Существующие (Existings)

Закончив свою речь, Грида зашла в кладовку. Теперь уже все были заняты своими делами: кто-то общался, кто-то настраивал радио, кто-то уже пытался заснуть, кто-то пошел в кладовую вместе с Гридой. Я же решила наконец исследовать записи Гриды. Любопытство сжирало меня. Та белая комната не выходила у меня из головы. Я решила для такого случая уединиться. Подойдя к Итану, который колотил радио вместе с Дженной, я тронула его за плечо.
— Да-да? Что случилось, Айша?
— Итан, тут есть туалет?
— Да, есть, на первом этаже. — Итан обернулся к Дженне. — Красотка, можешь отвести Айшу?
Дженна закатила глаза. Встав, она махнула мне рукой.
— Пошли, а то Итан мне мозги итак делать начал. Достал уже.
Дженна отвела меня под лестницу. Дверь была деревянной, красовалась уже полу-оторванная табличка «Служебный туалет». Дженна сказала мне, чтобы я долго не сидела, так как мы выдвигаемся через двадцать минут. Забежав в туалет, я быстро достала записи Гриды, ручку и свой блокнот. Пролистав девять записей, я хотела найти ту самую. «Да где она? Твою-ж мать... — листок, который должен был быть десятой записью, был вырван. — И чего делать? Хотя бы другая часть десятой записи сохранилась.». Я начала читать:
«Я ни в чем не уверена. Но я знаю судьбу. Я знаю все наперед. Жить всю жизнь не рассказывая ничего и никому — ужас. Выбираясь каждый раз в Ябанджи, я общаюсь со сверстниками. Но они глупые. Мне стыдно за их существование. Я нашла своего первого друга и первую подругу. Их зовут Маркус и Айша. Они по-умней других детей, хоть и старше на год. Меня интересует Айша, она не такая как все. Она напоминает мне девочку из легенды К.И.К.О.П., ту девочку, которая открыла мой мир. Но не знаю. Все это странно. Как ребенок примерно моего возраста может открыть другой мир? Создать ворота, существ? Невозможно. Вот и я так думала, пока не заметила странность. Она позвала меня на свое день рождения. Она родилась ровно в ту дату, в которую появился К.И.К.О.П., это странно. Ещё и эти шары 10:10. Я сверила время на всех часах в моем доме. Везде 10:10. Но я не верю. Она хорошая, умная. Я впервые чувствую симпатию к человеку. Она понимает меня, в отличие от Маркуса. Он ничего не понимает. Я рассказываю ему про сочетание языков, например, как я придумала кикопов. Но он считает это глупостью. Я разберусь с ним.»
Запись заканчивается, но я замечаю заметки на этой странице. Возле моего имени написано «Стр. 44», а возле Маркуса «Стр. 30». Я решаю перелистать записи Гриды на эти страницы.
«Маркус. Этот мальчишка, который не верил мне. Тварь. Он поплатится. Отправив его в Каннасу, заставив мучаться годами, он все равно стоит на ногах. Думаю, будет разумно приберечь его к себе. Но я изучила легенду о ключе конца. Там он есть, это точно он. Значит, девчонка из легенды — это Айша. Мне нужно найти её. А пока разберусь с Маркусом, этим отродьем. Играть в дурочку с ним — непросто. По легенде он должен умереть, умереть от моих рук. Осталось придумать когда.»
«Айша. Наконец-то, я нашла её. Она прошла проверку Каннасу. Она нашла выход сама. Твою мать, в кой-то веке. Она должна найти сферу сама. Я ей оставлю подсказки. Например... Здравствуй, Айша. Если ты это читаешь, то ты догадливая. Когда ты прочитаешь эти строки, то вызови меня на разговор. Но одно условие: ты должна узнать все, и только тогда разговор состоится. Поэтому для разгадки в туалете штаба в Д.М.И.Т. я оставила словари с разными языками. Ты должна расшифровать главное. Что же это? А вот не скажу. Удачи.»
«Какая тварь... Ну, теперь сутулится сидеть на этом поломанном унитазе, чтобы побыть переводчиком. Хочешь игру, Сиггрид? Пожалуйста. Только я не поняла, убить Маркуса? Вот же жесть. Вот зачем он ей нужен. Чтоб втереться в доверие. Я тебя разгадаю.».
В дверь постучали. Я услышала знакомый голос:
— Айша, выходи. Отправляемся. Надеюсь рюкзак у тебя с собой?
— Секунду, Алекс.
Показательно смыв бочок унитаза и включив кран, я вышла. Алекс скучающе стоял у стены.
— Ну наконец-то! Чего ты там делала?
— А что ещё можно делать в туалете, кроме естественных дел?
Алекс поднял руки, изображая, что он сдается мне.
— Ладно, засчитано. Пошли давай, все уже на улице. На, кстати, возьми.
Алекс протянул мне небольшой нож с черной рукояткой и старый пистолет с патронами. Я рассмотрела нож и увидела выцарапанные инициалы. «С.А.К., ну как же. Не удивительно.».
— Это же нож Гриды, верно?
Алекс подозрительно посмотрел на меня, не понимая к чему это.
— Верно, но как ты поняла? Он мне его дала минут пять назад.
Я ничего не ответила, лишь только лукаво улыбнулась.
Мы шли в главную библиотеку. На улицах не было никого, хотя я ожидала засады со всех сторон. Сарайцы и я шли в середине, окруженные с двух сторон штабцами для безопасности. Я все время смотрела на Макара. «Он неплохой. Конечно быть бывшим наркоманом не очень, но жизнь ему дала отпор. Как он ещё не сошел с ума? Может все таки дело в самостоятельном убийстве твина Маркуса? Поэтому тот сходит  с ума? Вообще, это все странно. Мелвин теперь почти всегда молчит. После того, как он узнал о смерти сестры, в нем что-то поменялось. Жаль его. Надо будет с ним сегодня поговорить. Но больше всего меня беспокоит Грида. Что за легенда? Правда ли то, что я и есть вина всему? Звучит как бред. Была ли та бумажка частью реальных записей Гриды? Что за владелец земель? Грида же просто хозяин твина. Как все запутано. Мне нужно поболтать с Мелвином. Думаю, когда остановимся в библиотеке, я могу с ним это все обсудить. На чьей стороне Макар мне ещё нужно выяснить.».
Дорога была недолгой. В небе изредка летали громовые птицы, выпуская молнии в землю. Из людей я увидела только женщину с ребенком, спрятавшихся за большой памятник. Я сказала штабцам о ребенке, но мы шли на другое задание, поэтому брать сейчас ребенка было неразумно. Разрушенный город, грустный до безумия, холодный как январь, черствый, отталкивающий. Но я не ощущала его недостатки. За эти три дня произошло слишком многое. Мои мозги плавились. Я не хотела идти, противилась, но мои ноги сами решали, что и как мне делать. Хотелось уснуть на вечность. Я не была уверена в доверии к себе, не то, что к другим. Все казалось странным. Проходят ли также дни других? А дни Хью? Если для меня пару этих дней уже как года, то что с ним? С детства пребывать в небытие, невозможно не сойти с ума. Думая о нем, я понимала, что у меня не все так плохо. Но впредь вспоминая Гриду, свою судьбу, Маркуса, я падала в отчаяние.
Наконец показалось серое широкое здание с разбитыми многочисленными окнами. Я вспомнила свою поездку с классом в библиотеку.
Моя школа. Центральная старшая школа Литл-Рока. Красивое здание, сделанное из бежевого кирпича. Это было в том году. Я стою рядом с Томом и Маркусом, сзади нас Эва разговаривает с мамой по телефону.
— Господи, зачем нас всех ссылают в эту библиотеку? Что мы там не видели?
Маркус, тогда ещё веселый, харизматичный парень, жалуется Тому. Том, русый с карими глазами парень, чуть выше меня, худощавый, нервно закатывает глаза, видно, уже уставая от психов Маркуса.
— Хватит. Достал ныть. Зато уроки прогуляем, биология отлетает. Тебе бы только пожаловаться.
Библиотека. Куча книг на полках, нам рассказывают о разных писателях. Огромный стеллаж, тянущийся аж до следующей стены. Но мой взгляд падает только на одну книгу: «Стивен Кинг. 11/22/63». Я беру её от скуки, надеясь увидеть её интересной. Пролистывая страницы в поисках чего-нибудь, меня зацепляет цитата. «Бросай все и беги».
Вспоминая школу, у меня появляется улыбка на лице. «Том, Эва, где же вы? Надеюсь вы живы.». Штабцы загоняют нас внутрь здания, Грида как всегда выходит вперед.
— Главная библиотека штата Арканзас! Развлекайтесь, но главное — найдите хоть что-то, что нам может помочь. Читайте книжки, ребятня!
Я решила пойти с Мелвином. Подойдя к нему, я мягко взяла его за предплечье.
— Мелвин, может поищем вместе? И, может, расскажешь мне о том, что тебя беспокоит? Я слышала ваш разговор с Маркусом утром.
Мелвин, потеряв в глазах свою игривую натуру, посмотрел на меня. Безразлично кивнув головой, он повел меня за стеллажи. Мы бродили вдоль книг, выискивая глазами хоть что-то. Набрав книг пять с содержанием более менее похожим на то, что мы ищем, я и Мелвин присели за компьютерные столы. Пока Мелвин ещё не начал искать информацию, я решила высказать ему свои подозрения.
— Мелвин, извини, что отвлекаю тебя от твоих мыслей, но нам нужно поговорить. Надеюсь, что после моих слов ты тоже мне что-то расскажешь.
— Рассказывай, пока я не начал читать. Айша, извини за неразговорчивость сразу, ничего не могу поделать.
Я замотала головой, показывая Мелвину, что это неважно.
— Так вот. Помнишь же, что сказал Маркус про меня? — Мелвин кивнул головой. — Мне кажется он не соврал. Я нашла записи Гриды. Можешь почитать сейчас, пока я рассказываю. — я достала из рюкзака книжку с уже знакомыми инициалами. Мелвин с любопытством открыл её на первой странице. — Ну что-ж. Мне кажется я схожу с ума. Можешь увидеть, что десятой записи нет. Но я её видела, когда упала в грязь после захода в ворота. И там было странное. Грида признавалась, что она владелец земель в Д.М.И.Т., и что все будут страдать. Я боюсь, что она не на нашей стороне. Также на странице сорок четыре, она пишет о мне. Но повествование обрывается и она вызывает меня на разговор, как бы зная, что я прочитаю. Но откуда такая уверенность? Я тогда даже не видела её записи. Но значит она это написала вчера, так как до этого Сиггрид не отправляла меня в Каннасу.
Мелвин поднял палец вверх, приказывая мне остановиться. Я замолкла.
— Плохо думаешь, Айша. Тогда почему тут ещё записей двадцать? Тут два варианта: она была в Д.М.И.Т. без нас после того, как мы уснули, потому что вплоть до сна я её видел, или Грида писала это давно. Не странно ли это? Может, это было написано за долго до того, как она тебя нашла? Но тут не сходится с записью про Маркуса. Хотя, если они были в Каннасу, по меркам того времени, три года, то все сходится. Ничего не понимаю...
Я призадумалась: «И вправду, была ли Грида в другом мире, после моего «спасения»? Все это странно... Я больше не могу думать. Надо ещё почитать ее дневник.».
— Мелвин, дай-ка записи. Я думаю, что там ещё что-то есть. Мне все же интересно, почему Сиггрид такая?
Мелвин передал мне дневник. Я решила начать со второй записи.
«Сегодня я хочу рассказать то, что я скрывала годами. Мне было восемь. Я опять вышла в Ябанджи. Мне стало интересен этот мир и я пошла на речку. В К.И.К.О.П. нет рек, они все высохли. Там было много людей, но по дороге туда я встретила мужчину. Он задавал мне странные вопросы. «Куда идешь? Ты такая маленькая и уже самостоятельная? Не боишься ходить одна?». Я его игнорировала. Покупавшись, я вышла на туже дорогу. Он стоял там, спрятав руки за спиной. Мне было все равно на него. Он шел за мной по пятам. Мы вышли в парк, было уже темно. У меня нет чувства страха, но тогда... Мне стало некомфортно. Я повернулась к нему и сказала, чтобы он шел своей дорогой и отстал от меня. Он ринулся на меня, схватил за руки. Я пыталась вырваться. Он вынул нож. Как помню: черный, блестящий. Мое отражение было в клинке. Я стала кричать...но никого не было рядом. Он наносил мне удар за ударом. Сначала в руки, потом в ноги. А затем...в живот. Он остановился на секунду, и у меня появилось время отобрать нож. Я была сообразительной. Я занесла свою маленькую дрожащую ручку с ножом прям в его горло. Я помню его глаза: грязные, лживые, уродские, потерявшие в мгновение жизнь. Они открылись показывая ужас. Я, осознав, что он потерял контроль, начала наносить ему удары. Перерезала горло, сквозь ребра вставила нож. Спустя пять минут, когда я, стоявшая с ножом восьмилетняя девочка, поняла что сделала. Накатила боль в животе. Ужасная боль. Я выбросила нож в кусты. Но решила закапать его, закапав вместе с ним и свою человечность. Я умирала. Мне было плохо. Глаза закатывались, сознание мутнилось. Но я вышла на главную дорогу. Там шла рыжая девушка с такой же маленькой девочкой, младше меня года на три. Увидев меня, она медленно и осторожно подошла. Она спрашивала меня что случилось и так далее. Спросив мой адрес, я назвала адрес ворот. Взяв меня под руку, она повела меня к машине. Там сидели ещё тоже рыжая девушка и дама средних лет. Они все смотрели на меня с презрением. Мы ехали по трассе, люди в машине болтали о чем-то. Но я не слышала их. Я была готова отключиться в любую минуту, судорожно держась за живот. Рыжая девушка также забрала мою сумку, где было все в стиле Ябанджи. Телефон, деньги. У меня не было доступа к этому. Мы остановились, но я не видела ворот. Пустая улица. Меня высадили, но не отдали мои вещи. Меня начали оскорблять, подавлять. Говорить, что я испугала маленькую девочку. Я ничего не понимала. Сейчас же я догадываюсь, что это из-за моих денег и телефона. Из-за своей сущности я могла с легкостью взять что-то без спроса, незаметно, включив один только Энджел. У меня было много всего. Я просила отдать мне сумку, но это явно был их план — забрать мои вещи. Они не были добрыми людьми. Твари. Они даже не отвезли меня в больницу. Зря, что в США можно законно носить оружие. Они направили на меня пистолет. Я до сих пор их не понимаю. Но они не успели. Я, сквозь жуткую пелену перед глазами, включила Энджел. Они встали в ступоре. Переглядываясь, они даже не подозревали, что я сейчас забираю свою сумку и их оружие. Я всего лишь хотела чувствовать себя человеком, обычным ребенком. Но они вынудили меня ненавидеть их. Всех. Но дальше случилось странное. Я еле шла к воротам, вывезти Энджел я уже не могла, и барьер пропал. Меня стало видно. Я упала без сил, ворота были передо мной, но мне было слишком плохо. Разум помутнился, но я разглядела пышную женщину на пороге одного дома. Её глаза наполнились беспокойством и она подбежала ко мне. Она взяла меня на руки. Причитая что-то вроде «Что же случилось, малышка? Господи, кто это с тобой сделал?», она отвела меня в дом. Меня забавлял её вид: эффектная женщина с веселой черной гулькой на голове, смуглая кожа контрастирует со светлыми зелеными глазами. Положив меня на кровать, ко мне подбежала девочка. Она была старше меня где-то на год. Видно это была её мама, которая сейчас нервно орала в трубку телефона вызывая скорую. Так мы и познакомились с Айшой. Она обрабатывала мне раны. Тогда я впервые улыбнулась человеку. У нее были глаза как у матери, только у Айши более серые. Такие же добрые, глубокие. Их с матерью объединяли только они и пушистые кудрявые волосы. В комнату вошел её отец, весь обеспокоенный. Высокий мужчина, уже седой, с с такими же глазами как у своей жены и дочери. Он подошел ко мне и начал что-то спрашивать и матери Айши. Но я уже не могла быть в сознании. Я отключилась. Следующее, что я помню — это больница. Прошло около месяца, я была в коме. По выздоровлению, я незаметно сбежала из больницы прямо в К.И.К.О.П., обещая больше не возвращаться. Но возвращалась, все равно. И все ради Айши. Но мне не хватало смелости подойти к ней. Только через четыре года я вновь подружилась с ней. Теперь мы друзья, теперь мне опять приходится выходить в Ябанджи.»
  «Вот же... Теперь все понятно с Гридой. Теперь я вспомнила её. Твари. А где её родители? Надо почитать дальше...».
«Я вернулась на то место, где я когда-то убила не только человека, но и себя. Внутри была паника, у меня дрожали руки как тогда. Я нашла то место, где был закопан нож. Я нашла его, он теперь весь окислился, но я его очищу. Это будет в память обо мне, старой мне. Об том человеке, что был недостоин жить. Сейчас я выцарапываю на рукоятке свои инициалы, я его уже помыла и очистила. Больше ничего не щемит в груди. Отнюдь, мне легче. Шрам больше не болит, руки не скоблят. Но мысли о смерти меня все равно преследуют. Теперь тетрадь в крови. Как жаль, что я не могу умереть от себя. Все мои руки опять в крови. Как тогда. Останутся только шрамы.»
Я в шоке скользила глазами по строчкам. В голове появлялись мысли о том, что мне жаль Гриду. Но меня отвлек звук. Звук автомата.
— Мелвин, что это?! Ты тоже это слышишь?
Мелвин вскочил. Выбежав из-за стеллажей, в середине которых мы сидели, он выглянул за происходящим. Вернувшись, он подбежал ко мне и взял меня за руку.
— Собирайся быстрее! Там Нирбитты! Быстрее!
Я быстро закинула в рюкзак записи Гриды и мы с Мелвином быстро выбежали. Мелвин бежал так, как никогда. Мои глаза бешено двигались в поисках чужаков. Выстрелы, выстрелы. Мелвин бежал впереди, крепко схватив меня за руку. Страх. Вдруг, мой друг потянул меня за стеллаж.
— Почему мы остановились?
Мелвин, сквозь ускоренное дыхание, тихо проговорил:
— Они там. Никого из штабцев или наших не видно. Сука, вот кто сюда захотел идти? Я ему руки оторву.
Резкий звук прямо за спиной заставил нас с Мелвином подпрыгнуть на месте. Они рядом и, возможно, знают, что мы тут. Я пыталась задержать дыхание. Переглядываясь с Мелвином, я увидела в его глазах страх, зверский страх. Теперь мы добыча. Их больше, поэтому высовываться вместе с пистолетом и ножом было бессмысленно. Но все же я аккуратно передала пистолет Мелвину. Он аккуратно взял его и кивнул мне. Я не знала, что можно сделать, но нам нужно было выбраться. Поэтому постучав по плечу Мелвина, я начала отсчет до пяти на пальцах. Раз...Два...Три...Четыре...И пять.
Мелвин резко вышел из-за книг и начал стрелять. Мне повезло, ведь сразу за нами стоял Нирбитт повернувшийся спиной. Я вонзила ему в спину нож. Он закричал и попытался достать его. Но я, взяв за голову противника, повалила на пол. Вырвав у него автомат, я начала стрелять по целям, прикрывая себя столами. Я следила за Мелвином, у которого, кстати, неплохо получалось. В руках у него уже был знакомый автомат. Такой маленький, беззащитный, но храбрый, умный и сильный. Я дивилась его личности. Несмотря на смерть близкого человека, он стоит тут и борется за свою жизнь. Безмерное уважение. Я пыталась не попасть под расстрел, стреляя в отвлекающихся на Мелвина людей. Но одного я не учла, у Мелвина была открыта спина. И там уже бежал человек с солнцем и молнией на груди. «Вот черт.».
— Мелвин, сзади!
Раздался выстрел. Мелвин не успел. Я не могла вздохнуть. Выстрел и ещё. Мелвин уже лежит на полу. В последнюю секунду Мелвин стреляет в нападавшего. Прямо в голову. Тот падает, откидывая оружие. Я бегу к моему товарищу. Больше никого не осталось из Нирбиттов, я больше их не боюсь. Я боюсь только смерти Мелвина.
— Мелвин! МЕЛВИН! ТЫ ЖИВ?! МЕЛВИН! ОТВЕТЬ!
Я подбегаю к нему. Его глаза открыты, пальцы ещё держат тяжелый автомат. Он с трудом поворачивает голову на меня. Я вижу кровавые потеки на его плече, ноге и груди. Мелвин улыбается. Его рыжие волосы прилипли ко лбу, ржавые веснушки смешались с каплями крови, бирюзовые глаза чуть прикрыты.
— Айша, бросай меня и беги. Я не смогу идти.
— Нет-нет, Мелвин! Пошли, ты сможешь! Я тебе помогу! — я увидела, как его глаза закрываются, я попыталась его поднять. Но его тело стало слишком тяжелым. У меня навернулись слезы. Я дрожу. Я смотрю на тело своего товарища. На того, кому я больше всего доверяла. На того, кого я знала всего пару дней, но уже считала долгом быть рядом с ним. Защитить, уберечь. — За что? Мелвин, встань и скажи мне, что это шутка. Пожалуйста!
Я не могу больше дышать. Мои руки теперь все в крови. В крови моего товарища. Я не могу отойти от тела. Я судорожно проверяю его дыхание и пульс — их больше нет. Но я слышу звук рядом. «Даже попрощаться мне похоже не дадут... Мелвин, прости меня. Прости меня, друг.».
Я резко встаю и уже хочу бежать, но в последний момент смотрю на бездыханное тело. Глаза закрыты, лужа крови, автомат упал на грудь, но улыбка на его лице ещё есть.
— Надеюсь, что ты спишь... Прости меня, Мел...
И я, пытаясь сдержать крики, убрать слезы, выбегаю через дверь. Я не смотрю по сторонам. Я не смотрю вообще. Я пытаюсь закрыть себе рот. Я не боюсь, что меня увидят и пристрелят, но я боюсь, что если я умру, то никто не узнает как умер Мелвин. «Я вернусь за тобой, Мел. Я помогу тебе обрести покой. Милый мальчик, ты не должен покоится здесь.».