Это победа?
* * *
В деревни было тяжело сориентироваться, но все-таки удалось найти нужный дом. Дверь открыл интеллигентного вида мужчина. На нем был спортивный костюм и прямоугольные изящные очки. Очень странно видеть такого ухоженного человека в этом доме.
- К Диме? – Хозяин отчеканил два слова, которые, похоже, дались ему непросто.
Кеша опешил от такого прямого вопроса. Он уже в голове выстроил объяснение, но все вышло намного проще.
- Да. Хотим проведать, - как можно ласковее сказал Кеша.
Мужчина кивнул и посторонился, пропуская ребят в дом.
С одной стороны Кеша испытал облегчение. Значит, Дима жив и находится дома. С другой стороны в помещение выглядело крипово. Вот где жуткие кадры надо было брать. Стены облупленные, пол прогнивший. Всюду громоздился хлам, разбитая посуда, ведра. Воняло чем-то приторно-тухлым.
Мужчина проводил ребят в маленький закуток, который был отгорожен занавеской. Там стояла кровать. А в ней лежал бледный мальчик с огромными синяками под глазами. Он был очень худой и маленький, но в глазах горел едва заметный свет.
- Привет, - слабо улыбнулся Дима. - Вы ко мне?
Кеша с трудом поборол ступор. – Тебя зовут Дима?
Мальчик кивнул и слегка приподнялся на кровати, принял полусидящее положение.
- Дело в том, что летом ты познакомился в больнице с моей сестрой, Викой. Вы ведь продолжаете общаться?
Дима неопределенно пожал плечами. Его взгляд был сосредоточенным.
Кеша уселся на стул напротив мальчика, а ребята распределились немного позади Кеши.
- Меня зовут Кеша. И мы с друзьями снимали одно видео, не знаю, слышал ли ты. Жуть tube. И вот, некоторые считают, что наше видео стало причиной того, что люди стали терять голос. Вика сказала, что ты попросил в наше видео вставить тебя. Твое лицо.
- Да, - тихо сказал Дима. – Мне осталось недолго, и я очень хотел, чтобы хоть кто-то увидел меня перед смертью. Это самой лучший подарок.
Кеша заметил, что девчонки едва сдерживаются, чтобы не заплакать. Лерка присела на кровать Димы и вязла его за руку. Рука мальчика была вся в синяках от инъекций. А из маленькой краской токи на сгибе локтя просачивалась кровь. Наверняка только недавно сделали очередное укал.
- Я понимаю, но дело в том, вполне возможно, что именно этот кадр повлиял на людей. Я не знаю, как это работает. Но мои друзья и семья не могут говорить, и мне нужно сделать все, чтобы исправить свою ошибку. Если это в моих силах.
Дима прикрыл глаза, казалось, что он уснул. Но тут же мальчик медленно приоткрыл их.
- А что нужно от меня?
Кеша достал камеру из сумки. – Нам надо еще раз вставить твое лицо в видео, только это будет другой кадр.
- Какой?
- Ну, просто улыбнись в камеру и все, - предположил Кеша. – Мы перезальем новое видео и узнаем, будет ли результат.
- А если не получится? – Дима вдруг начал мелко дрожать.
- Давай попробуем.
Кеша настроил камеру. Дима был слаб, но в то же время у него с лица не сходила улыбка.
Диму усадили на кровати, под спину ему положили подушку, чтобы он держался ровно. И Кеша снял крупным планом лицо мальчика. Его глаза были широко открыты, сначала лицо ничего не выражало, а потом губы медленно расползлись в улыбке. И эта улыбка вышла немного натянутой и холодной, но Кеше не требовал большего от больного ребенка.
После того, как все было снято, ребята попросили разрешения у отца мальчика остаться на пару часов в доме. Кеше нужно было залить видео и оценить результат.
А результат можно было получить, только заставив Киру, Леру и Макс по сто раз подряд пересматривать новое анти видео. Они уже измучались и порывались уйти, но Кеша им не позволил.
Сидя в машине, Кеша обдумывал план дельнейших действий. А если не выйдет. Что тогда? И кстати, куда пропал тот ученый из Германии. Кеша уже думал над сообщением, которое собирался написать ученому в случае неудачи, как вдруг Лерка прошептала.
- Все, вырубай эту хрень Меня уже тошнит.
- Подожди, вы еще не заговорили, - сказал Кеша и тут же опомнился. – Лера! Ты, ты...
- И я, - прохрипел Макс.
Кира сделала несколько попыток, и ее голос тоже вернулся.
Лера начала слабо распеваться, а Кеша почувствовал себя самым счастливым на свете.
-УРА! Получилось! Неужели?! Надо сказать Диме.
Кеш помчался в дом и наткнулся на отца Димы. Его лицо выражало беспокойство и какое-то умиротворение.
- Что случилось?
Мужчина промолчал. Только отвел Кешу к кровати мальчика. Тот лежал без движения.
- Он что? Нет! Он умер?
Мужчина кивнул.
- Нет, - прошептал Кеша. Как же это?
Кеша вышел к ребятам, чтобы сообщить плохие новости.
* * *
Мужик, отрывший дверь, был как - будто тут неуместен. Он, ну никак, не вписывался в атмосферу дома, да и всей деревни. У него на лице отпечатался нескрываемый интеллект.
Поэтому я не удивилась, когда мужик оказался немногословным. Наверняка в этой дыре и поговорить-то не с кем, небось, разучился.
В доме мы обнаружили больного мальчишку. Это был ужасный момент. Когда я его увидела, то еле сдержалась, чтобы не заплакать. Он знал, что вот-вот умрет, и поэтому захотел увековечить себя в памяти людей зрителей. Он даже не представлял, насколько хорошо у него это получилось.
Когда Кешка снял кадр с Димой, я подумала, что все это вряд ли закончится хеппи эндом. Ну, не может быть решение в проблемы в этом тощем мальчике. Однако, все получилось по-другому.
Кешка заставил нас с ребятами смотреть анти видео сто раз подряд. Мы стойко держались, но после сорокового или пятидесятого просмотра, я уже не видеть, не слышать его не могла. И вдруг, почувствовала, как у меня внутри что-то наливается теплом. Источник находился около сердца, а горячая волна стала подниматься все выше, пока не достигла горла и рта и как будто выплеснулась наружу.
Я подумала, что даже мой организм воспротивился такой экзекуции, поэтому больше не буду смотреть эту фигню, и сказала об этом Кешке.
И...да, я сказала! Это, невероятно, но у меня получилось. Не знаю, в чем тут подвох, но Макс и Кира тоже заговорили. И я задумалась, действительно ли анти видео так подействовало, или тут велика роль самовнушения. Это станет известно, когда остальные посмотрят Кешкино творение. Интересно, сколько времени потребуется, что люди излечились.
Пока мы радовались и пытались заново оседлать наши голоса, Кеша вернулся к нам с очень печальной новостью.
Я разревелась.
- Он не мог умереть! – Сказала я так громко, как только могла.
- Он был очень болен, - тихо отвел Кешка.
- Но мы только что с ним разговаривали.
- И он выглядел как человек, который вот-вот умрет, - Макс решил встрять в разговор. Вот кто его просил?
- Нам нужно остаться на похороны, помочь этой семье, - я была готова на все ради этого несчастного ребенка, который мужественно сражался с раком и спас стольких людей.
Кеша печально посмотрел на меня. – Нам придется сначала закончить с нашими делами, проведать семьи, а на похороны мы приедем через два дня. Диме уже хуже не будет.
Мы вернулись в город. Кеша отправился домой к своим, Кира решила на день наведаться к родителям в область.
- Куда поедешь? – Спросил меня Макс, потому что я осталась последняя в машине.
Странно, что он решил уточнить. Я вроде бы не говорила, что не собираюсь возвращаться на съемную квартиру. И все же у меня были мысли поехать к маме. Проверить, как она. Не повлияло ли на нее видео.
- Останови здесь, - попросила я. Это место идеально подходило для меня, потому что было примерно равно удалено от моей съемной квартиры и маминой. Я еще сама не приняла решение, и не хотела, чтобы Макс подгонял меня.
- Как скажешь. – Он припарковался у обочины, и, прежде чем высадить меня, наклонился и очень серьезно посмотрел мне в глаза.
- Береги себя! – И поцеловал меня в щеку.
Это было так неожиданно. Макс выглядел очень взрослым в тот момент, как будто старший брат или отец дает наставление беречь себя.
Я в шоке вышла из машины и пошла гулять по городу.
Мы совсем забили на учебу, нас, наверное, скоро отчислят, и хоть мы и набрали миллион просмотров, но Юрий Витольдович вряд ли поставит нам автоматы, хотя, после той войны, что развязалась, между нами, пятерок нам все равно не видать. Все зашло слишком далеко. Невинное задание давно вышло за рамки учебного, и превратилось в трагедию мирового масштаба.
В этой ситуации не было ничего предсказуемого. Кто знает, что ждет нас дальше?
С этими мыслями я сама не зная, как дошла до своего родного дома. Дома, где я провела детство, о котором у меня довольно теплые воспоминания. Ноги сами меня сюда привели. На улице была ночь. В наших окнах горел свет. Я достала ключи от домофона и открыла дверь.
Мне было страшно идти в нашу квартиру. Я ее и любила, потому что там прошли лучшие годы моей жизни, и ненавидела, потому что там жил человек, с которым я не могла нормально сосуществовать. Но за время моего бегства я поняла, что мои страхи настолько наивны и глупы, что не стоят моих переживаний. Есть в жизни вещи намного серьезнее и страшнее, чем ссора с мамой.
Я поднялась на седьмой этаж пешком.
В конце концов, все мы не без странностей. И я должна повзрослеть и взять на себя ответственность.
Я вставила ключи в замок и повернула их. В прихожей горел свет. Мамы не было видно. Мое сердце колотилось. Но я взяла себя в руки, разулась и бросила на пол рюкзак.
- Мам? – Я зашла на кухню и застала маму возле плиты. Она готовила себе ужин.
Мама быстро обернулась и, посмотрев на меня, тихо заплакала. Я тоже не сдержалась. Она прижала меня так крепко, что я даже не могла вздохнуть.
- Ну как ты могла? – Тихо повторяла она.
А я. Я и сама не знаю, как.
* * *
Он смотрел на часы. Действие должно скоро начаться. Федор Аркадьевич был наготове. Звонок от Менделя не заставил себя долго ждать.
- Получилось? – С нетерпением, несвойственным для него, спросил Федор Аркадьевич.
В ответ он услышал некоторые пояснения, которые в целом удовлетворили Федора Аркадьевича.
- Прекрасно. Вы уже подготовили замену? Проследите, чтобы похороны прошли тихо. Как родственники отреагировали? Проблем не возникло? Вот и хорошо. А наши ребятки? Ну, они вряд ли что-то заметят. Тогда через два дня жду вас с мальчиком у себя в лаборатории.
Федор Аркадьевич был в прекрасном настроении. Уже скоро ему доставят редчайший экземпляр. И этот мальчик настолько умен, что провернул довольно сложную схему, чтобы получить желаемое. Ох, как же все здорово складывалось.