Искушение/18+

То, что было дано тебе,Не сможешь забыть,Никогда не посмеешь отречься

("Cold" Aqualung, Lucy Schwartz)

Мы шли вдоль улицы. Угадывались знакомые тротуары, магазины и вывески. Я немного покачивалась на своих неустойчивых ногах, из-за чего Генри пришлось взять меня под руку и сопровождать так до самого подъезда. До него мы пока не дошли, но минут через пятнадцать-двадцать должны будем быть на месте. Ночь давно поглотила город, и привычный мне свет больше не горел в тех домах, мимо которых мы проходили. Улицы были пустынны, лишь изредка рядом проезжала машина. Стук моих каблуков эхом отражались от стен и отдавали пульсацией в голове. И все же на моем лице проглядывалась кривоватая улыбка.

- И часто ты так провождаешь до дома неизвестных тебе женщин?

Генри повернулся ко мне, продолжая неспешно шагать по тротуару, поджал губы, имитируя задумчивость, после чего цокнул, покачал головой и похлопал меня по ладони.

- Не часто. Я бы сказал, что никогда.

Моя улыбка стала шире. Взглянув на собеседника исподлобья, я заметила, что он тоже улыбается.

- То есть я одна девушка, удостоившаяся такой чести?

Он вскинул брови. Подул холодный ветер, и я буквально вжалась в складки своего тоненького пальто, которое больше не могло терпеть такой натиск. Оно пораженно отдавало накопленное человеческое тепло. Я поежилась. Заметив это, Генри снял с себя шарф и обмотал его вокруг моей шеи. Стало так хорошо, что хотелось закрыть глаза прямо здесь и уснуть. Я благодарно кивнула ему.

- Пока что ты единственная, - отозвался в ответ Генри.

- То есть ты не планируешь останавливаться?

Его брови взметнулись вверх.

- Да вы откровенно флиртуете со мной, мадмуазель! - хохотнул Генри.

Я в замешательстве уставилась на него, не понимая, о чем он говорит, но когда до меня дошла, щеки покрылись густым румянцем. Из меня вырвался смешок, а затем я и вовсе рассмеялась.

- Вы все не так поняли...

- Не оправдывайтесь, - покачал головой он, после чего мы завернули за угол. - Это всего лишь был способ заставить вас повеселиться.

- А еще смутить, - положительно покачала головой я и вновь рассмеялась. - Прекратите так комично удивляться. Ей Богу, ваше недоуменное выражение лица заставляет меня смеяться!

Это было сказано очень громко, но мне было так плевать. Можно же расслабиться хотя бы на один вечер и побыть самой собой? Улыбка на лице Генри стала еще шире.

- Чем вы занимаетесь, Айрин?

Я споткнулась, но меня тут же отдернули назад, крепко поддерживая.

- Профессионально сливаю свою жизнь в унитаз.

Ну а что? Разве это не так? Разве я не пообещала себе быть смелее, взять свою жизнь в руки и наконец-то начать бороться за счастье? И что же сейчас? Я счастлива? Я именно поэтому напилась? Обмывала свою исполненную мечту? Новые стабильные отношения? Нет, всего лишь страдания, которые я нахожу с максимальной точностью. Из всей груды дерьма я нахожу только то, что в конечном итоге заставляет меня мучаться. М-да.

- Это касается какой-то определенной сферы вашей жизни? - вежливо спросил Генри.

Мне нравилось, что он не настаивает на ответе, что он не строит из себя альфа-самца, который выудит из дамы ответ на любой свой вопрос. Напротив, Генри терпеливо ждал, когда я соберусь с ответом, и неважным было какой он. Теплые карие глаза устремились к моим, и наши взгляды скрестились.

- Да всех, - честно призналась я, кое как ковыляя по дороге.

Ноги совсем меня не слушались, ступни безумно устали от каблуков, нещадно их стискивающих со всех сторон, а тело словно стало ватным: я никак не могла распрямиться, уже чуть ли не лежа на Генри.

- Что-то не так на работе?

- Моя мама первым бы делом спросила по парня, а вы про работу, - хохотнула я.

- Этот вопрос я бы задал в иной форме чуть позже, - Генри взглянул на меня сверху вниз, и я перестала смеяться, прищурив глаза.

- В моей личной жизни все очень сложно, - честно призналась я.

Генри хмыкнул.

- Понимаю. У меня тоже не все гладко.

Мы замолчали, каждый погруженный в свои мысли, как вдруг я остановилась, потянув за руку Генри. Он повернулся.

- У вас есть девушка?

Он отрицательно покачал головой.

- А у вас есть парень?

Я отрицательно покачала головой.

- Как вы отнесетесь к тому, чтобы мы с вами поцеловались?

Генри на мгновенье удивился, да и я впала в ступор от своих же слов. с каких пор я целуюсь с незнакомыми мне парнями? Какого черта я вообще делаю?

- Совершенно не против.

Мы неловко подошли друг к другу, медленно приблизили лица, но так и не слились в поцелуе: Генри смотрел на мои губы, а я на его, словно мы оба не понимали, что нужно делать. Но в какой-то момент, Генри закрыл глаза, я последовала за ним, и мы все же соприкоснулись друг с другом. Тепло, немного шершаво, приятно, но... дух не захватывает, как это было с Эйденом. Почему-то мне показалось, что Генри испытал такие же чувства, и потому он прижал меня к себе еще сильнее, углубляя поцелуй, осторожно касаясь моего тела. Спустя пару минут пустых объятий, мы оторвались друг от друга и взглянули в глаза.

- Мне жаль, - синхронно произнесли мы.

А затем оба хмыкнули.

- Жалко, что ничего не получилось, - выдохнула я.

- Но ведь нам, чтобы общаться, необязательно нужно испытывать друг к другу романтические чувства, - пожал плечами Генри. - Вы мне нравитесь как человек. Есть в вас что-то необычное, что цепляет.

Я потупила взгляд, зардевшись от его слов.

- Спасибо.

Генри хохотнул.

- Ну что, пришли?

Мы оказались около крыльца, ведущего к моему дому. Я кивнула головой, и тогда Генри крепко обнял меня.

- Друзья? - спросил он.

- Друзья, - ответила я.

Мы обменялись номерами телефонов, и после этого Генри ушел, оставив меня одну. Я зашла в подъезд, тяжело поднимаясь по ступеням наверх.

Вся наша жизнь состоит из мечт и надежд. Человек не был бы человеком, если бы не мог позволить себе хотя бы ненадолго перенестись в свои грезы и представить себе то, чего он бесконечно сильно желает прямо сейчас. Иногда задумываюсь о том, что у меня очень много мечт и надежд, которые я из страха заперла в сундуке. Их отчаянные голоса доносятся до меня из-под крышки, но всякий раз я достаю наушники, включаю громко музыку и забываю о том, чего так сильно желает мое сердце. Я заглушаю его, предпочитаю игнорировать и подчиняться обстоятельствам, иногда просыпаясь, словно маленький медвежонок в середине зимы, и понимая, что жизнь катиться в Тартарары.

Я правда осознаю, что я единственный человек, который может изменить свою реальность и заставить судьбу играть по моим правилам, но, откровенно говоря, это сложно. Проще подчиняться. Проще думать, что это не ты виноват, а жизнь. Проще ничего не делать и сетовать на судьбу, чем пытаться взять в свои руки. Страх внутри меня так силен и громоздок, что заполоняет собой абсолютно все свободное пространство, вытесняя при этом остальные чувства.

Я хочу поменять свою жизнь. Меня не устраивает то, где я нахожусь сейчас, бесит, что моя работа отнимает у меня много времени, энергии и сил, при этом ничего не давая взамен. Я прихожу домой опустошенная, непонимающая, что делать дальше, желающая ото всех спрятаться в своей ракушке. Работая там, в офисе, я физически и морально разряжаюсь до нуля, посему не в силах давать то, чего у меня нет, мом близким - внимание, заботу, ласку.

Бог дал мне талант - печь, творить, создавать. Бог дал мне самое ценное в этой жизни - время, и я так бездумно растрачиваю его, считая, когда-нибудь, когда-нибудь... Но этого когда-нибудь может и не быть. Мое будущее может не наступить. И тогда не останется ничего кроме сожалений, разбитых мечт и неоправданных надежд.

Неужели я настолько не ценю себя, что решаю откладывать свою жизнь на потом?

***

Мы все рождаемся в разных телах, с разным цветом кожи, строением, особенностями, но при этом мы девственно чистые в отношении своих моральных качеств. Удивительно, как один ребенок с годами превращается в доброго, сострадательного, щедрого человека, а другой - в злого, обидчивого, гневливого. Когда все это оправдывают тем, что он рос в определенной обстоятельствах, мне хочется привести в пример семьи, в которых несколько детей и при этом они все абсолютно разные. Безусловно, что-то в нас обуславливается социальной средой, в которой нам приходится функционировать, но все остальное, как мне кажется, это выбор человека.

Я рос в семье, где отец регулярно избивал мать, и в один прекрасный момент даже спровоцировал ударами выкидыш. Каждый день наш дом пропитывался страхом и ужасом, как только господин Янг открывал свои глаза, и первым человеком, который испытывал на себе его гнев, опять же была моя мать. Ну а потом я. Моего брата отец не трогал ни кулаком, ни словом, ибо он первенец. Его первенец. В моем происхождении господин Янг сомневался, из-за чего теплые и сердечные отношения у нас с ним не сложились. Однажды мама сделала тест днк, который подтвердил, что я сын своего отца, но даже это исследование не избавило его от навязчивой мысли, что жена гнусно изменила ему.

Поэтому я жил в не меньшем страхе, чем она, каждый день ожидая той минуты, когда его настроение вновь изменится и господин Янг решит выместить накопившееся на мне. Относился ли я с завистью к своему брату, который никогда не знал этого? Да. Относился ли я к нему с презрением за то, что он даже не удосуживался защитить нашу маму от побоев? Да. Относился ли с ненавистью к своему брату, когда он увел у меня девушку? Да. Простил ли я его? Сложно сказать.

Вот сейчас он как раз сидел напротив меня, весь красный от выпитого алкоголя и невысказанных слов, что, видимо, он вынашивал в себе с той минуты, когда произошла вся та ситуация около цветочного магазина. Мы сидели в ресторане отеля, ждали своих заказов и Джейн, которая должна была переодеться и присоединиться к нам. Пока ее не было, мой брат решил утолить свой эмоционально-словесный голод бутылкой вина, что, к слову, уже была практически пуста.

Я не притрагивался к своему бокалу, который, несмотря на произошедшее, Грегг наполнил бордового цвета жидкостью, лишь глядел на своего брата, не понимая, как мы могли быть такими разными. Что-то общее ведь у членов семьи должно быть, но вот у меня с ним... - у нас не было ничего. Мы с ним всегда смотрели на этот мир по-разному, и все же я никогда не мог подумать, что наши отношения примут такой характер.

Грегг зло посмотрел на меня и опрокинул в себя целый бокал, приложив его к своему широкому лбу. Внешне он больше походил на отца, а вот я взял максимально все от маминой родни. Грегг поднял руку и подозвал к себе официанта, который оказался на месте буквально через секунду.

- Что желаете, сэр? - вежливо обратился он к моему брату.

- По...вторите... бу...тылку, - запинаясь, произнес Грегг.

- Конечно.

Официант скрылся, и мы вновь оказались наедине. Я устало обвел взглядом помещение, подмечая, что оно было просторным, сдержанным и элегантно обставленным. Мне нравилось, что в декоре отсутствуют кричащие цвета и несуразные предметы мебели, что так и лезут в глаза, портя все впечатление. Я любил умиротворение во всем, поэтому при оформлении своего дома предпочел минимализм.

Зал ресторана был практически заполнен, свободными оставались лишь два стола у входа.

- Может быть, ты прекратишь уже пить? - спросил я.

Грегг перевел на меня взгляд, и я вновь почувствовал напряжение, которое висело в воздухе между нами вот уже который год подряд.

- Может быть, ты уже прекратишь мне говорить, что я должен делать?!- едко бросил он, выхватывая бутылку из рук официанта, опешившего от такого поступка.

Я дал знак уйти, чтобы персонал не попался под горячую руку моего не совсем адекватного на данный момент брата.

- Если ты хочешь и дальше тут спиваться, то я не очень хочу быть свидетелем данной картины, - зевнув, бросил я.

- КАК ЖЕ МЕНЯ БЕСИТ ТВОЯ ЗАНОСЧИВАЯ ЗАДНИЦА! - злобно выкрикнул он, перегнувшись через весь стол.

Я недобро усмехнулся, исподлобья глядя на него.

- Не знал, что тебя так сильно интересует моя задница.

У меня не было желания ссориться с ним сейчас. Я порядком устал за эти дни, и единственное, что мне сейчас хотелось сделать, это пойти к себе в комнату и лечь спать. Утро вечера мудренее, как говорят в народе. Прописная истина.

А еще я хотел обдумать, что мне делать с Айрин, к которой у меня сформировался определенный интерес. Хотя здесь и думать нечего: я не могу разбить ей сердце, пообещав то, чего никогда не будет. Сердце сжалось от этой мысли, требуя от меня встречи с рыжеволосой красавицей.

- Завали хлебало! - рявкнул Грегг. - О чем вы сегодня говорили с Джейн?

Он стал нетерпеливо постукивать ногой по полу. Это, мягко говоря, раздражало до ужаса, из-за чего во мне проснулось невероятно сильное чувство опрокинуть нахрен этот треклятый стол со всем его содержимым.

- Неужели ты не спросил ее, как только я ушел? - мой голос был убийственно холодным

Глаза Грегга сузились, образовав две щелки, в которых светилась неприкрытая злоба.

- Что ты сказал ей?!

Он облокотился грудью на стол, и меня обдало перегаром, из-за чего внутри возникло непреодолимое желание отвернуться, но я стойко выдержал его цепкий взгляд, полный презрения и нескрываемой враждебности.

- Почему тебя так сильно это напрягает? - невозмутимо спросил я, откинувшись на спинку стула. - Неужели ревнуешь ее ко мне?

В порыве злости мой брат резко привстал и перегнулся через весь стол, пытаясь руками ухватиться за воротник моей рубашки. Я уклонился. Некоторые гости ресторана оглянулись, чтобы узнать, по какой причине возник шум.

- Следи за своим языком, сосунок! - рявкнул он.

- Я всего лишь высказал свое предположение, основанное на суждении о твоем поведении, - холодно улыбнулся я. - Ты не стал бы так заводиться, если бы в твоей голове не было посеяно зерно сомнения, которое возникло с давних пор. Как давно ты стал подозревать, что кто-то из нас не смог забыть то, что было в прошлом?

- Я всегда знал, что ты до сих пор любишь Джейн, хотя она четко и ясно дала тебе понять, что предпочла меня, - злобно улыбнулся Грегг, думавший, что сможет причинить мне боль сказанным, но я лишь расслабился и вновь взглянул на него со снисходительной улыбкой.

-Тогда зачем устраивать эти сцены, Грегг? Ведь она выбрала тебя. Чего ты хочешь? Какие доказательства тебе нужны?

- Мне нужно, чтобы ты убрался отсюда! - прорычал он.

- Но ты же сам попросил меня быть твоим шафером на свадьбе.

Грегг откинулся на стул. В мгновенье ока он поник и устало понурил голову.

- Я знаю, - выдохнул он, - знаю...

Мне стало жаль его. Сложно быть счастливым человеком, когда твоя девушка не может определиться с собственным выбором и у нее возникает соблазн изменить тебе. Хотя если учитывать все то, что произошло между мной и Джейн за последние две недели, то можно сказать, что измена уже состоялась. Пересев на стул, что находился непосредственном рядом с братом, я ободряюще погладил его по спину, после чего сжал руку. Он поднял голову, взглянув на меня глазами, выражающими ужасную усталость.

-Послушай меня, Грегг, - я похлопал его по плечу и увидел, как его глаза наполнились слезами. - Не трать ты нервы, силы и время на борьбу с тем, что было когда-то. У тебя есть невеста, будь рядом с ней, ухаживай, заботься, говори больше приятных слов ей, поддерживайся в любых начинаниях. Борьба с ней или со мной не приведёт ни к чему хорошему. Нас давно уже нет, есть вы - и это самое главное, понимаешь?

Он закивал головой и прикрыл глаза рукой; из груди вырвались рыдания. Притянув его к себе, я обнял своего брата, и тот вжался в меня, словно пытался спрятаться от внешнего мира.

- Когда я женюсь, меня тоже так пробьёт на чувства? - усмехнулся я.

Послышался смешок, и Грегг оторвался от моей груди..

- Будешь проливать крокодильи слёзы, - вытирая глаза и широко улыбаясь, бросил он.

- Тогда я никогда не женюсь, - театрально возмутился я.

Мы замолчали. Грегг неловко косился в мою сторону, а я погрузился в мрачные думы. Невероятно сильная усталость камнем легла на мои плечи, заставляя меня вспоминать то, что было когда-то. В дверях появилась Джейн, одетая в обтягивающее белое платье с глубоким вырезом в области груди. Она улыбнулась нам, помахала рукой и неспешно прошлась по ресторану, плавно двигая бедрами. Ей удалось добиться того, что мы с Греггом не могли оторваться от ее тела. Да, оно было красиво. Да, оно привлекало внимание сидящих за столами людей. Но я не наслаждался ею. Но я не хотел прикоснуться к Джейн. Но я не желал ее.

Взяв бутылку вина, я наполнил им бокалы и протянул сначала Греггу, а затем Джейн, севшей около него. Она подозрительно прищурилась, глядя то на меня, то на моего брата, после чего произнесла:

- Что-то случилось?

Грегг открыл было рот, но я прервал его, встав из-за стола с бокалом вина.

- Нет, я всего лишь хочу поздравить с предстоящей свадьбой, которая состоится уже совсем скоро, и пожелать вам, - я взглянул на Джейн, которая неотрывно смотрела на меня, - быть опорой друг для друга, никогда не забывать о том, что вы живые люди, способные чувствовать и эмоционировать, не обижать, слушать, ценить то, что вы есть друг у друга, и не бросать. Даже тогда..., когда сложно. Любовь не рождается в мгновенье ока - она складывается, словно мозаика, по частям, в которых кроется ваше отношение к вашему спутнику или спутнице. Я надеюсь, что вы всегда будете друг для друга тихой гаванью, в которой можно будет  спрятаться от бушующего моря. 

Грегг встал, странно поглядывая на меня, и обнял так крепко, что я чуть не выронил бокал.

- Спасибо, Эйден, - горячо поблагодарил он.

Его трясло. Я посмотрел на Джейн, глаза которой были опущены. Ее щеки покрылись румянцем, уши горели. 

- Я всегда рядом, брат, - прошептал я, мягко ударив его по плечу. - Всегда.