Глава 5
"&^@!%, - извините за мой французский, - но какого лешего здесь происходит?!", - мелькает в моей голове. Вы не подумайте, что я там невоспитанная или что-то в этом роде, просто, если бы вы увидели вживую то, что пришлось только что лицезреть мне, то уверена, ваша реакция от моей мало бы чем отличалась. Итак, попытаюсь описать всё по возможности подробно. Во-первых, седовласого учителя в очках и с толщенным учебником на руках от основной части кабинета, где сидели ученики, отделяла толстая металлическая решётка, а во-вторых, все парни были буквально прикованы к своим местам. Я не шучу, каждый ученик сидел за отдельной партой на железном стуле с небольшой подстилкой, ноги юношей были прикованы стальными кандалами к ножкам стульев, один большой железных ремень держал учащихся за пояс, подобия наручников сковывали на уровне локтей их руки, давая возможность только делать записи в тетради и переворачивать страницы учебников, сделать что-то большее просто не представляло возможности, и наконец, кожаный ошейник на выезжающей из спинки стула прочной цепи, непозволяющей нагнуться к столу ближе, чем на тридцать сантиметром, ну, примерно, я так, на глаз прикинула.
- Здравствуйте, класс, - начинает директор, переведя внимание учащихся с учителя на себя, - хочу представить вам нового ученика. Его зовут Иннокентий Рольковский, и с сегодняшнего дня он будет учиться вместе с вами, если впоследствии не исправится, конечно.
Я обвожу глазами класс совершенно разных парней, кто-то начинает на меня оскаливаться, кто-то кровожадно улыбается, а кто-то просто продолжает смотреть в свои записи, даже не обращая на меня внимания.
- Скажи им хоть что-нибудь, - шепчет мне на ухо директор. Ох, если бы я могла в этот момент вымолвить хоть что-нибудь... У меня просто пропал дар речи, даже не знаю по какой причине. За свою хоть и короткую жизнь я повидала стольких уголовников, бандитов и т.п. и ни разу не испытывала страх, а сейчас это чувство, что казалось мне забытым навсегда, снова управляло мной, сковывая всё, в том числе и движения. Даже Крон, большой любитель комментировать нелепые ситуации моей жизни, и то не вымолвил ни слова.
- Ну, давай, не тяни время, - поторапливает меня Владимир Сергеевич.
Я сглатываю и, пытаясь скрыть свою дрожь в голосе, произношу:
- Всем привет, надеюсь, я смогу найти с вами общий язык, - далее я искривляю губы в подобие улыбки, от чего некоторые в классе злобно усмехаются.
"Даже не надейся, - пришёл в себя Крон, - жопой чую, нам тут не рады".
- Итак, Рольковкий, правильно? - подправляет пальчиком свои очки учитель, - ты пока присаживайся на свободное место.
Директор открывает решётку и ведёт меня в глубь класса, останавливается около последней парты в центральном ряду, сажает меня за стол, достаёт из кармана пиджака маленький ключик, открывает с его помощью наручники, и как только мои руки оказываются свободными, то сразу же, словно по щелчку, я оказываюсь прикованной к своему месту так же, как и все остальные ученики в классе. Походу, это устройство работает автоматически.
- Присел? Прекрасно, - продолжает учитель, когда директор покидает помещение, - меня зовут Георгий Николаевич, я учитель алгебры и геометрии. Сейчас мы проходим квадратные корни, - указывает он на доску, с написанным на ней примером, - ты уже проходил эту тему?
Если честно, то я уже давно прошла всю программу за восьмой класс по всем предметам и даже успела захватить немного программы девятого класса, но перед учителем решаюсь не выходить из роли трудного подростка, поэтому говорю ему следующие:
- Только начали проходить эту тему, - вообще-то, считайте, я сказала правду, так как в прошлой школе мы как раз только начали изучать это.
- Чудно, значит, с основами ты знаком, тогда я продолжу, - он начинает дописывать на доске другой пример, простой настолько, что мне не составляет труда решить его в уме. Поэтому сейчас я просто сижу и рисую на полях тетради корявые картинки, извините, но художественных способностей у меня отродясь не было.
Вот сижу я, сижу, а Георгий Николаевич что-то там балакает, балакает, и вдруг как неожиданно заорёт:
- Ты почему ничего не записываешь?! - я резко поднимаю голову и смотрю на разъярённого учителя, - такой умный, да? Так скажи мне, какой здесь ответ? - и указывает на последний, только что записанный пример. Он, наверное, надеялся услышать от меня: "Я не знаю" или "Простите", но, когда я, быстро пробежавшись по примеру глазами, говорю: "Ответ: восемь", Георгий Николаевич чуть не упадает в обморок прямо на месте. Он стоит и, выпучив свои и так немаленького размера глаза, недоумённо смотрит на меня. Потом мужчина, резко развернувшись к доске, начинает считать всё в уме, затем судорожно лезет за решением в учебник, и, наконец, убедившись, что названный мною ответ оказался правильным, сглатывает и, нервно улыбнувшись, почти шёпотом произносит:
- Правильно...
"Наверно, это первый случай в его практике, - оценивает состояние учителя Крон, - ты это, будь поосторожнее, а то этот старичок скопытится от радости прямо на месте или же от сердечного приступа... Второе более вероятно".
После вердикта Георгия Николаевича весь класс, как по команде, дружно поворачивает свои головы в мою сторону. Не знаю, что горит сейчас в их глазах: восхищение или зависть, но теперь я определённо ощущаю себя королевой мира, ой, то есть королём. Страха уже не было, поэтому я, сделав максимально надменное и самоуверенное лицо, гордо опускаюсь на спинку стула. Я смогла показать своё превосходство, пока умственное, конечно, но всё же, если тут правят тюремные порядки, то есть маленькая вероятность, что меня не изобьют на первой же перемоне, хотя и это сейчас под вопросом...
Мужчина ещё несколько секунд как пялиться на меня как баран на новые ворота, потом, видимо придя в себя от пережитого потрясения, всё-таки разворачивается к доске и продолжает вести урок, правда, уже более медленно и не так чётко выговаривая некоторые слова из-за дрожащего голоса. Через минут пятнадцать, наконец, раздаётся звонок, и как только этот оглушительный звук затихает, тут же одновременно снимаются все оковы. Первое, что я делаю после освобождение - начинаю разминать изрядно затёкшие шею и руки, а после и всё остальное.
Как только я, приготовившись к следующему уроку, выхожу из кабинета, то меня сразу же окружает компашка из восьми рослых, плечистых парней, взглянув на их враждебные лица, я сразу же распознаю своих дорогих новых одноклассников.
- Ты! - выходит ко мне самый крепкий юноша, видимо главарь этой меленькой банды, - кличка, должность и ранг, быстро, - скрещивает руки на груди громила.
"Ита-ак, - начинаю рассуждать я, - весит он как минимум в два раза больше меня, если не в три, дружки его кажутся хоть и сильными, но не очень поворотливыми и ловкими, значит, придётся использовать свои навыки по максимуму... Крон, как думаешь, сколько мне понадобиться времени, чтобы повалить их всех?"
"Ставлю на три минуты," - с азартом усмехается демон.
"А я ставлю на полторы," - улыбаюсь я и, взглянув на свои наручные часы, произношу вслух:
- Время пошло.
Громила даже не успевает понять, что происходит, как получает сокрушительный удар левым кулаком в живот, заставивший отлететь его тело назад на три метра. К нему на помощь сразу прибегают двое, стоявшие по левой стороне от меня, а все остальные дружно вступают в бой. Первому, прыгнувшему на меня, прилетает удар левым коленом по челюсти. Выбыл. Второй, думающий, что у меня нет глаз на затылке, огрёбает по маковке правой рукой. Выбыл. Прыжок, разворот, и моя нога припечатывает лицо третьего к бетонному полу, а не надо пытаться схватить меня за ноги. Выбыл. Резко подаюсь вправо, отталкиваюсь ногами от стены и головой протараниваю стальной пресс четвёртого так, что из его лёгких сразу же выходит весь воздух. Выбыл. Пятый уже ракетой летит ко мне, во всю размахивая своими огромным кулаками. Я, используя тело только что отключившегося четвёртого как шит, толкаю его прямо на пятого, а сама в прыжке хватаю того за голову и, сделав кувырок за спиной противника, ещё в полёте наношу удар правой ногой в спину пятого. Выбыл. Чтобы не терять время, почти подлетаю к копошившимся около главаря двум парням и, пока они ещё не успевают сообразить что к чему, хватаю их за волосы и смачно ударяю их головы друг о друга. Победа. Смотрю на часы:
"Блин, ровно минута пятьдесят," - сплёвываю я.
"Ничья?" - предлагает Крон.
"Ничья", - соглашаюсь я и начинаю отряхивать форму.
- Да кто ты... такой... - хрипя и пыхтя от боли и натуги, пытается принять сидячее положение главарь.
- Если бы ты знал, сколько раз на дню я слышу эту фразу, - я помогаю ему сесть и сама устраиваюсь рядом, - и зачем тебе нужна была вся эта показуха с окружением?
- Не тебе меня упрекать в показухе, - усмехается парень, вытирая слюну с подбородка, - сам-то как быстро в одиночку расправился со всеми моими ребятами. Да и приёмы у тебя профессионально поставлены, наёмник что ли?
- А ты догадливый, - улыбаюсь я ему в ответ, - уже как шесть лет работаю в этой профессии.
- А по тебе не скажешь...
- Понимаю, - посмотрю я на него.
- Ага, я-то тебя принял за очередного воришку или мелкого проказника, думал, сейчас тебя с ребятами припугнём, покажем тебе твоё место, а на деле вот как всё обернулось.
Не знаю, я уже успела проникнуться к этому типу своеобразной симпатией. Хороший он главарь, раз его честь все члены банды так яро отстаивать начали, да и делать выводы он тоже умеет. Я прямо зауважала его.
- Коля Лев, - протянул он мне руку.
- Кеша Демон, - немного сокращаю я свою кличку, чтобы мой настоящий пол потом случайно не вычислили.
- Ну, что ж, Кеша, - с трудом встаёт на ноги Коля, - рад был познакомиться.
- Взаимно, - усмехаюсь я и тоже подымаюсь с пола.
- Я, пожалуй, пойду своих друзей от пола отдирать, а то звонок скоро.
- Тебе помочь? - для приличия интересуюсь я.
- Не, думаю, это лишнее, хватит им с тебя - отмахивается главарь, - они и так твоё лицо ещё неделю в кошмарах видеть будут.
На этом мы разошлись: я в класс, а он на помощь своей банде.