Глава 15.
Одетая в кровавого цвета платье, такое же шикарное, как и тогда на балу, с замысловато уложенными светлыми волосами, графиня казалась надменной, но безукоризненно красивой статуей. Сзади нее, положив руки на спинку кресла, стоял Рудольф, в черном смокинге, что красной бабочкой и платком, идеально подходил под ее наряд.
— Чан, – графиня приветственно, но холодно кивнула, – а мы тебя уже заждались. Это что, наше угощение?
Она махнула рукой в мою сторону.
Я пожалела, что вошла вслед за Крисом.
Пожалуй, сейчас больше всего мне хотелось спрятаться за его спину, но почему-то подумалось, что это наоборот, прибавит им аппетит. И я осталась стоять на месте, делая вид, что нахожусь под принуждением и вообще не слышу её.
— Разве вы уже не подкрепились слугами? – усмехнулся Бан. – Как-то они притихли.
— Пить твоих слуг без разрешения? – графиня вскинула изящно очерченную бровь. – Это же крайне невежливо по отношению к хозяину, а я, если ты еще помнишь, отсутствием манер не страдаю. Я просто сказала им не мешаться.
Чан затейливо поклонился, но промолчал. На графиню он посматривал с нескрываемой усмешкой.
— Так, где ты был полночи, Крис?
— Любовался природой. Что еще делать скучающему лентяю? – он развел руками и пожал плечами.
— Неужели в этих горах осталось еще что-то, чего ты не видел? – графиня позволила себе улыбнуться краем губ, но эта улыбка больше походила на острое лезвие ножа.
— Природа переменчива и всегда несет в себе что-то новое, – предельно учтиво ответил Чан.
— И как тебе эта природа?
— Замечательно. Но неужели вы пожаловали сюда только за тем, чтобы поинтересоваться, как я провожу время в своем замке?
Графиня нахмурилась.
— Может, сначала предложишь нам перекусить? – проворчал молчащий до этого времени Рудольф.
— Простите, – Крис сокрушенно покачал головой, – я был так удивлен вашим визитом, что совершенно забыл о хороших манерах. Секундочку.
Он снова поклонился, но у меня возникло ощущение, что и его поклоны и манерная вежливость вызваны вовсе не уважением к графине. Скорее наоборот.
Наверняка и графиня это понимала. Она смотрела на Чана холодно, меня же после первого обращения, совершенно перестала замечать, словно я стала частью интерьера, что меня вполне устраивало.
После того, как они попросили выпить, я опасалась, что Крис выйдет из комнаты, чтобы передать указания слугам. А мне бы очень не хотелось оставаться с этими вампирами наедине. Конечно, Чан тоже был вампиром и, тем не менее, я провела с ним в одной кровати целый месяц. Но я уже знала, что он вовсе не такой безжалостный, каким хочет казаться перед остальными. А вот про графиню Ольгу и Рудольфа я подобного сказать не могла…
Но Бан поступил иначе.
— Что предпочтете?
— Кровь, разумеется, – графиня надменно кивнула, – предпочитаю живую, но если у тебя…
— Что вы, графиня. Все, как вы пожелаете.
И Чан, ловким движением фокусника, достал телефон из заднего кармана своих джинсов. Он что-то быстро написал, неискренне улыбаясь графине, и через минуту в комнату вошла горничная Бетси.
— Обслужи наших гостей, – кивнул он ей и обратился к графине: – Прошу, вас, не до конца.
— Ты стал гуманистом? – фыркнула она.
— Должен же кто-то убирать в комнатах, – пожал плечами Крис.
Бетси же подошла к графине и наклонилась, подставляя ей шею. Та, глядя на нее холодно и все так же надменно, будто Бетси это нужно было куда больше, чем ей самой, сделала укус.
Пила она изысканно и аккуратно, но все же, недолго. Хотя сперва мне показалось, что выпьет ее до дна, назло Чану.
После того, как она закончила, Бетси подошла теперь уже к Рудольфу. Тот поглядывал на графиню и старался держаться так же вельможно, но все же, у него это вышло грубовато.
Я замерла от страха, по-прежнему не шевелясь и почти не дыша, желая быстрее выйти из комнаты, но боясь, что это их спровоцирует.
Крис стоял недвижимо, точно статуя, не обращая никакого внимания на то, что я вот-вот вцеплюсь ему в руку. После нашей прогулки он был все еще обнажен по пояс, а его пуловер остался на мне, но кажется, ни графиня, ни Рудольф этого не заметили. Или сделали вид, что не заметили. Сам же Чан своего внешнего вида ничуть не стеснялся и держался естественно, словно ходить в одних джинсах для него привычно и вполне нормально.
Когда Рудольф так же закончил пить, Бетси подошла к Чану, поклонилась ему и стала терпеливо ждать дальнейших указаний.
— Принеси нам еще перекусить готового и выпить чего-нибудь, – сказал он ей, и после этого она поспешила выйти из комнаты.
— Я думала, ты предложишь нам ту, чье сердце сейчас бьется так часто, – графиня во второй раз посмотрела на меня и слегка нахмурилась.
— Простите, графиня, это моя личная, – твердо ответил Крис.
— Вот как? Ты хочешь сказать, что не поделишься ей даже со мной? – голос ее стал угрожающим, в нем зазвенели металлические нотки.
— При всем моем уважении, графиня, – Чан говорил с холодной любезностью, но непреклонно, – считаю, что у меня достаточно других, которыми я с удовольствием поделюсь.
Возникла напряженная пауза.
Графиня не изменилась в лице, смотрела все так же свысока, беспристрастно, но ее белые кулачки сжались.
Чан же продолжал улыбаться приклеенной улыбкой, хотя в глазах начинала вскипать ненависть.
Вошла Бетси с подносом. В полной тишине, стараясь двигаться как можно быстрее, девушка выставила на стол три бокала на тонких ножках, ведро со льдом, бутылку шампанского, несколько пакетиков с кровью.
Закончив, она прошмыгнула в дверь, словно мышка.
— Хорошее шампанское. У тебя всегда был вкус, Чан, – наконец, первой заговорила графиня, кивнув Рудольфу.
Тот быстро наполнил все три бокала.
Графиня взяла один и жестом предложила другой Крису. Он, стоявший все это время несколько в стороне, теперь нехотя приблизился к столу.
— Что ж, за наши хорошие отношения, – графиня пристально посмотрела Чану в глаза.
Тот, промолчав, поднял свой бокал и приложил его к губам, отпив едва-едва.
— Кстати, это же та, что я даровала тебе? – легко, словно невзначай спросила графиня, кивком указав на меня.
— Да.
— Разве ты не думал убить ее? Кажется, ты всегда больше других возмущался моему запрету на свободное убийство людей.
— Пока мне интересней с ней играть.
— Вот как? – хмыкнула графиня. – Но у твоих слуг о ваших отношениях совсем другое мнение.
Я думала, что Крис, как и в случае с Рудольфом, взорвется от того, что кто-то посторонний залез в голову к его слугам, но, очевидно, по непонятным вампирским законам, графиня имела на это право, потому что он остался спокоен. По крайней мере, внешне.
— О, неужели вы читали моих слуг? – Чан вскинул брови в наигранном удивлении, продолжая удерживать на лице улыбку, что застыла окончательно, превратившись из холодной в ледяную. – Разве не вы всегда говорили мне, что чтение людских мыслей это бесполезная трата вампирской силы? Ведь они думают только о себе, и ничего интересного увидеть там не удастся.
— Мне было нечем заняться в ожидании тебя, – легко отмахнулась графиня, хотя замечание Криса ей вовсе не понравилось. – Да и Рудольф видел ее в твоей постели. А сейчас, когда вы вернулись после вашей, так называемой, прогулки, на ней твои вещи и тебя это вовсе не волнует.
Как я и думала, она прекрасно заметила голый торс Чана (да и кто бы его не заметил?) и молчала, чтобы теперь повернуть этот факт в свою сторону.
Впрочем, Криса ее замечание ничуть не удивило и не смутило.
— Кажется, я уже любезно объяснил Рудольфу, – ответил он спокойно, окинув Рудольфа холодным взглядом, не скрывая своей неприязни, – все причины моих поступков. Она понесла достойное наказание за смерть этой никчемной Рамоны, которую у меня и язык не поворачивается назвать вампиром. Сегодняшняя наша одежда это часть моей игры. То же, как вести себя с ней это лично мой выбор. И убью я ее только тогда, когда она мне надоест.
— Меня не касается то, как ты пользуешься ее телом, – тут графиня поморщилась, – равно как и то, чем вы занимаетесь в одной кровати от рассвета до заката. Но твои слуги воспринимают ее как будущего вампира.
Она продолжала говорить тихо и спокойно, сохраняя все ту же застывшую маску надменности вместо лица, но судя по тому, как дрожал ее голос, она была готова вот-вот взорваться.
Теперь я переживала не только за себя, но и за Криса. Да, я знала, что он сильнее Рудольфа и, вполне возможно, равен по силам графине. Но если они по каким-то причинам решатся напасть вместе, то ему будет явно несдобровать. А причины у них, судя по напряженности в разговоре, имеются. Может Чан и не хочет первым развязывать войну, но графиня уже подсылала к нему Рудольфа для убийства, а значит, может попытаться сделать это и сейчас.
— Мои игры со слугами не противоречат ни одному из законов, – Чан светски улыбнулся.
— Да. Пока да, – графиня недовольно покачала головой, – по закону слуги становятся твоей собственностью после подписания контракта и ты вправе вершить их жизни без моего на то разрешения, но вот обращение новых вампиров…
Графиня грозно посмотрела на Криса, словно надеясь, что сейчас он раскается в каких-то своих коварных планах.
Чан отпил глоток шампанского, с наслаждением зажмурился, и только после этого пожав плечами, ответил:
— Обещание последующего бессмертия стандартная практика, которой пользуюсь не только я.
— Обещание это одно. Но сейчас твой клан и так слишком велик. Меня, как ответственную за твое создание, волнует чрезмерное количество вампиров. Для поддержания секрета существования нашей расы необходим строгий баланс. И именно поэтому недавно я ввела для тебя новое правило.
Чан потер лоб, делая вид, что вспоминает.
— Теперь, чтобы обратить вампира тебе необходимо согласовать его кандидатуру лично со мной, – веско произнесла графиня.
— Ах да, – Чан щелкнул пальцами, будто только сейчас вспомнил, – правило, которого нет ни у одного другого клана. И которое не распространяется на остальных членов нашего.
— Я, как глава и прародитель имею право устанавливать подобные правила, – голос графини приобрел стальные нотки. – И я не могу допустить, чтобы дар вечности попал в руки к недостойным. А что же на счет того, что оно распространяется только на тебя… как только у других вампиров будет столько же обращенных, тогда это правило их тоже коснется, но пока ты один такой.
— Полагаете, Рамона была достойной? – вкрадчиво поинтересовался Чан.
Кажется, он предвидел подобный ответ на счет самого себя и не стал настаивать, хотя я видела, как он недоволен такой своей «особенностью».
А еще мне стало интересно, сколько же он сотворил вампиров за свою жизнь, раз графиню это так сильно волнует. Впрочем, наверняка она просто нашла к чему придраться. Чан не нравится ей, и она пытается на него воздействовать всеми силами. Интересно, почему так? Неужели только из-за того, что она считает его конкурентом, хотя даже я знаю, что он таковым вовсе не является?
— Не тебе оспаривать решения графини, – подал голос, молчавший до этого Рудольф.
— И в мыслях не было ничего оспаривать, – пожал плечами Чан, – только вот мы когда-нибудь доберемся до сути?
— Что ж, как скажешь. Я не одобряю твою новую кандидатуру. Более того, настоятельно рекомендую тебе закончить с этой девчонкой как можно скорее. Настоятельно, – графиня говорила коротко и жестко, не спуская с Криса настороженных глаз.
— Простите, но подарив ее мне, вы сами отдали ее жизнь в мои руки. Конечно, вы можете забрать ее обратно, но будет ли нарушение вами ваших же законов вам к лицу? – все так же холодно улыбаясь, с непроницаемым лицом ответил Чан.
Графиня не сочла нужным оправдывать свои действия. Она лишь окинула его ледяным взглядом, таким колючим, что даже я поежилась.
После угрожающе затянувшийся паузы она, вскинув голову еще выше и сделав взгляд еще надменнее, хотя казалось это уже невозможно, проговорила голосом истинной царицы:
— Разве ты не считаешь правильным прислушиваться к моим советам?
— Что вы, графиня, ваши советы всегда мудры, – Чан раскланялся.
Сделал он это безукоризненно вежливо, но в этой вежливости проглядывала насмешка. К тому же он так и не выразил повиновение ее воле.
Графиня это тоже поняла и нахмурилась еще сильнее.
— Повторяю, что не одобряю кандидатуры этой девчонки.
— Смею заметить, я и не выдвигал ее кандидатуру. Пока.
— Я заранее обозначаю свою позицию. К тому же, если я прикажу забрать ее жизнь, это не будет нарушением моих же законов. Она не слуга и изначально давалась тебе только в пищу. Ты не вправе оставлять ее в живых.
Голос графини стал еще более строгим и напряженным.
— Разве я не могу оставлять ее рядом с собой столько, сколько мне это потребуется? – Чан вскинул брови в изящном удивлении.
Каждый из них сейчас просчитывал готовность другого к более решительным действиям, не отрывая взгляда друг от друга.
— Откуда такая конфронтация, Кристофер? Что за желание потрепать эту жалкую девчонку? Растянуть ее еще, хотя ты и так тянешь с ней целый месяц? Ты будто провоцируешь меня попросить тебя разобраться с ней прямо сейчас, – она сжала губы в тонкую линию.
— Надеюсь, вы этого не скажете, – кротко ответил он.
— Почему же?
Чан помолчал некоторое время. Он был практически недвижим, точно мраморная статуя. Лишь тонко вырезанные ноздри трепетали, словно он пытался уловить какой-то аромат.
— Потому что я буду вынужден отказать вам, – он проговорил это едва слышно, но в гнетущей тишине ожидания его голос прозвучал зловеще.
Рудольф, и без того напряженный, точно зверь, готовый напасть, услышав дерзость Криса, сорвался с места.
С невыразимо быстрой скоростью он помчался к Чану, но тот оказался более проворным и встретил его прямым ударом кулака в лицо. Движение его было легким и несколько небрежным, ведь он даже толком не замахнулся, но Рудольфа отбросило на два шага назад, и он с грохотом рухнул на пол.
Я в страхе зажалась в самый дальний угол комнаты, обреченно понимая, что если вампиры начнут драться всерьез, это меня совершенно не спасет, ведь эта троица легко разнесет здесь всю мебель.
Впрочем, и Крису, кажется, придется тяжело, потому что графиня, вслед за Рудольфом, поднялась из кресла, грациозно, словно дикая кошка. И так же убийственно быстро.
Чан успел развернуться к ней. Изящным взмахом она откинула столик с шампанским, бокалами и кровью. Тот ударился о стену с такой силой, что разлетелось в дребезги не только хрупкое стекло, но и дерево, а кровь расплескалась красными кляксами.
Остро запахло железом.
Графиня кинулась на Криса, но он уже был наготове и играючи уклонился от ее удара, успев нанести в ответ свой собственный, хотя графиня и смогла удержаться на ногах, приготавливаясь к новой атаке.
Рудольф встал с пола, но замешкался из-за запаха человеческой крови. Его глаза и без того багровые, вспыхнули еще ярче. Он сделал несколько жадных вдохов, прежде чем смог взять себя в руки.
Это дало Крису немного времени, которым он умело воспользовался.
Совладав с собой, Рудольф уже хотел было прийти на помощь графине, готовящейся нанести новый удар, но Чан опередил его. Сняв со стены, где висело всевозможное оружие, двуручный меч, он одной рукой легко швырнул его в Рудольфа, да так ловко и метко, что тот не успел уклониться.
Меч вошел Рудольфу в живот по самую рукоять, порвав его одежду. С какой же невероятной силой кинул его Чан, если он смог пропороть плоть вампира, твердую как мрамор?
Из раны брызнула кровь. Графиня, не обращая никакого внимания на все это, снова пошла в атаку и теперь Чан уклонился уже не так легко. Она задела его по плечу, и он заметно пошатнулся, но не упал.
Графиня приготовилась к еще одной атаке, а сзади нее встал Рудольф, который, наконец, смог вытащить меч из своего живота и теперь об этой ране напоминали лишь красные пятна на одежде.
Не знаю, чем бы все это закончилось и как долго смог бы продержаться Чан в одиночку, но дверь гостиной распахнулась, и в комнату ворвался еще один вампир. Не такой быстрый, как Чан или графиня, но все же, чуть быстрее Рудольфа, он молнией пронесся через центр и встал плечом к плечу с Крисом.
С удивлением я узнала Чанбина, что следил за Лили на том злополучном вечере.
Вряд ли его появление в этом замке в такой нужный момент было случайным совпадением. Чан не был дураком и предвидел драку, а значит, успел написать сообщение не только горничной.
Графиня быстро оценила новую расстановку сил. Теперь, когда они были два на два, даже я видела, что у Криса и его друга шансов одержать верх более чем достаточно, ведь он, даже один, ухитрился устоять.
Графиня, разумеется, это тоже заметила. Она задержала Рудольфа, пытавшегося вновь напасть, легко, но твердо взяв его за плечо.
Я четко видела, как ее бледные изящные пальцы вмялись в его тело с такой силой, что по руке потекли тонкие струйки вампирской крови.
Рудольфа качнуло так, будто он зацепился за железобетонную колонну и он с трудом смог удержать равновесие.
Только убедившись, что тот больше не станет нападать, графиня разомкнула свою стальную хватку и медленно произнесла ровным, идеально контролируемым, холодным голосом:
— Приветствую тебя, Чанбин.
Дыхание ее было спокойным, будто не она только что металась с быстротой молнии, расшвыривая по стенам мебель, разнося все вокруг в щепки.
— И я рад видеть вас, графиня, – Чанбин изящно поклонился.
— Надеюсь, ты добрался без приключений? – спросила она, поддерживая светский разговор.
Чан и Рудольф молчали, испепеляя друг друга взглядами.
— Спасибо за заботу, графия, ничто не помешало мне на моем пути, – Чанбин любезно улыбнулся.
— Что ж, отлично, – она церемонно кивнула головой, ухитрившись при этом все равно держать подбородок высоко поднятым.
Повисло неловкое молчание, наконец, графиня проговорила сквозь крепко сжатые зубы:
— Кажется, мы немного погорячились с выводами. Думаю, Кристофер и сам не имел в виду ничего подобного.
Графиня, милостиво улыбаясь, посмотрела на Криса таким взглядом, что он должен был сгореть на месте от устремленной на него ненависти.
— Конечно, я не желал вас расстроить, графиня Ольга, – ответил Чан сквозь стиснутые губы и все же, сумев взять себя в руки, вернул на лицо пустую маску с холодной, словно айсберг, улыбкой.
Про себя я отметила, что свои слова о неподчинении он все же не взял назад и даже не опроверг их.
— Что ж, пришли мне счет за столик и все остальное. Я компенсирую тебе твои убытки.
— Что вы, не стоит. Я не настолько беден, чтобы быть не в состоянии купить себе какую-то безделушку.
Графиня вскинула брови, но промолчала, на счет того, что эта безделушка – совсем недешевый антиквариат.
Рудольф едва слышно кашлянул, прикрыв рот кулаком, и графиня легонько хлопнула себя белой рукой по высокому, чистому лбу, будто сейчас вспомнила что-то важное.
— Трех месяцев на удовлетворение твоих фантазий будет достаточно? – спросила она, вроде бы походя, но глаза вспыхнули настороженным огнем.
— Вполне. Ваша щедрость всегда меня поражала, графиня, – Чан изящно раскланялся.
— Хорошо. Но после, я надеюсь, ты не станешь с ней церемониться.
— Ни в коем случае, графиня. Через три месяца она уже будет мертвее всех немертвых.
Графиня вроде бы удовлетворенно кивнула, хотя весь ее вид показывал явное раздражение.
Еще бы, ведь ей так и не удалось обломать Крису клыки. Хотя она и сама его превратила, но сейчас явно сожалела о своем поступке, но не могла ничего поделать с этим, упустив шанс.
Может, она тоже поняла, что внутри он вовсе не так жесток, как хочет казаться и теперь ей претит, что она сотворила такого неподходящего вампира?
Если бы сегодня она меньше времени уделила разговором, то, скорее всего с Крисом было бы покончено раз и навсегда.
Как и со мной.
И как же хорошо, что она предпочла подготовить оправдание для своих действий, а не кинулась на нас с порога.
— Останетесь с нами, графиня? – спросил Чанбин, немного разрядив напряженную обстановку.
— Боюсь, не смогу, – графиня с притворным сожалением покачала головой, – хочу к рассвету быть уже в своем поместье.
— Что ж, тогда мы не в праве вас задерживать. Вам надо спешить, ведь летом ночи короткие, – Чан говорил самым любезным тоном.
— Да, не хочу, чтобы солнце застало нас в пути, – графиня кивнула. – Пойдем, Рудольф.
Вампиры раскланялись. Делали они это долго и церемонно, словно стремясь выиграть один у другого в состязании по любезности.
Наконец, когда с этикетом было покончено, Чан и Чанбин вышли проводить графиню и ее спутника до самых ворот замка, оставив меня в комнате одну.
Теперь я смогла вздохнуть с некоторым облегчением. Хотя оно длилось совсем недолго.
Я раздумывала, куда же мне теперь скрыться. С одной стороны, мы договорились с Крисом, что я буду спать в его постели. С другой – Чанбин явно собирался остаться здесь и после рассвета. Конечно, ему наверняка выделят отдельную спальню для гостей, но все же…
Пока я раздумывала над этим Чан и Чанбин успели вернуться.
— У тебя будет перекусить? – улыбаясь, спросил Чанбин, принюхиваясь. – А то после нахождения в этой комнате у меня пробудился аппетит.
— Конечно, – кивнул Чан, дружески хлопнув того по плечу.
Не знаю, как он позвал слугу – телефона в его руке в этот раз я не заметила. Но меньше чем через минуту в комнату забежала Джесс.
— Слушаю вас, господин, – поклонилась она, быстро оглядев всю комнату.
Я все еще стояла в дальнем углу, но теперь страх начал понемногу отступать. Графиня и Рудольф явно превышали силой Криса и заставляли меня волноваться за нас обоих. Когда же они напали, я тряслась от ужаса, как осиновый лист. Ведь вампиры с такой чудовищной силой, разительно отличались от той же никчемной Рамоны. Выстоять против них у человека не было ни единого шанса, даже если бы он был самым лучшим тренированным бойцом. Чудовищная скорость и такая же мощь перевесили бы любые боевые приемы, а фактическая неуязвимость отметала возможности применять обычное огнестрельное оружие.
И только сейчас, когда спокойствие понемногу возвращалось, я полностью осознала, в каком же животном ужасе я находилась в тот момент. И тем удивительнее, что все события четко отпечатались в моей памяти, и что я вообще смогла что-то разглядеть среди этих мелькающих пятен.
Кажется, увидев бардак в комнате и мой довольно жалкий вид, Джесс встревожилась. Лицо ее нахмурилось, но я смогла выдавить ободряющую улыбку, и она вновь покорно уставилась в пол, ожидая указаний.
— Подготовь гостевую спальню для Чанбина, пришли кого-нибудь убрать весь этот беспорядок и пусть кто-нибудь придет в малый зал. После этого непотребства нам обоим нужно восстановить силы, – властно распорядился Чан.
— Хорошо, господин, – Джесс мышкой выскочила из комнаты.
А Чан, наконец, взглянул на меня.
— Хватит трястись, зефирка. Злые дяди и тети уже ушли, – он весело подмигнул. – Пойдем, посидишь вместе с нами. А то я действительно проголодался. И сними ты уже эту тряпку. Она пахнет мной, а я больше люблю твой запах.
И не дожидаясь ответа, они с Чанбином вышли из комнаты, а я поспешила за ними, на ходу стягивая пуловер, хотя мне было в нем чертовски уютно и приятно. И он действительно пах Крисом, а мне это нравилось.
Странно, но, несмотря на то, что он сказал графине, будто убьет меня через три месяца, я почему-то в это совсем не верила, хотя вроде бы должна была. Но меня не покидало стойкое ощущение, что он это сказал, как всегда, стараясь за жестокими словами скрыть свои настоящие чувства. И что, несмотря на прямой приказ графини, он все же не нарушит наше соглашение и отпустит меня.
Малый зал хоть и назывался малым, но был по размерам такой же, как и гостиная, где мы обычно сидели. Обстановка здесь была практически идентичная. Стол, несколько глубоких кресел, уютный ковер с длинным мягким ворсом и камин. Не было, разве что, стены с оружием, но от этого комната казалась более домашней.
На столе стояли два стакана и бутылка виски.
Чан ловко разлил золотистый напиток и передал Чанбину его порцию. Молча чокнувшись, они оба осушили стаканы до дна, даже не поморщившись.
Я стояла около двери, переминаясь с ноги на ногу, все еще не совсем понимая, как вести себя дальше.
Чан и Чанбин вальяжно раскинулись в креслах и неторопливо переговаривались. В комнату тихо вошла девушка, я ее прежде не видела. Впрочем, кроме Джесс остальные слуги старались не попадаться на глаза не только Крису, но и мне.
Девушка молча встала рядом со столом, посередине. Чан кивнул ей на Чанбина, и она торопливо, но без страха пошла к нему.
Чанбин принял это как само собой разумеющееся, но пить пока не стал, лишь указав на меня, спросил:
— Это та, что попалась с подругой?
— Она самая, – довольно кивнул Чан и сказал, уже обращаясь ко мне: – Зефирка, что ты там все стоишь, мнешься. Иди ближе. Или думаешь, я буду смотреть на Чанбина, и завидовать его позднему ужину?
Я молча подошла и он тут же усадил меня на колени, обхватив за талию своими холодными руками.
Чанбин вскинул брови.
— И не надоело еще играть в свои игры? Иногда ты бываешь слишком жесток даже для вампира, – он покачал головой и тут же спокойно наклонил девушку так, чтобы было удобнее, и стал пить.
— Она очень способная, – мягко рассмеялся Чан.
Он не стал уверять даже своего друга в том, что он вовсе не жесток ко мне, а наоборот, иногда показывает и дает попробовать такие замечательные вещи, какие я бы никогда не смогла сделать без него.
Например, купание в горном, кристально чистом озере, или все эти невероятные прыжки со скал, когда сердце начинает биться чаще, а от открывающейся за короткие мгновения картины просто захватывает дух. Да и сегодняшний поход в кино никак нельзя назвать жестокостью.
— Например? – закончив пить, Чанбин изящно промокнул кровавые губы тонким шелковым платком и кивнул девушке встать сзади него, чтобы не мешать, но при этом оставаться доступной.
— Скука это единственное проклятие вечности, – пожал плечами Чан, – а она сочиняет забавные сказки.
— Сказки?
— Да. Что мне еще делать, кроме как сидеть в своем замке и слушать сказки?
Чан невинно улыбнулся.
— Знаю я твои сказки. О тебе говорят многие вампиры. Ты жесток к людям, и я удивлен, что у тебя до сих пор есть слуги.
— Жадные люди будут всегда, – он не стал опровергать слов на счет своей жестокости. – Так что на счет сказки?
— Давай, – кивнул Чанбин.
Я вопросительно посмотрела на Криса. Он поощрительно улыбнулся и я начала рассказывать:
— Жил-был один очень красивый вампир…
В последнее время Чан молча выслушивал все мои сказки, не встревая с комментариями и торопясь закончить с этим побыстрее. Но сейчас они вдвоем с Чанбином увлеченно поправляли меня, дополняли рассказ интересными деталями из жизни реальных вампиров и громко хохотали над моими ошибками.
А еще над некоторыми шутками, в которых я бы не разглядела и намека на юмор, но видимо у Чанбина, как и у Криса, к этому было особое отношение. Интересно, у всех вампиров такое специфическое чувство юмора, или эти двое – исключение?
— Действительно забавно, – развел руками Чанбин, когда я закончила. – Может тоже стоит завести сказочницу?
— Ты всегда ладил с другими вампирами гораздо лучше, чем я. Тебе это вовсе не к чему.
— Брось, Чан, – Чанбин добродушно улыбнулся. – У тебя больше чем у остальных верных и поддерживающих тебя вампиров, которых ты сотворил.
— Но подхалимы графини не любят меня.
— Потому что тебя недолюбливает сама графиня. И я даже знаю почему.
— Думаешь это справедливо? – Чан горестно вздохнул, правда, прозвучало это слишком уж театрально.
— Я хорошо знаю тебя, Чан. Может ты и жесток с людьми, но в главу клана точно не лезешь. Если бы графиня не провоцировала тебя, ты бы спокойно жил в своем замке, мучая людей.
— Графиня мерит все по себе. А на моем месте она бы попыталась захватить власть. Вот и принимает соответствующие… гм… меры, чтобы обезопаситься. Не понимая, что этим делает ситуацию гораздо хуже. Но я рад, что ты за меня.
— За тебя многие, Чан, – спокойно ответил Чанбин. – Ты жесток с людьми, графиня же не щадит молодых вампиров.
— Может, ты и прав. Ладно, хватит о серьезном, – Чан хлопнул в ладоши, – лучше давай еще выпьем.
И он, притянув меня к себе, нежным движением откинул волосы, обнажив шею. Несколько мгновений он гладил ее холодными пальцами, потом наклонился, обжигая меня своим дыханием. Я ожидала, что он прокусит сразу, но сначала он провел по коже губами, растянув это во времени, делая это так чувственно, что у меня невольно побежали мурашки. И только потом, аккуратно вонзив клыки, стал пить.
Впрочем, отстранился Чан почти сразу, выпив совсем немного.
— Все, зефирка, на сегодня ты мне не нужна. Иди в постель, а я приду поздно, – он махнул мне рукой.
— Ты делаешь ЭТО с едой? – вскинул брови Чанбин.
Чан серебристо рассмеялся и помотал головой.
— Я люблю есть в постели. Иди, мой пряничек, не задерживайся.