제 7 장
Утро после долгой ночи наступило неожиданно быстро, сменив собой ночное небо на яркое утро. Ни-ки проснулся один среди полевых цветов и зелёной травы, запах которой приятно распространялся по его легким. Он огляделся, ища тёмными, как омут, глазами Джейка, но не нашёл его. По всей видимости, он ушёл ещё под утро, оставив младшего одного.
Японец поднялся с травы, отряхнул пыль и грязь со своей одежды. Медленными шагами направляясь за пределы поля, он последний раз посмотрел на это чудесное место, прежде чем его покинуть. Место прекрасное, но спать там невозможно, сделал выводы Ни-ки, подходя к дому Ёнхи.
Нишимура по-наглому смог предположить, что Ёнхи сейчас сидит дома на кухне. Вероятно, попивая кофе, с пучком на голове и в домашней одежде. Всё же выходной день, каждый уважающий себя человек в этот день проснётся поздно, не спеша заварит себе чай или кофе, смотря, что больше предпочитает. А весь оставшийся день пройдёт по ленивым правилам.
Постучав пару раз в дверь, Ни-ки никто не открыл. Но японец — настырный гость, поэтому он просто так не сдастся. Постучав снова в дверь и получив в ответ полный игнор, тот, не церемонясь, телепортировался сразу в комнату хозяйки квартиры. Стоя посредине комнаты, взору Ни-ки предстала вполне приятная картина для его глаз.
Ёнхи спит, укрывшись одеялом с головой, лишь высунув свой маленький носик из-под него. Ни-ки улыбается, смотря на эту картину, внутри протекает приятная тёплая жидкость, внизу живота приятно тянет, словно бабочки летают. Тот подходит ближе к кровати и ложится рядом, по-собственнически обнимая девушку за тонкую талию.
Ёнхи сморщивает носик, ощущая холод, исходящий от рук японца. Рики смотрит на неё, не отрывая взгляда, улыбаясь мыслям, которые его посещают. На мгновение он забывает обо всем на свете, сосредоточиваясь только на ней. Мысли о Ёнхи заставляют Рики чувствовать себя счастливым, но страх того, что он может её потерять, не даёт ему покоя.
Яркая улыбка исчезает с его красивого лица, как только он вспоминает слова Чана о Ёнджуне. О том, как оборотни и вампиры готовятся к войне. Землю вновь проглотит мрак, после тысячелетия война между расами вновь вспыхнет и унесёт за собой многие жизни. Под угрозой окажется не только Ёнхи, но и остальные.
Ни-ки бродит в пространстве, размышляя о том, что делать дальше. Но его размышления прерываются, как только он начинает ощущать нежные прикосновения к своим блондинистым волосам, его пухлые губы расплываются в улыбке при виде застенчивого взгляда девушки.
Та, заметив устремлённый взгляд парня на себе, поспешно попыталась убрать свою руку, но японец её перехватил. Преподнеся чужую руку ближе к собственным губам, он начал медленно выцеловывать тыльную сторону хрупкой ладони, бархатная кожа под его пальцами каждый раз откликалась на его поцелуи.
Ёнхи смотрела на юношу со смущением, но тот продолжал свои действия, ожидая чужой реакции. Игривость парня брало над ним верх, затмевая мыслительный процесс, который каждый давал сигнал об сбое. Он протянул чужое тело ближе к себе, а то поддалось под напором юноши. Заводя руку Ёнхи себе за шею, ближе к волосам, Рики приблизился ближе к лицу девушки.
Его рука по-хозяйски расположилась на талии, а другой рукой он зафиксировал шею девушки так, что теперь она некуда могла деться и увернуться тоже. Ёнхи смотрела на него ошарашенными глазами и не могла выдавить из себя ни слова. Её собственное тело податливо отдалось в руки вампиру.
— Маленькая, как спалось? — интересуется японец, смотря на личико напротив, оно немного опухшее, а от его недавних манёвров ещё и пунцовым красками залилось.
— Хорошо, — тихо отвечает та сонным голосом, хлопая невинными глазками.
— «Хорошо», значит.
Ёнхи понять не может, тот сейчас над ней насмехается? Но ещё в большее смятении загоняют её непозволительные вещи, которые Ни-ки исполняет без задней мысли. Он выстраивает дорожку поцелуев, начиная со лба, заканчивая у кончиков губ, оставляя лёгкий след от поцелуев. Повторное прикосновение приходится снова в области губ.
– Что ты сделаешь, если я тебя снова поцелую? — спрашивает японец, словно он ведёт переговоры с самим собой. — А, вспомнил… — произносит вампир со злорадством. — Ничего, — добавляет он.
Ёнхи не успела и глазом моргнуть, как её губы накрыли чужие. Она пыталась оттолкнуть его, но он не сдвигался с места. Рики повис над ней, не разрывая поцелуй, завёл руки Ёнхи над её головой. Ни-ки сверкнул глазами, продавливая чужое тело своим весом. Когда кислорода в лёгких совсем не оставалось, он отстранился, тяжело дыша, спустив голову ниже, он заметил след собственных клыков в области ключицы.
Подняв глаза на Ёнхи которая пыталась глотнуть воздух и утихомирить своё сердце, которое билось с большей силой, тот улыбнулся, увидев в лице девушки лишь страх, словно она поняла, о чем думает Ни-ки и что он сделает в следующей же секунде. Снова опустив голову вниз в области ключицы, Ни-ки оголил свои белоснежные клыки и впился в ключицу, в то же самое место, где он ранее кусал.
Девушка простонала от боли, и парня это заводило ещё сильнее, тот с жадностью пил чужую кровь, под ухом Ёнхи лишь слышала причмокивание и звуки глотков. Холодные руки Ни-ки обхватили шею и плечо девушки, Ёнхи пыталась оттолкнуть его от себя, но тот схватился за её шею и плечо мёртвой хваткой.
– Ни-ки, остановись, мне больно, – из уголков глаз полились слезы, с каждым глотком новая волна боли ударяла током, и та каждый раз болезненно стонала.
Наконец он отстранился. Вампир облизал кровь, которая сочилась из ранок, пока руки Ёнхи были на его плечах. Рики поднял голову, облизывая свои губы, увидев слёзы на лице Ёнхи, он начал вытирать их своим большим пальцем.
— Прости, прости, не смог удержаться, твоя кровь так сильно меня манила, что я не смог удержаться. – Извинялся он перед Кан.
Та шмыгала своим носиком, повернув голову в противоположную сторону, Рики это не нравилось, и он повернул её лицом к себе.
— Прости, маленькая, – говорит он и целует в подбородок.
Ёнхи шмыгнула носом, просит: «Не трогай меня». И снова воспринимает попытку оттолкнуть парня от себя.
– Не могу, – внаглую отвечает тот. – Маленькая моя.
– Я не твоя. – Убирая руку парня со своего лица, огрызается Ёнхи.
– Нет, моя, – утверждает он. – И только моя, – добавляет Ни-ки, снова впиваясь губами в губы девушки.