16. Заговор
Эсте сидела в своей комнате и читала, когда в дверь постучали. К тому времени уже был поздний вечер. Джаспера и Элис не было, Эмметт громко смотрел телевизор внизу, Эдвард уже ушел присматривать за Беллой, а Карлайл сидел в своем кабинете, глубоко погруженный в работу. Таким образом, Эсте точно знала, кто стоит у двери, но не была уверена, зачем.
"Да?" Она позвала. Роза толкнула дверь и некоторое время задумчиво смотрела на Эсте.
Волосы у нее были завязаны в низкий хвост, а спереди пряди выпадали. Розали всегда выглядела опрятно, даже когда просто лежала дома. На ней все еще была белая юбка и толстовка с капюшоном, которая, судя по размеру, наверняка принадлежала Эммету.
«Могу ли я поговорить с тобой ?» — спросила Розали, осторожно прикрывая за собой дверь.
«Конечно, можешь», — кивнула Эсте, кладя книгу на столик рядом с кроватью и приглашая Розали присоединиться к ней. Она так и сделала, сев на пустое пространство, образованное кремовыми простынями, подтянув колени к груди и положив голову на изголовье кровати позади себя.
«Что случилось?» — спросила Эсте, и в ее голосе прозвучала тревога.
«Мне нужно поговорить с кем-то, кто действительно понимает», — Роуз повернулась к ней лицом,
«Потому что никто меня не слушает, все игнорируют меня, хотя я говорю вполне разумно, и мне надоело, что все выставляют меня злодейкой и сумасшедшей или намеренно пытаюсь помешать Эдварду быть счастливым, потому что это неправда».
Эсте внимательно за ней наблюдала, она не замечала, насколько напряженной была Розали до этого момента. По понятным причинам большая часть ее внимания была сосредоточена на Эдварде, но теперь это заставило ее почувствовать себя виноватой. Возможно, ей следовало уделять больше внимания всем своим детям, ведь было очевидно, что Роуз тоже не очень хорошо справляется с ведением Элис.
«Я знаю, что ты этим не довольна»
Розали продолжила
«Ты не хочешь, чтобы Эдвард и Белла были вместе, и знаешь, что это может плохо кончиться. Я знаю, ты меня послушаешь».
«Конечно, я выслушаю», — кивнула Эсте, — «что бы тебе ни понадобилось».
«Я боюсь, Эсте, не просто боюсь... Я в ужасе», — глаза Розали отражали это, «И они не воспринимают меня всерьез. Я знаю, что из этого выйдет что-то плохое, и, честно говоря, мне плевать на безопасность девушки. Мне жаль, но она для меня никто, она такой же чужой человек, как и та учительница, которая умерла на днях».
Почему я должна чувствовать себя виноватой из-за человека, которого я даже не знаю? Но я точно знаю, что это навредит нашей семье, я просто знаю это. А что, если Джаспер сорвется? Что, если Белла умрет, как и любой другой человек, и Эдвард не сможет с этим смириться? Она человек, хрупкий и временный. Мы все могли бы легко убить ее... не только Джаспер, любой из нас. Это может произойти в любой момент, и неважно, что это с ней сделает... Меня волнует, что это с нами сделает».
Розали громко вздохнула, когда очень быстро повернулась к Эсте, словно желая узнать ее немедленную реакцию, а не ту, которую она пыталась придумать.
«Роуз, я с тобой согласна», — пробормотала Эсте. Ее глаза засветились от счастья и облегчения. Эсте была не совсем рада признать это. Это не было ложью, все, что говорила Розали, было мыслями, которые крутились в голове Эсте.
«Тогда нам придется что-то сделать», — Розали села и с надеждой посмотрела на Эсте.
«Мы не можем позволить этому случиться».
«Мы ничего не можем сделать, я уже думала об этом», — покачала головой Эсте.
«Я не могу себе представить, что это закончится хорошо, но Эдвард не держится от нее вдали, и не собирается этого делать, потому что она ему и так дорога. Он думает, что защищает ее... но в конечном итоге он не сможет этого сделать».
«Тогда нам придется ее убить»
«Нет», — тут же ответила Эсте.
«Я не говорю, что буду этому рада», — вздохнула Роуз.
«Мне не доставляет никакого удовольствия это говорить. Так что не смотри на меня так, будто я только что предложила что-то совершенно садистское. Дело не в этом... она в любом случае умрет».
«Ей семнадцать, Роуз, у нее, возможно, еще все впереди».
«Нет, если Эдвард влюбится в нее, она не сделает этого», Розали откинулась на спинку кресла ,
«Потому что... есть только несколько вариантов, как это может закончиться. Я все обдумала. Эдвард либо убьет ее (в чем я начинаю сомневаться), либо влюбится в нее. В этом случае она будет в постоянной опасности от него и наших сородичей, либо умрет гуманным образом, прежде чем он успеет ее спасти, либо узнает, кто мы, и тогда есть несколько вариантов, как это может закончиться. Либо она будет так напугана, напугана и возмущена, что попытается рассказать всем и добиться того, чтобы нас убили, в этом случае мы будем вынуждены убить ее, либо она примет это и захочет стать такой же, как мы, но мы оба знаем, что Эдвард не способен обратить кого-то, а Карлайл не сможет, если только она не умирает».
«Да», — Эсте потерла лицо руками,
«Да, я тоже об этом думала. Белла будет в постоянной опасности, если влюбится в Эдварда. Не только от него, но... ну, для нашего вида это все равно, что повесить мишень на ее спину. Я думаю, если Белла любит его достаточно сильно, она никогда не будет испытывать отвращения, но... Эдвард обращает ее, я имею в виду... когда его так искушает ее кровь.»
«Он убьет ее, — согласилась Розали, — он даже не попытается. Я знаю, что он этого не хочет, на самом деле.
Он заботится о ней, я этого не отрицаю, но на самом деле он не видит способа, которым это может закончиться хорошо.
Он не может, конечно.»
«Нет, я не верю, что он это делает», — покачала головой Эсте,
«Но он ничего не может с собой поделать, он не может держаться подальше. Я пыталась смотреть на это с другой стороны, заставить Беллу держаться от него подальше, но сомневаюсь, что это продлится долго. Она полностью увлечена им».
«Разумеется, — усмехнулась Розали, — поэтому она умрет, и когда это произойдет, Эдвард не сможет жить с собой. Он будет винить себя и снова изолирует себя. Может быть, на этот раз он даже не вернется. Независимо от того, как это повлияет на стабильность нашей семьи, человек, знающий секрет, не будет выглядеть хорошо в глазах Вольтури и Эсте, мы оба знаем, что они сказали тебе».
Эсте хотела бы сделать вид, что не думала о Вольтури в связи с ситуацией с Беллой. Конечно, это была ложь.
Вольтури всегда были на расстоянии вытянутой руки, как же иначе? После всего, что случилось с Эсте. Из-за них ткань ее прошлой жизни была разорвана. Они всегда ждали своего часа, чтобы уничтожить Калленов.
«Они сказали, что оставят нас в покое, пока никто из нас не нарушит никаких правил», — кивнула Эсте.
«Как я могла забыть?»
«Я предполагаю, что все остальные предпочитают игнорировать этот маленький факт. Я подняла этот вопрос перед Эдвардом, и он сделал то, что делает всегда: орет до тех пор, пока никто не может с ним спорить. Это по-детски и утомительно, но они просто замалчивают разрушительные стороны этого видения и смотрят на хорошее».
«Вольтури могут и не узнать»
«Ой, да ладно, Эсте», — Розали закатила глаза,
«Мы обе прекрасно это понимаем. Я не удивлюсь, если они будут постоянно за нами следить. После того, что случилось с тобой и Карлайлом... не то чтобы я виню кого-то из вас за это, но... мы сразу увидели их намерения, и стало ясно, что они не колеблясь разорвут нас на части».
«Мы не можем убить ее, Роуз», — тихо сказала Эсте,
«Эдвард знал бы, что произошло, не говоря уже о том, что он почти постоянно находится рядом с ней в этот момент. Если бы мы убили ее, а он узнал бы об этом, он все равно винил бы себя. В конце концов, мы бы убили ее только для того, чтобы она не влюбилась в него... это звучит жестоко, когда ты так говоришь».
«Но это не жестоко», — покачала головой Розали,
«Это разумно...»
«Я не оправдываю убийство Беллы», — прервала ее Эсте,
«Ни при каких обстоятельствах».
«Ладно», — Розали сердито сложила руки на груди, — «тогда мы уходим».
Эсте удивленно подняла брови. Тот факт, что Розали вообще подумывала покинуть Форкс, значил очень многое. Сначала она была против. Розали училась в последнем классе средней школы, и мысль о том, чтобы начать все сначала, была для нее ненавистной больше всего на свете. Она бы этого не сделала, особенно когда были другие варианты. Однако было очевидно, что она не видела другого выхода.
«Ты же знаешь, мы не можем», — ответила Эсте. «Элис не уверена, но если мы уедем, то, скорее всего, слухи разлетятся еще сильнее из-за Беллы. Если Эдвард и его семья забрали и уехали... со всем, что она, как ей кажется, знает.
У Беллы не было бы причин не говорить. Она так одержима желанием узнать, как Эдвард спас ее, что сейчас присутствие Эдварда здесь — единственная причина, по которой она не прибегла к более сложным методам, чтобы узнать правду»«Мы не знаем наверняка, скажет ли она что-нибудь», — тихо сказала Розали, но по ее тону было ясно, что она прекрасно понимает, что риск того не стоит.
«Вольтури скорее узнают о том, как Эдвард спас Беллу от грузовика, чем о том, что Эдвард и Белла влюбились».
«Что же тогда?» Розали драматично замахала руками в воздухе
«Я не могу сидеть и ничего не делать!»
«Роуз, у нас нет выбора». Эсте села и утешающе положила руку на плечо Розали.
«Я знаю, это тяжело, неприятно и страшно... Мне тоже страшно. Я не могу перестать думать о том, чем это закончится, и я боюсь, что это приведет к распаду нашей семьи. Я точно знаю, что ты чувствуешь, Роуз, и поверь мне, ты не одна. Никогда. Но как бы мне ни хотелось, был какой-то идеальный способ предотвратить это... каждый вариант навредит нам. Неизвестность в наших руках, и мы должны верить, что все будет лучше, чем мы ожидаем».
«Как я могу?» Роуз спросила в недоумении:
«Как я могу надеяться... Я так зла на Эдварда за это!»
«Это не его вина», — вздохнула Эсте.
«Он мог бы остаться в стороне!» Розали резко ответила
«От нее, отсюда! Мне все равно, чего бы это ни стоило, чтобы защитить нашу семью. Как будто ему все равно».
«Он заботится о ней», — пожала плечами Эсте, — «ты знаешь, каково это».
«Ты не убедишь меня, что это любовь», — Розали выглядела горькой.
«Я вижу это сейчас, как она умоляет его сделать ее такой. Унижение, непонимание. Она ничего не знает, она не знает, каково это — бодрствовать каждый час, смотреть в зеркало и ненавидеть себя. Она не знает, каково это — знать только холод, не чувствовать никакого освобождения от жизни и смотреть на счастливые улыбающиеся лица людей, у которых есть все, и... не иметь возможности быть похожим на них, быть отрезанным от всего, чего ты когда-либо хотел... это несправедливо!»
Эсте подошла и обняла дочь.
Розали прижалась щекой к плечу Эсте, а Эсте положила руку на затылок Роуз.
«Прости», — прошептала Эсте,
«Жаль, что я не могла сказать тебе, что из этого есть выход. Я знаю, как это тяжело, и знаю, что я была сосредоточена только на Эдварде. Не то чтобы я не понимала, какой эффект это окажет на всех нас. Я просто волновалась, потому что Эдвард имеет тенденцию действовать не думая».
«О, он определенно это делает», — рассмеялась Розали, обнимая Эсте в ответ.
«Я тебя не виню, по крайней мере, кто-то видит вещи с моей точки зрения».
«Они не пытаются выставить тебя злодейкой, Роуз», — Эсте отступила назад,
«Они просто хотят увидеть в ситуации что-то хорошее. Я тоже понимаю эту точку зрения. Если ты не забыла... я была Беллой».
«Это было нечто другое», — тут же сказала Розали.
«Это не так», — рассмеялась Эсте, — «когда я приехала, твоей семье угрожала опасность, и Элис это ясно видела».
«Но», — нахмурилась Розали, — «ты же не человек».
Эсте рассмеялась. Это было правдой, однако она знала, что ее пугало будущее не только потому, что Белла была человеком, здесь было нечто гораздо большее.
«Человек или нет, Элис видела, как я разрушала твою семью»
«У меня сначала была такая же реакция», — нахмурилась Розали.
«Пока ты меня не узнала...»
«Я не собираюсь узнавать Беллу», — резко ответила Розали.
«Определенно нет, ни в коем случае. Ты ее знаешь, и ты все еще находишься в той же точке зрения, что и я».
«Я на самом деле ее не знаю», — отметила Эсте.
«Я встречалась с ней как с учеником. Я бы не назвала это знакомством с кем-то, но, полагаю, ты права. Я предвзята. Я была так против этого, хотя всего десять лет назад я была на месте Беллы и сделала бы все, чтобы стать частью этой семьи».
«Твоя история другая», — повторила Розали, — «ты знала нашу тайну, ты не собиралась умирать... ты была одной из нас, и Карлайл уже знал тебя, он уже любил тебя. В любом случае, казалось вполне реальным, что риск был не для тебя, а для твоего ковена. И это было правильно... тогда как здесь риск напрямую связан с Беллой. Если бы ты ушла (а ты так и сделала), опасность все еще была бы, но если бы Белла ушла, она была бы в безопасности.»
«Белла не знает, что подвергает нас опасности»
«Даже если бы она так думала, сомневаюсь, что ее это волновало бы», — пробормотала Розали,
«Пока у нее есть ее милый маленький бойфренд и идеальная маленькая романтическая история».
«Я знаю, что ты озлоблена»
«Я не злюсь», — тут же возразила Розали.
Эсте молча смотрела на нее, вопросительно приподняв брови. Розали вздохнула и подняла руки, как бы признавая правоту Эсте.
«Все, что мы можем сделать, это...»
«Не говори «надеюсь на лучшее»»
«Надейся на лучшее, ожидай худшего», — спокойно улыбнулась Эсте, — «так мы будем готовы».
"Эсте?" Роза медленно подняла глаза.
"Да?"
«Если бы это было между спасением семьи и спасением девушки... что бы ты выбрала?»
«Ты уже знаешь ответ, Роуз». Эсте задумчиво наклонила голову набок.
«Нет никаких сомнений, я бы сделала все, чтобы защитить эту семью, но... убийство Беллы нас не спасет».
«Пока нет», — вздохнула Розали, «Спасибо, Эсте... за понимание».
«Всегда Роуз, всегда», — улыбнулась Эсте. Розали поднялась на ноги и поколебалась еще мгновение, словно собираясь что-то еще сказать. В конце концов, ей ничего не пришло. Она повернулась и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Эсте слушала, пока спускалась вниз и шла смотреть футбол с Эмметом. Эсте долгое время сидела неподвижно, не беря в руки книгу.
Она думала о том, что произошло, о том, что сказала Розали. Как будто ей нужно было время, чтобы мозг впитал все это, как губка. Эсте беспокоилась, что будет с Роуз, если все пойдет не так? Что случится с каждым из них? Если эта семья распадется, мы не справимся.
Семья — это все, что у нее было, включая, разумеется, Карлайла.
Эсте откинулась на кровать и подумала об Эдварде. Она так отчаянно хотела, чтобы он был счастлив, чтобы он нашел любовь. Но стоило ли искать любовь в той же мере, что и все остальные?
Эсте никогда так хорошо не понимала Эдварда, теперь она ясно увидела, что произошло, когда она появилась. Она как будто была у него в голове. Эсте поняла, что была предвзята, когда пришла и влюбилась в Карлайла.
Она и представить себе не могла, что для них все закончится идеально. Возможно, так было с Беллой и Эдвардом. Может быть, именно поэтому Эдвард был так наивен, влюбившись в Беллу, он уже видел, как это прекрасно случалось раньше.
Если бы история Эсте не была зеркальным отражением того, что произошло с Эдвардом, было бы повествование таким же? Будет ли Эдвард по-прежнему следить за Беллой или осознает риски и уедет? Она не была уверена. Эсте не могла спросить Эдварда, она сомневалась, что он осознавал, что ее собственная жизнь повлияла на его суждения.
Больше всего на свете Эсте хотелось пойти и поговорить обо всем этом с Карлайлом, но она не могла.
Хотя они редко спорили и, как правило, во всем соглашались, теперь она знала, что их мнения разделились. Эсте знала, что на самом деле в ее мыслях обитает только Роуз.
Эсте знала, что на самом деле в ее мыслях обитает только Роуз.
Карлайл отчаяннее всех хотел найти любовь Эдварда, и он был наивен, полагая, что это сработает. Конечно, он был безнадежным романтиком.
Карлайл не верил, что кто-либо из его детей или Эсте представляли угрозу для Беллы. Он безгранично верил в них всех. Ни на секунду не колеблясь. Карлайл был оптимистичен, но в то же время рассудителен. Он видел угрозу и опасность, но его взгляды отличались от взглядов Эсте в одном четком аспекте. Карлайл по-прежнему верил, что всегда есть другой вариант.
То же самое было и тогда, когда он упал во второй раз. Он знал, что они смогли бы найти способ быть вместе, он знал, что был бы другой путь к любви. Конечно, тогда он был прав, у них был счастливый конец, и ничто этого не изменит. Карлайл снова задумался о том же, но Эсте не могла думать так же.
В глубине души она понимала, что опасность, грозящая Белле, нелегко устранить. Судьба не могла написать две идеальные истории так близко друг к другу, не так ли? Честно говоря, Эсте хотела согласиться с Карлайлом.
Ей так хотелось жить оптимизмом и радоваться за Эдварда, но это было невозможно.
Эсте всегда ставила свою семью на первое место и всегда заботилась о них, несмотря ни на что.
Сейчас она была готова ко всему, включая тьму, заполонившую разум Розали.