Глава 1
Три года назад
Мы жили в маленьком городке расположенном в Северной Каролине . Моя мама умерла, когда мне был годик, потом папа нашел другую женщину по имени Вивьен. Сначала она казалась мне хорошим человеком, я даже помню, как называла ее мамой. Она родила моего братика Стивена. До того как ему исполнилось три года, все было хорошо — наша семья была счастлива. Но потом она исчезла. Спустя некоторое время отец узнал, что она переехала в Нью-Йорк и вышла замуж за какого-то там политика. Она бросила нас даже не попрощавшись, но большое шокирует то, как она холоднокровно бросила своего родного сына.
Воспитание брата полностью лежало на мне. Отец не смог выдержать предательство жены и начал увядать, полностью теряя контроль над своей жизнью. Он стал зависим от алкоголя и других веществ, терял голову, сходил с ума, поднимал на нас руку. Он будто ненавидел нас.
Когда мне исполнилось 18 лет, я приняла решение съехать от отца. Нужно было как можно скорее увезти Стивена, оградить его от этой боли — ведь ему было всего восемь лет. И вот моя мечта сбылась - мне удалось найти работу с более-менее хорошим доходом.
Я много работала, искала всевозможные подработки. Больше всего на свете я хотела вырастить его хорошим человеком, чтобы он не стал таким, как отец, и забыл все, что с нами происходило.
Уже год мы жили в съемной квартире. Она была старая и маленькая, но мы жили счастливо вдвоем. Эта жизнь по сравнению с прошлой казалась раем. Я наконец обрела хоть какое-то спокойствие. Я была счастлива, когда смотрела на брата и не видела в его глазах той боли и тревоги, которые преследовали нас раньше.
Но все испортилось в один момент. Жизнь разделилась на «до» и «после». У брата нашли рак. Врач сказал, что у него первая стадия, и если начать лечение сейчас, есть хорошие шансы на выздоровление. Но на это нужны были огромные деньги, которых у меня не было.
Тогда я вспомнила о Вивьен. Связаться с ней было трудно, но я нашла способ. К моему удивлению, она откликнулась быстро. Через неделю мы перебрались в Нью-Йорк.
Вивьен встретила меня и Стивена со слезами на глазах. Первые дни она не отходила от брата. А я все так и не могла понять, зачем же она его бросила, почему не забрала с собой?
Жить с ними я не хотела, но и брата бросить я тоже не могла. Вивьен предложила мне жить с ними и вступить к ним в семью. Еще тогда я подумала, что это странно. Вступить в семью...Зачем такие формальности? Мужа Вивьен - Густава, я впервые увидела на ужине — высокий, с руками, покрытыми тонкими шрамами, будто от бумажных порезов. Говорил мало, смотрел много. Его глаза — как две монеты, брошенные в колодец: холодные и бездонные.
—Ты теперь в моей семье, — произнёс он, протягивая мне нож, чтобы я разрезала торт. —А в семье у нас... любят послушание.
У Густава были две дочери Бритни и Амели. Они сразу меня не взлюбили. Одна оставляла сигаретные ожоги на моих книгах, а другая «случайно» опрокидывала на меня горячий чай.
И я когда я пыталась давать им отпор Густав вызывал меня в кабинет и бил по рукам тростью.
- Ты думаешь, у тебя есть выбор?, — спрашивал он, завязывая галстук на моей шее, как удавку. - Твой брат жив, пока ты... развлекаешь нас.
Тогда я поняла, что в клетке. У меня не было никого, ни друзей, ни близких, ни кого. Единственным человеком с кем я могла общаться была служанка этой семьи - тетушка Роуз, она была уже в возрасте, но она, видя то, как надо мной издевается эта семейка, пыталась заботиться обо мне. Именно от нее я узнала правду об этом мире.
Впервые в жизни я испытала такое бессилие. Потому что поняла, что просто не могу сбежать. Без меня Стивен умрёт.
Но все равно сбежать бы у меня не получилось, ведь я даже представить себе не могла в какой мир я попала.
Этот был мир денег и власти. Да, звучит красиво, но реальность была совсем другой. Густав был одной из пешек каких-то высокопоставленных людей, узнавать дальше я не хотела. Единственное что потрясло меня это, то как здесь легко решается судьба дочерей таких поддонков.
Это был мир, где девочек покупали раньше, чем они успевали понять, что стали женщинами. И из него нельзя сбежать, потому-что их люди найдут тебя везде. Я думаю отсюда может вытащить только смерть, ну или "хозяин" сам решит тебя отпустить. Они продают, в прямом смысле, продают своих дочерей влиятельным мужчинам после их 18-ти летия. За это они что-то получают - деньги, власть и многое другое.
Тогда то я и поняла зачем они взяли меня в семью. Я разменная монета. Именно поэтому Густав никогда меня не бил по лицу, боялся испортить товар.
Полгода я жила в этой семье, привыкла к постоянным наказаниям и издевкам, но никогда не молчала и дерзила им в ответ, за что получала ещё сильнее. Я потеряла себя. Какой смысл в моей жизни, если я в клетке и всё уже предрешено? Я даже перестала бояться боли. Вообще перестала бояться чего-либо. Единственное, чего я боялась, — это потерять брата. Он проходил лечение в Израиле вместе с Вивьен, и уже были заметные результаты.
Мои мысли обрывает стук в дверь.
— Завтра помолвка у Бриджет, не забудь подготовиться, — раздался добрый голос тётушки Роуз.
— Хорошо. Спокойной ночи.
Как же я не хотела туда идти, но должна. Густаву нужно было показать всем свой "товар".
Утро началось с полной подготовки. Приехали стилисты, визажисты и другие люди, помогавшие собираться всей семье.
Зайдя на банкет, я поняла, что этот человек невероятно богат. Интересно, что же Густав получит за эту свадьбу?
Вечер продолжался, а я молилась, чтобы не подвернуть ногу — на таких высоких каблуках было невероятно сложно ходить. Мимо прошёл официант с подносом шампанского. Я успела схватить бокал, выпила его, затем взяла второй.
Чувствую, как слегка опьянела.
Решаюсь выйти на террасу подышать свежим воздухом, но по пути меня шатает. И тут моя нога подвела меня — я упала прямо к ногам какого-то мужчины.
Раздался смех, и это безумно разозлило меня. Кто они такие, чтобы смеяться надо мной? Глупые, наглые, безобразные богачи.
— Артуро, я же говорил, что передо мной не может устоять ни одна женщина, — услышала я насмешливый мужской голос.
Я подняла глаза и увидела высокого кареглазого мужчину. Его взгляд завораживал мой и без того затуманенный разум. Мы смотрели друг на друга.
Вокруг все смеялись. Я была унижена. Даже никто не помог подняться. Мерзавцы. Нога пульсировала от боли, но кое-как я встала, чувствуя, что опьянела ещё сильнее.
— И правда, перед вами невозможно устоять, — прошипела я, поднимаясь. — Такой напыщенный индюк, который думает, что он самый крутой в этом мире.
Собиралась обойти его, но он резко схватил меня за предплечье.
— Что ты сказала? Повтори! — его голос стал ледяным.
Взгляд этого мужчины стал жестоким, и мне действительно стало страшно. Но больше всего поражало то, что происходило вокруг. Все смотрели и шептались. Никто даже не пытался остановить его.
— Отпусти меня! Ты совсем больной!
— Ты думаешь, можешь так со мной разговаривать, паршивая шлюха?
Он потащил меня на улицу и швырнул на траву. Слёзы непроизвольно текли по моим щекам, но не от страха, а от несправедливости. Подняв взгляд, я увидела перед собой дуло пистолета.
— Андреас, остановись! — раздался чей-то голос из толпы.
— Ушли все отсюда к чёрту! — он рычал, словно бешеный лис.
— Никто не смеет оскорблять меня, особенно такая, как ты. Посмотри на себя! Кто ты такая, мать твою? Вставай на колени и моли о прощении— может, тогда останешься в живых.
Я всегда знала: если умирать, то красиво. Вставать на колени и умолять о прощении я не буду. Здесь меня больше ничего не держало — Густав всё равно убьёт меня за эту выходку.
— Так убей меня, сукин ты сын! Думаешь, я буду умолять тебя на коленях? Убей! — кричу, глядя ему в глаза. — Лучше я сдохну. Единственное, о чём я пожалею, — что умерла от руки такого человека, как ты.
Злость в его глазах немного сменилась интересом. Он явно не ожидал такого ответа.
Вдруг дверь распахнулась, и какой-то мужчина подбежал к нам.
— Андреас, успокойся. Здесь много тех, кто не должен был это видеть. С минуты на минуту здесь будет пресса. Сегодня проблемы нам не нужны. Пошли отсюда.
— Я найду тебя, дрянь. И ты пожалеешь, обещаю.
По пути домой я мысленно готовилась прощаться с жизнью, ведь Густав так просто это не оставит.
— Дура! Как ты меня опозорила! — орал на меня Густав. — Ты хоть знаешь, кто это был? Ты даже представить себе не можешь! Завтра же ты пойдёшь и извинишься, тебе ясно?
— Я ни перед кем не буду извиняться, — гордо ответила я.
Удар в лицо. Впервые. Почувствовала солоноватый вкус крови на губах.
— Я сказал — извинишься! Иначе ты пожалеешь, дрянь. Я убью тебя. Хотя нет — сначала приостановлю финансирование твоему брату. Ты будешь смотреть, как он подыхает, ну а потом убью и тебя.
Господи, нет... Он — моя единственная семья. Ему всего одиннадцать лет. Пусть я живу такой жизнью, но не хочу, чтобы он через это проходил.
— Ладно... я извинюсь. Только не делай этого, прошу тебя...
***
Я проснулась от того, что всё тело ломило, а нос пульсировал тупой болью. Приняла ледяной душ — капли стекали по синякам, будто подчёркивая каждый новый ушиб. Сегодня предстояло унизительное "шоу": извиниться перед тем, кто первый оскорбил меня. Но ради брата... ради него я была готова на это.
— Выезжаем через пять минут! — прохрипел за дверью дядя Густав. Его голос звучал так, будто он уже успел пропустить стакан виски. Старый гиена. Готов продать родную душу, лишь бы выслужиться перед своими хозяевами.
Мы подъехали к огромному зданию в центре Нью-Йорка. Сердце колотилось так сильно, что я боялась — что кто-нибудь услышит этот предательский стук. Когда дверь в кабинет Андреаса захлопнулась за спиной дяди, воздух стал густым, как сироп. Монсайлес читал какие-то документы и курил сигарету.
— Надо же, мне даже не пришлось искать, — с язвительной улыбкой сказал он.
— Здравствуйте, господин Монсайлес. Я хотел бы извиниться за свою приёмную дочь Ави. Она ещё совсем глупа. Она пришла лично извиниться перед вами.
— Выйди отсюда, Густав, — отрезал Андреас.
Андреас медленно подошёл ко мне и наклонился к моему лицу.
— На колени, — его шёпот обжёг ухо. — Проси о прощении. Может быть, я буду великодушен.
— А не пойти бы вам к чёрту, — отражая его движения, прошептала я ему на ухо. Но извиниться все таки придется, поэтому я почистив горло и опустив глаза в пол, тихо произнесла — Извините меня за вчерашний инцидент, я была пьяна.
— Ну же, Ави, я же сказал — на колени.
— Нет, — ответила я.
— Густав, зайди, пожалуйста! — крикнул Андреас. — Что-то твоя дочурка не хочет извиниться передо мной должным образом.
Перекошенное лицо Густава покрылось красными пятнами. Сейчас начнётся шоу. Густав не умел контролировать свою агрессию, тетушка Роуз рассказывала мне об этом, у него было какое-то психическое расстройство.
— Как же ты меня достала, сука! — голова ударилась о стену, и мир на секунду пропал. Когда я пришла в себя, то поняла, что уже стою на коленях, Густав схватил меня за волосы, принуждая смотреть в глаза Андреасу.
— Всё-таки убьёт, — с ухмылкой прошептала я, чувствуя вкус крови.
— Я тебя не убью. Я продам тебя Стэнли, — прошипел Густав. — Он сделает из тебя послушную куклу. Как раз интересовался тобой вчера.
Ну вот, пришёл и мой черёд...
— Мы, наверное, пойдем, господин Монсайлес. Еще раз приношу свои извинение. Я заставлю ее извиниться перед вами должным образом.
В комнате повисла тишина. Дядя схватил меня и потащил к выходу.
— Продай её мне, — услышала я за спиной и все внутри замерло.