Глава 9: Линия трещины
-От 3-го лица
Совон сидела в старой студии на окраине города.
Кирпичные стены, обугленные балки, пыль в воздухе — всё здесь было мёртвым. И это успокаивало.
На коленях — планшет с новыми данными. Флешка в руках.
Информация. Цель. Холод.
До того момента, пока не зазвучал голос в гарнитуре.
— Ты где?
Алиса.
Совон нажала на кнопку ответа, не отрывая взгляда от экрана.
— Там, где ты меня оставила. Работаю.
— А я... Я кое-что сделала.
Совон напряглась.
Она знала этот тон.
Алиса что-то скрывала.
— Говори. Без театра.
— Я встретила его.
Пауза. Плотная, как бетон. Совон не сразу поняла, что затаила дыхание.
— Кого?
— Романа.
Внутри всё оборвалось.
Тихо. Почти беззвучно.
Но резко, как треск стекла под сапогом.
Совон поднялась. Планшет упал на диван. Рука сжалась в кулак.
— Где?
— В баре. Он нашёл меня. Я с ним поговорила.
Совон повернулась к окну. Пустая улица. Машины на обочине.
И вдруг стало невыносимо жарко.
— Поговорила? — голос вырвался сквозь зубы. — Поговорила, Алиса?
— Он не угрожал. Не нападал. Я держала дистанцию.
— Ты не должна была держать дистанцию. Ты должна была держаться подальше.
Молчание на другом конце.
Тишина была громче, чем крики.
— Он заинтересовался мной, Совон. Это... чувствовалось. Я видела его глаза. Это не было похоже на задание.
Совон села на подоконник. Опёрлась лбом о холодное стекло.
— Интерес — это ловушка. И ты это знаешь.
— Ты ему не доверяешь. Я — тоже. Но...
— Алиса, ты — не уличная девочка. Мы не живём по инстинктам. Мы живём по расчёту. Мы выживаем, потому что никогда не расслабляемся.
Голос Совон звенел от сдерживаемого гнева. И под ним — что-то ещё. Страх? Ревность? Нет. Это было неподконтрольно.
— Ты злишься, потому что я нарушила твой порядок? Или потому что боишься, что мне станет важно что-то другое, кроме нас?
Совон резко встала.
— Не строй из себя психоаналитика. Просто держись от него подальше.
— Может, ты злишься, потому что тебе не всё равно? — сказала Алиса тише. — Ты ходишь, как лёд. Но этот лёд треснул, когда я сказала его имя.
Совон отключила связь.
Мгновенно.
Не выдержала.
Ночь.
Капли дождя бились о стекло, как мысли — об её череп.
Она знала, что была несправедлива. Алиса — не ребёнок. Умная, быстрая, сильная.
Но всё внутри Совон горело.
Потому что с первого дня — с той крыши, где она стояла на краю — Алиса была её якорем.
Её светом.
И если этот Роман попробует потушить его...
Совон перейдёт черту.
Без приказов.
Без оплаты.
Без сожалений.
Она прикурила сигарету. Медленно затянулась.
Смотрела на огонь.
А внутри себя уже знала — следующая кровь будет не по контракту.
А по выбору.
Совон сидела в старой студии на окраине города.
Кирпичные стены, обугленные балки, пыль в воздухе — всё здесь было мёртвым. И это успокаивало.
На коленях — планшет с новыми данными. Флешка в руках.
Информация. Цель. Холод.
До того момента, пока не зазвучал голос в гарнитуре.
— Ты где?
Алиса.
Совон нажала на кнопку ответа, не отрывая взгляда от экрана.
— Там, где ты меня оставила. Работаю.
— А я... Я кое-что сделала.
Совон напряглась.
Она знала этот тон.
Алиса что-то скрывала.
— Говори. Без театра.
— Я встретила его.
Пауза. Плотная, как бетон. Совон не сразу поняла, что затаила дыхание.
— Кого?
— Романа.
Внутри всё оборвалось.
Тихо. Почти беззвучно.
Но резко, как треск стекла под сапогом.
Совон поднялась. Планшет упал на диван. Рука сжалась в кулак.
— Где?
— В баре. Он нашёл меня. Я с ним поговорила.
Совон повернулась к окну. Пустая улица. Машины на обочине.
И вдруг стало невыносимо жарко.
— Поговорила? — голос вырвался сквозь зубы. — Поговорила, Алиса?
— Он не угрожал. Не нападал. Я держала дистанцию.
— Ты не должна была держать дистанцию. Ты должна была держаться подальше.
Молчание на другом конце.
Тишина была громче, чем крики.
— Он заинтересовался мной, Совон. Это... чувствовалось. Я видела его глаза. Это не было похоже на задание.
Совон села на подоконник. Опёрлась лбом о холодное стекло.
— Интерес — это ловушка. И ты это знаешь.
— Ты ему не доверяешь. Я — тоже. Но...
— Алиса, ты — не уличная девочка. Мы не живём по инстинктам. Мы живём по расчёту. Мы выживаем, потому что никогда не расслабляемся.
Голос Совон звенел от сдерживаемого гнева. И под ним — что-то ещё. Страх? Ревность? Нет. Это было неподконтрольно.
— Ты злишься, потому что я нарушила твой порядок? Или потому что боишься, что мне станет важно что-то другое, кроме нас?
Совон резко встала.
— Не строй из себя психоаналитика. Просто держись от него подальше.
— Может, ты злишься, потому что тебе не всё равно? — сказала Алиса тише. — Ты ходишь, как лёд. Но этот лёд треснул, когда я сказала его имя.
Совон отключила связь.
Мгновенно.
Не выдержала.
Ночь.
Капли дождя бились о стекло, как мысли — об её череп.
Она знала, что была несправедлива. Алиса — не ребёнок. Умная, быстрая, сильная.
Но всё внутри Совон горело.
Потому что с первого дня — с той крыши, где она стояла на краю — Алиса была её якорем.
Её светом.
И если этот Роман попробует потушить его...
Совон перейдёт черту.
Без приказов.
Без оплаты.
Без сожалений.
Она прикурила сигарету. Медленно затянулась.
Смотрела на огонь.
А внутри себя уже знала — следующая кровь будет не по контракту.
А по выбору.