3.
Шухуа сидела у около окна своей комнаты, глядя вниз, на внутренний двор дома. Солдаты маршировали, их тяжёлые сапоги гулко ударялись о каменные плиты. Всё шло, как и всегда - по приказу её отца.
Генерал Е Хан, великий военачальник Елиня, был человеком жёстким, холодным, безжалостным. Он требовал абсолютного подчинения, и от своих воинов, и от собственной дочери.
Но Шухуа никогда не была послушной.
- Госпожа, ваш отец ожидает вас в главном зале. - осторожно заговорил помощник отца
Она медленно встала, и со вздохом посмотрел на него.
- Он снова будет говорить о браке?
Офицер не ответил, но её молчание сказало достаточно.
Шухуа усмехнулась.
- Посмотрим, кого он выбрал для меня на этот раз.
Главный зал дома был огромным, с высокими потолками, украшенными золотыми узорами. В центре, за массивным столом, сидел Е Хан - высокий мужчина с грозным выражением лица.
Рядом с ним - трое старших советников, все в официальных одеждах.
- Ты наконец-то пришла. - Голос отца прозвучал как приказ.
Шухуа не поклонилась.
- Вы позвали меня, отец?
Советники недовольно переглянулись.
- Завтра ты встретишься с сыном министра обороны. - сказал Е Хан. - Ты выйдешь за него, и этим разговор окончен.
Шухуа медленно подняла бровь.
- А если я откажусь?
Отец отложил ручку, которым подписывал документы, и посмотрел на неё долгим, тяжёлым взглядом.
- Ты не откажешься.
Тишина была оглушающей.
Она почувствовала, как внутри всё закипает, как в груди поднимается волна гнева.
- Вы хотите связать меня с человеком, которого я даже не видела?!
- Я хочу сделать тебя полезной. - Голос отца был ровным, но в нём читалось предупреждение. - Ты уже достаточно позорила моё имя. Хоть раз поступи, как положено.
Шухуа вздрогнула, сжав кулаки под длинными рукавами.
- Я не игрушка, которую можно продать.
Е Хан медленно встал, его тень легла на пол перед ней.
- Ты - моя дочь. И ты сделаешь то, что я сказал.
Она не отступила. Не опустила голову.
- Посмотрим.
Она развернулась и ушла, оставляя после себя только раздражённые взгляды советников и тяжёлый, ледяной взгляд отца.
Шухуа вышла из штаба твёрдым шагом, но стоило двери закрыться за её спиной, грудь сдавило от злости.
Как он может так легко решать её судьбу? Как может видеть в ней только инструмент для власти?
Она спустилась по деревянным ступеням, идя вдоль лагеря. Морозный воздух обжигал кожу, пахло дымом костров, потом и лошадьми.
Всюду были солдаты.
Они тренировались, переговаривались, смеялись. У каждого из них была цель. Свобода. Жизнь, которой они управляли сами.
А она?
Она была лишь частью плана.
Впервые за долгое время Шухуа почувствовала, что задыхается.
Она свернула за ряды палаток, где было тише. Здесь не было ни строгих взглядов, ни приказов.
Только снег. И тишина.
Она остановилась, закрыла глаза и глубоко вдохнула.
Шаги.
Кто-то подошёл сзади.
- Не замёрзла, госпожа?
Шухуа узнала этот голос.
Старший офицер Бай, её бывший учитель фехтования, который теперь служил под командованием её отца.
Она не открыла глаза.
- Вы ведь слышали, да?
Он не стал притворяться.
- Да.
Она грустно улыбнулась.
- Что скажете? Может, поздравите меня с будущей свадьбой?
Бай помедлил, потом вздохнул.
- В бою у тебя клинок острее, чем язык, госпожа.
Шухуа глухо рассмеялась, но в этом смехе не было радости.
- В бою я хотя бы могу выбрать, кого ударить.
Офицер ничего не сказал.
А Шухуа вдруг поняла, что у неё остался только один выход.
Она не могла идти против отца открыто.
Но она могла найти способ обойти его.