Глава 11
Ужин прошёл без каких-либо проблем, только иногда старик как-то странно улыбаясь, поглядывал на меня, успевая поддерживать какой-то разговор, в суть которого я почти не вникала, так, иногда влетали в мои уши обрывки фраз, при этом, никак не отпечатываясь в памяти. Странно. Очень странно. Крон снова замолк, и это пугало, пугало даже не тем, что он молчит, а осознанием страха тишины. Мне одиноко и жутко наедине с собственным сознанием, я словно не в состояние даже на миг остаться одной. Мне страшно, словно ребёнку, которого оставили одного в пустой тёмной комнате. В такие моменты я словно исчезаю, будто без Крона меня не существует и вовсе.
«Инна... Инна... Инна, блин!» - надрывается контрактник.
«А?! Что?!» - резко поднимаю я голову, отрываясь от тарелки, за столом уже никого не было.
«Ты последняя, тебе посуду мыть».
«А, точно, что-то я засиделась совсем».
«Ты чего это? – настораживается Крон, - опять чёрный перец попался?»
«Нет, всё прекрасно», - отмахиваюсь я, подходя со своей тарелкой к раковине и включая воду.
«Горячо!» - орёт демон, чуть ли не матом, а до меня только сейчас доходит, что кастрюлю я мою крутым кипятком.
-Ай! – резко отдёргиваю я ошпаренные руки и тут же чувствую болезненную пульсацию.
«А-а-а, как больно печёт. Ты чего, а?! Совсем сдурела? Постоянно в облаках летаешь, себе жизнь портишь, а теперь ещё и мне решила насолить?! Блин, больно, капец, а-а-а-а!»
«Очнулась...»
«Естественно очнулась, от такого-то и мёртвый очнётся! Себя не жалко, так хоть обо мне подумай!»
«Да пошёл ты», - срываюсь я и бреду к себе на чердак.
«Что? Это так ты извиняешься?»
«Я ещё и извиняться должна?»
«А что? Я что ли?!»
«Знаешь, что? Мочал – молчи, докапываться он тут начал», - захожу я в комнату, подхожу к открытому окну, запрыгиваю на карниз, а следом на крышу. Под моими босыми ногами металлически вздрагивает выцветшая черепица. Прохладно. Знобящий ветерок играет с распущенными волосами. Я стоя на самом краю, запрокинув голову к затянутому тучами небу. Мои синие глаза вспыхивают, отражая лунный свет, их гладь заполняет освежающая влага и слеза тонким ручейком начинает скатываться по щеке вниз, оставляя мокрый след на рубашке.
«Эй-эй-эй, ты чего?! - паникует контрактник, - ладно-ладно, хочешь, больше не буду перевирать диалоги? Но и ты обещай, что больше не будешь издеваться надо мной при помощи кипятка».
Я молча сажусь на край, свешивая ноги вниз.
«Эй, ты меня слышишь? Ну что тебе ещё сказать?»
«Всё, что угодно».
«Ась? В смысле?»
«Всё, что угодно говори, только не молчи, придурок».
«Погоди, я же тебе надоедаю своими разговорами, где ло...»
«Логику не ищи».
«Ясно, понятно, «эти дни»».
«Да пошёл ты, зараза, бесишь!» - улыбаюсь я выглянувшим звёздам.
«Иногда я тебя совершенно не понимаю».
«Я себя тоже».
«Может, к психологу?»
«Я сейчас разговариваю с демоном-контрактником, сидящим у меня в голове, думаю, психолог тут мало чем поможет».
«Справедливо».
«А ты это, чего молчал-то?»
«А?! Что?! Я?!- я аж почувствовала, как Крона передёрнуло от неожиданности.
«А ты тут ещё кого-то видишь?»
«Нет», - он явно не желает отвечать на поставленный вопрос.
«Вот и я никого не вижу, а ещё я не могу слышать твои мысли, поэтому спрашиваю ещё раз: «Чё молчал как партизан?»»
«У меня свои причины, и знать об этом детям не обязательно».
«Ах, де-е-етям! Ах, не обяза-а-ательно!»
«А ты тут не наезжай на меня, я тебя в раз сто, а то и в двести раз старше, так что не возникай мне тут, малолетка!»
«Раздражаешь!»
«Думаешь, паспорт получила – сразу взрослой стала? А вот хренушки, тут система сложная, а у вас, смертных, тем более, мне даже глубоко вникать в неё страшно».
«Хех, оговорочка», - усмехаюсь я, следя за передвижением пылинок в воздухе.
«Какая оговорочка? – не сразу соображает демон, но, уловив суть, выдаёт протяжное «а», а затем и утвердительное, - никак не могу принять это».
«А ты попробуй».
«Но тебя всё равно можно убить».
«Можно, но вряд ли возможно», - задорно продолжаю болтать ногами, пока крепкая рука не хватает меня за щиколотку и силой не затаскивает внутрь чердака под мои громогласные крики.
- Юная леди, почему вы снова уделяете время приобретению воспаления лёгких, а не английскому? – держит меня за шкирку старик, периодически встряхивая, как запылившиеся пальто.
- Потому что болеть гораздо интереснее, чем учить этот проклятый язык, ваше надзирательство, - пытаюсь выбраться я, но хватка у этого человека титановая, не иначе.
- Ладно, я не по этому делу к тебе пришёл, - он аккуратно посадил меня на кровать, а сам, взяв стул, присел рядом. Ещё с детства помню, как бессонными ночами он сидел именно в этой позе, положив ногу на ногу, и полусонным голосом пытался внятно прочитать еле видные в полутьме комнаты слова большого сборника сказок, я опять никак не могла уснуть из-за ночной темноты, хотя Крон давно храпел во всю в моей голове, с большим медведем в руках стояла на пороге Марина, тихо всхлипывая из-за очередного кошмара, за ней сонно покачивался Лека, пришедший «за компанию», старик вздыхал, брал всех нас троих в охапку и спускал в подвал, в свою комнату, где укладывал сонных малышей на свою большую мягкую кровать, продолжая по памяти рассказывать сказки, и вот, мы вчетвером так и засыпали, тихо посапывая: я, Марина, Лека и старик на стуле рядом, заключив в объятья громоздкую книгу, утром ему на дежурство, а нам в детский сад, впереди, казалось, целая беззаботная вечность, а мне всего пять далёких лет. Стены ещё не были такими выцветшими, психика - такой подорванной, а о дрянном характере я вообще молчу. Так что старика можно только похвалить за его безграничное терпение.
- Я хотел извиниться за утреннюю беседу, - неожиданно говорит он, - мне не стояло повышать на тебя голос, да и решение оказалось действительно жестоким, и я готов...
- Переводить не надо! – аж подпрыгиваю я, от чего старик невольно вздрагивает, - мне там нравится!
Мужчина опешил, его глаза округлились, а нижняя челюсть постепенно приближалась к полу.
- Это - то самое место, которое ты так долго искал, к тому же до конторы недалеко, - делаю я щенячьи глазки, пытаясь направить все имеющиеся у меня частички обаяния в нужное русло.
- Я... я... - почему-то начинает он заикаться, хотя до этого подобных случаев за ним я не припомню, - я не собирался отправлять тебя туда на постоянной основе...
Я чуть с кровати не навернулась:
- В смысле не собирался?.. Ты же утром...
- Да-да-да, говорил, но не буду же я отправлять тебя на постоянной основе учиться с мальчиками, да ещё и с мафиозными корнями. Да, Лека настаивал на продолжении обучения, но это же абсурд!
- Дуриан Гранкуриевич, - я спускаюсь с кровати и смотрю ему прямо в глаза, - я по ночам рублю мечом монстров направо и налево из другого, мать его, мира, я вторая наёмница в рейтинге хладнокровных убийц, я, в конце концов, лейтенант грёбанной магической полиции! Тебе рассказать, как я попала в эти сферы или сам помнишь? – мои глаза сверкают языками синего пламени, прожигая опекуну душу... ну, мне, по крайней мере, так показалось. Потому что лицо опекуна на миг замерло, словно в оцепенении, потом стало настолько серьёзным, что у меня по телу пробежали мурашки. Он опустил взгляд и, смотря в пол сухо произнёс:
- Я знаю, что будет лучше для тебя.
- Знает он, да Лека меня знает лучше, чем ты! Я первый раз в жизни оказалась в месте, где мне по-настоящему нравится учиться, а ты меня не хочешь там оставить, какой ты после этого «знающий»? – я резко вскакиваю и иду к окну и, кинув злобный взгляд на опекуна, скрываюсь в беспросветной темноте.
«Инна, ты куда?!» - подрывается контрактник, когда перестал понимать, куда именно я направляюсь.
«Подальше отсюда!» - не останавливаюсь я, хотя дороги перед собой я уже не вижу, несусь наобум, лишь бы подальше.
«Но на улице дубак!»
«Это и к лучшему, мне нужно остыть...»
«Но не буквально же!..» - Крон останавливается, когда я с разбега ныряю в огромную лужу, что наполнила один из метровых асфальтных кратеров. Вода шипит, испаряясь, и вскоре на дне ямы осталась только я, поджав колени к груди, в окружении абсолютно сухих камней.
«Как?!» - не верил моим глазам демон.
«Я буквально могу вспыхнуть, когда злюсь...» - неохотно ответила я, смотря в пустоту.
«Но это же нереально! Человеческое тело на такое не способно! И этого никогда не было с тобой раньше».
«Не было, не было, и вот, получилось».
«Но...»
«Я начала замечать, что, когда вскипаю, начинаю дымиться, словно внутри меня начинает разгораться самый настоящий огонь... Само тело не вспыхивало... Пока что... Поэтому я всегда пытаюсь успокоиться или охладиться, а то мало ли что... Вот ты и не замечал ничего...»
«И когда это началось?»
«Недавно, через некоторое время, после моего четырнадцатилетия».
«Странно, очень странно», - по голосу Крона понятно, что он что-то знает, но уточнять подробности мне даже не хочется. Настроение на нуле, из пансиона могут перевести, не хочу, не хочу-у-у-у... ничего не хочу...
«Становится холодно», - как бы невзначай напоминает контрактник.
«Да, чувствую», - я встаю, быстро выбираюсь из ямы, соображаю, где нахожусь и начинаю нехотя ковылять в направлении дома, слегка вздрагивая, когда знобящие порывы ветра добираются до моего тела и будто окутывают его целиком, пробирая до самых костей.
«Он же хотел как лучше, верно?» - задаю я риторический вопрос, в заранее зная ответ, он всегда один и тот же:
«Да плюнь ты на него, он просто ничего не понимает».
Вот именно в этом месте начинают расходиться наши мысли. Старик же всё прекрасно понимает, по крайней мере, внутреннее. Он всегда был на нашей стороне, я вижу это, но в рамках воспитания он беспощаден. Иногда понимает, что перебарщивает, иногда действует на нервы, поступает безжалостно, в итоге всё разворачивается только в лучшую сторону. Но сейчас скорее не он ничего не понимает, а... я. Это больно, трудно, почти невозможно признать, но придётся. Думаю, я должна была не кричать на него сразу, а дать высказаться, ведь я даже не поняла, зачем он меня вообще туда загрёб, если не собирался оставлять... Вот я вспыльчивая дура... Но, блин, он тоже хорош: сам меня отправил на каторгу, а теперь ещё и дурацкие отговорки придумывает, только бы не делать по моему. Бесит. Он бесит, Крон бесит, я себя бешу. А-а-а-а, почему быть подростком настолько сложно? Хочу обратно в детство, там всё было намного проще...
- Инна! – кричал кто-то впереди, я подняла голову и увидела несущегося ко мне на всех парах Леку. Я уже морально приготовилась к лёгкому подзатыльнику и поучительным словам, но вместо этого мои плечи накрывает пуховая куртка, а тело сжимается под натиском крепких братских объятий.
- Я так долго не мог тебя найти, даже с ног сбился, хорошо, что с тобой всё в порядке. Пойдём домой?
- Угу, - киваю я, и мы вместе двигаемся в направлении знакомого здания, которое встретило нас своей тишиной уже через десять минут. Всю дорогу Лека пытался меня успокоить, изменить моё представление о старике, о его словах, но я почти ничего не слышала, если только какие-то отрывки. Перегорела. Слишком много эмоциональных всплесков за этот день. Не могу. Хочу спать. Больше ничего...
Добравшись до постели, я измождено плюхнулась на неё и, успев снять только обувь, погрузилась в сон. Но помню, буквально за мгновение до того, как я провалилась в небытие, кто-то зашёл в мою комнату, положил непонятную бумажку на мой стол и, прошептав горькое «прости», удалился, заставив моё сердце предательски сжаться...