Связанные кровью

— У нас проблемы, — в комнату резко ворвалась Йеджи, тяжело дыша. — Точнее, они у Феликса, а значит, у тебя, а следовательно, и у нас.

Хёнджин сидел в своём кресле и невозмутимо смотрел на рыжеволосую, лишь выгнув бровь. Он ещё не знал, что произошло, поэтому понятия не имел, как ему вообще реагировать на такую самодеятельность. Брюнет просто терпеть не мог, когда к нему заходят без стука, а уж тем более чуть ли не срывают дверь с петель.

— Я уже сто раз сказал, — Хван приподнялся, опираясь на стол.

— Он пришёл за ним! — перебила его вампирша. — Феликс чудом выжил сегодня, и хочешь сказать, что тебе на это всё равно? Продолжишь строить из себя ледяную глыбу?

— Он вернулся? — глаза широко распахнулись от удивления. — И пытался, — вампир упал обратно в кресло, ослабляя галстук. — Твою мать! — стакан ударился о стенку и с дребезгом разбился на маленькие кусочки.

— Ты ведь его не оставишь?

— Я по-твоему совсем бесчувственная скотина? — Хёнджин начал кричать. — Второй раз я этого не допущу. Нет!

— И что нам делать? Он вернётся, снова, это лишь вопрос времени, — Йеджи принялась убирать осколки стакана. — Феликсу было очень плохо, — начала рыжеволосая. — Он весь дрожал, когда мы появились, и, как я поняла, очень долго плакал, — Хван встретилась с томным взглядом брюнета. — Так долго и громко звал тебя, не поверю, что ты не услышал.

— Он меня ненавидит, — Хван закрыл лицо руками. — Но я не могу оставить его.

Вампир понимал, что как-то изменить отношения блондина к нему будет просто невозможно. Он натворил много гадостей и смотрел на чужие слёзы, нагло и самодовольно улыбаясь. Но было ли ему самому хорошо от своих деяний? Нет, не было. Хёнджин, каждый раз возвращаясь домой после очередного дня издевательств, по несколько часов проводил в душе, пытаясь просто не убить себя за это. Да, он вампир и он сам говорил, что не испытывает чувств, но он соврал.

Прозвучит довольно глупо, но всё, что делал брюнет, было лишь для того, чтобы защитить. Защитить Ли, чьей жизни грозила и грозит смертельная опасность. Всё, что он тогда сказал, четыреста лет назад, было ложью. Хван хотел защитить юношу от Ока, но, кажется, сделал лишь хуже. Его планом было защитить и не влюбить. Только вот была одна единственная проблема.

Весь этот план зародился из-за того, что триста лет назад, еще молодой и неопытный вампир наткнулся в густой чаще леса на маленького веснушчатого мальчика с белыми волосами. Он сидел под деревом и громко плакал. Тогда всё и началось. Хёнджин помог ему, вывел из леса и попросил запомнить его, так, на всякий случай, но спустя годы уже Принц Ли не смог вспомнить его.

Брюнет бы и не появился ему на глаза, не узнав он о плане Ока, с которым когда-то только начинал свой путь. Они хорошо ладили, Тэк-Ён помогал Хвану обучаться разным навыкам, которые в будущем могли очень помочь. Но в один день вампира будто подменили: его поведение стало гораздо грубее, он перестал помогать и вовсе стал пропадать на несколько суток подряд.

Тогда Хёнджин и узнал всю правду: о нападениях на Королевство, о покушении и всех вытекающих. Осознание того, что Ок собирается убить Принца Ли, не давало брюнету покоя долгое время, и он решился. Решился защитить его любой ценой.

— Я должен найти Тэк-Ёна и разобраться с этим до того, как он снова попытается его убить, — Хван резко поднялся и направился к выходу.

— Ты сейчас нужен ему! — Йеджи резко схватила вампира за запястье, останавливая. — Он звал тебя, а не нас с Ни-ки. Для тебя это просто пустые слова?

— Ты же знаешь, — Хёнджин тут же опустил глаза, стараясь не встречаться с рыжеволосой взглядами.

— И ты знаешь. Поэтому не надо быть быком и упираться в стенку своими рогами, — Хван неожиданно притопнула ногой. — Будь, что будет, хватит, мне эта игра уже надоела.

— Хван Йеджи!

— Хван Хёнджин!

Брюнет не ожидал, что вампирша повысит голос на него в ответ. Она уставилась своими пылающими глазами на него, словно пытаясь подчинить. Было понятно, что Йеджи и правда уже не хочет продолжать то, что задумывал Хван. Видимо, попытка убийства была последней каплей чужого терпения.

— Ты прямо сейчас идёшь к нему как миленький, и если хоть пикнешь, то я тебе шею перегрызу, серьёзно, — рыжеволосая лишь сильнее сжала запястье, убеждая в своих намерениях. — Ты меня понял?

— Хорошо-хорошо, пошли.

Перед глазами всё резко замельтешило, и буквально через несколько мгновений они оказались в чужой комнате. Белокурый продолжал сидеть на кровати и пялиться на Феликса, боясь и на секунду отвернуться. Мало ли. Никогда не знаешь, когда и где появится противник.

— Наконец-то, — Ни-ки тут же поднялся. — Я уже устал следить.

Невольно задевая вампира плечом, Хёнджин упал перед кроватью на колени и огромными глазами уставился на спящего блондина. По его выражению лица читалось то, что Ли снятся явно не радужные сны с единорогами и феями. Он осторожно потянулся рукой к веснушчатому лицу, но резко одёрнул себя, поднимаясь на ноги.

— Мы уйдём, раз ты так смущаешься, — Йеджи тут же схватила Ни-ки под руку, и через секунду они просто растворились в воздухе.

Стало и правда немного поспокойнее. Брюнет присел рядом с юношей, осторожно заправил волосы за ухо и просто стал смотреть на него, будто видел его впервые. Сейчас черты лица были более расслабленными, от чего надулись щёки, но на лбу виднелись морщинки, он хмурился и бубнил что-то нечленораздельное себе под нос.

— Прости меня, ладно? — еле прикасаясь, Хван начал гладить Феликса по щеке. — Возможно, это дастся тебе с трудом, но, — вампир не мог связать и двух слов. — Надеюсь, что ты выслушаешь меня и поймёшь, почему мне пришлось так поступить.

По щеке блондина неожиданно потекла слеза. Хёнджин испуганно расширил глаза, и через мгновенье Ли распахнул ресницы, резко вскакивая на собственной кровати. Его дыхание было сбитым, он начал хватать воздух ртом, стараясь удерживать себя в сознании, тело затряслось, а стеклянные слёзы всё чаще и чаще начали скатываться по веснушчатым щекам.

Юноша в момент повернул голову в сторону и увидел сидящего рядом с ним брюнета. Он затаил дыхание, разглядывая его и не веря своим собственным глазам. Феликс подумал, что это сон, что ему всё снится и если он сейчас снова пошевелится или попробует докоснуться, то проснётся. Но всё казалось слишком реальным. Немного блестящее лицо, родинка под глазом и тёмные глаза, утягивающие в свою бездну.

— Ты..в порядке? — шепотом поинтересовался Хван, немного наклонив голову вбок. — Как себя чувствуешь? — продолжил он, не услышав ответ. — Ничего не болит?

Ни говоря и слова, блондин подался вперёд и крепко-накрепко обнял вампира, хватаясь за него, словно за спасательный круг. Он начал рыдать, громко всхлипывая и вбирая воздух в лёгкие. Хёнджин опешил и просто не знал, что ему делать. Руки просто лежали на кровати, но что-то так и заставляло его поднять их и обнять Ли в ответ. И он это сделал. Неуверенно, неловко, отводя взгляд куда-то в стену.

— Тихо, я пришёл, — прошептал брюнет, начиная гладить юношу по спине. — Тебе больше ничего не угрожает, тебя никто больше и пальцем не тронет.

— Я так боялся, что ты не придёшь, — Феликс сильнее прижался к нему. — Я думал, что он меня убьёт. Мне было так страшно. Я просто молился, чтобы ты появился и спас меня.

— Прости.

— За что?

— Что не появился раньше, — Хван немного отстранил от себя блондина, заглядывая ему в глаза. — Если бы я не проигнорировал твой зов, — Хван нервно прикусил губу. — Этого бы не было, — рука коснулась приклеенного на шее пластыря. — Да и вообще, — вампир резко отвернулся. — За всё то прости. Я должен тебе рассказать всё, но думаю, что сейчас не время. Чуть позже, хорошо?

Ли будто не слушал, он как загипнотизированный смотрел на Хёнджина, боясь, что стоит ему отвернуться и он просто исчезнет. Как во сне. Глаза его блестели, он видел в брюнете своё спасение. Какой-то сюр, видеть спасение в том, кого ненавидишь и кто уже успел подгадить тебе в жизни.

— Почему ты решил исчезнуть? — юноша схватил Хвана за руку, принимая нормальное сидячее положение. — Почему вернул всё, как было?

— Я не смог, — вампир отвернулся, приподнимая голову вверх. — Не смог и дальше наблюдать за твоими слезами.

Феликсу словно пронзили сердце. Оно так громко ударило, что даже зазвенело в ушах. Блондин начал слышать каждый стук и, кажется, даже текущую по его телу кровь. Звук такой, словно вода течёт по трубам с бешенной скоростью, чтобы вырваться из крана.

— Получается, — Ли всё ещё никак не мог оторвать глаз.

— Давай я обработаю рану, — Хёнджин резко поднялся с кровати и удалился на кухню, оставив юношу в раздумьях, хоть и ненадолго.

В скором времени брюнет вернулся с аптечкой в руках и, поставив её на тумбочку, забрался с ногами на кровать, стащив с себя обувь. Он сел в запретной близости от Феликса и закатал рукава рубашки. Лицо его было серьёзным и напряжённым, будто в его руках была судьба всего человечества, а не всего лишь порез от зеркала.

— А куда делась рана от твоего клыка? — блондин немного наклонился, открывая доступ к криво наклеенному пластырю, на котором уже виднелось коричнево-красное пятно.

— Из-за того, что я непростое существо, — Хван действовал очень осторожно, боясь причинить и микроскопическую боль. — Я могу заживлять раны, сделанные лично. Поэтому я и убрал её, пока ты спал.

— Ты был в моём доме? Ай! — Ли неожиданно вскрикнул, дёргаясь всем телом так, как будто его прошибло током.

— Прости! — вампир неожиданно подвинулся вперёд и принялся дуть на рану. Он, видимо, выдрал какой-то малюсенький волосочек. — Я не хотел навредить, — Хёнджин начал поглаживать юношу по руке.

Феликс просто затаил дыхание. Он боковым зрением видел чужое лицо у своей шеи и мысленно умирал от происходящего. Сердце так и басило в ушах, словно блондин сидел у барабанов и ему чуть ли не по голове стучали этими палочками. От тёплого дыхания мурашки забегали по всему телу, а сказать что-то ещё просто не выходило, язык перестал слушаться.

— Сейчас будет щипать, но я сразу буду дуть, поэтому должно быть всё не так плохо, — предупредил брюнет и, дождавшись кивка, прислонил намоченную ватку к месту пореза и, как он и пообещал, сразу же начал дуть.

Но Ли было всё равно, он ничего не чувствовал, потому что его глаза были устремлены на чужой профиль, и в тот момент ничего кроме этого его не интересовало. Раньше юноше не удавалось так близко и детально рассмотреть чужое лицо, но сейчас подвернулся отличный момент. И Феликс понял, что Хван очень красивый. Его внешность была просто идеальной: острый профиль, прямой нос, лисьи глаза. Если прикинуть, то под нынешние корейские стандарты он подходил идеально.

— Хёнджин.

— Ммм?

— Ты правда не позволишь ему убить меня? — тёмные глаза тут же уставились на блондина. — Я не хочу умирать.

— Не позволю, — не отрывая от Ли глаз, твёрдо проговорил вампир. — Он больше и пальцем тебя не тронет.

— Обещай, — юноша вдруг протянул мизинец. — Пообещай мне, что я не умру, — в глазах стали скапливаться слёзы. — Ни при каких обстоятельствах.

— Хорошо, — слабо улыбнувшись, Хёнджин сцепил их пальцы, и так они заключили обещание ценой в жизнь.

После этого брюнет продолжил осторожно обрабатывать рану, пока Феликс громко вздыхал, выдерживая неприятные колики и ощущения на шее. Хван очень старался, но опыта в таком у него явно не было. На нём всё заживает, как на собаке, точнее, как на вампире. Быстро, чётко и без шрамов.

— Готово, — Хёнджин отстранился с довольной на лице улыбкой, заклеив рану другим более практичным пластырем. — Пусть всё быстро заживёт, — брюнет, сам от себя такого не ожидая, погладил рукой по пластырю. — Ты голоден? — как ни в чём не бывало, Хван резко подскочил с кровати, собирая все медикаменты.

— Да, — тут же закивал блондин, поднимаясь следом. — Я после того, как вернулся, ничего в рот не клал.

— Чего ты хочешь? Я всё приготовлю.

Ли даже не верил, что он слышит это из уст вампира, да ещё и без какой-либо издёвки. Он проявился совершенно с другой стороны, более чувственной, понимающей и доброй. А говорил, что у вампиров нет чувств. Кажется, он нагло солгал.

— Хм, — юноша задумался. — А ты пасту умеешь готовить? — живот в тот же миг заурчал.

— Я умею готовить всё. От скуки, за всё время, что я существую, я перепробовал всё, — Хёнджин усмехнулся и отправился на кухню, а Феликс тут же посеменил за ним.

Ему стало гораздо легче. Находясь в компании брюнета, он чувствовал себя под защитой. Вся паника сошла на нет, но вот только быстро бьющееся сердце не давало покоя. Блондин, конечно, предполагал, но никак не мог подтвердить свои догадки, а тут уже получается, что и подтверждать не нужно. Хотя, это ведь может быть очень странное чувство привязанности. Или нет?

— Будешь контролировать меня? — усмехнулся Хван, начиная доставать всю необходимую посуду. — Или ты просто не хочешь оставаться один? — сменив собственные эмоции за секунду, вампир зациклился на севшем за стол Ли, который лишь кивнул в ответ, прикусив губу. — Значит, смотри и учись.

Хёнджин принялся за готовку, кухня наполнилась шумом от тарелок и других приборов. Юноша молча за всем наблюдал и старался не думать, совсем. В голове было много разных мыслей и вопросов, которые не давали покоя. Брюнет был другим, совершенно не похожим на себя, что немного пугало.

— Так какую правду я должен узнать? — вдруг выпалил Феликс, отвлекая Хвана. — Ты сказал, что нужно время, но долго ли мне ждать? Когда? Когда я узнаю?

— Когда, — вампир откинул голову назад и громко вздохнул. — Когда я пойму, что ты готов, — Хёнджин посмотрел на блондина через плечо. — Пойми, истина не всегда может быть положительной, она так же может иметь и отрицательный характер. Ты можешь обрадоваться, а можешь и ещё больше разочароваться.

Договорив, брюнет вернулся к готовке, а в голове Ли возникло ещё больше вопросов, но он старался не размышлять об этом. Всё же Хван умеет читать мысли, вдруг подслушает ещё то, что юноша предпочёл бы оставить лишь в своей голове и ни в чьей больше.

В кухне постепенно становилось всё громче и громче. Вампир полностью захватил эту территорию и хозяйничал, как хотел: брал всю необходимую посуду, ингредиенты и тому подобное, а Феликс лишь молча сидел и наблюдал. Только вот глаза блондина цеплялись лишь за венистые бледные руки. Вены, словно нити, огибали все мышцы и выпирали всё больше. Ли так и хотелось докоснуться до них.

Постепенно начинало становиться скучно, и просто сидеть на одном месте начало докучать. У юноши в такие моменты часто включалось ребячество, и сегодняшний день явно не был исключением. Поднявшись, Феликс подошёл к Хёнджину со спины и заглянул на столешницу, где было так много всего, что даже глаза начали разбегаться.

— Решил мне помешать? — брюнет резко повернулся, и их носы соприкоснулись. — Не хочешь, чтобы я приготовил тебе вкусной еды?

— Ой, — тут же пискнул блондин и подался назад.

Не рассчитав силу, Ли начал понимать, что падает назад, прямо на пол. Сжавшись, он крепко зажмурил глаза и уже был готов соприкоснуться с холодным полом, как вдруг его талию осторожно обвили чужие руки и поставили в вертикальное положение, после чего послышался смешок. Юноша приоткрыл глаза и сразу же закрыл, густо краснея.

Они стояли в нескольких сантиметрах друг от друга. Чужие руки практически полностью закрыли талию Феликса, что ощущалось как-то странно.

— Ты такой худой, — вдруг выпалил Хван и принялся слабо поглаживать блондина по бокам. — Сколько ты весишь? — рука переместилась на щёку и начала её тискать. — Шестьдесят килограмм хоть есть?

— Нет, — Ли опустил глаза в пол и принялся искать на нём что-то. Видимо, своё сердце, которое давно уже билось где-то не в груди. — Почему ты вообще, — договорить юноша не успел.

— Pardonne, я продолжу готовить.

Как ни в чём не бывало вампир продолжил творить. Феликс медленно попятился назад, пока не врезался в стенку и тихо не ойкнул. Он не верил всему, что происходит. Хёнджин был сам на себя не похож. Вот совершенно не смахивал на того, кто однажды хотел сломать блондину жизнь, говоря, как сильно он его ненавидит.

Сейчас же, его будто подменили. Он стал вести себя более приветливо, тепло и даже мило? Ли не мог прекратить смотреть на него, хоть и со спины. Брюнет сто процентов ощущал его взгляд, но просто игнорировал, будто понимая, что ему сейчас будет бессмысленно говорить что-то. Глаза зацепились за серёжку, и юношу тот час осенило. Он совершенно забыл показать Хвану украшение, которое он нашёл, ну, если быть точнее, то не он, а Сонхун.

Феликс медленно и практически незаметно выскользнул из кухни и направился в свою комнату, но стоило было переступить порог комнаты, как перед ним тут же появился вампир, поставивший руки по бокам. По его выражению лица он был не очень доволен, будто блондин его ослушался, хотя тот даже и слова не сказал.

— Ты же вроде боялся один оставаться? — Хёнджин выгнул бровь. — Почему вдруг ушёл?

— Я вспомнил, что хотел тебе кое-что показать, — обойдя брюнета, Ли начал мотаться по комнате, пытаясь найти сережку, которую уже раз десять переложил. — Ещё до всего, что произошло, я нашёл у себя в комнате сережку, точнее не я, а Сонхун, но, думаю, не суть важно. Она в виде кинжала, как у тебя, только отличается парочкой моментов. Я не успел спросить у Йеджи или Ни-ки. Может, это их? — открывая свою ладошку, юноша с глуповатой улыбкой поднял глаза на Хвана.

Только вот его выражение лица тут же изменилось. Глаза со страхом смотрели на эту серьгу. Зрачки расширились и теперь было просто невозможно разглядеть и без того тёмную ракушку. Феликс не мог понять, что было не так, вампир будто дара речи лишился.

— Прошу, — голос Хёнджина дрогнул. — Я тебя просто умоляю. Скажи, что ты её не надевал, — блондин заметил, как в уголках чёрных глаз начали скапливаться слёзы. — Пожалуйста, скажи, что ты не носил её.

— Нет, я не, — Ли не успел договорить, как брюнет неожиданно притянул его к себе. Он обхватил руками голову и немного прижал к своей груди.

— Как я рад, — юноша почувствовал, как дрожали чужие руки. — Ты так сейчас меня напугал.

— Но? Ты можешь объяснить? — Феликс отстранился и увидел, как слеза стекла по острому подбородку. — Почему ты вдруг так испугался? И заплакал?

— Она проклята.

Блондин тут же опустил руки, роняя украшение на пол. Глаза распахнулись ещё шире, а дышать стало тяжело. Ему показалось, что в тот момент перекрыли весь кислород, он схватил Хвана за руки и принялся хватать воздух ртом, прокручивая в голове услышанное. Тело снова начало подрагивать, а в горле образовывался ком.

— И что было, если бы я надел её? — спустя несколько минут Ли набрался смелости спросить. — Чтобы со мной стало?

— Ты бы медленно умирал, — вампир осторожно взял серьгу в свою руку. — В муках. На ней очень сильное проклятье, — Хёнджин со всей силы сжал украшение в руках.

Закрыв рот рукой, юноша опустился на кровать. Его взгляд смотрел куда-то в пустоту, но слёзы скатывались по веснушчатым щекам. Он снова мог оказаться на грани жизни и смерти. Если бы вдруг в его голову пришла мысль примерить это украшение, то, вероятнее всего, его бы уже не было в живых.

— Всё хорошо, — брюнет присел рядом, прижимая к себе напуганного Феликса. — Всё обошлось. Снова.

— Почему я? — блондин уткнулся лицом в чужое плечо и громко зарыдал. — Ну что я такого сделал?

Хван не знал, что на это ответить. Он лишь начал гладить Ли по волосам, имитируя подушку, в которую юноша мог поплакаться. Вампир и сам до конца не знал ответа на этот вопрос. Почему Тэк-Ён всё ещё жаждет смерти Феликса, ведь и правда это уже совершенно другой человек.

Блондину потребовалось чуть меньше получаса, чтобы успокоиться. Он оставил на чужой рубашке огромное тёмное и влажное пятно, от чего невольно покраснел, отворачиваясь и закрывая собственное лицо руками. Хёнджин на это и слова не сказал, лишь поднялся на ноги и медленно последовал на кухню, дожидаясь, когда Ли пойдёт за ним. Ведь оставлять его одного он не хотел.

Юноша пришёл на кухню вместе с брюнетом и молча сев за стол, начал теребить свою рубашку, которую он так и не сменил со школы. По нему было видно, что он сильно переживает, да, выплакался, но страх никуда не делся. Он так и будет преследовать Феликса, пока Ок не исчезнет.

— Думаю, тебе стоит лечь сегодня пораньше, — вдруг заговорил Хван, стоя к блондину спиной. — Нужно отдохнуть и отойти от всего произошедшего, согласен со мной?

— Да, наверное, ты прав, — без какой-либо надежды в голосе ответил ему Ли. — Мне стоит отдохнуть и осознать всё, что произошло.

— Лучше не осознавай, — тут же проговорил вампир. — Забудь. Будет лучше, если ты просто забудешь всё, как страшный сон, — глаза Хёнджина заглядывали прямо в душу.

— А ты можешь?

— Нет. Не могу.

— Но почему? — юноша поник ещё сильнее. — Какая проблема?

— Забыл про то, что в тебе течёт немного моей крови? — брюнет продолжил готовить. — Поэтому я не могу подчинить тебя.

— Это одновременно и грустно, и приятно слышать, — Феликс лёг на столе на собственную руку. — Ты не можешь внушить мне какие-то странные вещи или предпочтения, но так же не можешь заставить забыть.

Хван замолчал. Блондин лишь смотрел, как он ходит из стороны в сторону. Кухня начала наполняться вкусным запахом, а живот уже крутило от голода. Ли очень сильно хотел есть, и дождаться пасты было для него настоящим испытанием. Юноша лишь водил носом в ожидании. Еда должна была оправдать все ожидания. Или вампиру придётся не сладко. Голодный Феликс — опасный и свирепый Феликс.

— Не хочешь завтра сходить куда-то? — выпалил вдруг Хёнджин, выключая плиту. — Так, чтобы развеяться? Перестать думать, — брюнет принялся накладывать еду на тарелку. — Твои мысли всё же очень громкие, как бы ты не пытался их унять.

— Прости, — блондин томно вздохнул и выпрямился. — Постараюсь поменьше думать.

— Всё в порядке, — Хван тепло улыбнулся, отчего по телу прошлись мурашки. Он поставил перед Ли пасту, а сам сел напротив. — Кушай. Приятного аппетита.

— А ты?

— Ты забыл, что я вампир? Нет, я конечно могу съесть человеческую еду, но для меня она совсем не имеет вкуса.

— А ты много чего упускаешь, — юноша засунул несколько макаронин в рот. — Чёрт возьми! — он закрыл рот рукой.

— Что? Что-то не так? — вампир тут же подскочил, широко раскрыв глаза. — Не вкусно?

— Это чертовски вкусно! — продолжил Феликс и тут же продолжил есть дальше.

— Дурачок, — усмехнулся Хёнджин и облегчённо выдохнул, садясь обратно.

Буквально через пять минут тарелка уже была пустой и блондин даже попросил добавки. Радостное лицо брюнета нужно было видеть лично. Его глаза блестели, но не как обычно кроваво-красным цветом, а просто поблёскивали. Взгляд Хвана застыл на Ли и никуда не смещался. Вампир, кажется, сам не до конца осознавал всей ситуации, которая успела произойти за этот день. Да и вообще, разве он может быть таким..добрым и заботливым?

— Слушай, а можешь мне всегда готовить? — не подумав, пробубнил юноша, дожевывая последнюю макаронину. — У тебя это отлично получается. Настоящий талант.

— Ладно, — Хёнджин лишь пожал плечами и растянул губы в удовлетворённой улыбке. — Можешь оформлять заказы, — он захихикал.

— Ты сейчас серьёзно?

— Я разве похож на шутника? Раз я тебя охраняю, то приготовить для тебя поесть, труда мне совсем не составит, не парься.

Феликс надул губы и, встав со своего места, подошёл к брюнету и просто обнял его. Без каких-либо слов просто прижался, обвивая руками плечи и устраивая свою голову на тёмной макушке. Честно, он даже сам не до конца понимал, зачем именно он это делает, но что-то внутри подсказывало, что всё правильно. Так и нужно.

— Я буду твоим вечным должником, когда всё закончится, — отстранившись, блондин принялся убирать всё со стола. — Только вечность я не проживу, ничего не поделать. Но постараюсь отплатить до того, как умру.

— Куда ты разогнался, — Хван осторожно забрал посуду из чужих рук. — Ты же вроде говорил, что ещё не готов умирать?

— Я имел ввиду, что расплачусь до своего пенсионного возраста, — засмеялся Ли и, вернув тарелку, сам поставил её в раковину. — Это будет моей целью.

— Я ещё ничего не сделал.

— Ты спас меня своим присутствием.

Вампир улыбнулся, а юноша - ему в ответ. Они так простояли пару минут, просто смотря друг другу в глаза и улыбаясь. После чего Феликс принял решение немного привести себя в порядок. Он направился в ванную комнату, а Хёнджин пошёл за ним. Пришлось умываться и чистить зубы в компании, что ощущалось достаточно необычно. Будто брюнет был не его защитником, а парнем, который ожидал, когда же его чудо почистит зубы, а потом он сам сможет это сделать.

Блондин через зеркало видел, как Хван смотрит на него. Взгляд такой прожигающий, но в тоже время добрый и понимающий. В вампире смешались все возможные эмоции, чувства, и, может, он уже сам запутался, что именно испытывает и какие эмоции демонстрирует.

— На счёт школы, — пройдя в комнату, начал Хёнджин. — Если не захочешь идти туда на следующей неделе, то я попрошу Йеджи или Ни-ки всё уладить, чтобы тебя не искали. Нарисуем тебе справку, — он подмигнул, занимая место за столом. — Кстати, ты так и не ответил.

— О чём ты? — Ли принялся переодеваться, совершенно не стесняясь брюнета. — Я уже забыл, — он неловко усмехнулся.

— Сходим завтра куда-нибудь, чтобы ты хоть как-то развеялся? — переспросил Хван, продолжая пристально смотреть на юношу. — Или будешь сидеть дома целый день?

— Можно дать ответ завтра утром?

— Хорошо.

Феликс погасил свет в комнате, а вампир зажёг на столе лампу и взял в руки какую-то книгу, которая уже давно пылилась у блондина под столом. Он открыл первую страницу и принялся читать. А Ли лёг в кровать и, накрывшись одеялом, громко вздохнул. Теперь уже его взгляд застрял на Хёнджине и никак не хотел отцепляться.

— Засыпай, — проговорил брюнет, чувствуя на себе чужой взгляд. — Тебе нужно отдохнуть и набраться как можно больше сил. Надо, чтобы твоя рана на шее зажила как можно быстрее и больше не беспокоила тебя, верно?

— Я боюсь, — шмыгнул юноша, вспоминая свой последний сон, в который к нему пришёл Тэк-Ён. — Если он придёт ко мне во сне? Он ведь убьёт меня.

— Не волнуйся, я не пропущу его к тебе в сознание, — уверенно сказал Хван. — Засыпай, — он слабо кивнул.

Феликс попытался закрыть глаза и провалиться в сон, но в темноте начали появляться всякие ужасающие фигуры. Они смотрели на блондина своими жёлтыми глазами и грязно облизывались, вероятно, обдумывая, кому какая часть тела достанется.

— Я не могу! — визгнул Ли, вскакивая. — Мне страшно, и всякие чудища начинают мерещиться.

— Ладно, — вампир неожиданно поднялся и через секунду оказался рядом с юношей. — Я уже ближе некуда, так спокойнее будет?

— Да, — Феликс тут же прижался к Хёнджину, обнимая его и устраивая свою голову на чужой груди. — Спасибо.

— Засыпай, — брюнет улыбнулся и принялся поглаживать блондина по голове, пока он не провалился в сон.