Глава 8
"С разбитым сердцем мы были разорваны на части".
(Aways never "Shattered")
Я встала возле крыльца и несколько раз позвонила в звонок, глядя на белую деревянную дверь, что была такой знакомой. В детстве, летом, мы открывали ее нараспашку и бегали с Колином и Килианом по газону, водными пистолетами намачивая одежду, а зимой плотнее закрывали, скрываясь от ледяного ветра, что пытался ворваться в наш уютный, теплый домик, находившийся на окраине города.
А сколько душевных разговоров было между мной и моими братьями на этом крыльце, доски которого в некоторых местах сгнили, обнажая свои рваные раны. Я нахмурилась при виде них. Мой папа был мастером на все руки: ни одна вещь в доме не оставалась сломанной, так как тут же чинилась им, поэтому для меня было странным увидеть подобное зрелище. Отец плохо себя чувствует? С ним что-то не так?
Услышав детский визг позади двери и голос Киллиана, которому стоило титанических усилий найти выходной в своем расписании (он нейрохирург), на сердце стало радостно, что я даже не удержалась и подпрыгнула на месте, с нетерпением трясся ручку. Дверь открылась, и на меня накинулась свора малышей, старшему из которых было всего лишь восемь лет. Я была богатой тетей: три племянника и две племянницы. Киллиан успел настругать мальчика и девочку, а Колин двух мальчиков и одну девочку.
Пока мы обнимались с малышами, я передала Паоле, жене Киллиана, коробки с тортом и капкейками, которая стояла рядом и улыбалась, глядя то на меня, то на детей. Киллиан примостился рядом, даже не пытаясь помочь мне, когда я согнулась в три погибели из-за того, что два моих племянника решили залезть на плечи. Взгляд его голубо-зеленых глаз выражал ехидство, и смех лишний раз доказывал это.
- Я сам чуть не умер, когда на меня залезли все дети этого дома, - фыркнул он, когда я театрально сурово посмотрела на него, наконец-то опустив на пол своих племянников, которые тут же забежали в дом и стали играть в стрелялки.
Эх, вернуться бы в это беззаботное время и не знать того, что ждет любого взрослого,- тягот принятия решений. Я вошла в дом, и Киллиан тут же притянул меня к себе, сжав в крепких братских объятиях.
- Ты почему такая красивая? - сузил глаза он, когда мы оторвались друг от друга.
Из меня вырывался смешок.
- Спасибо, - улыбнулась я. - Это очень приятно.
- Но ты правда такая красавица! - восторженно закивала головой Паола, обняв меня.
Я положила голову на ее мягкое плечо и вдохнула чудный аромат персика и чего-то легкого, цитрусового. Паола была высокой, обладала тонкой талией и высокой большой грудью, что в совокупности делало ее изящной и сексуальной. Она была урожденной мексиканкой, хотя всю жизнь провела в Ирландии. Ее родители переехали сюда еще задолго до ее рождения. Взглянув на нее, я в который раз восхитилась невероятной красотой моей невестки: овальное лицо с идеальной кожей, тонкий нос, большие губы бантиком и вечно смеющиеся черные глаза, что будто блестящие бусинки, привлекали внимание.
Мой брат познакомился с ней совершенно случайно: она упала с велосипеда, повредив лодыжку, а он в это время проходил мимо и немедленно оказал первую помощь, после чего отвез ее в больницу. Там они, собственно, и познакомились, обменявшись телефонными номерами.
- Как ты? - спросила я ее, идя вместе с ней на кухню.
- Все хорошо, хочу устроиться на работу, - она улыбнулась, присела на корточки и поймала Софи, дочку Колина. - Ты сама как?
Рыженькая, с кудряшками, карими глазами и рассыпавшимися по лицу веснушками она была такой очаровательной, что хотелось расцеловать ее. Почувствовав прикосновение к своей спине чьей-то руки, я обернулась и увидела Киллиана, который почти с двухметровой высоты смотрел на меня сверху вниз и улыбался. Он подмигнул мне, и я прислонилась к нему, приобняв за талию. Мы так вошли на кухню и увидела потрясающую картину: мама доставала жареную курицу из духовки, Мэри и Колин разрезали пиццу и раскладывали ее по тарелкам, папа с тонкими очками на носу открывал вино.
- Айрин! - радостно воскликнула Мэри, бросив на стол нож и устремилась ко мне.
Мы обнялись. Нас окружили родные, которые обнимали меня и целовали, спрашивали, как я, чем занимаюсь, и от щемящей сердце обстановки к моим глазам подступили слезы. Я скучала по близким и чувствовать их близость сейчас, в период, когда я стою на распутье, было особенно важным для меня. Оказавшись в руках своего папы, я словно снова превратилась в маленькую девочку, которая ищет защиты и спокойствия в плече отца.
- Как поживает мой славный цветочек? - спросил он меня, и я уткнулась ему в шею, не находя в себе силы ответить.
Слеза покатилась по щеке.
- Я так скучала, пап, - прошептала я. - Так скучала...
- И я, мой цветочек, - его губы прижались к моему виску, а я улыбнулась, ощутив знакомый запах одеколона с нотками лемонграсса.
Папа любил свежесть, да и мама тоже.
- Эдди, отпусти ее уже наконец, - заворчала рядом мама. Я сто лет не видела свою дочь.
Папа хохотнул и крепче прижал меня к себе, не давая маме прикоснуться к моему телу.
- Эдди! - смеясь воскликнула мама. - Ну прекрати!
Она вновь попыталась схватить меня за руку, но папа не дал, шлепнув ее по ладони, и они, словно малые дети, стали щипать друг друга и бить. Мы все с улыбкой наблюдали за разворачивающейся битвой, улюлюкая, выкрикивая их имена и поддерживая. Киллиан и Колин радостно вскричали, когда мама победила, а Мэри и Паола стали "утешать" папу, который покраснел из-за "битвы" и вытирал пот со лба. Притянув их к себе, он выгнул бровь и указал подбородком на своих сыновей.
- Предатели, - театрально обиделся он, по-отцовски поцеловав в макушку своих невесток. - Вот это я понимаю, знают, кто всегда будет на их стороне.
Мы все рассмеялись, и я обняла маму, от которой вкусно пахло яблочным пирогом.
- Наш цветочек, - ласково произнесла она, несколько раз погладив меня по щеке. - Как давно я не видела свой цветочек.
Так меня называли с рождения. Мама обожала растения и узнала, что беременна мною, когда полола цветник в нашем дворе: резкий запах цветов ударил в нос и ее затошнило. Сопоставив симптомы и цикл, а затем и сделав тест, она узнала, что беременна. Родители очень хотели девочку и, когда узнали, что я стою в очереди на появление в этот мир, очень сильно обрадовались, с нетерпением ожидая окончания срока. Имя дал мне отец, который обожал жизнь во всем ее проявлении. Он сказал, что я являюсь для него олицетворением всего мира. Собственно, именно это обозначает мое имя. Мир. Мама же считала, что я не просто характеризую для них жизнь, а еще и несу в себе мир для людей. Она нередко говорила, что я была спокойным ребенком, который никогда не делал никому ничего плохого, всегда старался поднять настроение, если видел, что кто-то ходит грустный, а еще был близок с животными, подражая им. С птицами я пела, с собаками лаяла, с кошками мяукала и т.д.. Я была своей среди братьев меньших.
Разговорившись с мамой и Мэри, я принялась помогать накрывать стол. Когда все оказалось готово, мы сели и погрузились в семейную атмосферу, обсуждая все на свете. Дети весело щебетали, те, кто мог говорить, рассказывали о том, как прошел их день, а те, кто не умел, лепетали что-то на своем, вызывая в нас всех умиления. Особую любовь от всех нас получали Джованна и Софи, две девочки, к которым очень трепетно относился каждый член нашей семьи. Почему-то так повелось, что все в роду отца безумно любили девочек, которых было крайне мало. В лучшем случае они рождались через два поколения. В основном рождались мальчики, сильные, здоровые, крепкие, а хрупких, изящных девочек, которые могли покорять всех одним лишь взмахом своих ресниц появлялись слишком редко.
Мы ели, разговаривали, шутили, смеялись, потягивали вино, наслаждались компанией друг друга. Такие вечера проходили нечасто, несколько раз в году, поэтому они были по-особенному ценными. Я глядела на отца и все больше замечала, как годы берут свое: мой сильный мужчина, который носил маму на руках, постарел, кожа осунулась, на лице появились глубокие морщины, руки подрагивали даже в состоянии покоя, на голове появились залысины. Ему было уже шестьдесят пять. А мне всего лишь двадцать четыре. Увидит ли папа моих внуков? Сможет ли он точно так же наблюдать за их развитием, проживать с ними детство и юность? Сможет ли он увидеть их свадьбы? Мою? А мама? Я взглянула на нее. Моя нежная ласковая мама тоже постарела: круглое личико больше не было молодым, кончик носа опустился вниз, к некогда пухлым губам, в носогубках теперь проглядывалась сеточка морщин, густые черные брови поредели, а на голове было так много седых волос. Ей шестьдесят один.
С папой они познакомились еще в школе и стали встречаться в выпускном классе, когда он обратился к ней за помощью, так как не понимал химию. Сколько лет они прожили вместе? Сорок три года. Они прожили вдвоем сорок три года...Были и ссоры, были и обиды, были и скандалы, но их любовь проходила через все, оставаясь непоколебимой. И радость, и печаль, и счастье, и горе - они всегда все встречали вместе. Их сплетенные руки были нерушимой стеной, которая выдерживала любые напасти. Поэтому я верила в любовь. Поэтому я искала того человека, с которым я буду ощущать внутри спокойствие и силу. Поэтому я так отчаянно желала найти того самого. Мне всегда казалось, что я выйду замуж по большой любви. Я не хотела верить, что у меня может быть все иначе.
Ведь перед моими глазами был такой пример.
Я перевела взгляд на Киллиана и Паолу. Еще одна пара, являющая собой любовь. Прошло десять лет с даты их свадьбы, но эти люди смотрели друг на друга все с такой же страстью, словно этих десяти лет и не было. Постоянные дежурства моего брата, его отсутствие дома, отчаянные попытки прокормить семью, послеродовая депрессия Паолы, ее страхи, что она плохая жена и мать, срывы - все это сделало их сильнее. Они не срывались друг на друге, не пытались найти в друг друге проблемы, а вместе решали все. Они помогали. Они слушали. Они заботились. Они терпели. Они искали выход. Они шли на компромисс. Они были друг у друга. Всегда.
Я взглянула на Колина и Мэри. Мой брат души не чаял в своей жене, которая ко всему относилась с позитивом. Они не расстались, когда родители нашей невестки были против ее брака и не явились на свадьбу. Они не сломались, когда потеряли по ошибке дом, перешедший к аферисту, оформившего все законным путем, но обманувшим их. Они пережили выкидыш своего первенца и два года терпели неудачные попытки зачатия ребенка. Вот Колин стал что-то рассказывать, активно жестикулируя и сопровождая все это потрясающей мимикой. Все вокруг смеялись, а Мэри смотрела на него с такой любовью в глазах, что у меня сжалось сердце. Она незаметно для остальных взяла его за руку, и он сжал ее ладонь. Колин с нежностью взглянул на свою жену.
Я встала из-за стола, сказав, что мне нужно в туалет, и скрылась там, дав волю своим эмоциям. Не знаю, почему так получилось, но меня душили слезы. Я разрыдалась. Внутри была такая печаль, что казалось, будто для остальных чувств и эмоций больше никогда не найдется места. Я плакала, зажимая рот рукой. Не хотелось, чтобы кто-то узнал, что мне сейчас не очень хорошо. Сев на пол, я прислонилась спиной к холодной плитке и уткнулась лицом в колени, плача и плача, плача и плача. Слезы лились рекой. Я так давно не давала волю слезам. Сколько лет назад я по-настоящему плакала? Два? Три года назад? Нет, четыре. Похороны дедушки. Только тогда я позволила себе пролить слезы.
Я чувствовала себя такой одинокой.
Выплакав все, я встала и подошла к раковине, плеснув себе в лицо холодной водой. Взглянув на себя в зеркало, я грустно улыбнулась, увидев, как по щекам растекалась тушь, а по подбородку размазалась помада. Выдавив немного жидкого мыла на руки, я вспенила его и вымыла до скрипа лицо, после чего несколько раз ударила себя по щекам, надеясь придать хоть какой-то свежий вид. Не хочу, чтобы родные что-то заметили. В этот момент кто-то позвонил, и я, не глядя на экран, подняла трубку.
- Здрав-ст-вуйте.
Я заикалась. Так было каждый раз, когда внутри возникали такие неприятные эмоции: мой недостаток сразу давал о себе знать.
- Айрин? - раздался в трубке знакомый низкий голос, - у тебя все в порядке?
От удивления я ахнула и тут же прикрыла рот рукой. В дверь застучали.
- Айрин, цветочек, у тебя все хорошо? - настороженно спросил папа.
- Да, пап, я в порядке! - крикнула я.
- Я уж подумал, тебя там разрывает, - хмыкнул он.
- Папа! - залившись краской стыда, воскликнула я.
Мужчина в трубке засмеялся.
- Твой папа любит над тобой подтрунивать? - спросил он.
- Я итак вся красная, прекрати, - улыбнулась я.
- С кем ты там разговариваешь? - громко спросил папа, снова постучав в дверь.
- Да ни с кем! Папа, уйди!
- Ну ладно, ладно, - причмокнул он. - Только не забудь освежитель воздуха. А то небось потом зайти будет невозможно.
Я прикрыла веки, услышав, как мужчина в телефоне взорвался смехом. Господи, ну почему именно сейчас моему отцу нужно было сказать все эти вещи?! Хоть мне и было неловко, я тоже засмеялась, ибо хохот мужчины был таким заразительным, что устоять было невозможно.
- Айрин, - наконец успокоившись, произнес он.
- Да, Эйден? - отозвалась я, прикусив палец.
Руки и ноги дрожали от волнения. Опустив крышку унитаза, я села на него.
- Как ты?
- В порядке.
- А если честно? - спустя какое-то время нашего молчания спросил Эйден.
На фоне его голоса звучал шум улицы: машины, люди, ветер.
- Не очень, - призналась я. - Ты как?
- Тоже не очень. Хотя после твоего папы мне стало лучше.
Мы снова замолчали. Сердце замерло. Неужели он что-то узнал о Джейн и том мужчине? Или они поссорились? Или это вообще никак не связано с его девушкой?
- Что-то случилось? - робко поинтересовалась я, встав и начав ходить по ванной комнате.
- Нет, просто я чувствую себя одиноким, -выдохнул он. - А ты почему в таком состоянии?
Я вновь прикусила подушечку пальца, думая, стоит ли говорить, что я чувствую себя так же, как и он.
- Просто я тоже чувствую себя одинокой.
- О как, - раздалось в ответ. Эйден шумно втянул воздух и предложил: - Знаешь, я тут узнал, что есть мужчина, который чувствует себя одиноким в этот вечер, и есть девушка, которая ощущает то же самое. Как ты думаешь, они могли бы скрасить вечер за совместной прогулкой и чашкой вкусного кофе?
- Нет, - ответила я, не сдерживая улыбку.
Внутри все перевернулось от его слов. Резкий прилив тепла в виде разогнавшейся крови ударил в голову, и мне стало так хорошо.
- Почему? - грустным голосом спросил Эйден.
- Девушка не хочет идти на прогулку, если ее там будет ждать кофе. Она желает чаю.
Эйден звучно рассмеялся.
- Для нее все что угодно.
Эти слова вызывали трепет в моем теле. Уши стали гореть, и я даже прикоснулась к ним в надежде, что тепло передастся в руки и перестанет меня так беспокоить.
- И когда же мужчина предлагает погулять?
- Если девушка свободна, то прямо сейчас. Мужчина может заехать за ней.
- Нет! - резко громко произнесла я, представляя, как моя родня накинется на Эйдена, неправильно все поняв и посчитав нас парой.
- Почему? - озадачился Эйден.
- Я сама приеду, - протараторила. - Где мы встретимся?
- Я на Принсес-стрит.
- Поняла. Буду на месте где-то через час.
- Ты поедешь своим ходом?
- Да.
Эйден хмыкнул.
- Нет, не могу позволить тебе приехать своим ходом. Давай я хотя бы вызову тебе такси.
- Не нужно, - запротестовала я. -Зачем...
- Айрин, - прервал меня Эйден своим одновременно низковатым и чуть звонким голосом, - пожалуйста, позволь мне хотя бы это.
Я посмотрела на свои ноги, понимая, насколько сильно сократит временные и силовые затраты такси.
- Хорошо.
- Отлично! - радостно ответил. - Сможешь продиктовать мне свой адрес?
Я кивнула головой, не сразу сообразив, что мой собеседник меня не слышит, и принялась говорить ему улицу и номер дома.
- Спасибо, что доверилась мне, Айрин, - услышала я его голос. - Увидимся на Принсес-стрит.
- До встречи, Эйден, - произнесла я, сбросив звонок.
Прислонившись к холодной стене спиной, я закрыла глаза и прижала телефон к груди, в которой ужасно быстро билось сердце, что так отчаянно стремилось к обладателю изумрудных глаз.