Связанные кровью

— Ты уже сидишь так почти целую неделю! — в спальню ворвалась недовольная Йеджи.

Хёнджин сидел на краю кровати и крепко сжимал бледную и холодную руку Феликса. Он лежал, словно спящая Принцесса. Глаза были закрыты, губы пухлые, но безжизненные. Грудь вздымалась, но блондин всё никак не просыпался, хотя времени прошло уже много.

— Как его рана? — рыжеволосая лишь вздохнула, услышав в ответ тишину, и, взяв табуретку, присела рядом. — Затянулась или ещё нет?

Брюнет молча отодвинул одеяло и, приподнимая белоснежную шелковую рубашку от собственной пижамы, посмотрел на живот. Ничего не было, совершенно обычный живот, лишь старое родимое пятно так и портило всю картину. Оно не пропало, и, видимо, так и будет вместе с Ли.

— Может, ты хотя бы слово мне скажешь? — Хван начинала беситься. — Мы с Ни-ки тоже переживаем! Ты словно сторожевая собака сидишь рядом с ним и не отпускаешь.

— Он ведь должен скоро очнуться, — он виноватым взглядом стал разглядывать померкнувшие веснушки. — Я же успел, так почему он не открывает глаза? — Хван поднял чужую руку и, прислонив её ко лбу, заплакал.

Вампир так много рыдал. Все те дни, которые юноша находился в отключке. Не прошло и дня, чтобы Хёнджин не пустил хотя бы слезу. Он винил себя за всё произошедшее и не мог простить. Ему нужно было снова увидеть живого Феликса и больше ничего. Но захочет ли сам блондин видеть его, когда всё узнает? Правда разобьёт его на маленькие частички.

— Давай я с ним посижу, а ты хотя бы сходишь в душ? — неожиданно предложила вампирша. — Если он очнётся, то я обязательно позову тебя.

— Я не хочу, чтобы он проснулся и не увидел меня, — брюнет не переставал смотреть на Ли. — Ему нужно будет столько всего рассказать.

— Не переживай, полчаса роли не сыграют, — Йеджи самостоятельно начала выпихивать Хвана из комнаты. — Давай-давай. Сходи освежись, а то как ты перед ним в таком виде будешь? Точно похож на плесень, не иначе.

Вампир сдался. Взяв себе свежую одежду, он направился в ванную комнату. Встав под дождик, в момент стало легче. С тела ушло напряжение, и стало даже проще дышать. Иногда Йеджи умеет давать полезные советы, но таковыми они оказываются лишь в десяти процентах случаев.

***

Глаза уже привыкли к темноте, и всё казалось уже не таким мрачным и ужасным. Феликс продолжал держаться за свои ноги, свернувшись калачиком. Пустота внутри поедала его, будто паразит. От этого тело неприятно ломило, будто на кости давило чем-то тяжелым, и они еле держались, чтобы не разломаться пополам. Всё это походило на настоящие пытки.

Блондин и понятия не имел, когда всё это закончится. Сколько ему ещё нужно терпеть? Не станет ли хуже? Вселенная распределяет, где и кем он родится в своей новой жизни? Но почему так долго?

Разного рода мысли совсем не давали покоя. Ли только и делал, что рассуждал. Он не мог заняться другими вещами, ведь было нечем. Лишь добивал себя отвратительными мыслями, от которых сердце так и кололо. От одних воспоминаний, связанных с Хёнджином, всё тело начинало дрожать, а слёзы скапливались в уголках глаз, но никак не выходили наружу. Они будто замерзали и превращались в лёд, но стоило было дотронуться до глаз, как пальцы сразу же становились мокрыми.

— Сейчас ты выглядишь ещё более жалким, — собственный голос донёсся до юноши. — Признаюсь честно, наблюдать за этим то ещё неприятное зрелище.

— Когда это всё закончится? — Феликс тут же расслабился и принялся вертеться из стороны в сторону, пытаясь снова найти источник звука. — Когда я вернусь в свой мир? Когда?! — эмоции уже лились через край, сдерживать их и дальше сил попросту не хватало.

— Уже заканчивается, но пойми одно, — голос на мгновенье затих. — Если ты не сможешь выбраться сейчас сам, то останешься здесь навсегда, и я уже ничего с этим не смогу сделать.

— В каком смысле выбраться? Я не понимаю, о чём ты! Эй! Ответь на мой вопрос!

Голос исчез, а вдали, в темноте, появилось нечто светлое, похожее на лестницу, и тогда блондин понял, что ему нужно именно туда. Он начал двигаться вперёд, но с каждым пройденным метром его тело будто пронзали тысячи мечей. Боль была настолько сильной, что крики боли разносились по всему пространству.

Ему будто ломали кости, резали кожу и копошились в органах. Перед глазами начало всё плыть, но до лестницы оставалось немного. Ли старался, очень сильно. Выход был так близко, но одновременно и невозможно далеко. Боль усиливалась, слёзы текли по щекам, но он не останавливался, всеми силами двигался дальше, стараясь думать лишь о хорошем: о Хёнджине, чьё существование просто предавало сил, о родителях и друзьях, с которыми он хотел просто обняться и не отпускать больше. Никогда.

Взявшись за лестницу, находясь словно под водой, юноша принялся подниматься наверх. Боль пронзала руки, словно Феликс хватался за острия ножей, а ноги просто не слушались - их ломало. Блондин даже сам не понимал, как он всё ещё оставался тогда в сознании. Его чувства и позитивные воспоминания были сильнее всего остального, этого хватало, чтобы держаться на плаву.

Поднимая голову, можно было увидеть лучик света, пробивающийся сквозь выход. Ли почти был у цели, оставалось ещё немного, и он снова сможет жить. Всё вернётся на свои места, всё будет хорошо. Жизнь снова будет такой же спокойной, как и раньше. И Тэк-Ён его больше не тронет, ведь так?

На юношу обрушилась дикая головная боль. Ему пришлось остановиться, чтобы нахватать ртом воздуха. Стало невозможно дышать. Такие ощущения, будто ему в сознании начали вскрывать черепушку. Неужели он очнётся, будучи уже в морге? Тогда он снова отправится на тот свет. Терпеть эту адскую боль уже практически не было сил. Слишком больно.

— Пожалуйста, я хочу жить! — сквозь слёзы молвил Феликс. — Отпустите меня, молю. Они все ждут меня, и я хочу в свой мир обратно!

Лишь на какое-то мгновенье стало гораздо легче и блондин стал подниматься в разы быстрее, словно ему позволили выбраться. Оставить это место. Навсегда.

Со счёта времени Ли сбился уже давно. Он смотрел исключительно наверх и думал, сколько ему ещё нужно, чтобы выбраться в свой мир. Свет был так близко, казалось, что ещё чуть-чуть, и юноша уже сможет дотронуться до него и оказаться снаружи.

Но поручни лестницы вдруг закончились. Выход был так близко, нужно было всего лишь подняться ещё на два отделения, но выше уже ничего не было. Получается, выбраться он не сможет? Значит, это был обман? Он застрял в этом непонятном месте навсегда?

Надежда погасла в его глазах, а силы резко покинули тело, и не в силах больше держаться за поручень тело поддалось назад, и он упал. Упал обратно в эту пустоту, теряя связь с собственным разумом.

***

Хёнджин снова сидел на краю кровати, сжимая чужую руку. Его измученные глаза никак не могли оторваться от спящего Феликса. Он ведь уже должен был очнуться, но почему-то его глаза всё ещё были закрыты. Блондин ведь сильный мальчик, брюнет был уверен, что он справиться со всеми трудностями, но неужели.

Брюнет знал, через какие трудности нужно было пройти Ли. Не с личного опыта, а с рассказов. С одной стороны, он невероятно винил себя за это, но отчасти был рад. Юноша сможет продолжить жить, не без существенных изменений, но продолжит. Сможет достичь поставленных целей. А Хван будет с ним, чтобы не произошло. Всегда.

Неожиданно вампир почувствовал, как его руку сжали в ответ. Глаза расширились, а внутри появились непонятные чувства. Он продолжал смотреть на Феликса, но тот не открывал глаза. Ли ведь сжал руку! Почему?

— Прошу! — блондин с криком вскочил на кровати и принялся тяжело дышать, крепко сжимая чужую руку. — Верни меня домой, — уже шепотом проговорил Ли, понуро дыша.

— Феликс! — дрожащими руками Хёнджин притянул юношу в свои объятия. Он принялся целовать его в лоб, поглаживая по голове и спине. — Как я рад.

— Я правда жив? — Феликс никак не мог осознать всей ситуации. — Я в больнице, да? Меня спасли? — блондин отстранился от брюнета и принялся рассматривать помещение. — Это не больница.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — Хван принялся щупать Ли за все доступные места. — Голова не кружится? Хочешь чего-то съесть, выпить?

Юноша был потерян. Он смотрел на вампира и не мог и двух слов связать. Он думал, что очнётся в больнице в окружении врачей, которые бы следили за его состоянием всё то время, пока он был в отключке, но по итогу оказался в квартире Хёнджина. Тело начало дрожать.

— Не говори мне, — дрожащими руками блондин осторожно приподнял рубашку. — Хёнджин, — слёзы скопились на глазах. — Зачем?

— Я не мог позволить умереть тебе ещё раз, — брюнет попытался взять Ли за руку, но тот сразу же отдёрнул её. — Как я мог позволить тебе это?!

— Почему нельзя было отвезти меня в больницу?! — прозрачные капли скатывались по веснушчатым щекам. — Они бы итак спасли меня!

— Твоё сердце остановилось.

Смотря в тёмные глаза, юноша замолчал. Руки всё так же дрожали. Он медленно поднёс руку к груди и попытался нащупать биение сердца, но тишина. Его сердце не билось, а значит, что он правда умер тогда и умрёт сейчас. Он больше не человек.

— Как я перед родителями и друзьями появлюсь? — с наездом спросил Феликс, хватая Хвана за плечи. — Как теперь я просто смогу находиться с ними рядом? Как?

— Малыш, — глаза вампира забегали из стороны в сторону, он опустил свой взгляд и взял блондина за руки. — Начнём с того, что сначала тебе нужно успокоиться. Ты привыкнешь к этому, просто нужно время.

— Ты не договариваешь, — Ли заметил напряжение. — Выкладывай мне всё, Хван Хёнджин! — злость вперемешку с болью разрывали изнутри. — Говори, мать твою! — он затряс его.

Хёнджин начал отрицательно мотать головой, пряча собственное лицо. По его щекам тоже стекали слёзы, но он молчал. Оттягивал этот момент или же сам пытался настроиться, чтобы просто произнести эти несчастные слова, которые разделят чужую жизнь на «до» и «после».

— Ну почему ты молчишь? — юноша отстранился, закрывая лицо руками. — Какие ещё последствия? Почему ты не хочешь говорить?

— Они, — брюнет пытался собраться с мыслями. — Они не помнят тебя, — виноватые глаза уставились на Феликса. — Прости меня, пожалуйста, — Хван попытался дотронуться до блондина, но тот, словно ошпаренный, отсел ещё дальше. — Я правда не мог поступить иначе. Ты и так настрадался из-за меня.

— Ты правда думаешь, что сделал лучше? — слёзы, слёзы и ещё раз слёзы. — Лучше бы я умер и они помнили обо мне, чем жить с осознанием того, что больше никогда не услышу «сыночек» или «Ликс» в свой адрес от лица самых близких и дорогих мне людей, — истерика подступала всё ближе и ближе. — Я лишился самого дорогого, и это твоя вина. Лучше бы ты не спасал меня, и я умер!

— Не говори так, прошу тебя.

— Не говорить? Ты лишил меня семьи и друзей!

— Феликс, не руби так с плеча, — в комнату ворвалась Йеджи. — Успокойся, пожалуйста, — рыжеволосая хотела хоть как-то уладить проблему, но её никто не слушал.

— Я хочу домой, — проговорил вдруг Ли, поднимаясь с кровати. — Дайте мне одежду, я хочу уйти.

— Тебе нельзя, — перед ним неожиданно появился Ни-ки. — Ты только обратился, вдруг набросишься на людей?

— Я скорее подохну от жажды, чем укушу кого-нибудь.

Оттолкнув белокурого со своего пути, юноша подошёл к шкафу, достал оттуда первую попавшуюся одежду, надел её и, не говоря ни слова, покинул комнату, громко хлопнув дверью. На выходе он нашёл свой телефон. Засунув его в карман, он обулся и вышел на улицу, даже не накинув себе на плечи куртку.

Он забрал у вампира рубашку и брюки, в которых он часто ходил. Стоило было оказаться на улице, как все люди стали косо на него смотреть, но Феликсу было всё равно. Ноги несли его в сторону дома, а сам он смотрел под ноги, сдерживая слёзы, которые так и стремились выбраться наружу. Внутри была ледяная пустота, словно выжигающее его пламя.

Его существование, те восемнадцать лет, просто исчезло. Всё, что он строил, всё рухнуло, словно карточный домик при малейшем ветерке. Но как такое возможно? Почему они забыли? Может, Хёнджин сказал это специально, чтобы блондин не навредил им? Его состояние в данный момент было крайне нестабильным, из-за чего было неизвестно, как он мог повести себя. От этого было страшно, очень.

— Извините, у Вас всё хорошо? — к Ли вдруг обратилась миловидная девушка, кажется, даже ровесница. — На улице холодно, Вы в одной лишь рубашке. Что-то случилось? Стоит вызвать полицию?

Юноша смотрел на девушку и слышал, с какой скоростью бьётся её сердце. На мгновенье кровь встала перед глазами, и Феликс попятился назад, чувствуя, как ломит зубы. Он тяжело задышал и, увидев недоумение в чужих глазах, рванул прочь. Нет, он никого не укусит, не позволит себе этого.

Блондин старался сконцентрироваться на пути домой, но всё, что он слышал и чувствовал, - биение чужих сердец и запах свежей крови, от которой скребло горло. Так вот, оказывается, как чувствуют себя вампиры в обществе людей. Они испытывают невероятную жажду крови, так сильно хотят пить, что готовы прокусить всем сонные артерии, лишь бы удовлетворить свои потребности.

Забежав в свою квартиру, Ли запер дверь на все возможные замки, чтобы вдруг, в невменяемом состоянии, не выйти и не убить невинных соседей. Голова кружилась, а желудок кололо, словно иголками. Придерживаясь за стены, юноша прошёл в свою комнату и, забравшись на кровать, накрылся одеялом с головой, хоть как-то заглушая биение сердец жителей дома.

— Почему это не может быть сном? — обхватив руками колени, Феликс задрожал в истерике, которая по итогу настигла его. — Почему я просто не умер? Почему?! Зачем он это сделал?

Словно псих, блондин качался вперёд-назад, пытаясь успокоиться, однако лучше не становилось. В голове появлялись ужасающие картины, связанные с кровью. Они просто преследовали его: то огромные лужи крови, то люди с прокусанными шеями, то отрубленные конечности. От этого одновременно хотелось сходить и очистить желудок, но в то же время Ли хотел есть. Очень сильно.

На глаза попался лежащий рядом телефон. Дрожащими руками юноша взял его и разблокировал. Не было ни одного пропущенного звонка или сообщения от друзей или родителей. Даже зайдя в чаты, Феликс ничего не нашёл. Они все исчезли. Личность Ли как человека просто пропала: он никогда не существовал, он никогда не учился в школе, он никогда не жил в Австралии, а тем более никогда не мечтал выучиться на стоматолога. Никто никогда не знал о таком парне, как Ли Феликс.

Зайдя в телефонную книгу, на глаза попались номера, которые так и сохранились в мобильнике. Хоть это немного успокаивало. Недолго думая, юноша нажал на номер матери, и приложил гаджет к уху, слушая долгие и громкие гудки, от которых неприятно ныли уши.

— Слушаю? С кем я разговариваю? — от голоса женщины, слёзы с новой силой потекли из глаз. — Алё, кто это? Откуда у Вас мой номер? — Феликс не мог ничего ответить, он просто не знал, что именно ему сказать.

Однако он прекрасно понимал, что мама и правда не знала, кто он. Она забыла, её собственного сына просто вычеркнули из жизни, будто вырвали листок из тетради и, смяв, выкинули в мусорку. Это ранило больше всего.

— Если Вы ничего не скажете, то я просто повешу трубку, — мама начинала злиться, слыша пустую тишину.

— Постойте! — блондин нашёл в себе силы, чтобы поговорить. — Вы ведь Ли Соню, — Ли прикусил губу. — У Вас есть дети?

— Кто Вы такой? Почему спрашиваете?

— Это социальный опрос.

— Есть у меня дочка, Оливия, — от этих слов, юноша на время перестал вообще слышать что-либо. В его глазах стоял писк, будто в машине ломалась деталь. — Всё, опрос закончен?

— А, да, — с комом в горле, смог выдавить из себя Феликс. — Спасибо, до свидания.

Женщина бросила трубку, даже не попрощавшись. Блондин тут же отбросил телефон и, закрыв лицо руками, громко завыл, чувствуя невероятную боль по всему телу. Его не просто выкинули из жизни родителей, вместо него появилась дочь. Вместо него возникла замена.

Боль словно ножами разрезала всё тело, а желание отведать крови всё ещё росло. Ли просто начинал сходить с ума, это всё просто казалось невозможным. Разве мир настолько жесток с людьми, которых он создал, или же просто юноше так сильно «повезло» в своей жизни?

Феликс просто не знал, куда себя деть. Ему было невыносимо плохо, будто ему живьём ломали кости и он захлёбывался в крови, но в реальности ничего из этого не происходило. Блондин просто сидел под своим одеялом и дрожал, как маленький испуганный котёнок, бродящий по улицам огромного города, боящийся, что ему могут навредить.

В голову неожиданно пришла самая ужасная идея из всех возможных, но Ли так ей загорелся, что просто не мог продолжать сидеть на месте. Он резко вскочил и направился на кухню. Открыв шкаф со всеми приборами, в руках оказался огромный нож. Дыхание было сбитым, юноша смотрел то на лезвие, то на своё запястье. Он покончит с этим. Жить со всей этой ношей дальше он не сможет.

— Как бы сильно я не хотел тогда жить, не стоило было продлевать мне жизнь таким образом, — закрыв глаза, Феликс быстро провёл ножом по венам.

Боль пронзила руку, перекрывая душевные терзания. Стало гораздо легче, будто открыли форточку и в квартиру попал свежий прохладный воздух. Пересилив себя, блондин открыл глаза и уставился на рану, из которой с невероятной скоростью вытекала чёрно-красная кровь так же быстро, как стягивалась сама рана.

— Что за? — Ли схватился за запястье, когда от пореза не осталось ни следа. — Я просто не смогу покончить с этим, серьёзно? — бросив нож в стену, он застрял в ней. — Твою мать!

Вместо слёз, боли и паники пришёл гнев. Юноша принялся громить всё, что видел. В нём было так много сил. Раньше Феликс не мог сдвинуть стол, не приложив для этого усилий, но тут просто разломил его пополам, ударив рукой. Он тяжело дышал, но продолжал. Гнев пробирал до костей, хотелось свернуть кому-то шею.

Возможно, он совершил ошибку, уйдя из дома Хёнджина, когда его состояние такое, но находиться с ним в одном помещении он не желал. Видеть его не хотел. Это всё было его виной. Из-за него, да, именно из-за Хван Хёнджина все забыли про него. Он лишился самых дорогих для себя людей. Теперь он точно ненавидит его, и никакая связь не изменит его отношение. Если блондин увидит его, то сам лично прокусит шею, а следом свернёт, отправляя вампира на тот свет.

— Феликс, тебе стоит успокоиться, — на кухню вдруг вбежала Йеджи. — Не горячись так, спокойно. Ты сейчас в очень подвешенном состоянии, можешь навредить себе.

— Как я могу навредить себе, если на мне всё за секунду заживает? — Ли показал своё запястье и кивнул в сторону окровавленного ножа. — Я, блять, теперь просто неубиваем. Как мне закончить с этой конченой жизнью? Как вернуть всем память? — юноша смотрел на рыжеволосую красными глазами. — Я не хочу так жить!

— Спокойно, выдохни, — Хван в моменте подошла к Феликсу и просто обняла его. — Тихо, Ликс, тихо, — вампирша начала гладить блондина по спине, слыша всхлипы.

— Как мне жить дальше? Я не смогу!

— Всем нужно время. Тебе нужно время, чтобы просто всё осознать.

— Есть ведь способ, как убить вампира, — Ли крепко схватился за чужую спину. — Скажи мне его, прошу, Йеджи.

— Тебе нужно отдохнуть, — прошептала девушка и вонзила в шею шприц со снотворным. — Прости, Ликси.

Перед глазами стало темнеть, и буквально через несколько секунд юноша провалился в сон. В кухню сразу же вошёл Хван и, подхватив Феликса на руки, отнёс его в спальню и, сев рядом, осторожно провёл рукой по светлым волосам. Выражение его лица было виноватым, но он молчал, не говоря ни слова. Просто смотрел, снова. Всё будто вернулось на пару дней назад.

— И что нам теперь делать? — Йеджи прошла следом и громко вздохнула, зачесав волосы назад. — Мы не можем качать его снотворным, чтобы просто не позволять ему навредить себе.

— Я не знаю, — вампир отрицательно замотал головой. — Он меня не простит, но как его отпустить?

— Совсем чокнулся на старости лет? — рыжеволосая дала Хёнджину подзатылок. — Это что, всё было зря? Все те года? Издеваешься?

— Он ненавидит меня, — брюнет закрыл лицо руками. — Я всё испортил. Испортил всю его жизнь. Из-за меня он потерял всё, что только мог. После этого я сам не могу остаться рядом.

— Стоп-стоп-стоп, — Хван тут же замахала руками. — Нет, я этого не позволю. Только через мой труп, понял?

— Йеджи, не делай вид, будто сама не считаешь это самым адекватным решением.

— Так всё равно нельзя! Если вдруг всё изменится? Может, он примет тебя? Ты просто не придёшь?

— Пошли отсюда, — вампир вздохнул и перед тем, как уйти, кратко поцеловал блондина в лоб. — Мой малыш, пожалуйста, попытайся быть счастливым. Очень тебя прошу. Я уверен, что ты со всем справишься, как бы тяжело тебе не было.

Стоящая рядом вампирша заплакала, смотря на это всё со стороны. Даже для неё это было уже слишком. Хёнджин лишь вздохнул, посмотрев на Ли в последний раз. Закрыв глаза, он растворился, а следом за ним пропала и Йеджи. Юноша опять остался один, но ведь он даже и не догадывался, что брюнет был в этой комнате. И не желал бы знать.

Снова темнота, но уже немного другая. Теперь Феликс может спокойно стоять и передвигаться по непонятному помещению. Свет всё никак не включается, становится не по себе, хочется просто открыть глаза и снова увидеть свет. Эта темнота уже знатно помотала нервы.

— Здесь есть кто-нибудь? — решил спросить блондин, а вопрос глухо ударился о стены. — Где я?

— В своём сне, где же ещё? — неизвестный голос ответил с насмешкой. — Так сложно догадаться?

— Кто ты?

- Это не важно, главное, кто ты и что ты здесь забыл.

— Почему я здесь? — перед Ли резко появился огромный белый экран, осветивший комнату. — Что за чёртовщина?

— Знаешь, что такое воспоминания?

— Что за бред, естественно, — юноша стал вглядываться в экран, пытаясь в нём что-то разглядеть.

— А знаешь, что самые яркие и запоминающиеся воспоминания — это воспоминания, связанные с твоей любовью?

— Что ты собираешься сделать? — Феликс начал вертеть головой в панике.

— Напомнить, что ты потерял.

На экране, словно в кинотеатре, начали проигрываться все моменты, которые были связаны с Хёнджином. Начиная от их первого дня знакомства и заканчивая пробуждением в квартире. Они пролетели за считанные секунды, после чего на экране появился день их первой встречи.

Всё было показано от третьего лица, будто в тот момент и правда велась скрытая съёмка, но такого же не было. Провернуть такое просто невозможно. Технологии ещё не ушли так далеко. Это сумасшествие.

Блондин завороженно смотрел на экран, будто видел это всё впервые и сам не переживал эти моменты. Он подмечал для себя мелкие детали, на которые раньше совсем не обращал внимания. В голове начал постепенно складываться новый пазл, от которого по всему телу бежали мурашки.

Дни переключались один за другим. Ли молчал и смотрел. Ничего не говорил и не хотел, но внутри всё так сильно ныло. Его язык повернулся сказать те слова. Ужасные слова, которые ранили не только его, но и Хвана. Почему он раньше об этом не задумался? Почему только сейчас, когда всё подошло к концу?

Дошло время до того самого дня, когда жизнь перевернулась. Признание. Юноша смотрел на него, затаив дыхание, но пара слезинок всё же скатились по щекам. Это было больно. Смотреть на всё это без каких-либо эмоций просто невозможно. Никакое бездушное существо, зная всю историю, не осталось бы равнодушным.

— Всё ещё убеждён в том, что тот, кто тебя любит, хотел навредить? — голос прервал запись. — Или нет?

— Я больше не хочу, — убеждения Феликса не собирались отступать. — Нет! Хватит! Останови это!

— Будешь и дальше винить его за спасение собственной жизни?

— Я не хочу оставаться живым! Не хочу! Я лишился всего!

— Знаешь, чтобы получить нечто новое, познакомиться с новыми людьми и начать жить заново, ты должен пожертвовать своей прошлой жизнью. Просто выйти из неё, закрыть за собой дверь, больше никогда не возвращаясь и не пытаясь отворить её, — голос стал более мягким. — Может, это всё, чтобы ты просто начал жить с чистого листа? Разве ты никогда о таком не мечтал?

— Заткнись! Я не хочу тебя слушать! — блондин закрыл уши своими руками. — Я просто хочу покончить с этим и никогда больше не являться на этот свет!

— Слова имеют вес, никогда об этом не забывай.

Ли очнулся в своей пустой комнате и облегчённо выдохнул, понимая, что это и правда снова был глупый сон. Он стал смотреть по сторонам, думая, что в помещении появились изменения, но всё было так же. Поднявшись, он прошёл на кухню, где был полный погром. Он разнёс всё.

— Йеджи уже ушла? — только спустя пару минут юноша вспомнил, как именно он уснул. — Какого чёрта она вообще приходила?

Стараясь не обращать внимания на собственный голод, Феликс принялся убирать весь сотворённый им хаос. Всё же ему там ещё жить и, наверное, всю свою вечность, если не придумает, как самостоятельно отправиться на тот свет. А он просто обязан найти выход.

Блондин вообще старался отключить собственный мозг, который просто крутил одни и те же мысли на повторе. Ли совсем не хотел думать о правильности своих действий и обо всём в таком ключе. Что сделано, то сделано, уже нечего менять. Юноша не будет ничего менять! Сам как-нибудь со всем справиться. Тем более у него всё же есть один знакомый вампир, он должен будет ему помочь. Хотя. Навряд ли.

Феликс и правда не знает, что ему теперь делать. Куда податься? Как дальше вообще существовать? Его цели просто стёрли, желания тоже. Бесцельно просиживать дни в квартире, боясь выйти на улицу, ведь он может навредить обычным людям. Желание крови так и преследует его. Он, словно голодный зверь, сдерживает себя.

— А что случилось с Сонхуном в тот день? — резкое и неожиданное осознание прострелило голову. — Он ведь был в зале. С ним всё в порядке?

Взяв в руки телефон, блондин пытался найти нужный контакт, но его не было. Исчез. Видимо, как и сам брюнет. Неужели он погиб или Хёнджин сделал с ним нечто ужасное? Ли постарался отмести эти мысли куда подальше и остановился на том, что Пак тоже благополучно забыл о его существовании. Ну, может, оно и к лучшему. Только вот то, что его забыли лучшие друзья, совершенно не радовало.

Ничего в этой жизни больше не радовало. Юноша не хотел радоваться, да и нечему было. Всё стало слишком тусклым, ужасным, опасным для окружающих. Сам Феликс стал опасным созданием. Теперь он не самый обычный парень, а чёртов вампир, убийца. Он спокойно может убить, если слетят тормоза.

— Можно это всё закончится? — ложась на кровать, блондин сложил руки на груди. — Или можно я просто придумаю, как покончить с этим, пожалуйста?