~(Просто часть)~
Это было обычное утро, довольно прохладное и унылое, ведь на дворе стояла осень, оставалась завершения месяца октября всего-ничего. Тилике, проснувшись рано утром перевёл взгляд на часы, время показывало 6:30, затем посмотрев на спящего белоруса мужчина приблизился и поцеловал в щёку, на что Степан улыбнулся во сне.
Хайн встал с кровати ушёл на кухню, дабы приготовить что поесть и потом уйти на работу. Гражданин Советского Союза проснулся лишь чуть позже, чем бывший гражданин Германии, поэтому он наведя себя в порядок пришёл на кухню, затем обняв за талию сзади поцеловал в щёку, а затем тихо прошептал на ухо:
Степан:- Доброе утро, малыш, - с улыбкой на лице проговорил белорус.
Хайн:- Доброе, я тебе сколько раз говорил, что не подходить сзади?) - сказал немец, улыбнувшись чуть ему.
Степан:- Сотый раз, не больше)
Хайн:- Ладно, садись за стол, - сказал
Тилике и после накрыть стол сел за него.
Степан последовал примеру возлюбленного и то же сел за стол, они стали завтракать. Василёнок ел медленно, ему торопиться на работу не надо было, ведь был выходной и изредка поглядывал на своего нациста. На нём же были шорты и футболка, что чуть оголяла его плечо. Футболка была ему велика.
Доев еду Хайн встал и вымыв посуду убрал её на место, а после ушёл собираться.
Степан:- До скольки там будешь? - поинтересовался мужчина отпивая глотки кофе.
Хайн:- До обеда, может к часам 6 приду, - послышался голос с немецким акцентом из спальни.
Степан:- Хм.. - чуть слышно хмыкнул тот, ведь одному дома оставаться как-то не хотелось.
Вскоре собравшись немец уже выходил, проводив его белорус стал думать чем себя бы занять. Пёс вскоре тоже проснулся и побежал на кухню, после стал жадно есть еду. Поев свой собачий завтрак пёс лёг на коврик в гостиной. Василёнок сидя на диване смотрел телевизор.
Время идет, прошёл обед, а Тилике всё не пришёл, проходит ещё пару часов, а его все нет, да нет. На улице уже темнело, а потом ночь захватила всю советскую республику Беларусь. Конечно Хайн уже взрослый человек, и перед ним, Степаном уже отчитываться не должен где был после работы, но тут уже ночь наступает, а хотя обещал вернуться в обед или к 6 часам!
Степан терпеливо стал дожидаться прихода немца. Где-то через час в дверях послышался слегка тихий звук открывающего замка. Василёнок встав с дивана пошёл в гостиную. Гром поднял голову посмотрев в прихожую. Зайдя в дом немца ждал возлюбленный, который сейчас с недовольным взглядом смотрел на него скрестив руки на груди. Хайн сняв верхнюю одежду поднял брови верх смотря чуть удивлённо на него, а потом понял, что к чему.
Хайн:- Милый, слушай, прости, я.... - но ему и выговорить не дали, его резко прижали к стене одной рукой.
Степан:- Ты где был? С кем? - Но в ответ была тишина... Ведь немец сейчас был чуть в оцепенение что-ли - Ты где шлялся?
Белоруса сейчас охватила злость, и капля ревности. Он взяв его одежду швырнул в сторону комода, где можно положить одёжу. Сам же взял за запястье и повёл в спальню, где позже швырнул на кровать, и прижимая к ней стал снимать с себя верхнюю часть одежды. Немец сейчас будто ожил и чуть заикаясь проговорил начиная краснеть.
Хайн:- С-Степан, не надо.. Я устал сильно с работы.. Давай к-как н-нибудь потом?..
На этих словах он поднялся немного, упираясь руками об кровать, но его положили обратно и взяв за руки прижали над головой. Нацист же после этого понял, что сопротивляться уже бесполезно будет, поэтому его тело было отдано белорусу.
Наклонившись к шее Стёпа оставил на шее пару укусов, на что получил тихие стоны. Возиться с фрицем бывший танкист не стал, а сразу, как расстегнул ширинку вошёл в него, на что гитлеровец выгнулся в спине простонал чуть с болью.
Белорусский мужчина ускорял темп, начиная долбиться в кровать, тем самым оставляя укусы на его теле, как бы помечая, чтоб этот "кто-то", что оставался наедине с немцем знал, что это сокровище занято. Нацист извивался под ним и из уст немца выводились сладкие стоны, смешанные с болью. Через пару минут мехвод кончил, глубоко излившись внутри тела немца, перед тем как выйти из него, коммунист укусил за плечо, оставив ещё один укус и после этого вышел делая отдышку.
Немец делал тяжёлую отдышку и был рад, что всё прекратилось, ведь было больно, но как будет завтра всё болеть, нацист не представлял, но... Всё не так, как думал Хайн. Перевернув его на живот и подняв его бёдра верх, Тилике сжал простынь в руках, что было в силах. А вот гражданин СССР вновь резко вошёл и начал его иметь, на что получал новые сладкие стоны смешанные с болью. Василёнок прижимал его голову, дабы тот не как сопротивлялся ему, но и фриц думать об этом не хотел, ведь знал, что бесполезно.
Хайн:- С-Степан... Прекрати, прошу, мгх!.. - Протяжно простонал тот, после стиснув зубы промолчал пару секунд, а потом из его уст послышались новые стоны.
А Степан немца и не слушал, он делал то, что могло бы заставить лечь ревность и гнев, ведь только немец мог его успокоить, да хоть как! Но лучший вариант был - это вытрахать его. Пару толчков и красноармеец кончает. Облегчённо вдохнув мужчина вышел и засстегнув ширинку у себя дал одеться своему возлюбленному, который без сил лежал на кровати делая тяжёлую отдышку. Но всё еле как оделся, и потом лежал прижимаясь к возлюбленному. Тот затем задал свой вопрос.
Степан:- Так где ты был, я так и не услышал ответ - проговорил тот посмотрев на него.
Хайн:- Где-где, на работе, этот ваш там, как звать его... Иван Шурин, задержал меня со своими лекциями у порога, так и простоял до ночи, это не то, то не то. - как-то недовольно фыркнул немец, но потом всё прикрыв глаза стал отправляться в мир сновидений.
Степану стало конечно неловко, но ничего, главное отвлекаться от ненужных мысль с помощью немца. На следующий день фриц проснувшись утром потянулся, и как ни в чём не бывало хотел было сеть на кровать, да вот прошлая ночь заставила вспомнить, что было, от чего нацист прошипел сморщившись. Тилике понимал, что весь день будет сидеть на работе, как на иголках, но от этой ужасной боли по всему телу и от одного места никуда не денешься...