Окунись со мной назад
Клаус вышел из той подворотни на трассу. Вдруг. Машина засигналила. Бах! Бездыханное тело Клауса плашмя лежит на холодном мокром асфальте. Шел ливень. Вероятно, поэтому водитель не убавил скорость ни на километр, ведь из-за скользкой поверхности не видно, как водитель тормозит, темболее машина скользит с разгоном, что набрала ранее. Водитель вылетел из сиденья в лобовуху, кровь стекала со стекла, оба были без сознания.
Прохожие начали сбегаться, вызвали скорую и кое-как, суетясь, пытались помочь жертве и виновнику, но, кажется, было поздно.
Как только скорая приехала, тут же положили в реанимацию.
Клаус очнулся в серых безцветных горах, вновь встретив ту самую девушку на велосипеде.
К: — не подскажешь, где рай? — девушка молча указала.
К: — Мерси. — парень ушел в ту сторону. Клаус оказался на лужайке с тоненьким ручейком, птички пели, цвета постепенно проявлялись, как вдруг Клаус переместился в скорую. Он воскрес. Снова. Миллионный раз. Парнишка осмотрелся, и тут он понял, что ничего не понимает, что видет. Он же был целиком и полностью напичкан. Его отправили на полное обследование.
***
Диего решил поговорить с Лайлой. Но он не знал, где она. Пока что он решил сходить перекусить. Его слегка голодный желудок велел цейлонский чай и тост с маслом и малиновым повидлом. Именно это Диего наложил себе. Сядя за стол и начав трапезу, к нему подошел Лютер с весьма удивленным выражением лица:
Л: — Что с Пятым? Где он? Его подменили?
Д: — Хох, ты про то, что он впервые куда-то пошел с Лоури?
Л: — Черт возьми, да!
Д: — Ну он до того, как ты увидел эту картину, обозвал ее неумехой и жестко унизил. Так что не подменили его, спи спокойно.
Л: — Хах, я уже испугался. Но это тоже неправильно, ведь она его сестра. Они обязаны ладить!
Д: — Они друг другу ничего не обязаны, они сами по себе, мне кажется, она давно привыкла.
Л: — Ну не знаю, неправильно это...
Д: — На, лучше, закуси свои недопонимания тостом и заткнись уже — Лютер сел рядом с Диего. Парень решил рассказать своему любезному брату про ту шкатулку, что так упорно ищут Спэрроу.
Л: — Да ну нафиг!
Д: — Я сам был в шоке, ты бы видел реакцию Пятого и Лоурэнс, они были мягко говоря в ступоре.
***
Бежевое жигули идеально припарковался возле магазинчика. Пятый вышел из машины, следом Лоурэнс. Они направились внутрь. Зашев, Пятый стал рассматривать оружие. Катаны были идеально заточены, чистыми и аккуратно сложеными на бархатную ткань. Были из разного материала, как и само лезвие, так и рукоятка.
— Есть кто-небудь? Нужно подсказать... — Незнакомец вышел из службового помещения и спросил:
Н: — Нужно подсказать катану? — Пятый обернулся в сторону по
продавца и подошел к нему.
П: — Все верно. Нужна тонкая, крепкая, чтобы разрубало с одного удара. Качественная, самая дорогая сто у вас есть. И рукоятка не из дешёвой резины.
Н: — Самая подходящая по вашим критериям, есть лишь эта. Последний экземпляр, У меня самого такая — он дал товар Пятому в руки, чтобы тот оценил.
Н: — вот деревянная досточка. — он протянул ее в руки Лоурэнс.
Пятый выдернул из её рук доску, подставил на стэнд и одним движением руки, не высовывая вторую руку с кармана, разрубал в поперек доску, поделив ее на два "коржа".
П: — Что скажешь?
— Она прекрасна, я беру. — девушка начала доставать денежные средства, как вдруг Пятый положил свою руку на ее запястье в знак отказа.
П: — Я заплачу.. — Пятый не задержал свою руку.
Вышло лишь секундное прикосновение к ее руки. Его руки были сухими, грубыми, костлявыми, но движения и сама работа ими была нежная, как тот самый бархат, что лежал под катанами.
Он неторопливо достал нужную сумму в купюрах и заплатил за товар.
Н: — Вот, пожалуйста. И еще кое-что, вы должны знать: никогда, никому не доверяйте свое оружие, поиграться и тому подобное, ведь вскоре оружие подставит вас и не сможет должным образом вас защитить. Оно имеет свои чувства, берегите себя.
— Конечно-конечно, до свидания. — девушка вышла из магазина, следом за ней Пятый.
— Не стоило платить, я сама в состоянии запла... — ее перебил Пятый:
П: — Не надо этого, это меньшее, что я могу сделать. — Пятый сел в машину. Девушка, чуть подумав, сказала:
— Спасибо тебе — с зубной улыбкой ответила она.
Лоурэнс в детстве очень редко улыбалась по трагичной причине. Из-за этого, при ее улыбке сейчас возле ее губ образовываются ярко выраженные ямочки, что доходят аж до щек. Клаус делал и делает ей много комплиментов, о том, как же прекрасна ее улыбка. Но девушка лишь благодарит, сама не понимая, что она действительно прекрасна.
А теперь к причине: в ее детстве, Реджинальд Харгривз, по причине раскрывшихся способностей его дочери, в попытках раскрыть её потенциал и силу, закрывал ее в помещении, в котором вместо стен были до жути острые и огромные шипы. Не было ни еды, ни воды. Ребята, ее сводные браться и сестры, смотрели на ее мучения через камеру видеонаблюдения, пока отец был занят, чтобы вдруг она куда-то телепортируется, так сразу они должны сообщить ему. Но ее попытки были тщетны. Ее первая телепортация была как раз таки в средневековье, а там она уже до очередного сжигания на костре самостоятельно научилась перемещаться в пространстве, но, к сожалению, не во времени.
Пятый с легкой улыбкой ответил:
П: — Не за что, кстати будем тренироваться по утрам, но сегодня исключение. И будем тренироваться на заднем дворе отеля. И да, я хотел поговорить с тобой. — Конечную фразу парнишка слегка сгрубил. Он продолжил:
П: — Тот случай, в лифте... Тебя флешбекнуло? Мне просто интересно, как можна скатиться на пол, чуть ли не пищать там от того, что ты мне сейчас как раз таки расскажешь, так еще и впервые в жизни соврать родственникам? — Он говорил четко, без улыбки, строгим голосом. Лоурэнс сразу ответила:
— Я не могу тебе сказать. Я не могу тебе открыться, думаешь, потренируешь меня и ко мне втерешься в доверия? Я тебе бдагодарна, за все хорошее и плохое, что ты мне сделал. Да теперь ты ничего обо мне не узнаешь, я все сказала. Попрошу больше не подымать тему с моим прошлым. — Черство ответила она.
Лоурэнс слегка заметушилась, особенно это было видно в руках, она начала перебирать пальцами. Нога затряслась, мимика губ не давала о себе забыть. Пятый, подумав, вновь заговорил:
П: — Я не могу извиниться за все, что было, я всего не помню, да и слов тут недостаточно. Но мы родня, в конце концов, я сейчас далеко не самый умный, но я по любому умнее этих долбоносов и прошлого себя. Я искрене переживаю за всех, и ты не исключение. Теперь я к тебе отношусь также, как и к ним, но мои старые привычки называть тебя тупыми прозвищами не дают мне покоя. — пока Пятый додумывал фразы, Лоурэнс ответила:
— Раны не заживут, номер Пять, но ненависти я не держу... Я понимаю тебя, все мы иногда бесим друг друга. Я буду доставлять тебе меньше дискомфорта, уж поверь. Да, меня тогда в лифте бросило в свои ужасные, как ты знаешь, воспоминания. Но что меня конкретно пугает, я не могу тебе сказать. Прости... — с этими словами они ехали всю дорогу молча.
***
Клаус решил набрать своих родственников. Он лежал под капельницей, поэтому мог лишь встать и стоять рядом с кушеткой. Он еле достал до телефона и принялся набирать Лоурэнс. К сожалению, трубку никто не брал. Он, психуя, вышвырнул телефон в открытое окно.
К: — ДА ПОЧЕМУ?! — на его крики пребежала медсестра.
М: — Что произошло, мистер?
К: — Дайте мне телефон, я наберу своих родных.
М: — Вы только что были выписаны, мистер. Если вы хотите набрать их чтобы вас забрали, то хорошо. Но если вы сами дой...
К: — Класс! Спасибо, мадмуазель — Клаус чмокнул руку медсестры и вприпрыжку вышел из больницы.