Глава 17: Правосудие и возмездие
Святослав, полон ярости и боли, медленно подошел к сыну, который все еще дрожал от пережитого ужаса. Он осторожно обнял его, прижимая к себе так, словно никогда больше не собирался отпускать.
"Максимка, послушай меня," — его голос был тихим, но твердым. — "Я никогда, слышишь, никогда и никому тебя не отдам. Ты мой сын, и я защищу тебя от всех, кто посмеет причинить тебе боль. Няню я немедленно уволю, и больше никто не посмеет тебя обидеть, обещаю."
Максимка, прижавшись к отцу, чувствовал, как гнев и решимость Святослава проникают в его слова. Мальчик, чуть успокоившись, кивнул, а Святослав, отстранившись от сына, ощутил прилив неистового гнева, который больше не мог сдерживать.
Он пулей вылетел из комнаты, решив немедленно покончить с тем, кто осмелился поднять руку на его ребёнка. Святослав, казалось, едва сдерживался, чтобы не разнести дом в клочья. Его шаги были быстрыми, решительными, а в сердце горела жажда справедливости.
Он нашел няню, которая, словно ничего не произошло, распивала чай на террасе и лениво листала журнал, как будто была полноправной хозяйкой дома. Вид этой сцены только усилил его ярость. Он подошел к ней с такой скоростью, что она даже не успела понять, что происходит, пока он не остановился прямо перед ней.
"Кто ты такая, чтобы поднимать руку на моего сына?" — голос Святослава был леденящим, каждое слово словно врезалось в душу женщины. — "Возможно, ты забыла, кто я, или твой возраст, который уже не так далёк от смерти, сделал тебя смелее?"
Няня, увидев молнии гнева в его глазах, судорожно пыталась придумать, что сказать в своё оправдание, но слова застряли у неё в горле. Она поняла, что оказалась в крайне опасной ситуации. Но Святослав не стал ждать её ответа.
Он мгновенно набрал номер своего секретаря и с холодной яростью дал указание: "Подай в суд на эту женщину. Она избивала моего сына, я хочу, чтобы она получила по заслугам."
Однако, глядя на женщину, которая всё ещё пыталась оставаться спокойной, он понял, что её это не слишком пугает. Тогда Святослав, с ужасающим спокойствием, добавил: "Кажется, у неё есть сын. Так вот, устрой ему рай на земле. Я хочу, чтобы каждый человек, знавший эту семью, отвернулся от них и бежал как от чумы. Если кто-то осмелится принять их на работу, объясни их новым нанимателям, что дав им работу, они бросают вызов мне!"
Глаза няни расширились от ужаса, когда она поняла, что только что навлекла на свою семью гибель. Святослав знал, что его имя, его влияние — это не просто слова. Она понимала, что за его угрозами последует реальное уничтожение её жизни и жизни её сына.
Святослав, не сказав больше ни слова, развернулся и ушел, оставив женщину в ужасе. Она сидела, не в силах пошевелиться, осознавая, что её мир только что рухнул. Святослав же, вернувшись в дом, почувствовал странное удовлетворение от того, что наконец-то начал восстанавливать справедливость. Но вместе с тем его охватила горечь — он понимал, насколько сильно допустил ошибку, доверяя чужим людям то, что должен был делать сам: защищать и любить своего сына.