Глава 17
Прошли месяцы. Лето, а затем и осень незаметно сменились зимней стужей, и глухая деревушка окуталась мягким снегом. Серебристый иней прочно обосновался на стёклах домов, узоры морозных узоров покрыли окна, будто природа решила запечатлеть свои тайны. Билл теперь реже выходил на улицу по вечерам — холод сковывал деревню, загоняя людей по домам. Но Том… Том так и не смог заставить себя исчезнуть окончательно. Ночами, когда весь дом погружался в глубокий сон, он пробирался в комнату Билла — бесшумно, как призрак, словно сам был частью зимнего ветра, пробирающегося сквозь трещины. Вампир стоял у кровати, глядя на мирно спящего мальчика. Его дыхание было ровным, щёки слегка порозовели от ночного холода, а губы чуть приоткрылись, словно он что-то шептал во сне. Так близко... и так далеко. Том смотрел, изучал каждую черту нежного лица. Он видел, как ресницы подрагивали во сне, как под тонкой кожей бились голубоватые вены, такие хрупкие, такие... желанные. Он хотел прикоснуться, хоть на мгновение. Ощутить тепло под кончиками пальцев, скользнуть ладонью по тонкой руке, почувствовать мягкость волос. Но он не мог. Не должен. Том стиснул зубы и отступил, пряча пальцы в карманы куртки. Он ненавидел себя за эту слабость. За то, что не может перестать тосковать по нему. Каждый взгляд на спящего мальчика разрывал его на части, причиняя боль, но он продолжал приходить. Продолжал смотреть.
— Малыш... — прошептал он однажды едва слышно, так, чтобы не потревожить сон Билла. — Ты даже не представляешь, как мне тебя не хватает.
Билл лишь слегка пошевелился, что-то пробормотав в полусне, и Том невольно улыбнулся. Слабая, печальная улыбка, полная тоски и сожаления. Он скучал. Не по крови. Не по сладкому запаху, манящему его каждую ночь. Он скучал по Биллу. По его смеху, по его детскому любопытству, по наивным вопросам и чистому доверию, которое вампир разрушил в одно мгновение. Когда Билл повернулся во сне на бок, прижимаясь щекой к подушке, Том сделал шаг назад.
— Спи... мой малыш, — выдохнул он, уходя в темноту комнаты.
**
Днём Том не покидал деревню. Он следил за Биллом издалека, прячась в тенях, избегая людских глаз. Вампир смотрел, как мальчик ходит в школу, как заваливается за парту, подпирая щёку рукой и лениво водя карандашом по тетради. Как возится с друзьями во дворе, смешно морщится, когда ему холодно, кутаясь в шарф. Том смотрел, как Билл ел, наблюдал за тем, как мальчик останавливался у витрин магазина, разглядывая игрушки или новогодние украшения. Однажды он увидел, как Билл упал на заснеженной дороге, и едва не выдал себя. Пальцы сжались в кулаки — ему хотелось броситься туда, помочь, поднять мальчишку, согреть его, прогнать холод. Но он остался в тени. Смотрел, как Билл сам встал, отряхнулся, хмурясь, и пошёл дальше. Скука, тоска, боль... всё смешивалось внутри Тома, доводя до грани. Он винил себя. Винил за то, что вообще позволил себе приблизиться к этому ребёнку. Но даже несмотря на это... он не мог отпустить.
**
Однажды ночью, когда снег мягким покрывалом укутал землю, Том снова пришёл. Он стоял у кровати Билла, слушая, как мальчик дышит во сне, медленно и умиротворённо. Вампир не удержался — его рука дрогнула, и он легонько, едва ощутимо, провёл пальцами по краю одеяла, избегая касания кожи.
Так нельзя.
Он закрыл глаза, стараясь отогнать это желание. Но каждый раз, когда он приходил, было всё сложнее. Он скучал. И каждый раз, когда смотрел на Билла, его жажда только росла — не только голод, но и тоска по этому человеческому теплу. Тому, что он давно утратил и которое теперь больше всего хотел вернуть.
— Прости меня... — выдохнул он, касаясь взглядом бледного лица Билла. — Я... я не должен был возвращаться.
Но он всё равно пришёл.
И придёт снова.