↻46
Сову закрыла глаза, лёжа на кровати, вытянувшись во весь рост и чувствуя себя совершенно измотанной.
Она вернулась домой, чтобы поискать новые улики, но, увидев свой разрушенный дом, почувствовала, как у неё засосало под ложечкой.
Это место, где мы жили, выросли.
Она повернула голову и посмотрела на комнату Чонмина напротив, которая была полностью разрушена.
Когда ты умер, все было разорвано на части.
Чем больше она думала о той ночи, тем сильнее сжимался, болел и судорожно сокращался её желудок. Тёмно-красная кровь заливала тёмный бетонный пол, пока она в шоке оставалась там до раннего утра.
Сову продолжала сглатывать ужасную сухость, царапающую горло, как наждачная бумага, и что бы она ни делала, не могла унять сердцебиение.
Волны жара прокатились по её телу, и холодный пот выступил на лбу. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы снять напряжение, сковавшее её тело.
Открыв глаза, она сквозь пелену тумана посмотрела на стену — на карту и список желаний, которые не давали ей покоя.
Мы могли бы исследовать мир и создавать воспоминания прямо сейчас.
Чувствуя тошноту, она села и схватилась за матрас, свесив ноги с края кровати и опустив голову.
Сову перевела взгляд в другую сторону и посмотрела на фотографию на прикроватной тумбочке.
Сову выпрямилась, словно её ударило током, широко раскрыла глаза и ахнула.
Точно, есть одно место, куда я не заглядывал.
Повинуясь порыву, она схватила куртку и выбежала из комнаты, чтобы найти ответы.
Она беспокойно стояла у облупившейся синей двери, обхватив себя руками, чтобы сохранить тепло в вечернем воздухе, и нетерпеливо постукивала ногой по твёрдому каменному полу.
Когда-то знакомый дом превратился в далёкое воспоминание, переплетённое с мыслями о её умершем брате.
Как будто она могла почувствовать вкус подгоревшего печенья, которым он кормил её каждый раз, когда приходил сюда, хвастаясь своими кулинарными навыками перед будущей женой.
Ей казалось, что она слышит, как женщина, с которой она так сблизилась, визжит, заливаясь слезами, сообщая Сову о помолвке.
Как будто последних десяти, почти одиннадцати месяцев никогда и не было.
Что ж, это именно то, чего она хотела.
Застигнутая врасплох, она затаила дыхание, когда дверь открылась, и скрип резанул ей по ушам, но её взгляд был прикован к тому, кого она не видела со дня похорон.
"Сову?"
— Миён, привет, — выдохнула она, окинув её взглядом.
Миён отпустила волосы, которые раньше доходили ей до плеч, но Сову запомнилась шишка, которую она подсознательно придерживала одной рукой.
Беременные.
Хотя это потрясло её до глубины души, она решила ничего не говорить и проглотила ком в горле, узнав, что у её брата есть ребёнок, о котором он не знал.
Изменило бы это когда-нибудь что-нибудь?
Её пульс, не прекращающийся ни на секунду, оглушал её своим беспорядочным пульсирующим звоном в ушах.
Тёплая кровь волнами разливалась по её телу, и девушке стало неловко, когда она села в знакомой гостиной.
Сову не могла не представить Чонмина в роли отца, себя в роли тёти, а своих родителей в роли бабушки и дедушки.
Всё это казалось таким абсурдным, как будто она никогда не задумывалась об этом, но вид заметного живота Миён стал реальностью.
Она сразу же пришла к выводу, что это дело рук её брата, даже не подумав о том, что могло быть правдой.
Прошло уже десять месяцев.
Её взгляд остановился на шишке, как только Миён вернулась в комнату с подносом с закусками в дрожащих руках.
Тишина поглотила их, оглушила до такой степени, что она слышала, как внутри неё бьётся сердце.
Она с кем-то еще, ушла ли она дальше?
Именно об этом она подумала в первую очередь, и её пронзила лёгкая боль разочарования, но Сову знала, что с молодой женщиной несправедливо так поступать, заставляя её застрять во времени и не двигаться дальше.
Она отвела взгляд, притворяясь, что бесцельно выбирает, какой из нарезанных фруктов съесть, — хотя она даже не была голодна. На самом деле ей было плохо.
Она обманывала себя, думая, что сладкое яблоко каким-то образом поможет ей не думать о том, что не даёт ей покоя.
— Я не знала, что ты приедешь... — Миён замолчала, её голос дрожал, и она запахнула кардиган, чтобы прикрыть живот.
«Это было спонтанно.» — пошутила Сову, не в силах заставить себя произнести эти слова, хотя они вертелись у неё на языке.
«...поздравляю вас с беременностью». Слова звучали сухо, как будто они были просто знакомыми, соблюдающими формальности, как будто они только что познакомились.
- Спасибо тебе. - смущенно прошептала Миен.
И снова наступило молчание.
— Я не знала, что ты с кем-то встречаешься, — сказала Сову, и в её голосе прозвучала обида из-за того, что она думала, что они достаточно близки, чтобы Миён могла ей рассказать.
С другой стороны, девушка только что потеряла брата, и сказать ей «я пережила твоего брата, потому что он теперь мёртв» было бы довольно бесчувственно.
— Я не совсем... — она замолчала, откашлявшись.
— О, так... кто же Отец?
Вопрос, о котором Миён мечтала и надеялась, что он не возникнет, прозвучал и повис в воздухе.
Она начала покачивать ногой вверх-вниз, явно нервничая и находясь на грани. Лицо полностью лишилось красок, и теперь костяшки её пальцев побелели, когда она крепко сжала кулак.
— Эм, — начала она хриплым голосом и откашлялась, чтобы прочистить его.
Сову было любопытно, но она знала, что всё равно поддержит её. Она не злилась на Миён за то, что та ушла, но от её поведения у Сову остался неприятный осадок.
— Это... — она остановилась. На её глазах выступили слёзы, когда она заставила себя произнести это — произнести имя.
Сову поставила стакан с водой на стол, предвкушая долгожданное признание.
Тишина стала оглушительной, она потеряла концентрацию, пока имя, которое она произнесла, не застало её врасплох.
"Это твой отец".