Глава 1. Начало?!
Лил сильный дождь, и громоздкие чёрные тучи нависли над маленьким городом Америки. Ледяной ветер пробирал до костей и без того уже уставших от повседневной суеты и мороки людей. Огромные дождевые капли, падая на лужи, издавали до боли противный звук.
Серо-жёлтые, с грязными стенами и обведшим крыльцом, похожие друг на друга, как две капли воды, дома вызывали отвращение.
1989 год - это гражданская война, охватившая маленький город Фриджпорт. Её ещё называют «Катастрофа 98». Длилась она относительно «недолго»: всего 8 лет. За годы вражды погибло свыше 60% населения. Промышленность была уничтожена. А единственная на то время ТЭЦ чудом осталась невредима.
Особняк Уолкеров находился на окраине города. Этот дом пережил в своё время множество ремонтов, но вот архитектура сильно хромала, даже первые каменные пещеры смотрелись крепче.
Жители города обходили стороной высокий забор за которым живёт хозяйка сие хором. Со слов жителей, она давно уже потеряла рассудок. Последние горничные и дворецкие с трудом доживают свой рабочий день.
После смерти мужа Альберта, трагически убитый по неизвестным обстоятельствам, а после найденный расчленённый в подвале церкви «Святого Урмана», во время своей командировки в соседний город, мать осталась вдовой, взвалив на свои хрупкие женские плечи воспитание двоих детей: мальчика Тома - смышлёного от рождения, но с тяжестью в глазах, с чёрными волосами и тёмно-серыми глазами; его сестру Элизабет - любящую природу, а самое главное - своего братика. Элизабет - маленькая принцесса, блондинка, и имеющая большие милые глаза зелёного цвета.
Никто уже давно не видел детей на улице, а те кто видел их в окне, описывают их уже не такими милыми словами:
— Я узрел нечто страшное... Их милые лица, наполненные счастьем и весельем, сейчас излучают лишь страх и отчаяние, — упав на скрипящий стул возле барной стойки, протянул фермер Девис. Закрыв глаза и тяжело вздохнув, а затем сделав глоток вкусного пива, он продолжил. — На их лице застыла гримаса истинного ужаса, я ещё не видел ничего подобного в своей жизни.
Толстенький мужичок, на вид лет 55, с длинными жирными усами подхватил сказанное, и как бы нечаянно услышав, добавил:
— А чего ты хочешь?! — Он улыбнулся во весь рот. — Поговаривают их «недомать» вступила в секту.
— Секту? Секту? ... Секту? — только и доносилось, люди церемонно обсуждали последнюю фразу.
— Архавед! — крикнул смуглый мужчина с лёгкой щетиной и не выспавшимися глазами - бармен заведения, а по совместительству и его хозяин. — Хватит выдумывать. Иди вон лучше товар свой продавай, уже пропил всё, что можно.
Толстячок, прозванный Архаведом насупился, привстал, чуть не опрокинув стол, потянулся и засмеялся. Смех заполонил всё заведение, постепенно перерастая в громкий бас. Торговец стал напоминать маньяка, смеющегося после издевательств на своей жертвой.
— Был я там, — почесав усы, он продолжил. — Это не просто особняк... Нет, — замотав головой, как-будто что-то или кого-то ищя. — Я видел её вблизи, она не мать, она стала похоже на ведьму. Грязная одежда, запах гнили и смерти. Чёрные, как смоль глаза. Детей я не видел, но слышал плач...
— Плач? — переспросил один из посетителей.
— Именно, но я решил не поднимать суматоху.
— А как же персонал: дворецкие, горнич... — удар кулака по столу перебил его.
— Нет их там! — прикрикнул торговец. — Там темно, хоть глаз выколи.
***
Постоянные обсуждения местных жителей продолжались в течении полугода, пока однажды:
— Том, мне страшно, — плач Элизабет становился всё протяжнее, — а вдруг она нас найдёт?
— Не плачь сестра, — дрожащий голос Тома старался хоть, как-то успокоить сестру. — Мама не тронет нас, правда ведь... Я уверен, что всё обойдётся.
Двое детей, прячась в кладовке, старались, хоть как-то не выдать себя, но бешено колотящиеся сердце, видимо «думало» иначе. Что-то нечеловеческое приближалось к ним: были слышны звуки царапающихся досок. Дыхание не то человека, не то зверя. Запах гнили и поступающий смрат ударяли в ноздри, вызывая слёзы и непреодолимую тошноту. От столь резкого запаха, желудок вывернуло наизнанку. Оно стояло возле двери. Казалось, будто жизнь замерла, на мгновение даже ощутилась остановка сердца.
Голос не был похож на ту прежнюю добрую маму, чьё тепло всегда согревало душу:
— В прятки... решили... поиграть?! — делая огромные паузы и слегка посапывая произносило оно. — Выходите... Я хочу вас обнять.
Медленно, но верно, дверь со скрипучим звуком открывалась. Чёрное существо с изливающейся из пасти слизью, отдалённо напоминало женщину, но так ли это.
— Том... как меня зовут? — костлявая старая рука, с длинными выпирающими ногтями, устремилась в лицу мальчика. — Я красива?
— Да... мама Диана, — буквально в унисон произнести дети. — вы прекрасны!
— О, я знала. Я знала, что всегда любима вами!
Из-за волос выглядывали два карих глаза, некогда ещё недавно в темноте были ярко-алыми. Сгорбившееся существо выпрямилось и, поправив платье, штопанное не перештопанное, стало хоть немного напоминать женщину.
— Время завтракать!
***
Мама стала вести себя странно после смерти отца: сначала она впала в депрессию, а после её, как-будто подменили. Она перестала ухаживать за собой, спать ночами. Её доброта и ласка постепенно сменились злобой и агрессией.
Рабочие стали пропадать один за другим. Она начала заниматься какой-то магией: постепенно в особняке появлялись непонятные записи, написанные то ли латынью, то ли греческим, то ли и подавно на непонятном людям языке. Огромные красные круги со звездой в центре располагались во всех комнатах, а запах гнили пропитывал воздух.
История, произошедшая со мной одной из ночей, заставила меня поверить в Бога:
— Элиз! Ты где? — в голосе слышались нотки волнения и тихого плача. — Не пугай меня... мама!
Проходя бескрайние коридоры особняка, я то и дела натыкался на старинные картины того времени. В сумраке, они выглядели страшнее. Чувство слежки не покидало меня до заветной двери.
Приблизившись к ней, я лёгким касание надавил на ручку двери, ведущую в столовую, где обычно только члены семьи и слуги могут поесть. Гости же обедают в специальном банкетном зале, на первом этаже, левого крыла, дома. Вот только сейчас эта комната неприступна: к нам перестали приезжать уважаемые люди и торговцы - зал был заброшен.
Слегка приоткрыв дверь, я заметил только маленький светящийся шар возле стола, наполнявший комнату тёплым светом. Включить свет я не решился - я предпринял попытку обойти его с другой стороны. На носочках я подошёл к огромному деревянному столу с узорами и на четвереньках стал обходить его. Зайдя за угол я не поверил своим глазам: Элизабет сидела, опустив голову на колени, уперевшись о стену. А маленький шар света, который я увидел, был всего навсего обычным фонарём.
— Почему? — начала было она, но душераздирающий вой заставил нас скривиться. Фонарь погас, а окна с протяжным свистом распахнулись, впустив прохладный ночной ветерок. Быстро закрыв окна, я торопливо вернулся к сестре.
После мы спрятались под стол и выжидали... Прошла не одна минута. Мы молча, погрузивших в полную тишину, сидели и старались хоть немного привыкнуть к темноте. Вой больше не повторялся, но чувство опасности не покидало меня ни на секунду.
Решив хоть немного разбавить муки ожидание непонятно чего, я начал разговор:
— Элиз... я... — опустившая голову на колени сестра, пустила слезу. Её милое лицо погрузилось в отчаяние.
Ступор не заставил себя ждать, неужели всё настолько плохо:
— Можешь рассказать, что случилось?
Тихие всхлипы прекратились и голос, как-будто ожил.
— Она... она ждёт тебя, — обхватив коленки руками, Элиз повернулась. Её глаза?! Они... они не живые. В тот момент лицо Элизабет приобрело гримасу ужаса: глаза походили больше на глаза куклы, а широкая улыбка просто заставляла сердце уйти в пятки.
— Ей нужен ты Том, — сказала Элиз, — только ты. И не кто более.
— Ты пугаешь меня.
— Я всего лишь марионетка, — слёзы потекли ручьём, что у меня, что у неё. — Я просто кукла для игры.. Я. Я... Я мертва.
Не удержавший, я обнял Элиз. Эмоции били через край.
— Кто тебе сказал? Ты живая, — не знаю почему, но на тот момент я понял к чему она ведёт — Ты говорила с мамой? Она приходила к тебе ночью?
— Том! — Элиз прикуса губу и сжала кулаки, а затем выпалила всё. — Она ждёт тебя! Она хочет поговорить с тобой, только с тобой. А я?! Я лишь, по её словам, обуза. Она жалеет, что я появилась на свет.
Я был зол, я был очень зол:
— Хватит! — прикрикнув, я тут же смолк. — Где мама?
— Она ожидает тебя в своей библиотеке.
— Но почему она сказала это тебе, почему она лично не пошла ко мне? — я положил руки на плечи Элизабет.
— Я... Я не знаю.
— Зачем ты пришла сюда?
— Я убегала от неё. Она была страшной, — она опустила голову и продолжила. — Я спряталась в кладовке - найдя там фонарь, перебралась сюда.
Обняв сестру, а после выйдя из под стола, я направился к выходу, но не успев дойти пару метров до двери, меня остановила Элизабет, схватив за руку.
— Том! — вытерев слёзы рукавом пижамы, а затем сказав. — Обещай, что вернёшься. Обещай, что не оставишь меня, ведь та с кем я разговаривала больше не походила на нашу маму.
Немного испугавшись, я пытался успокоить дрожащие коленки, но видимо это было тщетно.
Наконец решившись, я ещё раз обнял сестру и, смотря в милые беззащитные глаза, сказал:
— Всё будет хорошо! — сделав улыбку, я развернулся в сторону двери. — Обещаю!
( НАДЕЮСЬ, ГЛАВА ПОНРАВИЛАСЬ, ПОЛУЧИЛОСЬ НЕМНОГО СКУЧНО. ПРИНИМАЮ ЛЮБУЮ КРИТИКУ И ЛЮБЫЕ ПОЖЕЛАНИЯ. КАК ДУМАЕТЕ СВЯЗЫВАТЬ ЕЕ С КРИПИПАСТОЙ. У МЕНЯ ЭТА ИСТОРИЯ ИМЕЕТ ДВА ОТВЕТВЛЕНИЯ, С КРИПИПАСТОЙ ЗАВЕРШЕННАЯ ).