморному полу, в котором были тонкие образовавшиеся со временем трещины. 

 — Но он выжил. Алек, — взгляд Аро переметнулся на него, на что тот непроизвольно выпрямился, готовый слушать владыку. 

— Что ты почувствовал, когда кровь начала действовать?Все с особой внимательностью глядели на Алека: конечно же, было любопытно узнать детали из первых уст. 

 — На вкус она ничем не отличалась от обычной, только через несколько секунд я ощутил, как дыхание сдавило, перед глазами потемнело, а тело накрыло болью, чем-то напоминавшей судороги. А после — темнота. Я думал, что уже умер. 

Прозвучали тихие возгласы, кто-то замотал головой — на лицо симптомы, сопровождавшие состояние смертных во время болезней. 

 — Понятно, — слегка удовлетворённо ответил Аро, сомкнув пальцы между собой. 

— Есть ли что-то интересное, что ты уловил в её думах? — спросил Кайус. 

— Ничего такого, что навлекло бы на сомнения. Бедняжка решила исполнить свою последнюю волю, прежде чем болезнь отобрала бы у неё жизнь. Разве что не все воспоминания мне удалось прочесть. Стало быть, действие лекарств? — задумчиво спросил он будто у самого себя. 

— Откуда она? — басовый баритон заполнил зал. Маркус на таких заседаниях обычно оставался практически безразличным к поднимавшимся проблемам и вопросам, которые волновали его братьев. Однако сегодня даже у него смертная вызвала интерес. Аро внутренне улыбнулся. 

 — Из Восточной Европы.— Там ведь живут наши враги, — Кайус медленно царапал деревянный подлокотник трона.Аро выдохнул. Он лояльно относился к буйному характеру брата, потому что во власти, которую он держал тысячелетиями, требовалась с жёстким характером личность, способствовавшая укреплению правления. 

— Владимир и Стефан ещё недостаточно могущественны, чтобы идти против нас, — спокойно объяснил он. 

— Братья мои, нам нужно заботиться о будущем. Сегодня или завтра к нам снова пожалуют такие, как она, тем самым истребив род бессмертных, — Аро говорил так громко, что его голос отразился эхом в зале, прозвучал загадочно и устрашающе. 

— Мы больше тысячелетия питаемся кровью, и такие случаи никогда не имели место быть. Не думаю, что за такой огромный промежуток времени нашими жертвами были только здоровые люди, — убедительно заключил он. 

— Господин, с чего бы нам следовало начать? — раздался голос Алека. Кажется, это случай настолько его напугал, что он был готов прямо сейчас отправиться на поиски, лишь бы в будущем не наткнуться на «брак». 

 — Для начала надо бы убедиться, действительно ли это белокровие. Джия организует встречу с доктором. Я же лично проведу беседу с девушкой — странно, что некоторые фрагменты из её прошлого мне не удалось увидеть. Словно некая пелена их покрыла. 

 — Кто-то специально её нам подсунул на обед, — процедила ворчливо Джейн.И она была права. Назвать такое случайностью казалось невозможным. Но только ли дело крылось в опасности Эстелы? 

 — Мы найдём того, кто это сделал, Джейн, — обещание Аро прозвучало убедительно. — Однако, мои дорогие, у нас есть и другие враги, — тактично перевёл он тему.Присутствующие настороженно приняли эту новость: долгое время они жили в покое и вершили правосудие, однако и сегодня оппоненты власти продолжали заявлять о себе.— Как вы знаете, Феликс и Деметрий находились в Соединённых Штатах на задании. Они сообщили, что нашли вампира, который вёл себя несвойственно перед обычными людьми, —Аро выдержал паузу, — Кажется, он пытался их ложным путём обратить. Завтра они должны вернуться сюда с ним. 

Все начали приглушённо шептаться, предполагая, кто бы это мог быть. Однако теперь этот вампир имел серьёзные проблемы с законодательством. Вскоре его приведут сюда на допрос, а затем Вольтури расправятся с отступившим достойным образом. Такими известиями собрание было окончено.Когда зал опустел, Аро, не меняя положения, предался раздумьям. Ничто не отвлекало его от вертевшихся в голове мыслей: ни приглушенные звуки, ни взволнованные разговоры других вампиров за стенами. Казалось, уже ничто за эту вечность не могло его удивить. Но сегодняшний день убедил его в обратном. 

 Кто она? 

Смертная, которая скоро настигнет своего часа? Сошедшая с мрачных полотен средневековья, в глазах которой читалась боль? Или чья-то злая месть бессмертным, созданная, чтобы вселить в их душах страх? 

Аро закрыл глаза. В её мыслях читалось много отчаяния, тревоги и никакой надежды. Размышления о будущем вызывали у неё тоску, потому что никто не гарантировал, что она оправится. Однако для Вольтури Эстела по-прежнему оставалась загадкой. Почему её кровь наносила вред вампирам? Никакое воспоминание не подтверждало то, что у неё были предпосылки к потенциальным способностям. Возможно, причина крылась в белокровии, что было маловероятно, так как это не редкая болезнь. Кажется, эта девочка полусирота, хотя отношения с отцом кричали о том, что она полностью осиротела. В памяти не сохранилось никаких обрывков, связанных с матерью. 

Вольтури медленно встал с трона и покинул зал. В его горле заскрежетало то ли от накатившегося снова голода, то ли от смятения. Он будто передвигался на лету. Аро открыл дверь комнаты и обнаружил Эстелу, которая стояла у окна, вцепившись в решетку. Пыталась предпринять безуспешные попытки выбраться отсюда. Её сердце заклокотало.Она резко обернулась и застыла.В кромешной тьме Эстела не могла разглядеть гостя, поэтому руками нащупала лампу, стоявшую подле неё. Слабый свет коснулся мужчины, очертив его белый овал лица со сверкавшими, как раскалённый уголь, глазами. Бледная, как у покойников белая кожа. Хотя вампиры никогда и не ассоциировались с чем-то живым. Впрочем, та, к кому пришёл Аро, думала, что тоже давно считала себя мёртвой.Эстела, сама того не замечая, присела. Она не знала, чего можно ожидать от вампира на этот раз, но сделать что-то не так было страшно, да и колени задрожали от сильной тревоги. Аро последовал её примеру и тоже уселся в одно из кресел, положив ногу на ногу. Приняв восвояси свой образ, он заговорил: 

 — Ты сегодня была на высоте. При твоей сущности это невозможно, — начал он разговор.

Контраст от того, как он часами ранее лишил жизни людей в тронном зале до того, каким вежливым тоном он к ней обратился, привёл в замешательство. Инстинкт отодвинул все размышления о нём в положительном ключе на второй план и заставил перейти к животрепещущей проблеме: 

— Я ничего не знаю. Отпустите меня, — ответила Эстела дрожащим голосом. Вольтури блеснул глазами, в которых читалась насмешка, — девушка осознала, что попытка провалена. 

 — Это невозможно. Уж слишком много внимания ты сегодня привлекла, — отклонил он ожидаемые требования. — В этом месте никто не хочет оставлять тебя в живых, поэтому в твоих интересах не появляться лишний раз на наших глазах и выполнять мои требования.Эстела поражённо слушала таинственного мужчину, говорившего с ней учтиво, но в то же время требовательно, как представитель аристократии. Она снова вспомнила хронологию событий сегодняшнего дня: экскурсия Хайди, убийства в тронном зале, некоторое пребывание взаперти. Такое глупейшее и необоснованное промедление — нужно было бежать, когда она ещё находилась там. Но этому имелось малейшее оправдание: шок от такой страшной картины был слишком тяжело переживаемым, чтобы предпринять быстрые действия.Она не понимала, что ею двигало, но никогда ей ещё не приходилось так яро сражаться за свободу. Она пулей сорвалась с места и побежала к выходу, но, к её большому удивлению, Аро уже стоял там.

— Вам не нужно выяснять, что скрывается в моей крови, ведь вы знаете, чем я болею! — успела выпалить Эстела, не сдвигаясь с места. 

Ей показалось, что в начале Аро находился дальше проема.Она смущённо опустила взор, обдумывая, что делать дальше. О каких требованиях шла речь? Её собрались держать в заложниках, ставить опыты? Мельком она глядела на зазор от приоткрывшейся двери. Нужно было выжидать, когда Аро чуть сдвинется с места. 

 — Ты ошибаешься. Это никак не связано с тем, что произошло сегодня в зале, — звучание его голоса утяжелело.Повисла недолгая пауза.Аро поджал губы, разглядывая её: волосы взъерошены, глаза снова стали красными, в прожилках лопнувших сосудов, ресницы слиплись. Несмотря на всю темноту её мыслей о жизни, инстинкт самосохранения не подводил. Из левого кармана донёсся звук — очередное человеческое изобретение минувшего века, но усовершенствованное до неожидаемой степени. Он склонил голову к её левому виску и вдохнул. Неповторимый аромат, нёсший в себе нотки юности и присутствовавшей в ней женственности, но никакой гнили, что сопутствовала природе её крови. «Belladonna», — ухмыльнулся про себя Вольтури, сравнив эту ситуацию с известным растением, вызывавшим физические и психические расстройства у человека.Он оторвался от созерцания Эстелы и продемонстрировал свою руку, уже державшую её телефон. Она изумилась, как такое вообще могло провернуться, ведь она следила за его движениями или же ей не показалось, как она была на секунду заворожена внешним обликом вампира? 

— Тогда дайте мне связаться с отцом! — просила она. В этой комнате связи не было.— Насколько мне известно, его не так волнует твоя судьба.Сказанное поразило. Откуда он мог об этом знать? А затем обожгло. Даже если она бы и связалась с Томашем, он ровным счётом ничего бы не смог сделать. Эстела решилась на последнюю попытку. Она отчаянно бросилась к проёму коридора, надеясь на то, что её исхудавшее и угловатое тело пролезет и опередит мужчину, казавшегося ей чудаковатым, но очень хитрым в своих действиях. И в подтверждении её размышлениям Эстела ощутила, как холодные пальцы обхватили туловище, не дав шагнуть дальше этой комнаты. Крепкая хватка сжимала её рёбра и, казалось, ломала их, но через секунду она ощутила болезненное соприкосновение позвоночника с твёрдым полом. Всю спину прошибло парализующей болью, от которой она не могла обратно встать.Эстела разомкнула веки и увидела, как над ней склонялась то ли сама смерть, то ли самый жестокий из всех существовавших в этом мире людей, которого она когда-либо встречала. Лёгкая улыбка коснулась лица Аро, а его глаза загорелись сумасшедшей искрой. Теперь Эстела потеряла контроль над своими попытками сбежать. Чтобы ещё раз убедить её в том, что отныне придётся беспрекословно повиноваться ему, он сжал её шею пальцами и, слегка надавливая, прошептал: 

 — Если тебя так не устраивает твоё пребывание здесь, то можешь ощутить на себе, как скоро моя хватка перекроет тебе кислород. Ты всё ещё хочешь этого? — не отпуская руки, глядел он ей в глаза. В них не скрывалась та боль, которую он невольно считывал в тех же мыслях. Тоскливое и сомнительное существование погружало её глубже и глубже, но решиться свести счёты с жизнью она никогда не желала. Покрасневшая от налитой к голове крови Эстела судорожно замотала головой, не имея возможности сказать что-либо. 

— Вольтури не дают второго шанса, — разомкнул пальцы Аро. — Странно, что тебе важно связаться с отцом, а не с матерью. Она не так уж и печётся о тебе? — спросил он как ни в чём не бывало. Ему было известно о том, что отца не так волновало местонахождение дочери, а матери, скорее всего, давно нет в живых, если воспоминаний о ней он не застал в её мыслях.Ледяной след от его пальцев горел на шее Эстелы, кровь отдала в виски и заставила на некоторое время вызвать помутнение рассудка. Но подсознание кричало ей о том, что в этом месте лучше повиноваться неизвестному и столь опасному существу. Кажется, он что-то расспрашивал о родителях. Всё ещё приходя в себя, она лихорадочно собирала фразу по порядку, чтобы ответ удовлетворил его. 

 — Она пропала, когда мне было три года. 

 — О, дитя моё, наверно, ты уже мало что помнишь о ней, — с навеянной грустью поддержал он разговор. Тем не менее ответы Эстелы и картина увиденного прошлого не складывались в голове. Впрочем, сказанное это подтвердило: 

 — В моей памяти остались воспоминания, — тихо пробормотала Эстела. Эти слова ударили как гром. Появилось ещё одно подтверждение тому, что происходило что-то необъяснимое. Как она может помнить о ней, если он не прочитал ни единой мысли касаемо этого? Неужели она врала? Если так, то зачем? Но у Вольтури был козырь, чтобы проверить всё. 

 — И какой же ты её запомнила?Эстелу насторожили вопросы собеседника. Почему в такую минуту он интересовался такими подробностями минувшего прошлого? Но теперь на собственном опыте ей не хотелось проверять терпение вампиров, поэтому она не заставила его ждать ответа. 

 — Моя мама была высокой и темноволосой женщиной с яркими чертами лица, — кашляла Эстела, собирая её образ в памяти. 

— Я не могу объяснить, но мне кажется, что она была мятежной и притягательной. Не спрашивайте почему.Вольтури был тронут таким откровенным ответом. То, что она говорила правду, бросалось в глаза. За долгую жизнь Аро идеально научился читать по физиономии, какие эмоции испытывали окружающие. Он видел, что Эстела уже действительно опасалась его и медленным темпом осознавала, что попала в совершенно чужую среду, непостижимую для ума человека. Но она явно не врала, и проверять её лишний раз не было необходимости. Но вопрос, почему в её мыслях не всплыл ни единый эпизод, связанный с матерью, оставался открытым.

— Ты легко идёшь на контакт. На твоём месте я бы даже не стал говорить, — проговорил Аро с долей иронии.Эстела попыталась встать, но кровь до сих пор стучала по вискам, а спина болела так, будто по ней проехался поезд. Она смогла только, опираясь на руки, принять полусидячее положение. На самом деле, если не брать то, что произошло минутами ранее, ей было не досадно говорить о матери, хоть и её собеседником оказался загадочный и суровый вампир. На секунду Эстелу это даже раздосадовало — болезнь её настолько изменила, что она замкнулась вплоть до того, что ей было абсолютно не с кем поговорить.Наступила неловкая пауза. Разговор пошёл не по тому руслу, что она желала, и ей пришлось повторить предыдущую просьбу. 

 — Пожалуйста, дайте хотя бы написать ему, — бессвязно попросила она, зная, какой ответ её ждал. 

 — Почему ты должна перед ним отчитываться? Он ведь тоже когда-то выпал из твоей жизни.Она поражённо взглянула на него. Что в себе таили эти существа, что им было известно о ней абсолютно всё? Ей дали ясно понять, что никто её ни с кем не свяжет. А чем больше Эстела просила, тем больше Аро намеренно делал больно. Если ему было известно о её прошлом, не составит труда прийти к выводу, что Томаш вряд ли что-нибудь предпримет. Но звонок показал бы её местоположение, и это существенно облегчило бы поиски. И вместе с тем привело бы к вампирам... Тревога поедала её изнутри. 

 — Откуда вам это известно? 

 — О, снова эти вопросы... — от утомления однообразной реакции Аро закатил глаза. — Одним касанием руки я могу прочесть все мысли, будь то человека или вампира.Эстела замолкла. Теперь она поняла, откуда ему так много известно о ней. Кромешные уголки мыслей и воспоминаний были ему раскрыты. Аро уже собирался было выходить, как её новый вопрос отдался ударом по телу. 

 — Зачем вы за меня заступились?То, чего он не хотел от неё слышать. По крайней мере, сейчас. Удивительно, но сам вопрос был сформулирован невинно. Эстела оказалась проницательной, но после всего того, что успело произойти, неужели она считала, что Аро за неё заступился? Сейчас было слишком рано посвящать её во все тонкости жизни бессмертных. На самом деле, он сам не знал, как ответить на этот вопрос. Аргумент, который был предоставлен свите Вольтури, уже озвучен, но сам он чувствовал, что это произошло неспроста. 

 — Ты меня заинтересовала своей кровью. Но ещё мне видится, твоё отчаяние и тоска связаны с болезнью. 

 — И как долго мне придётся здесь находиться? — не унималась она.Аро выдохнул. Для тоскующей умирающей смертной она резко оживилась, что даже начала его утомлять. 

 — Это уже будем решать мы, — грозно произнёс он и направился к выходу.— Но если я всё-таки умру? Как вы со мной поступите в дальнейшем?Вольтури приблизился к порогу. Невольно задумываясь о вечности, Аро нахмурился. Разве она умрёт? Он понимал, до какой степени эта девушка боялась за свою жизнь и уже мыслями принимала печальную действительность. Ей было страшно представить, сколько дней осталось до кончины. Однако Вольтури казалось, что в ближайшей перспективе её это не будет ожидать. Слишком много фактов указывало на исключительность случая. Но пока было рано объяснять ей эти все тонкости. 

 — Не понимаю, о чём ты. 

 — Мне интересно, где вы меня похороните. К тому же я не хочу быть пропавшей без вести, — тихо промолвила она.Эстела умела быстро подстраиваться под стремительно менявшиеся условия в жизни — этому он невольно обрадовался. Значит, какой-никакой контакт был налажен. Как бы Вольтури не относился с пренебрежением к людям, в этом случае придётся позабыть об этих предрассудках. Результаты анализов, последующие наблюдения — всё напрямую будет зависеть от её состояния. Он найдёт, откуда растут корни этой проблемы. 

 — Отбрось ненужные мысли. Пока ты не исчерпала моё терпение, ты будешь жить, — сказал он со строгостью. Последовало небольшое молчание. Слова, кажется, вселили спокойствие. Страх в сочетании с доверием порождал её покорность. Благодаря своей чуткости и проницательности она понимала, что Вольтури всё равно что-то ей не договаривал, и вместе с тем ей удалось уловить в нём некое благородство. 

 — Доброй ночи.А ночь спокойная? Мысли будут до раннего утра беспокоить Эстелу, что даже уснуть не удастся. В чужой кровати, в чужом замке, в котором её держали не то как гостью, не то как пленницу...