Временной антрополог

Ещё одна бессонная ночь. Августовские звёзды рассыпались на чёрном небе, превратив его в произведение искусства, придав воздуху невероятный ночной запах уходящего лета. Город погасил последние фонари и погрузился во мрак, чтобы было легче наблюдать за крошечными огоньками, то бледнеющими и совсем исчезающими, то разгорающимися всё ярче, создающими тёплое загадочное свечение.
Благодаря стакану крепкого кофе, сон отступил, голова пришла в порядок достаточно для того, чтобы можно было просмотреть флешку. Выпивка в баре не помешала детективу заметить, что она была отформатирована, потому что слишком мало было в ней информации, так быстро и без разбору скаченной с компьютера профессора. Он не сомневался, что там содержалось что-то очень важное, но ему самому досталось строго то, что они хотели, чтобы он знал. Кажется, у него не так много хороших знакомых, как он думал. Но всё что произошло не должно запутать его, заставить не замечать элементарного - в этом Мартин был уверен.

Стрелки часов медленно приближались к двум, а детектив всё ещё находился в раздумьях. Фотография не могла быть единственным доказательством нахождения Джейн в его жизни. Если даже её заставили уничтожить все следы, то она должна была что-то оставить, потому что... Но почему он не знал. Эти мысли постоянно крутились у него в голове, ему было необходимо ответить на эти вопросы, чтобы успокоить не любопытство, но чувства, которые яростно вспыхнули в нём, заглушавшие здравый смысл.
Он поднялся со стула в своем кабинете и направился в гостиную. Тусклый свет одинокой лампы создавал ощущение неуюта и одиночества, а настежь открытое окно, впускавшее в квартиру холодный ночной воздух, подчеркивало это. Льюис нажал на выключатель и осмотрел комнату. Такая же, как и была всегда. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как он заехал сюда, поэтому взгляду не за что было зацепиться. Остался только кабинет или спальня (что было одно и то же). Он вернулся обратно. Комод, кровать, рабочий стол, книжные полки - всё, что находилось в комнате и когда-то принадлежало старым хозяевам. Мартин открыл комод, вытащил скрипучие ящики и вытряхнул всю одежду. На его удивление, у ног детектива лежала целая гора рубашек и галстуков. Он никогда не обращал внимания на то, что имел слишком мало обычной одежды и в основном носил только рубашки, не зависимо от того, куда собирался. Это была тема, на которую иногда шутил Брэд, но сам Мартин не задумывался на этим. В этот момент он почувствовал себя жалким, сгрёб одежду в кучу и засунул обратно в комод.
"И чем я только занимаюсь. Это глупо", - подумал мужчина и упал на кровать, которая стояла рядом. Сон долго не приходил, хотя сейчас ему больше всего на свете хотелось забыться и привести мысли в порядок.
Что открывает этот ключ? Почему профессор не говорил ни о своей дочери, ни о завещании. Без сомнения ему необходимо было узнать это, как и то, почему ему не позволяют знать больше. Мартин взял сотовый, лежавший на прикроватной тумбе, и набрал номер. Долгие гудки, которые уже отдавались в голове. Наконец послышался хриплый мужской голос:

— Мартин, твою мать. Три ночи.

— Брэд, прости. Что на счёт алиби Анджелы Мёрфи?

Минутное молчание, будто Майерс осмысливал адекватность этого вопроса.

— Марти, на работу только завтра. И алиби не подтвердилось.

— Спасибо. Прости за беспокойство.

— Всё в порядке? Ты дома?

—Да, всё хорошо. Пока.

Что и требовалось доказать. Как он и сказал Грэгу, женщина может быть замешана. Профессор мог знать об этом, поэтому никому не сообщал о дочери, пытаясь защитить её. Вероятнее, именно там и нужно искать ответы. Лесли Фирс — ещё один ключ, а фигура Мёрфи приобретала всё большую значимость. От этой мысли Мартин вскочил с кровати - он наконец сдвинулся с места.

Было около одиннадцати утра, когда его разбудил вой пожарной машины. Он чувствовал сонливость, но кофе помогло ему набраться энергии, а холодный душ сильно взбодрил. Мартин собирался поехать к Лесли, но для начала, ему необходимо было привести в порядок вещи, лежавшие в куче из-за его, как он считал, глупого ночного порыва. Вот мужчина вновь достал уже мятые рубашки и бросил на пол, как вдруг об его ногу вместе с одеждой ударилось что-то твёрдое. Это была маленькая бархатная коробочка, украшенная золотистой лентой. Подняв её, он долго держал коробку в руках, не решаясь открыть, потому что догадывался что в ней. Его догадки оказались верны — там находилось кольцо. Явно женское, золотое, с небольшим красным камнем, рубином, который красиво контрастировал с синей атласной подушечкой, на которой оно лежало, переливаясь в лучах утреннего солнца, проникающего в комнату. "Вот и следы", - подумал детектив, закрыв коробку и положив её в карман брюк.

***
В этом году август выдался дождливым, видимо, предвещая раннюю осень. Элай сидел у окна с повязкой на животе, придерживая её рукой, думая, что так сможет ослабить боль, которая резко пронизывала всё тело.

— Я сильно ослаб, Лейла, — сказал он, устремив взгляд в на серое небо и стекающие со стекла мелкие капли. — Не верю, что всё вышло именно так.

— Мы должны действовать только так, как планировали. Наша цель — единственное, что важно.

— Я помню. Мне не надо было появляться в лаборатории. Это я виноват.

— Выговор получишь, когда вернёмся.

Лейла злилась, а холодный тон, где не было ни капли сочувствия к раненому напарнику, говорил сам за себя.
Руководство "Санатио" назначило её главной в операции, доверив судьбу человечества, а она позволила крахом пойти плану уже в самом начале. Им нельзя больше ошибаться, нельзя идти на риск, нельзя вернуться ни с чем.
Вдруг хлопнула дверь — вернулась Джейн.

— Ну как ты? — спросила девушка, доставая из рюкзака пакет с лекарствами. — Еле нашла.

Она посмотрела на Минга, пытающегося скрыть боль за приветливой улыбкой, затем на Лейлу, которая не сказала ни слова, оставаясь с каменным лицом, а потом вышла из комнаты.

— Она злится, — сказал Элай. — И она права. Ты тоже должна.

— Перестань. На ней лежит немалая ответственность, но она забывает, что мы одна команда, - девушка подошла к Мингу и развернула бинт. — Нужно поменять повязку.

— Рана выглядит лучше, но...

Джейн смочила повязки, которые пропитались кровью и прилипли к коже, чтобы легче было их снять.

— Но когда всё закончится, если мне не станет лучше, то обещай, что вы уйдёте.

— Элай, не говори...

— Нет, Джейн, послушай.

— Нет, это ты послушай. Элай, ты говоришь бред. Раз мы пришли сюда вместе, то и уйдём вместе.

Мужчина кивнул. Ему стало легче.

— Отдыхай.

Лейла стояла на балконе, держа сигарету в руках, размеренно выпуская дым изо рта.

— Есть ли какие-нибудь инструкции от руководства?

— Пока ничего. Как Мартин?

— Кажется, он помнит. Не всё, конечно. Когда будешь, связываться с "Санатио", спроси про его временной потенциал. Думаю, он нарушен.

— Мы знали на что шли и последствия тоже предполагали. Продолжаем следовать протоколу. Всё почти готово.

— А как быть с Элайем? Он слишком ослаб.

— Подождём инструкций.

На коже Джейн появились мурашки от этого ледяного тона. Все они пошли на огромные жертвы, ради шанса изменить мир, возложив на себя ответственность за миллионы жизней там и за спасение одной жизни здесь, которая решает их судьбу, жизнь — Мартина Льюиса — человека, которого она полюбила, человека, которому суждено изменить ход истории.

***
Облокотившись на машину, детектив затягивался сигаретой, наблюдая за домом Лесли Фирс. В лучах дневного солнца он не производил такого удручающего впечатление, как в прошлый раз. Мартин обдумывал, что сказать. Он не хотел ей лгать, но и сказать правду, конечно, не мог. Однако, девушка сама вышла на крыльцо, не дав ему времени подумать, и окликнула его:

— Детектив Льюис? Что-то случилось?

— О, мисс Фирс. Нет, ничего важного. Просто, хотел уточнить некоторые детали.

Девушка подошла к машине. Длинные белые волосы были забраны в низкий хвост, пряди чёлки прикрывали румяные большие щёки, из-за которых лицо Лесли было похоже на лицо ребёнка, что в голове Мартина никак не ладилось с её настоящим возрастом.

— Вы куда-то спешите?

— Да, к дедушке. Он сейчас в больнице Святого Иоана.

— Что-то серьёзное?

— Нет, просто обследование.

— Тогда Вы не против, если я вас подвезу?

— Ох, если только я смогу вам чем-то помочь. Про что вы хотели спросить?

Мартин не решался рассказать про ключ, но другого выхода у него не было. Это была единственная возможность хоть что-то узнать.

— Этот ключ был найден в кабинете вашего отца. Вы не знаете от чего он?

Фирс взяла его в руки и покрутила:

— Девятка? Брюс Балтимор говорил про ячейки хранения в его агентстве, принадлежащие отцу. Может, что-то, связанное с ними, — девушка посмотрела на детектива своими большими серыми глазами, совершенно детскими и чистыми. — Это всё, что я знаю.

Мартин вздохнул с облегчение — хоть какая-то зацепка. Он поблагодарил девушку и открыл перед ней дверь машины.

Больница Святого Иоана была одной из лучших в городе. Детектив знал, что Лесли жертвует всем ради своего близкого человека и это вызывало в нём огромное восхищение. Она была очень робкой, молчаливой, но никакого напряжение между ними не ощущалось. Высадив девушку, он спросил:

— За Вами кто-нибудь заедет? Я могу Вас забрать, если хотите.

— Не стоит, детектив. К тому же, я весь день буду в больнице. Спасибо, —она, извиняясь, улыбнулась.

Не зная почему, но Мартин до сих пор опасался за её жизнь. Ему сильно врезалось в память то чувство тревоги, которое он испытывал, когда отправлял полицейских к их дому.
Теперь он вёл машину МБР к агентству Брюса Балтимора — именитого адвоката, известного далеко за пределами штата. Оно находилось в центре города, в здании делового центра, куда нельзя было просто так пройти, но, благо, в его кармане пиджака был значок Международного Бюро Расследований, который сильно облегчал задачу. На входе его встретила молодая девушка, секретарша, с высоким пучком на голове, делающим её лицо ещё строже.

— Я не могу Вас допустить к ячейкам, детектив. Мистера Балтимора нет сегодня.

— Мисс, — он прищурился, чтобы разглядеть маленькие серебристые буквы на её бейдже, — Мисс Клэйрфилд, Вы препятствуете расследованию.

Он чувствовал, как капельки пота постепенно выступали на его лбу, а сердце стучало всё громче, но пути назад уже не было. Ему придётся соглать, придётся поступиться принципами и честолюбием.

— Расследование требует, чтобы всё имущество профессора было описано. Или я прийду сюда с ордером, чтобы обыскать уже весь офис, или просмотрю ячейку. Ключ был найден в кабинете мистера Мёрфи.

Девушка несколько секунд молчала, потом вздохнула и велела идти за ней. Они зашли в просторное помещение, на входе которого, сидел охранник, потом подошли к винтовой лестнице.

— Мистер Балтимор предоставляет своим клиентам исключительные в своем роде услуги по индивидуальному хранению имущества, ценных бумаг, валюты — всего, чего пожелаете, — рассказывала девушка, спускаясь по ступеням всё ниже и ниже, но единственное, что слышал Мартин — это оглушающий стук её шпилек.

Наконец, спустившись, секретарша приложила карточку, висевшую у неё на шее, к цифровому экрану, который открыл тяжёлую металлическую дверь. Они оказались в большом и светлом помещении, где находились пронумерованные ячейки хранения. "И что же тут хранят?" — подумал детектив, вдыхая непривычно холодный воздух. Здесь было действительно прохладно, но Льюис никак не мог понять, на сколько низко они спустились.

— Девятая ячейка вон там, справа, — она показала рукой на ряд мелких по размеру ячеек, которые терялись среди довольно крупных. — Думаю, я Вам там не понадоблюсь.

Достав ключ, он медленно вставил его в замок и, повернув, открыл. В ячейке лежала папка. Опять. Мартин, не раздумывая, раскрыл её и пробежался глазами по мелким печатным буквам. Это было досье. Его досье. Досье Мартина Льюиса.