изгои

Как с девушками сложно. Она не могла идти спокойно! Сначала обходили, это ладно, потом вышли в заброшенный сектор. Дома, сады, школы, всё это было частично разрушено и завалено. Она стала забираться на развалины и прыгать с них. И я уверен, она понимала опасность! Я ошибался насчёт того, что она нормальная. Она понимает, что это опасно, но идёт, просто потому что хочет! Эми, ты просто сумасшедшая!

Мне дали тёплую одежду. Правда, не новую, но о подобной в наше время можно забыть. Поноски Амиля. Он был недоволен, когда его заставили отдать мне старую куртку. В ней очень тепло. Пока мои вещи были коричневые и серые, она прямо таки пестрила голубыми, красными и зелёными цветами. Холод приятно морозил щёки. Это был не тот холод, что чуть не погубил меня в начале этого путешествия. Он теплее, нежнее и не хочет меня вморозить в землю. наверное

Долго я с ней так брёл, ей всё хотелось полазить по развалинам, а потом она упала в яму от гаража, под которую обычно забираются люди, чтобы починить что-то в нижней части машины. Благо, там были куски картона и другого мусора, а на них уже лёг небольшой слой снега, но был слышен звук стекла, который, возможно, издали осколки от банок. Она только посмеялась, когда упала.

—Ой-ой, какая беда! Упала! Но цела, можем идти дальше!

Я протянул ей руку, и она поднялась. Довольно глубоко, в одиночку не преодолеть такое препятствие, а лестница разрушена. Эми Быстренько отряхнулась от снега, поправила свою зелёную шапку ,на которой был большой помпон, и уже пошла дальше.

(Я слышал...)

—Спасибо огромное.

—Мне страшно идти с тобой. Ещё на меня спишут твою смерть.

—Хах, не бойся! Сколько раз была на волоске, жива же ещë. Умру только если захочу родить.

—Как же? Я думал, все семью хотят...

—Ой, не надо мне эти нотации читать. Свои предрассудки оставь при себе. Я хочу пить вино и играть в дурака. Лучше уж я погружусь в работу и книги! Это у нас Амиль мама номер один, с маленьким своим сюсюкается.

Она и не заметила, как снова упала в яму с коробками и обломками. Снова. Она никогда за дорогой не следит? Но даже так Эми уже самостоятельно поднялась и отряхнулась. Макушка еë выглядывала в этот раз, толщины мусора хватало.

(Я вижу...)

Я уже потянул ей руку, но неожиданно раздался выстрел. Она упала обратно в яму, а из головы еë потекла алая кровь. Сердце моё словно ударили током, и я уже был готов бежать. Как вдруг чей-то голос заставил меня остановиться. Этот голос так пугал..

—Надо быть аккуратней! Ты чуть не помог предателю! Двинешься, и я тебя убью. — он сказал это с пугающе широкой ухмылкой.

(Нашёл.)

Что за чёрт.. Поймали, да ещë и с поличным! Мне не сбежать, а в своём единственном убежище я предатель... Мне явно наступит конец. Всë из-за этого солдата. Всей душой не переношу его, отвратительный человек. Даже Амиль будет лучше него. Он подошёл ко мне и осмотрел внимательно, но под волосы не лез, слава Богу.

—Ты разве не видел, какие у неё волосы? Или только из танка выкарабкался?

Надо было быстро придумать, как спастись. Мои белоснежные волосы могут не спасти, даже скрывая под собой кровавые пряди. На ум пришло лишь одно:

—Я не различаю цвета. — сердце очень сильно билось, когда я это говорил. Я слышал его везде. В ушах, висках, груди. Ещё немного, и этот стук заставит меня оглохнуть.

(Я знаю. Ложь.)

—Бедное дитя, как же так? Что за беда тебя настигла, бедное дитя? Не бойся, я помогу тебе не стать врагом для нашей родины.

На его лице появилась уже лукавая улыбка. Доверия его самодовольная морда не внушала совсем. Немного постояв без слов, он подошёл и провёл по моим волосам. Я продрог, когда кожа коснулась моей щеки. Его руки были холодны. Он, наверное, так много людей убил.. Проблема только в одном. Он ростом не удался. Сколько в нём, полтора метра? От силы. Маленький, а такой опасный.

(Гаденыш.)

—Как тебя зовут? Не бойся меня, я тебе не враг.

—... Шуджи.

—Ах, ты то дитя, что пропало при загадочных обстоятельствах во время проверки? Твои родители были изгоями. А ты белоснежный, как снег. Снег среди зимы.

—Меня выкрали.. Не знаю всего.

Он стал кружиться вокруг меня, оглядывая.

—Так-так-так, а одежду где откопал? Красивая, но серая. Мышка!

—Мне сказали, что она цветная..

(Ты мне поможешь.)

Он остановился передо мной. Направил прямо в грудь дуло револьвера, и спросил с усмешкой в быстро сменяющем тон голосе:

—Хочешь стать солдатиком? Идти тебе некуда. Не бойся, Шуджи, тебя там обогреют, накормят. Я сочту тебя предателем, если откажешься — он говорил то нормальным голосом, то шёпотом.

Безумец. Я пошутил по поводу жителей того дома! Они нормальные! Мне даже Эми стало жалко.. Он безумец! Пользуется положением, чтобы добиться своего!

—Разве у меня есть выбор? Очевидно, что я согласен..

Я опустил голову, прикрыв глаза. Меня убьют здесь, если откажусь, и убьют там, если вернусь. Я не знаю, что мне делать. В голове туман, недавнее убийство и эти угрозы на фоне фальшивого выбора заставили мои мысли спутаться в один большой узел.

—Прекрасно! Тогда, малыш Шуджи, приходи завтра днём в здание управления. Королева лично выдаст тебе должность. Ты хорошо нам помог. Хорошего тебе денёчка! За прекрасную Мию!

Он наконец меня отпустил и ушёл в направлении, возможно, его базы. Безумец. Странно, что он был один. Я же пошëл обратно домой. Наконец-то. В голове полный кавардак. Что мне делать? Как оправдать её смерть? Как не вылететь на улицу и не утерять доверие? Хотя, а было ли оно? Скорее всего нет. Но даже зачатки я способен убить. Даже их. Вещей нет, еды нет, дома нет, куда мне идти? Правда в армию? Мне нельзя. Я изгой, меня там убьют. Без следствия и суда. Суд.. Только мы могли до такого додуматься.. Звери убивают предателей, а мы судим, думаем. В отличии от них мы рассуждаем, что с ним делать. Но иногда поступаем как звери. Не судим, убиваем, за что судят уже тех, кто убил. Бесконечно можно повторять это, и всегда будут судить нового человека. Замкнутый круг.

А в это время предо мной появилась дверь. Настолько глубоко я погрузился в мысли, что совсем не заметил, как дошёл до неё. Но это было не то расстояние, чтобы на автопилоте идти обратно. Нужно было контролировать дорогу. И вот наконец я на месте. Может, мысль и непонятная, но суть можно уловить. Я долго не решался открыть еë, но через минуту раздумий рука всё же легла на ручку двери и опустила еë, а после медленно потянула за собой, открывая дом. К проëму подошёл Амиль.

—Наконец пришли? Где Эми?

Этого я и боялся. Скоро меня убьют или выгонят на улицу. Почему я сейчас бросаюсь в крайность? Может, всё не так плохо? Как смешно! Мой Бог, это настоящий конец. Конец моей истории, конец моего путешествия. Жизни.

—Ну и чего молчишь?

—А чего ты спрашиваешь, влюбился?

Господи, что я несу? Он сейчас меня побьёт, я знаю. Меня резко втолкнули в дом, от чего я упал, а дверь закрыли. Не могу сказать, кто это был. Не мог даже посмотреть, но этот кто-то очень сильный. Он наступил прямо на мою спину, прижав к полу и не давая подняться. Мысли кричали о том, что мне конец, что надо бежать. А некогда вспыльчивый Амиль присел на одно колено предо мной и холодно произнёс:

—Ты что несёшь, понимаешь хоть? Где Эми? Спрашиваю последний раз. — каждое слово он стал выделять, будто отдельные предложения. — Где. Ты. Потерял. Эми?

—Её.. Убили...

Он рукой прижал мою голову к полу. Было ощутимо, что он еле сдерживался перед желанием разбить мне голову об этот бедный серый ламинат.

—Кто еë убил? Твоих рук дело, признавайся?

—Нет...

В этот момент он перешёл на крик. Хотел обвинить во всём меня... Но на моей стороне правда, я не солгу для его довольства и моего вреда..

—Твоих рук дело, спрашиваю?! Отвечай правду!

—Не моя! Она упала, и.. — Но не успел я договорить. Он стал меня перебивать, повышая тон всё больше.

—Это ты еë толкнул?! Подстроил?!

—Да дай ты мне уже объясниться, надоел!! — Не выдержав, заорал я в ответ. Это уже выбешивало, я тоже хочу сказать! — Она прыгала как ненормальная по выступам, дважды грохнулась в яму от гаража, на второй раз еë убил выстрелом солдат, когда я ей помогал, и я ещë виноват?! Не ищите во мне козла отпущения, а я ничего не знаю! С вами невозможно находиться, настоящие помойные крысы!

—Ах, крысы значит.. — Его голос пугающе затих. Он за шиворот меня поднял и вжал своими руками в стену. — То есть ты, уличное отродье, который благодаря нашему дому и моим обноскам сейчас живёшь спокойно в тепле и сытости, смеешь утверждать, что мы крысы? Как в тебе совесть не играет ещë? Уже давно пора. Запомни раз и навсегда. Одно моë слово - и ты полетишь. Власть здесь в моих руках. Последнее предупреждение, ты мне на-до-ел. — последнее слово он произнёс слогами. Уже собирался дать мне пощёчины, но отпустил...