Эпизод 6
Герман замер на месте, перед ним пролетела Дженис, которую сразу же выловили агенты "Соболь". С достаточной высоты Жук упал обратно на платформу. Звук падения был неприятным, и с большой вероятностью она что-то себе повредила. На платформу спустился отряд вооруженных солдат, направивших свое оружие на Шульца. Первая половина схватила без сознания Дженис, а вторая была готова схватить Шульца, который находился в трансе, полностью отрешившись от реальности. За всем происходящим продолжал наблюдать Овердрайв, находящийся на соседнем здании. Он даже не предпринял никаких действий, чтобы помочь своим товарищам. Нельзя сказать, что он не хотел этого, он искренне беспокоился о Германе и Дженис, но идти туда против всего отряда было настоящим самоубийством. Два солдата ухватили Шульца за обе руки, выворачивая его руку и пытаясь снять с него правый наруч. В нем пробудился инстинкт защиты Дженис, и это было впервые, когда он таким образом откликался к кому-либо. Командиру отряда Фредди Майерсу не везло уже так долго, что ему хотелось прыгать от радости на месте, но он сдерживал себя. Захватив нужных преступников, у них появился больший шанс узнать местоположение Кувалды. Если они выполнят миссию на высоком уровне, он, наконец, отправится в отпуск и больше никогда не увидит таких однообразных лиц, которые он всегда вынужден ловить.В то время как Овердрайв наблюдал за происходящим, в его голове крутилась мысль: "Как было бы здорово выстрелить в один из квинджетов мощной ракетой и встряхнуть их по-настоящему...". Его слова казалось, что были услышаны, и над его головой промелькнул сверкающий объект, словно падающая звезда из далеких просторов космоса стремилась к одному из квинджетов. Джеймс успел задуматься о том, что его мысли и желания могут принимать материальную форму. Хотя ему не удалось полностью уничтожить квинджет, он лишь воспламенил его значительную часть, что заставило его потерять контроль.
- Откуда идет атака!? - возмущенно спросил Майерс, находясь в другом квиджете.
На одном из кварталов, посреди дороги стоял Сицевич в своем механическом костюме.
- Здарова, дядя, а что с лицом? - дернув рычаг, он перезаряжал встроенный прибор с ракетами самонаведения.
Уже больше 10 минут были слышны звуки гудков машин, находившихся позади него. Он полностью перекрыл для них дорогу, из-за чего водители были возмущены. Подумаешь, стоящая махина посреди улицы, стреляющая ракетами - еще одно обычное утро для жителя Нью-Йорка. А вот работа, на которую спешит каждый второй, сама себя не выполнит, пока они стоят здесь.
- Срочно взять заключённых на квинджет и покинуть город! - крикнул Майерс всему отряду. Он был в подобной ситуации впервые и даже не мог думать о том отряде, находившемся в подорванном квинджете, но взяв себя в руки, снова заговорил по приемнику. - А ну без паники! Введите квинджет в авиарежим и возьмите его под контроль! Не покидать его до тех пор, пока я не дам команду!
💿Shocking madness
Отряду "Соболь" хватило времени, чтобы схватить Жук и унести её в квинджет, но повторить процедуру с Германом было сложнее. Взрыв и яркое пламя от квинджета перед ним заставили его вспотеть и прийти в себя. Эмоции моментально овладели им, и он начал сопротивляться нескольким солдатам, в последний момент ухватившись за наруч, который едва могли снять с его руки. Как уже упоминалось ранее, наруч после множества использований выглядел хуже, потеряв свой цвет. Продолжить его использования могло привести к взрыву и потере руки... но кому не насрать. Активировав наруч, Герман с яростным воплем ударил кулаком по земле, вызвав звуковую волну, которая подняла всех солдат на несколько метров и выбросила их из платформы. Оба квинджета отлетели от здания.
- Возьмите управление! Дайте сесть за штурвал сержанту или же... - не успел договорить Фредди, как вдруг на второй квинджет с воплями прыгнул Шульц.
Он пролетел над огромной высотой от здания до квинджета, приземлившись на его крышу с силой. Удар был нешуточным, Шульц перекувыркался по крыше, пока не выстрелил заряженным наручом в турель. Квинджет взорвался, а облака взрыва задели соседний квинджет. Обгоревшие обломки падали на стоящие рядом здания, никто не успел покинуть их до взрыва. Большая часть отряда погибла, и Майерс начал винить себя за их смерть. Вместе с обломками, с одного из зданий свалился и Шокер. Самым разумным и правильным решением, которое мог принять командир Бумеранг, было отступить подальше от жилых домов. Но для него это стало поводом открыть огонь по сбежавшим заключённым. Он имел право сделать это, если это угрожало его и жизни отряда.
- Открыть огонь по огромному механическому Носорогу! - свирепо ответил Фредди.
- Командир, мы имеем шанс попасть...
- Они лишили жизнь моих ребят и могут лишить нас, если мы не примем жёсткие меры! Открыть огонь! - прорычал Майерс, крикнув свою команду.
Ответный огонь на себя принял Сицевич. Выстрел из квинджета попадает по его костюму, переворачивая его. Однако он сумел выдержать этот удар, чему сам был восторжен, что остался в живых.
К этой кипящей схватке присоединяется и Овердрайв. Пока Сицевич отвлекал отряд, Джеймс находит момент, чтобы помочь Герману. После финального выстрела в турель, Герман оказывается не в состоянии сделать что-либо. Он испытывает жуткую боль, поскольку его правая рука до локтя обожжена, и он даже не может пошевелить пальцем. Джеймс при себе имеет только свой пистолет и мотоцикл, который он одолжил у Кувалды.
- Дженис... - пробурчал Шульц. - Нужна Дженис...
Джеймс останавливается и прижимает Германа спиной к стене.
- Сейчас нам нужно делать то, что мы всегда делали - думать о себе и о своей заднице. Мне жаль, Герман, но мы уходим. По крайней мере, я точно, - сказал Джеймс, толкнув Германа, после чего сел на свой мотоцикл.
- Я больше не увижу её, если она окажется у них. Я ей нужен... - слова Германа Джеймс пытался не слушать - ...Мы ей нужны, Беверли.
- Заткнись! - крикнул Джеймс. - Я не буду в это втягиваться снова! Ты думаешь, что твоя сентиментальность и влюбленность в неё включат во мне совесть? Нет уж. Сядь на чертов мотоцикл, пока у нас есть время!
Герману не оставалось выбора, кроме как уйти вместе с Джеймсом. Одной рукой он поднимается на ноги и садится на сиденье мотоцикла. Не успев тронуться с места, над их головами снова пролетает квинджет. Джеймс, реагируя на него, давит на ручку газа со всей силы, из-за чего мотоцикл прокатывается по дороге на одном заднем колесе и снова опускается на оба. Мотоцикл мчится с такой скоростью, что квинджету не удается сразу догнать его.
Если им удастся свернуть в один из переулков, то будет намного сложнее отследить их движение. Из квинджета выдвигается оружие, направленное на Овердрайва и Шокера. Звучит выстрел. Огромная звуковая волна пронзает улицу, разбивая окна домов и автомобилей, достигая байка. Джеймс вылетает из него и несется по дороге со страшной скоростью, пока не врезается в автомобиль. Шульц поднимается на несколько метров в воздух и падает лицом на дорогу. Боль в его руке была невыносима.
- Герман Шульц, за атаку на наши вооруженные силы вы будете приговорены к долголетнему заключению. Дальнейшие попытки побега только ухудшат вашу ситуацию, - говорил Майерс, обращаясь к нему из квинджета. Несмотря на потери, которые он понес, он продолжал держать себя в руках и руководить оставшимся отрядом.
Слова Майерса проходят мимо ушей Шульца. Его правая рука полностью стала неповоротливой и он начал чувствовать онемение. Герман испытывал острую боль, но собрал последние силы, чтобы встать на ноги. Ему оставалось только смириться с тем, что они были пойманы. Бегство больше никуда не ведет. Герман встал напротив квинджета. Яркий прожектор вспыхнул перед ним, ослепляя его.
- Я, командир отряда Фредди Майерс, заявляю, что вы, Герман Шульц...
Взрыв. Квинджет, на котором находился Майерс, загорается пламенем, освещая всю темную улицу. Ещё один взрыв, от которого Герман не сразу осознал, что только что произошло, и стоял на месте в ступоре, пока не пришло понимание, что внутри этого квинджета находилась Дженис. Время словно замедлилось для Германа, и он не заметил, как этот же квинджет со страшной скоростью падает на дорогу прямо в его сторону. И снова его спасает Овердрайв, схватив его за руку и бросив на правую сторону улицы. Квинджет пронесся по всей улице, пока окончательно не остановился. Шокер был в недоумении от происходящего. Квинджет был сбит никем иным, как Сицевичем, который снова захватил контроль над костюмом. Он подходил к Джеймсу и Шульцу с хохотом, наслаждаясь своим деянием. Внезапно в голову Шульцу пришла мысль: Дженис, она находится внутри квинджета, и Сицевич об этом даже не догадывается. Герман с надеждой смотрел на горящую груду, из которой он хотел бы увидеть хотя бы один выходящий силуэт, но вдруг квинджет снова взрывается. Обломки разлетаются в разные стороны, и в живых уже, явно, никто не остался.
- Да сучка! Носорог вернулся! Я из каждого отбивную сделаю, давайте! Кто еще осмелится сразиться со мной!? - выкрикивал Сицевич.
Джеймс и Герман были в полном шоке от всего происходящего. Несколько минут назад они ещё общались с Дженис, ни с кем не ведя вражды, а теперь она уже не жива. Шульц упал на колени и склонил голову вниз.
- Что... что ты вообще забыл здесь? - спросил Джеймс.
- Джозеф узнал, где вы находитесь, и я не стал долго думать, бежал к вам через весь город. Знаете, ребята, я уже второй раз спасаю ваши задницы, так что вы мне, кажется, задолжали... А где Линкольн? - до Сицевича только сейчас дошло, что внутри квинджета находилась и она.
- Какой же ты дегенерат... - сказал Джеймс.
- Я... я... - запинаясь отвечал Сицевич, не зная, что сказать. Все трое замолчали, наступила минута молчания между ними. И, что, возможно, самое удивительное, Сицевич почувствовал внутри себя неприятное чувство, будто бы вину и сострадание, которые он раньше не испытывал по отношению к другим погибшим на этом квинджете. - Чёрт...
- «Чёрт?» - спросил Герман. - То есть в твою тупорылую голову пришла мысль произнести только слово «чёрт»!? - уже крича сказал Герман.
- А что ты хочешь от меня ещё услышать!? Я нашел смелость прийти сюда и спасти ваши задницы! - ответил Сицевич.
- И ценой чего ты спас нас!? Ценой жизни Дженис и моей правой руки? Ты, никчемное существо, умеешь лишь просиживать задницу внутри этого костюма и, как младенец, стрелять во все, что движется, не включая при этом черепную коробочку! - Герман грозно направился в сторону Сицевича, но его остановил Джеймс.
- Вот значит как, да? А кто вас вытащил из тюрьмы, не напомнить, а? Много о себе возомнил. Я бы тебе кадык вырвал за подобные слова!
- Ну так выйди сюда и сделай это, или только на словах такой смелый!? - Герман всей силой толкает Джеймса в сторону и подходит к Носорогу. - Ты забрал последнюю вещь, которая могла изменить мою жизнь. Я впервые встретил человека, который мог что-то изменить во мне. Я впервые встретил человека, с которым я видел себя и его в будущем. Я впервые встретил человека, которого я хотел защитить. Я впервые встретил человека, который видел во мне то, что не могли увидеть другие. И сейчас... а что сейчас? Я... ну а ты! - Герман переключился на Джеймса. В руке у Шульца находился ствол, который он схватил с пояса Джеймса, и нацелился на него. - Да вы понятия не имеете, о чем я сейчас говорю. Вы просто ничтожество, не приносящие никакой пользы этому миру. Бесчувственные мрази, с которыми я бы расправился лично! - Джеймса даже не пугал нацеленный ствол перед собой, и он стоял в ступоре, видимо, думая, что Герман не осмелится выстрелить в него. - Как эти уроды узнали наше местонахождение с Дженис? Отвечай!
- Кувалда подставил нас.
- А откуда Кувалда знал об этом? - дуло пистолета прикоснулось к лбу Джеймса. Ответа не последовало. - Что, кишка тонка ответить, Беверли?
Сицевичу оставалось наблюдать лишь за всем происходящим. Напряжение между двумя накалялось, пока не дошло до критической точки.
- Я убью Кувалду лично, и если ты попытаешься вмешаться...
- Это не самое лучшее решение, - добавил Джеймс.
Герман, услышав голос Джеймса, хотел нажать на курок, но неожиданно кинул ствол в сторону.
О смерти командира Майерса и его отряда в "Соболе" узнали не сразу. Долгое время никто не мог связаться с ними, и это только усугубляло ситуацию. Сильвия решила взять эту задачу на себя.
- За несколько часов мы не получили ни одного сигнала от Майерса. Можете объяснить, что происходит? - спросила она у остальных сотрудников, сидевших за огромным общим столом, пытавшихся установить связь с отрядом, пока чудом не поступила им новость.
Сильвия узнала о двух квинджетах, находившихся в городе, по которым открыли огонь. Все стало на свои места. С головы Сильвии не уходила мысль о том, кто стоял за гибелью Майерса. Уничтожение всего отряда за раз, убийство давнего друга и Джозефа были весомыми причинами взяться за это дело.
Уже по традиции, после тяжелого дня, вся троица из Овердрайва, Шокера и Носорога находилась в баре, который назывался "У Люка". Они забыли о конфликте и молча сидели у барной стойки, попивая пивко. Герман молча уткнулся в стол и задумался о чем-то, Овердрайв периодически бросал косые взгляды на него, а Сицевич, не скрывая своей наглости, допивал третий бокал пива и чавкал, добавляя к этому соленую рыбу. Джеймсу очень хотелось встать и нанести Сицевичу удар кулаком в зубы, потому что просто невозможно слушать его, но он сдерживал себя. Но тот, кто не мог сдержаться, это был Герман.
- Ну все... - поставив бутылку на стойку, он встал со стула и собирался подойти к Сицевичу, пока его снова не остановил Джеймс.
- Твое чавканье просто невыносимо! - крикнул Герман.
- Ну так не слушай, в чем проблема... - снова сказал Алексей, запивая пивом.
- Сицевич, выйди! - добавил Джеймс.
- Я даже ничего не сделал!
- Выйди! - снова крикнул Джеймс.
Сицевич не стал продолжать спор, чтобы не спровоцировать еще одну драку, и с недовольным выражением лица взял недопитый бокал и рыбу, направляясь к выходу.
- Если тебе станет легче, я сожалею о кончине Дженис, - перед уходом сказал Алексей, окончательно хлопнув дверью.
Дождавшись ухода Сицевича, Герман, в слезах, пал на барную стойку, закрывая левой рукой лицо. Овердрайв вернулся на свое место, пристально наблюдая за Германом, словно за маленьким ребенком. Перебравшись с алкоголем, Шульц ощущал, что его состояние стало еще хуже.
- Пожалуйста, Джеймс... - сказал Герман. - Убей его, убей их. Я заплачу сколько ты захочешь, лишь обещай мне убить их... - Джеймс удерживал Германа, чтобы тот не упал со стула.
- Герман, послушай меня...
- Нет, послушай меня. Знаешь, что она хотела? Она мечтала побывать в Италии... - Джеймс все еще не понимал, почему Герман рассказывает ему об этом. - Меня охватывают эмоции. Я не могу просто оставить все как есть... - Герман взял глоток из бутылки пива, оперся локтем на стойку.
- Я дам тебе совет, Герман. Это будет трудно для тебя, но постарайся просто жить дальше. - Слова Джеймса услышав, Герман заржал во весь голос, считая их пустыми словами. - Твоя месть, злоба, ни к чему не приведут.
- Хватит мне читать морали, умоляю...
- Сейчас тобой движет месть - последний предлог, ради которого ты окончательно потеряешь рассудок и будешь скитаться по миру, искать повод, лишь бы не сдохнуть, без цели и мечты. - Герман лениво повернул голову в сторону Джеймса. - Подумай над моими словами и сделай правильный выбор...
- А если я выберу не правильный? - спросил Герман.
- Тогда жди следующих последствий, после которых мало кто останется в живых. - Звучало это как угроза, которую можно было перефразировать как "не суйся куда попало и будешь жить". Овердрайв придерживался своих принципов, и это было единственное, что отличало его от всей команды.
Задвинув стул, Джеймс направился к выходу, оставив Шульца одного. Еще раз он проверил пояс и наличие своего оружия. На улице царила темная ночь. Прежде чем сесть на свой мотоцикл, Овердрайв включил свой плеер.
💿Don't Cry
Беверли ещё раз взглянул в окно заведения, через которое он видел спокойно сидящего Германа. Джеймс не знал, куда отправиться в такую темную ночь, как не к Кувалде. Мотоцикл сдвинулся с места. Недалеко от бара сидел Сицевич, продолжая пить пиво и размышлять о прошедшем дне. Впервые в жизни он почувствовал сожаление к человеку и задумался о своих поступках, как никогда раньше. "Где была эта совесть ещё несколько лет назад?" - думал Сицевич, вытирая пену с усов. В это время Кувалда находился в морском порту Нью-Йорка. Он надел свой любимый синий смокинг и украшался перед зеркалом. Он так и не смог привыкнуть к своему кривому огромному лбу. После удара при побеге, оно изменило форму его головы, сделав его немного уродливее, но с другой стороны, это могло быть в пользу его бизнеса и образа. Вдруг Кувалда из кармана костюма вытащил круглый предмет - генератор звуковых импульсов, тот самый генератор, за которым отправлялись Хлоя и Джеймс, тот самый, который запомнился на всю его жизнь. Музыка в наушниках Джеймса подавляла его эмоции. Едя по пустым городским дорогам, Джеймс набирал полную скорость на мотоцикле, его дыхание участилось. Он не делал никаких трюков или поворотов, он просто ехал, но дорога была не бесконечной. Оставалось всего несколько сотен метров до того, чтобы врезаться в одно из зданий, но Джеймса это не пугало, он не отпускал ручку газа. Чтобы вызвать чувство внутри себя, он закричал на всю улицу. Все его тело затряслось, включая его руки. Не выдержав такой скорости, он чувствовал, что теряет сознание и в нужный момент нажал на тормоз. Огромный скрип пронёсся по улице, оставив на асфальте черную полосу от шины. Шульц продолжал сидеть в баре неподвижно, выпивая ещё одну бутылку пива, пока его взгляд не упал на лежащий на стойке бара левый наруч. Это был тот самый левый наруч, который он оставил на крыше одного из зданий. Это было единственное оружие, которое у него осталось. Правая рука была просто неработоспособной. После выпитых более двух литров пива, в голову приходят самые разные мысли, иногда глупые, иногда хорошие, но сейчас, кажется, для Германа это было где-то посередине. Сняв с себя порванную кожаную куртку, он одел левый наруч и активировал его. По всему бару пронесся грохот. Витрина бара вылетела на улицу, за ней - двери. Из-за них вышел разъярённый Шульц. Шокер медленно направился по пустым улицам города, периодически сворачивая вправо или влево из-за излишнего употребления алкоголя.
На удивление, эта ночь прошла тихо, если не считать одного факта - в город прибыла сама Сильвия Саблинова, взявшаяся за дело уже покойного Майерса. Утром, в морском порту, Сицевич стоял перед Кувалдой, пересчитывая деньги.
- Значит, на этом наши пути расходятся, мистер Сицевич? - спросил Кувалда.
- Надеюсь. - Сицевич кинув пачку долларов обратно ответил он.
- И какие у вас дальнейшие планы, если можно поинтересоваться?
- Вернуться на родину.
- А вас там примут?
- Куда они денутся...
Весь порт был окружён контейнерами, которые перевозились в другие города и страны. Один из контейнеров с костюмом Сицевича будет перенесен за границу. Именно таким способом он хотел вернуться домой. Кувалда был готов пожать руку Алексею, тот неохотно протянул её, и на этом их пути окончательно разошлись.
- Смотри, как всё просто вышло, - сказал Кувалда, обращаясь к Овердрайву, стоявшему рядом. - Теперь, когда я избавился от занозы в заднице, я начну заниматься делом.
- Хочешь обустроиться в Нью-Йорке? - спросил Джеймс.
- А почему бы и нет? Мне этот город нравился с детства.
- В Нью-Йорке можно подавить всех, кто будет тебе конкуренцией с такими бизнесами, которые ты собираешься ввести.
- Ничего, конкуренция - мне по душе. Но лучше скажи мне, что с Германом Шульцом?
Овердрайв явно ещё не отошёл от вчерашнего дня.
- Думаю, о нём стоит забыть, - сказал Джеймс.
Как только они заговорили о Шульце, он лишь дал им знать, что сейчас не всё окончено.
- КУВАЛДА! - выкрикнул Шокер в потной футболке, с единственным левым наручом. Шульц всё ещё не был в трезвом состоянии, и оставалось лишь гадать, направлялся ли он сюда всю ночь или же находил время, чтобы ещё выпить?
💿Revenge
От увиденного Овердрайв был в лёгком шоке. Они стояли на разных сторонах, и Джеймс не собирался менять дорогу и идти против Кувалды. Ему оставалось лишь противостоять Шульцу. Пока Овердрайв анализировал все это, Шокер выстрелил в один из рядом стоящих контейнеров, который принадлежал Сицевичу.
- У НАС С ТОБОЙ ЛИЧНЫЕ СЧЕТЫ, АЛЕКСЕЙ! - громко крикнул Шульц.
Сицевичу не оставалось ничего другого, как бежать с деньгами в руках, и он сделал это.
- Значит, говоришь, забыть о нём? - презрительно спросил Кувалда у Джеймса.
Шульц медленными шагами приближался к Овердрайву и Кувалде.
- Стоять на месте! - грозно ответил Шульц.
- Герман, вспомни наш вчерашний разговор... - пытался его образумить Беверли.
- Я его помню, хорошо помню, и я уже сделал выбор! - Шульц выстрелил легким зарядом в Беверли, отчего тот отлетел на пару метров прямо в один из стоящих контейнеров.
Шульц и Кувалда остались одни. Второй ничего не мог сделать, и лишь с перепугу отходил назад, пока Шульц приближался к нему.
- Вот мог бы вести себя честно и порядочно, так нет, нужно же было сделать пакость. Сам себе смертный приговор прописал, упырь! - наруч Шокера начал нагреваться.
- Герман, ты же знаешь, что всегда есть повод договориться...
- Да к черту тебя! Не во всех случаях можно откупиться деньгами! Это дело принципа! - уже нацелившись на Кувалду, Шокер был готов убить его одним выстрелом. Внезапно он услышал тяжелые, металлические шаги, которые с каждым разом приближались к нему. Он не мог понять, откуда раздавались эти звуки, пока не заметил тот самый контейнер, в который он сделал свой первый выстрел. С каждым приближающимся звуком контейнер подпрыгивал на пару метров. Шокер узнал этот звук. Из контейнера вырывается Носорог. Сицевич демонстративно встает напротив Шокера, будто бы не решаясь напасть на него.
- Ну давай! Погнал! - крикнул Шульц.
Сицевич с криками прыгает на свои четвереньки и бежит навстречу Шокеру. Наруч был полностью подготовлен к столкновению с такой махиной, как костюм Носорога. Сицевич и Шульц пытались перекричать друг друга, но безуспешно. Его рог сталкивается с наручом, огромная волна проносится по всему порту, но это не останавливает Сицевича. Он продолжает бежать на Шульца, пока тот не упирается в его рог, замедляя его движение. Они доходят до небольшой станции, расположенной в порту, с силой проламывая сцену. От такого удара Шульц отлетает на несколько метров.
- Вставай, Шульц! - выкрикивает Сицевич. Шокеру требуется некоторое время, чтобы встать на ноги, учитывая его состояние. Активируя снова свой наруч, он снова сталкивается с носорогом, но на этот раз Шульц наносит сильный удар в его бок. Взрыв проносится по всей станции.
Овердрайв быстро приходит в себя. Шульц, очевидно, не собирался причинять ему серьезный вред, если он нанес такой легкий удар.
- Убей их! - говорит Джозеф в злости. - Каждого из них, убей! Я заплачу тебе миллион долларов за этих двух шакалов.
- Я не смогу, я...
- Нет! Забудь об этом! Если ты хочешь вести бизнес со мной, убей их. Выполни то, о чем я просил тебя ранее. Это последствия твоего выбора. Они не должны разрушить весь порт! Выполняй!
И снова Овердрайв вспомнил, кем он является. Он должен быть безжалостным наемником, не терять капли сострадания, хотя сейчас это не легко ему удается. Он уже предоставил Шульцу шанс уйти мирно, но тот предпочел иной путь. Джеймс молниеносно схватил единственный ствол на своем поясе.
Взрыв был разрушительным. Шульц не до конца понимал, что находилось внутри этой станции и что могло вызвать подобное. Вокруг осталось только пламя. Костюм Носорога пострадал серьезно. Сицевич изо всех сил использовал свою правую ногу, чтобы выбить верхнюю дверцу костюма и выбраться из него. Наруч Германа уже не работал, и он решает отбросить его на пол. Сицевич снова встает напротив Германа, с злобным взглядом, направленным на него.
- Я не советую тебе сражаться со мной в рукопашной схватке одной рукой! - кричит Алексей.
- Меньше слов, больше дела! - отвечает Герман, прыгая на Сицевича. Ударом колена он поражает его в лицо. Алексей немедленно отвечает правым хуком, но Герман легко уклоняется и наносит удар в челюсть Сицевича, после чего прижимает его к стене. Левой рукой он сдавливает ему шею, но Алексей сопротивляется, ударяя больную руку Шульца. Вырвавшись из захвата, Сицевич набрасывается на него. Герман падает на пол. Удар за ударом обрушивается на его голову. Висок уже окровавлен, но внезапно к ним присоединяется Овердрайв. Он делает один выстрел в левую руку Сицевича, вызывая у него недоумение.
- Ты куда стреляешь, идиот? Мы на одной сторо... - Джеймс снова не дает договорить ему. Ударом ноги он бьет его в грудную клетку, и Сицевич отлетает на несколько метров. Для Шульца это было спасением, но, похоже, Беверли был не на его стороне. Шульц поднимается на колени, пока Джеймс не подносит дуло к его лбу.
- Я говорил тебе, это ни к чему не приведет, но нет, нужно было нажраться, чтобы прийти сюда. Как маленькие дети устроили балаган по всему порту, а мне потом убирать за вами.
- Ну и что? Ты хочешь сказать, что выстрелишь в меня?
- А почему я не должен этого делать?
Шульц насторожился. Джеймс мог вот-вот нажать на курок и выстрелить в голову, но что-то сдерживало его, и он сам не мог понять, что именно. Он сражался с этим чувством насколько сильно мог, и справился с ним. Происходит выстрел. Услышав его с улицы, Кувалда таил надежду, что одного из этих двоих уже не было в живых. В последний момент Сицевич хватает лежащий ржавый лом из-под обломков и бьет им по руке Овердрайва. Ствол падает на пол. От удара пуля пролетает мимо головы Шульца.
- Ты стрельнул. Ты стрельнул в меня... - сказал Герман, пока Джеймс был в ступоре от удара Сицевича.
С размаху Сицевич делает еще один удар по Джеймсу, но тому удается увернуться и делает удар в его правый бок, выхватывая лом из его руки, и наносит им еще один удар по коленной чашечке. Крик Сицевича разносится по всей станции. Шульц хватает лежащий ствол и направляет его на Овердрайва, но тот успевает кинуть лом в его руку, но это не останавливает Германа, и он подбегает к Джеймсу, хватает его за ноги. В это время Сицевич хватает Беверли за голову и с полной силы перекидывает его на пол. Все трое они лежат на полу. От удара у Джеймса закружилась голова, и ему приходится снова противостоять им двоим. Сицевич бьет ногой в живот Джеймса, от чего тот снова падает. Герман и Сицевич переглядываются между собой, будто бы одним взглядом заключают договор о том, чтобы надрать зад этому черному ублюдку, а потом уже решить свои дела. Все трое, находясь в разных сторонах, находят силы снова встать, будто бы они находятся в концах ринга, найдя время на небольшой перерыв. Вдруг Сицевич замечает, что Джеймс подносит руку к своему плееру.
- ПЛЕЕР! ЕГО ПЛЕЕР! - произнес Сицевич.
Герман пытается вырвать плеер с его пояса, но Джеймс отбивается от хватки Сицевича и наносит два удара по лицу Германа. Наверное, из всех троих, ему больше всего достается ударов по голове. Его лицо в несколько раз опухло. Леша хватает лом и бьет им по спине Джеймса. От удара он падает на одну ногу, после чего получает еще один удар в спину, а затем - снова в голову. Перед глазами Джеймса проносится вся его жизнь, будто бы он снова переживает все предыдущие события, испытывая все те же эмоции. В его глазах становится темно.
- Ах ты тварь такая, - произносит Сицевич.
Он наносит еще один удар ломом по спине Джеймса, тот лишь отхаркивает кровь. Еще один удар, и еще, и еще. Он отчетливо перестает видеть что-либо, но с последним выдохом нащупывает ногу Сицевича и дергает ее. Тот с грохотом падает на пол. Воспользовавшись этим, второй рукой Джеймс находит свой плеер и нажимает на нужную кнопку.
💿Click Click Boom
Услышав музыку, он будто обрел второе дыхание. В глазах все виделось уже другими красками. Несколько раз прокрутив спину, он встал на ноги. Рядом с ним уже стояли Сицевич и Герман, они кружили вокруг Овердрайва, пока тот смотрел на каждого, будто проходя своим сканером. Внезапно, оба они остановились. Сицевич стоял справа, Герман - слева. Вдвоем они бросились к нему. Овердрайву удалось отразить атаки каждого из них. С обеих сторон они пытались нанести удар, но было тщетно. Однако, когда Шокеру удалось это сделать, он потерял бдительность и получил удар и от Сицевича. Овердрайв умел не только отражать удары, но и наносить их, словно только сейчас он вспомнил об этом. Удар по болезненному колену Сицевича, а затем удар в грудь снова заставили его отлететь на пару метров. С Германом было куда легче - пара ударов по его правой руке была достаточна, чтобы положить его на бок.
- Слышь, бей по левой стороне, я по правой, поочередно, - крикнул Сицевич. Герман сделал вид, что не слышит его.
Вдвоем они подбегают к Овердрайву. Серия бессмысленных ударов продолжалась, пока Сицевичу не удается сделать правой рукой удар по Овердрайву. Если первый удар проходит, значит, не за горами и второй. Удар Шокера чуть ли не нокаутирует Джеймса. Второй раунд был сыгран ими двоими. Внезапно Беверли хватает лежащий рядом лом. Шансы у обеих сторон были равны. По такой же схеме Шульц и Леша начинают наносить удары по Овердрайву, пока в нужный момент он не бьет по правой руке Сицевича, а затем сразу же наносит удар в голову Шульцу. Грючком он схватывает ногу Леши, бросая его на пол, а затем наносит последний удар в голову Германа. Это был фатальный удар. Шокер теряет полностью сознание... если не умирает. Сицевич еще пытается сопротивляться Беверли, но тот неугомонно наносит еще несколько ударов по нему. Удары становятся сильнее и тяжелее. В шею, в лопатку, в ногу, еще, еще, сильнее. Тело Сицевича становится мягче, и Овердрайв бьет по нему как по отбивной. Беверли теряет рассудок. Еще чуть-чуть, и от Сицевича не останется живого места, если бы его не остановило направленное дуло ствола, приложенное к его голове. За всю жизнь к его башке не прикасалось столько стволов, как за эти два дня. Весь морской порт был окружен отрядами "Соболя". Сзади него стояла Серебряная Соболь.
- Опустил лом на землю и отошел от них, - грозно сказала Сильвия.
Это была весомая причина подчиниться приказу. С большим удовольствием Овердрайв бросил лом на пол. Победа была за ним. Он ощутил удовлетворение от своего собственного насилия. Эти мысли преследовали его долгое время, пока его, Сицевича и Германа не посадили в одну из камер внутри очередного квинджета. Сильвия без особых проблем смогла поймать таких бездарей, как они, за один свой день.
Сицевич и Герман уже пришли в себя, но не спешили сразиться друг с другом. Один не мог пошевелиться, другой погружен в свои мысли, а третьему было все равно на происходящее. Отправиться в очередную тюрьму? Да пусть. Они начнут там, где и начали. Иронично.
- Знаешь, а если бы его не остановили, тебя бы уже не было в живых, - сказал Герман, прерывая тишину.
- Все вы вечно америкосы наоборот рассказываете - хриплым голосом ответил Сицевич. - Да я и не такие удары могу пережить. Один раз я себя из комы выводил, и из-за осколки из глаз вытаскивал. Я прыгал с небоскребов без парашюта и ломал себе обе ноги, но я сделал вид, что это шоу цирка Дю Солей. Я столько чипов жрал за свою жизнь, и высирал столько, что можно целый компьютер собрать. У меня правая рука, была зашита левой...
Услышанное вызвало улыбку на лице Германа. Недолгую тишину в камере нарушил Джеймс.
- Анекдот. Знаете, что есть у каждого негра? - услышав это, Герман и Алексей несомненно удивились. - Фингал под глазом.
Сначала шутка не дошла до Сицевича, но когда он наконец понял, он разразился таким смехом, что несколько раз откашлялся. Смех Сицевича стал заразительным и громким, даже смешнее самого анекдота. Германа развеселил смех Сицевича, и они вместе с Джеймсом засмеялись, заполнив камеру веселыми хохотом.
Автор - greemersy
Соавтор - DevDavidov
Редактор - set devil, Bogdana Goodwoman