Глава 2
Сирена в очередной раз больно разрезала сладкий сон на множество мелких осколков. Такое случалось почти каждое утро и люди стали привыкать к этому. Не было больше такого понятия как добрые сны, они погибли от инфекции, обратились в кошмары, такие же страшные, как и инфицированные. Харли открыла глаза и её взгляд уперся в тёмно-зеленные своды армейской палатки. Желания вставать не было, да от неё это и не требовалось. Девушка не была ни военным, ни рейнджером, лишь старшим механиком системы Электро- Водоснабжения. Профессия была одной из самых нужных в новом обществе, так как генераторы, очистители и оросители многие были старыми, а остальные самодельными и ломались чаще чем работали. Специалисты этой сферы очень ценились и пользовались многими льготами, такими как одиночные палатки, хорошее питание и жалование. Жили лучше только рейнджеры и лидеры поселений. Первые подвергали себя огромному риску и приносили множество полезных вещей, а вторые просто были уважаемыми людьми.
Сирена все не унималась и уснуть уже было невозможно, поэтому оставалось только вставать. Девушка поднялась с металлической койки и плотное одеяло легко соскользнуло с юного тела, оголяя упругую грудь и изящные изгибы талии. Комнатка была маленькая и половину занимала только кровать, жёсткая армейская, ломающая психологическое состояния человека как спички. Остальную же часть занимал стол, с разложенными в гениальном беспорядке чертежами, придавленными книгами и грязными кружками. У стенки стояла небольшая книжная полка, забитая кучей учебников по механике и электричеству. Между всего этого научного собрания одиноко стоял сопливый женский роман в мягком переплёте. Девушка не один раз начинала читать его, но дальше первой главы уйти не смогла.
Харли вытянула ящик из-под кровати и достала оттуда старый потертый комбинезон и майку. Втиснув себя в свой обычный образ, девушка, держась за голову подошла к столу и брезгливо осмотрела чашки в надежде найти то, чем можно промочить горло. Сегодня ей повезло, в одной из них остался кофе. Во всем мире кофе и чай стали редким напитком, который потребляли только на большие праздники, в остальное же время пили местную бадью из грибов и каких-то трав. Сначала вкус казался терпким и мерзким, но со временем к нему начинали привыкать. Харли же в свою очередь хорошо платила рейнджерам и челнокам за любой бодрящий, рассыпной напиток.
Девушка, не торопясь, подошла к выходу из палатки и откинув брезентовую шторку в сторону, облокотилась на металлический каркас. Свежий, утренний ветерок пронесся мимо неё всколыхнув и так не чесанные рыжие волосы. Сирена все не унималась и сонные горожане так-же лениво высовывались из своих бараков, чтобы посмотреть, что же случилось. От стены, солдаты уводили рабочих, среди них был женщины, дети и старики. Сложнее всего давалось прогнать детей и стариков. Правду говорят, что стар, что млад. Дети хотели поглазеть на инфицированных и если никто не заметит, то заметнуть в них камушком из рогатки. Старики на против кричали: «Винтовку мне! Винтовку!» и рвались в бой. Зрение многих уже подводило, руки с трудом держали тяпки и грабли, но духом они были сильнее многих молодых.
Мимо пронесся эшелон солдат и одного из офицеров Харли успела узнать. Это был средних лет мужчина, высокий и здоровый как скала. От идеально выбритой головы отражались лучи солнца, были мысли даже, что он натирает голову воском. Лицо грубое, суровое показывало, что лучше с ним не связываться, кончить это может плачевно. За спиной болтался старенький Ака с пристегнутым к нему магазином, на ремне трофейный ТТ, отобранный у мародеров.
-Крас! -выкрикнула девушка в толпу.
Мужчина остановился, оглянулся и увидел в проёме палатки свою приёмную дочь. Рядом с ним Харли казалась маленькой фарфоровой статуэткой, созданной лишь для красоты, а не механиком чьи руки насквозь пропитались маслом и солидолом. Имена в новом мире утратили своё прямое значение, остались лишь клички, которые четко передавали сущность человека. Харли получила свою кличку так как была самым безумным механиком во всем оставшемся мире и могла починить что угодно имея в руках лишь пассатижи, отвертку и моток синей изоленты. Прозвище Краса носило за собой тайну за десятью печатями, истории происхождения всегда разнились и общего среди них найти было уже невозможно. Мужчина взял из рук девушки кружку и сделав из неё глоток, поморщившись, вернул её обратно.
-Господи, как ты это пьёшь?
Девушка лишь задорно пожала плечами и осушила кружку. В воздухе повисло неловкое молчание. Говорить было особо не о чем. Мужчина слышал сильный запах перегара и не хотел вновь читать нотации, так как в прошлый раз это привело лишь к ругани и долгому тактическому молчанию. Девушка, наоборот хотела, чтобы эта глыба выдала хоть что-то нравоучительное, чтобы ловко заткнуть его за пояс. Подростковый максимализм и упрямство бурно играли внутри неё. За чем она выводила отчима? Она знала прекрасно ответ на этот вопрос. Ей хотелось стать рейнджером, выйти на пустошь и искать приключения, но она застряла здесь. Не то чтобы ей не нравилось копаться в технике, у неё это даже хорошо получалось, но это была не её мечта. Будучи маленькой ей доводилось видеть, как отчим выходил за стену и возвращался героем каждый раз, становясь полубогом в глазах общества. Мужчина рассказывал потрясающие истории о мире за стеной, о инфицированных, о людях, о животных. Всё это манило её, звало. Крас же в свою очередь не говорил о боли и страданиях, которые ждут каждого, кто покинет безопасный участок.
-Снова пила? – тихо спросил мужчина.
-Даже если и так, тебе есть до этого дело? – грубо отрезала девушка.
Мужчина лишь промолчал и повернувшись медленно побрёл в сторону стены. На душе стало как-то пусто. Крас прекрасно помнил, как десять лет назад принял из рук умирающей женщины истощенную, бледную кроху. Девочка десяти лет была легкая как пушинка. Что-то тогда щелкнуло в сердце у старого, сурового военного, который без какого-либо сострадания вырезал толпы инфицированных и убивал заразившихся людей. Мужчина хорошо помнил, как взял её в первый раз на руки, в соседнем поселении, где бушевали уже прорвавшие оборону мертвецы. Прижав её как можно крепче к груди, бросился, что было сил на утек, перепрыгивая через горящие остатки бараков и обглоданные до костей трупы. Как запрыгнул в последний фургон со словами: «Жми! В этот раз можем не успеть!» и водила вжал в пол педаль газа, что было сил. Теперь это только воспоминания и не более того.
Девушка тоже понимала, что не права по отношению к нему, но как он только посмел скрыть от неё такой большой и чудный мир? Кружка снова оказалась на столе, а шторка упала обратно, закрыв проход. Тело тяжелым грузом рухнуло на стул, глаза бодро замельтешили по разложенным чертежам. Только голова ещё не приходила в норму, боль сильными импульсами ударяла в вески. Работы сегодня не намечалось, только если что-то экстренно не выйдет из строя. Двое её помощников, чьих имен Харли не считала даже нужным запоминать, могли справиться с обслуживанием и самостоятельно. Биба и Боба были близнецы и вот не задача, оба влюблены в одну девушку, которая являлась их начальником. Интеллектом они не отличались, за то руки были что не наесть работящие. Вечно измазанные, лазающие в самых разных агрегатах, лишь бы понравится даме сердца. Конечно, у них ничего не получалось, но унывать они не собирались. Благодаря таким верным работникам, Харли могла брать себе выходные несколько раз в неделю, все равно никто не мог знать работает она в данные момент и просто шарахается по поселению. Сирена, которая истошно верещала около часа, наконец-то успокоилась, и тишина снова наполнила лагерь. Странное ощущение спокойствие наполнило палатку. Появилась даже мысль лечь подремать и желание это было слишком манящим, чтобы его игнорировать. Ведомая минутной слабостью девушка улеглась на кровать и уткнулась лицом в подушку погрузившись в глубокий сон.
Крас поднялся на стену и взяв бинокль в руки стал разглядывать зараженных, которые прятались в траве. Было их не много, около дюжины. Существа поднимались на задние конечности, принюхивались и вглядывались в высокий забор, словно искали лазейку. Один из них выглядел совсем необычно. Он стоял в полный рост, будто не боялся, что его увидят. На теле была старая потрепанная куртка с пятнами засохшей крови. Пасть же напротив, была идеально чистой, что весьма нехарактерно для их вида. В руке он держал ржавый кусок свинцовой трубы. Крас ухмыльнулся, но в голову закралась странная мысль: «Почему он держит в руках трубу? Существа не пользуются холодным оружием. Может быть, он обратился совсем не давно и пальцы сомкнулись и больше не разжимались, заковав навечно огрызок в руке». Несколько инфицированных появились с разных сторон от стены и стремительно направились к этому странному существу. Что-то прорычали, мычали, будто докладывали обстановку и также разбежались в стороны, как и появились. Существо закинуло оружие на плечо и громко прорычав стало медленно удаляться от стены.
Мужчина выдохнул и приказал отключить сирену. Все равно выглядело это очень странно. Когда он спустился с оборонительного рубежа, его уже встречала Волчица. Женщина средних лет, ухоженная, с красивыми темными волосами. Глаза ярко блестели и всегда вселяли надежду в окружающих, именно поэтому её, наверное, и выдвинули на пост главы поселения.
-Крас, ну что там? Есть о чем волноваться?
-Не думаю...Хотя было кое-что странное. Один из зараженных держал в руках трубу, словно оружие, а не просто вещь, которая попалась им на глаза. – ответил мужчина, оборачиваясь на стену.
-Думаешь нам есть о чем переживать?
-Думаю, что скоро всё очень сильно поменяется и мы успеем пожалеть, что не умерли раньше...Когда это ещё было возможно...
Тяжелая дубовая дверь кабинета захлопнулось следом за Красом. Кабинет вождя поселения был скромно обставлен, без излишков и роскоши. Перед дверью, ведущей на балкон, стоял старый пошарпанный стол, с парой тумбочек. За ним стоял того-же возраста стул с потрескавшейся кожей и сломанной спинкой, которая никак не могла стоять в одном положении и при легком давлении на неё намеривалась откинутся назад. Вдоль одной из стен, в один ряд, стояло несколько книжных шкафов усыпанных разного рода литературой. Тут можно было найти и дешевые романы, и фантастические рассказы, путеводители, справочники, какие-то учебники и много чего ещё. У противоположной стены стоял столик с двумя креслами с обивкой из мягкой ткани с цветочками, которые ну никак не вписывались в общую строгую картину кабинета. Волчица подошла к шкафу и выудила из неё бутылку водки, которая предусмотрительно стояла в ведерке со льдом.
-Выпьешь со мной? – игриво спросила Алла, обернувшись к мужчине и показывая бутылку.
Мужчина лишь медленно качнул головой и грузно упал в кресло. Грубые пальцы правой руки легли на глаза и плотно прижавшись к векам потёрли их. Женщина взяла одну рюмку и поспешила сесть напротив. Такие беседы состоялись не раз. Они проводились на едине, без лишних ушей и носили больше дружеский характер, чем общение подчинённого с человеком вышестоящего ранга. Алла покрутила в руках бутылку и легким движением пальца протёрла этикетку от струящихся по ней капелек воды. Вторая рука легла на пробку, но сколько усилий она не прикладывала, та не хотела вылезать из узкого горлышка.
-Как там у Кати дела? – больше из уважения, чем из интереса спросила женщина.
-Да уж какие там дела? Сплошное разочарование! – выпалил Крас и откинулся на спинку.
Алла кивала головой на каждый недовольный возглас своего друга, а тот все не унимался и продолжал распинаться о своей приёмной дочери. Он не знал кого именно винить, поэтому начал с себя, потом переключился на Харли, затем на женщину, с которой та стала ошиваться в последнее время. Алла всё не унималась, а пробка все также не поддавалась. Крас бросил серьёзный взгляд сначала на собеседницу, потом на бутылку и уже было протянул руку, чтобы помочь, но в этом не было необходимости. Волчица вцепилась в пробку зубами и с силой потянула, затычка с характерным звуков выскочила из горлышка. Женщина довольная своей маленькой победой метко плюнула её в урну и усмехнулась от своей меткости, после чего налила себе пятьдесят грамм. Не дожидаясь лишних слов, она опрокинула её и даже не повела глазом, ни единый мускул на лице не дёрнулся.
-Послушай, я понимаю, что возможно вёл себя не совсем правильно, но неужели я так много прошу от неё? Всего-то лишь надо, забыть про мир за стеной и делать то, что у неё хорошо получается, чинить разные приборы и жить счастливо! Вместо этого она не появляется на работе, якшается с этой чокнутой псевдоученой и бухает как свинья! Я хотел для неё совсем не этого...
- Ну а что ты от неё хотел? – женщина сделала маленькую паузу, налила себе ещё одну рюмку и продолжила – Ты травил её шесть лет историями о внешнем мире, о том какой он огромный, по её меркам, сколько в нём нового и необычного! При этом ни разу, ты не упоминал, что со всем этим на сдачу тот мир даёт тебе хорошего пинка под зад.
-Она была маленькой девочкой, а маленьким девочкам нужны хорошие добрые истории: про рыцарей, единорогов, драконов и тридевятые царства.
— Вот именно, а ты рассказывал о том, что видел и уж ты меня извини, но на рыцаря ты не тянешь, твой старый пикап на единорога тем более. Между инфицированными и драконами столько различий, проще сказать, что в них одинаково. Кстати, мир за стенами совсем не похож на сказочное королевство. И знаешь, если бы у тебя был выбор, между твоими сказками и унылой ежедневной рутиной, то что бы ты выбрал?
Крас промолчал, ответить было особо нечего, он и сам не любил свою новою жизнь в карауле. Все что он видел, это кучу сосунков, которые и оружие то в руках держали с трудом, что там говорить о каком-то умении вести бой. Вся жизнь превратилась в день сурка: подъём, стена, отбой. Мужчина, часто сидя в караулке, поглядывал в окно на бескрайние поля, его манил зов приключений, но каждый раз родительская ответственность побеждала. Мог ли он винить приёмную дочь за то, что она пошла в него и хотела выйти в огромный суровый мир. Мужчина вытащил из нагрудного кармана бумажку, пожелтевшую от времени, с темными отпечатками засаленных пальцев и развернул её. Оттуда на Краса глядела веселая картинка со здоровым синим мужчиной, состоящим из палочек и кружочков, который держал за руку маленькую девочку, нарисованную таким же образом. Корявая жёлтая надпись над человечками гласила «Папа и Катя».
-Крас, ты отличный отец, лучшего найти было бы просто невозможно. Тебе нужно просто подождать, её бунтарский возраст скоро пройдет, и она снова станет прежней. Вам просто обоим нужно больше времени.